Quotes from the book «Гипсовый трубач. Дубль два»
О белый космос монитора,
Панельных символов оскал!
Тебя, о чистый файл мой, скоро,
Ах, очень скоро, страшно скоро
Загадит мыслящий фекал!
Официанты потупились и промолчали с лютой покорностью дворни, уже наточившей на барина топоры...
[теория о четырех типах писателей]Первые записывают заурядные мысли случайными словами. Вторые,для заурядных мыслей находят-таки точные слова. Третьи глубокие мысли излагают случайными словами. И лишь четвертые, а их единицы, способны выразить глубокие мысли точными словами.
Как сказал Сен-Жон Перс, зависть - геморрой сердца.
- Власть должна думать не о себе, а о государстве! - значительно молвил начфукс. - Иначе, Дадакин, выковыряет нас народ из кресел вилами! Понял?
- Однажды, на износе Советской власти, как сказал бы наш великий гулагописец, я полетел на кинофестиваль в Ташкент с моей дипломной короткометражкой «Толпа». Фильм был необычный. Вообразите: центр Москвы в час пик, июль, толпа в движении. Сначала: ноги, ноги, ноги - женские, мужские, старушечьи, детские... Идут, идут, идут. И так- три минуты. Потом: животы, животы, животы - мужские, стариковские, девичьи, женские, беременные, старушечьи, детские... Идут, идут, идут. И так - еще три минуты. Затем: лица -мужские, стариковские, девичьи, женские, старушечьи, детские... Идут, идут, идут. Тоже три минуты. А потом глаза - мужские, женские, детские... Во весь экран! Смотрят, смотрят, смотрят. Три с половиной минуты. И - конец фильма! Как вам?- Что-то есть! - кивнул Кокотов.- А по-моему, ни хрена нет. Обычный вгиковский выпендреж. Но всем нравилось! Шептались: «Вы поняли, про что это?- Еще бы! - А ноги? Поняли, что означают ноги? -Конечно! За кого вы меня принимаете?»- А что означали ноги? - спросил недогадливый писатель.- Да ничего не означали!
- ...Вот, собственно, и все, если не считать трех обнаженных девиц, разносивших дешевое шампанское. Их молоденькие тела были сплошь покрыты отборными лагерными татуировками, разумеется, смывающимися, а спереди, наподобие фартучков, закрывая главное, висели алые шелковые треугольники с желтой бахромой - советские вымпелы «За ударный труд». Помните, коллега?- Еще бы! Смешно придумали!- А чего смешного-то? Ну, висели в кабинете или над станком вымпелы, ну, стояло в парткоме в углу переходящее бархатное знамя с бородатым профилем. Что плохого? Гораздо смешнее, когда у каждого второго чиновника за спиной висит золотая рамочка «Человек года», а у каждого третьего казнокрада - дощечка «Бизнесмен десятилетия».
Когда в течение двух лет из советского инженера с единственным выходным костюмом превращаешься в миллиардера с яхтой, самолетом и дворцом на Корсике, в психике случаются необратимые изменения. Кто-то спивается, кто-то, ошалев, лезет в Кремль и сворачивает себе шею, кто-то бросает верную жену и окружает себя гаремом из этих подиумных дистрофичек.
Как говорил Сен-Жон Перс, вино помогает мечтать, но мешает делать мечту былью! По-французски это звучит гораздо изящнее…
– С этим, конечно, посложнее, но можноВ эти окаянные годы на строгое лицо
