Quotes from the book «Шатун. Дитя без глазу»
Люди, оказавшись в пустом городе, вели себя по-разному. Безнаказанность – это тяжелое испытание. Заходи, куда хочешь, бери, что хочешь.
А потом появились белые черви. Вернее, они были похожи на червей, но размером с хорошую водопроводную трубу. И они формировались прямо из гладкой искрящейся поверхности. Точнее, это и была поверхность белого диска, только эластично вытянувшаяся в длинные гибкие остростки в виде червей. И двигались они молниеносно. Только что один извивался около стеллажей, только-только отпочковавшись от диска, как вдруг он уже совсем рядом с кучей, за которой залегли солдаты. Протяжно и хрипло закричал военный с «плакатным» лицом. Только его лицо было уже не «плакатным». Оно стало белым, как и весь военный, заискрилось инеем и затем рассыпалось мелкими кристалликами.
«Экземпляры», – подумалось вдруг Кацевичу. Как быстро он привык к этому удобному обозначению подопытных «спящих». Экземпляр – это что-то обезличенное, неодушевленное. Его можно, не особо задумываясь, переставить с места на место, использовать в научных целях, проводить над ним эксперименты, которые, несомненно, служат во благо всему человечеству. Экземпляр – это не человек. Впрочем, по-настоящему «людьми» «спящих»-то и язык не поворачивался назвать.
Мир вокруг медика сделался вдруг расплывчатым, словно окутанный мерцающим туманом. Все звуки растворились. Остался только голос человека, держащего его за руку, и еще глаза. Не было ничего кроме серых глаз цвета ледяной стали… Или далеких звезд … И еще были тонкие ледяные иглы огнем пронзившие его собственные зрачки.
Я ученый, я врач, а не Иозеф Менгеле! – Менгеле тоже считал себя ученым… – возразил полковник.
