Забыто, не потеряно. Часть 2

© Йоханес Фаренбрух, 2020

ISBN 978-5-0051-7760-5 (т. 2)

ISBN 978-5-0051-7593-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Примечание

Эта книга служит документальным, научным и библиофильным целям. В ней упоминаются исторически и научно значимые события, которые в рамках современной сильно контролируемой манипуляциимнений умалчиваются или сделаны труднодоступными.

Представления процитированных авторов ни в коем случае не соответствуют полностью убеждениям автора этой книги, точнее моему. Они не находят одобрения особенно тогда, когда авторы объясняют историческое развитие преимущественно как результат заговоров каких-либо мировых или скрытых сил и слишком мало уделяют внимание другим историкообразующим силам, прежде всего роли идеологических, культурных и научных, государственно-правовых, образовательных, политических течений среди населения и СМИ и, в зависимости от этого, роли массового внушения, созидания страха и промывания мозгов, безумия ниспослания, избранности, и расизма, сексуализации, наркомании, вытеснения вины, отвержения вины и невроза из-за чувства вины.

Я сознательно дистанцирую себя от всех высказываний, которые могут ранить достоинство одного человека или целых народов и групп или приписывают меньшинствам определенное поведение, прежде всего, если это годится для того, чтобы опорочить, разрушить мир или нарушить порядок свободного правового государства. Однако я воздержусь от завуалирования подобных утверждений чернением, чтобы выполнить свое научное обязательство по документально верному воспроизведению произведений. Я прекрасно вижу проблему перепечатывания такой книги, как эта. Процитированные авторы используют термины, формулировки и аргументации, которые сегодня, после произошедших событий в Третьем Рейхе не будут приняты каждым. Я сам выбрал бы другие определения и формулировки.

В действительности у процитированных издателей этой книги речь не идет о дискриминации, а о защите от поведения, разрушающего народы, культуру и свободу, о положительном развитии каждого человека и его общества. Издатель этой книги, то есть я, исходил из исторических, философских и этических утверждений. Ясно, что освобождение, которое, прежде всего, должно проходить на духовном уровне и охватывать обе стороны, может быть приведено преимущественно посредством образца, просвещения, воспитания, культуры, как и мобилизации гордости и воли самосохранения, воли свободы, воли права, воли правды и воли к прекрасному. В этих рамках историческое исследование, документация и публицистика имеют гигантское значение. При этом исследование, учение и публицистика должны быть свободны. Также нужно свободно вносить необходимую документацию в поток исследований и публикаций, которые возникли под влиянием духа времени в более ранние эпохи истории и, поэтому не всегда свободны от недостатков. Если человеку дается право жить полноправным гражданином в свободном демократическом правовом государстве, то ему должна также предоставляться возможность выбора между правильным и неправильным в ожидании, что большинство людей не станет злоупотреблять этой свободой, а позитивно и критично ее использует.

«Каждая раса имеет своего рода определенные силы. Каждая раса внесла свою лепту в развитие человечества. Но решающим является то, какие способности характеризуют отдельную расу, как выглядит и оценивается ее вклад в историю человечества. Было бы полностью неверным, если мы по определению люди нордической расы не увидим сил других рас и не захотим их признавать. Тогда мы не можем требовать от других того, чтобы они заметили и признали преимущества нордической расы. С другой стороны нам совсем не обязательно отказываться от подчеркивания культурно-творческих сил. Напротив, это наша обязанность, не ради царящей сейчас „догмы“, а ради нашего самоутверждения, ради уважения и признания, которыми мы обязаны нашим отцам и прадедам, ради будущего всего немецкого народа, которое тысячи лет назад создали наши предки, освятить правильно и предоставить доступ для проверки всем тем, кто борется за признание правды,. Поэтому все нижеследующее не направлено против других рас и народов. Оно должно их побуждать и призывать к доказательству своих специфических способностей с одной стороны, а с другой стороны должно им показать, насколько выдающейся была созидающая сила севера и нордических людей не только тысячелетия, но и десятки тысяч лет. С обоснованной гордостью мы хотим узнать поступки и способности наших предков, мы хотим осознать проявления и события древних времен и извлечь оттуда обязательство, вложить все наши силы в то, чтобы быть достойными наших предков и когда-нибудь и гордо устоять перед нашими внуками и правнуками.»

(«Свет с севера»/ Курт Пастенаци/ стр.7)

Предисловие

В моей первой книге «Забыто – не потеряно» в первой части общей цели моего вклада в дело просвещения людей я подробно рассмотрел недооцененные всеми нами аспекты душевной проблематики. Все действия этих законов о появлении души и ее дальнейших путях созидания не могут пройти незамеченными мимо каждого, если познакомиться с течением мировой истории (что мы и предполагаем сделать в этой книге). Проявления законов проникают с полной силой во все этапы развития, то есть они действуют творчески в образовании традиционного порядка, в возникновении всех законов, регулирующих жизнь всех общественных прослоек народов. Эти действия вышеназванных законов возникновения души играли для всего человечества значительную роль в возникновении семьи, рода, племени, расы и народа. Вопросы души, расы и народа так тесно взаимосвязаны со всей мировой историей, что противоположные явления и влияния на социально-общественное, внутри- и внешнегосударственное и общеполитическое положение гигантского мира на нашей Земле действуют по сегодняшний день. Это означает, что нельзя исключить историю отдельных народов и историю всего человечества из этой взаимосвязанной игры.

До сих пор я лишь слегка затронул тему «народная душа», поскольку для этого необходимо основательное рассмотрение (изучение). В произведении М. Лудендорф «Действия и формообразования души – часть 2: «Душа народа и творцы ее власти» вы, любезный читатель, можете найти значительно более глубокие знания и увеличить свой собственный опыт. Здесь в связи с вышеназванной основной темой этой книги мы не только будем затрагивать аспекты народной души, но и часто использовать их.

Для всех читателей, даже для тех, кто получил из книги «Забыто – не потеряно, часть 1» в некоторой степени глубокие познания в области души, трудно даже приблизительно получить ясное представление о народной душе как единой субстанции в народе (то есть в нас людях). Как и душа индивидуума, народная душа действует своими собственными инструментами: характерный вид сознания и ее восприятия эго. Настолько же трудно составить ясную картину того, что эта же народная душа выполняет свою священную и своеобразную задачу среди народов нашей Земли.

Чтобы лучше понять невидимое влияние народной души, мы обратимся к подобным влияниям «звериной народной души» из мира животных, наших предшественников, которые, как мы уже знаем, имеют подсознание. Их действия – невыбираемые принудительные действия, похожие на часовой механизм, но с точки зрения служения сохранению собственного народа определенно запрограммированы. Здесь требуется помощь М. Лудендорф из вышеназванного произведения со стр. 41:

«… Он (читатель, примечание автора) не должен рассматривать народную душу как игровое сравнение или предположение разума какого-то исследователя, но как действительность. Он должен осознать, что расовая личность – народ – от которого может удалиться каждый отдельный человек той же крови, насколько простирается Земля, который внешне возможно разлетается и живет разрозненно среди всевозможных народов, все же взаимосвязан. Это для человека очень трудно.

Если он наблюдает муравьев, то видит неустанное созидание этих подсознательных животных и представляет себя, видит, что они действуют не по собственной воле и разумению, а унаследованный инстинкт побуждает их к мудрому и важному действию для сохранения народа, что у них нет никакого выбора отстраниться от этой деятельности, которая в них вызвана. Так возникает сравнение этих живых существ с многоклеточной особью. Все эти насекомые ведут себя как органы и отдельные клетки тела человека или животного, они действуют, как будто ведомые общей душой. Как и клетки многоклеточного они одушевлены волей сохранения самих себя, но и большой долей воли самосохранения, к которой они принадлежат. Как отдельная клетка, они не только сами защищаются от болезней и опасностей и обеспечивают себя пищей, но и исполнены задачей заботы о пропитании народа и защиты от опасностей. Так человек легко понимает единство муравьиного народа. Потом он видит, что эти муравьи борются не только с теми видами животных, которые представляют опасность, но и защищаются от других муравьев – от угрозы собственного народного могущества, борются с ними, как с опасными врагами, и уничтожают. И видит человек их упорство в труде и никакого личного избегания опасности, если это служит для сохранения народного благополучия. Тогда человек воспринимает их как единицы, подчиненные муравьиному народу, как клетка многоклеточного организма безотказно подчиняется своему единству. Поэтому он очень охотно говорит о «душе» этого «муравьиного народа», для которого отдельные муравьи принудительно выполняют свои специальные задачи. Здесь исследователь сравнивает, здесь народная душа является для него действительностью, неоспоримой реальностью!»

Как же выглядит это у нас, у людей? Из этого же произведения мы узнаем со стр. 43:

«Почему получается у него это намного легче? Почему для образующих государство животных у него возникает термин народной души, так что ему становится труднее, отстранясь от этого сравнения, сделать его надмассовым? Да, реальность народной души муравьев признаваема намного легче. Сходство отдельных муравьев с органами или отдельными клетками многоклеточного организма намного шире, чем человеческое. Так единство народной души животных, образующих государство, бросается в глаза намного сильнее, чем народная душа людей.

Неслыханно трудным становится восприятие, поскольку этот народ состоит из людей, то есть из сознательных живых существ. Цель созидания облагораживает каждого отдельного человека возможностью сознательно воспринимать божественное, трансформировать себя до божественного сознания всю свою жизнь. Это священное служение предполагает высокую степень сохранения свободы и независимости отдельной личности, которая у подсознательного животного государства зверей была бы не нужна или очень мало использована. Также она предполагает в отдельном человеке самостоятельность в мышлении и суждении, действия по свободному выбору, что основательно противоречит полному разделению в принудительном государстве, как нам показывают муравьи. Муравьиный народ сохраняется именно потому, что отдельные муравьи полностью и без исключений всю свою жизнь проводят под принуждением унаследованного инстинкта в служении сохранения народа. Они не знают никакого выбора действия. Наследованные инстинкты работают, грохочут как часовой механизм, и не дают отдельной особи никаких решений, никакой свободы, никакой ответственности и никакой личной жизни. Человек при такой государственной жизни задохнулся бы духовно, и никогда не смог бы выполнить божественный смысл своего существования. Он даже не смог бы сохранить свой народ, поскольку, как мы увидим далее, сохранение людского народа связано с сохранением бога в душах людей.

Эта самостоятельность отдельного человека, желаемая Богом и данная Богом, усложняет и во многом подвергает опасности сохранение народа. Это мы еще рассмотрим подробнее. Это причина того, почему с таким трудом признается реальность народной души. Но насильственные государства, управляемые тиранами, которые хотели и желают создать с помощью законов принуждения нечто вроде муравьиного государства для людей, были и являются, не смотря на все псевдо-успехи, что они могут в начале принести, народными убийцами, потому как такая жизнь противоречит сознательному существу. Достижения отдельных личностей на длительное время может быть достигнута минимумом принуждения, которое защищает сохранение народа от собственных нападок, и максимумом личной свободы. Поэтому народы чистой расы нечасто обращаются к таким формам, которые внешне схожи с муравьиным государством. Расовые метисы же наоборот, часто использовали нечто подобное для расово смешанных. Но из-за их разрушающих народ последствий они не являются продолжительным явлением в мировой истории. Все жизнеспособные народы внешне ни в коем случае не похожи на муравьиное государство, даже тоталитарные государства при более близком рассмотрении очень не похожи на него. Это все зависит от несовершенства человеческой души, что обладателю власти над народом, использующему насилие, совершенно невозможно из-за его порабощенной удовольствиями воли самосохранения защититься от перерождения в произвол. Чем больше он использует насилие над людьми, тем больше он подчиняется своим сиюминутным импульсам, становится капризным и неуравновешенным. Так его государство принуждения постепенно становится противоположностью правового государства, становится страной произвола. Как таковое принудительное государство людей становится настолько непохожим на муравьиное государство, еще более непохоже, чем достойное человека правовое государство. Поскольку если таковое предполагает у человека даже минимум принуждения, то похожее постоянство и надежность требований показывает, как это делают наследственные инстинкты муравьев.

Народная душа человека окутывается оболочкой от наблюдателя больше, чем таковая образующих государство животных. Вместо принудительных инстинктов выступает сознательное и свободное подчинение благополучию народа. Из этого следует, что принадлежность друг к другу у людей одного народа достаточно слаба. Остаются широкие аспекты жизни индивидуума, посвященные его личному благополучию или благу самых близких членов семьи, которые у подсознательных животных, образующих государства, не встречаются. Реальность народной души окутывается туманом еще больше тем, что человек, как сознательное существо, не знает свое собственное сопережевание, и не может это передать окружению. Ко всему прочему выесняется, что принадлежность к народу некоторыми совсем мало осознается или остается настолько малой, что самостоятельность отдельного человека и имеющаяся у него возможность отграничиваться от народа может даже привести к тому, что он сознательно отгородиться от своего народа. Но не что иное, как полная неузнаваемость народной души порождается в некоторых наблюдателях. В лучшем случае она может быть воспринята только теми, кто не отграничивает себя от народа.

Самая большая помеха к признанию народной души реальностью находится в разуме и его способе делать выводы. Если он однажды из явлений составил понятие, то оно сильно сужается опытом. Разум хочет, если он должен воспринимать душу как душу как реальность, найти все, что он воспринимает, в собственной душе. Если он (разум) не может найти никакого сознания или восприятия эго и отсутствуют другие качества, то он говорит: «Речь здесь не может идти ни о какой душе вообще». Только читатель моих ранних произведений научился уже немного не доверять такому способу действия разума. Он может уже распознавать души без сознания и без восприятия эго в качестве реальности, не смотря на то, что чуть лучше защищен от заблуждения отрицать свойства явления, потому как они не воспринимаются с первого взгляда. Он признал жидкий и коллоидный кристаллы в качестве предшественников живого существа. Он должен был по силам, которые они выказывали, признать душу как волю. Столько было дано ему, что он должен беречься от поспешных выводов разума, если он хочет увидеть народную душу как реальность. Она не так видна и однородна в форме проявления, как все существа, у которых в прошлых произведениях мы обнаружили душу.

Эта народная душа должна быть таинственной и «полной чудес», о которых мы хотим поразмыслить, чтобы определить законы ее существования и ее бытие. Ей должны угрожать смертельные опасности, от которых не могут быть уничтожены души индивидуумов. Ее будут привлекать возможности бессмертия, скрытые от смертного человека. Миллионы отдельных особей или только несколько душ являются местом ее пребывания. Хотя эти особи всегда могут сбежать и соскользнуть в свое личное существование и свою личную судьбу, она содержит их единство. Снова и снова с помощью расового наследия в подсознании она может привести все эти существа к себе из отдельного существования. Снова и снова в сознании отдельных душ она будет продолжать таинственное, сохраняющее народ действие. В восприятии, в мышлении, в поступках и чувствах ненависти и любви всех этих миллионов людей будет она пребывать, чтобы сохранить народ. И в свойственном восприятии божественного станут все эти разлетевшиеся отдельные души снова единым целым: народной душой, слившись вместе в час возвышения. В редких творческих личностях, в создающих ценности и деятельных Великих и в еще более редких Совершенных этого народа будет она снова и снова тысячелетия в череде поколений создавать восприятие эго, чтобы в другие времена отдыхать, как в дреме, и предоставить народ его собственному бытию и божественному смыслу его жизни!

Так ожидает нас философское познание народную душу, чьи секреты мы только начинаем разбирать, чьи законы и смертельные опасности мы узнаем в этом и следующем произведении, чьи основные черты должны предшествовать толкованию истории.

Мы вступаем на священную землю. Она закрывает доступ всем, кто верит, будто достаточно только немного поразмыслить разумом над тайнами народной души, чтобы ее выследить. Разум, предоставленный самому себе, этого не сможет. Он по характерному способу делать выводы от знакомого к незнакомому, как мы уже упоминали, придет к следующему: Народной души не существует, поскольку отсутствуют характерные признаки таковой, что мы до сих пор в «Истории сотворения мира» и последующих произведениях доказали как свойства души. Разве появление первой живой клетки не является, прежде всего, постепенное появление воли самосохранения? Разве она не самая выдающаяся, не исчезающая до самого смертного часа сила души индивидуума? Где же находится воля самосохранения этой народной души? Мы видим тысячи и сотни тысяч или миллионы представителей одного народа, которые почти все слишком часто благодаря порабощенной удовольствиям воли самосохранения действуют, разрушая собственное «Я» и подвергая народ опасности. Неужели такое часто слепая и безжалостная ярость людей друг против друга, их эгоистичное и глупоежелание действительно должно быть названо народная «воля самосохранения»? Это звучит как насмешка над фактами истории народов! Разве нам не доказывает история прошедших тысячелетий, разве не доказывает нам настоящее, что эту забытую Богом волю самосохранения большинства людей стоило бы назвать волей саморазрушения народной души? Разве современность во многих странах не доказала слова Шиллера в своем «Деметриус»:

«Государство должно погибнуть рано или поздно там,

Где побеждает большинство и решает неразумность.»

Если у народа нет воли самосохранения, то это не может быть душа, – думает разум и забывает, что, во-первых, это не доказано, а во-вторых, ничего не доказывает, поскольку мы в прежних произведениях рассматривали душу отдельной особи. Но народ – это не особь, поэтому народная душа тоже может быть совсем иной, нежели душа индивида. Также как наблюдатель должен был научиться тому, что в особях есть души, у которых нет сознания; он научится узнавать, что существуют души, которые не индивидуальны, и поэтому показывают совсем другие свойства и вовсе иные законы.

Если бы мы предоставили исследование народной души только разуму, то он бы и дальше шаг за шагом при помощи сравнения с известным, точнее с душой индивидуума, нам снова и снова доказывал, что все должно согласовываться с народной душой, и утверждал бы, будто доказано, что народной души не существует.

Но еще до того, как наблюдатель с такими знаниями о душе ступил на священную землю исследования народной души, с которыми был мыслящий мечтатель в песне книги «Триумф воли бессмертия», когда он, удивляясь тайнам появления, погрузился в жизнь первых предшественников всех живых организмов, повторил их жизнь и их борьбу со смертельной опасностью, осознал их последствия. В это время, когда будет написано это произведение, гораздо легче, чем в другие времена, указать читателю такие пути, которые подвигнут его поскорее посетить священную землю исследования народной души. Большинство живущих пережили чудовищные и страшно трудные годы самой ужасной из всех войн, в которой наш народ, покинутый в незнании грозящих опасностей, прежде чем он окружен был вражескими войсками. Окруженный громадным количеством врагов, народ из глубочайшего мира был вырван и встряхнут через внешнюю смертельную опасность к восприятию народности. Каждый, кто это пережил, знает, это ложь, когда скрытые враги народа здесь говорят о «военном психозе» и «массовом внушении». Никто тогда днями или неделями по радио или в прессе не подвергал снова и снова народ внушению, не «гипнотизировал» до воодушевления с помощью «пропаганды». Нет, это пробуждение, это настоящее, торжественное, глубоко прочувствованное воодушевление для спасения народа проявилось в тот день, когда незабываемо серьезные слова появились на уличных афишных столбах – «Грозящая опасность войны». Одни эти слова пробудили народ. Эти нежданные слова разбудили каждого. Но для чего пробудили? Не для хныкающего страха, не для трусливого побега от угрожаемого со всех сторон народа, не для вопроса: Что связывает меня с этим народом? Я поспешу от него в безопасное место. Нет, это пробудило «интернационально» настроенных, то есть христианско или марксистски, или масонски настроенных людей, выросших полностью вдали от народа и потерявших свои корни, пробудило к эмоционально глубокому единству с народом и его судьбой. Это побудило мужчин к серьезному решению, чтобы отдать жизнь, молодую и дорогую жизнь самым ужасным увечьям и мучительной смерти радостно и восторженно, без вздохов и плача. Это пробудило женщин к тому, чтобы без обиды на судьбу смотреть, как их любимые уходят к опасности, или терять их ради спасения жизни народа и выносить еще более тягостное, не мрачно и сварливо, но решительно только из любви к народу. Пусть даже если в нашем интернационально настроенном, лишенном корней народе некоторые вели себя по-другому, но большинство стояло за народ. Те немногие, как мы увидим позднее, были первыми признаками болезни нашего народа. Но в те дни оказалось, что из всех народов, оторванных от своих корней христианством, масонством, оккультизмом, марксизмом или другим мировым учением, наш народ был самый здоровый, потому что ему не нужно было никакое «массовое внушение», чтобы пробудиться. Народ был еще способен воспринять народную душу как реальность. Слова «Грозящая опасность войны» сделали народ единым.

При чтении приведенных выше строк в каждом здоровом человеке появляются чувства, вызванные реакцией собственной души («от всего сердца» – как сейчас говорят). Я осмелюсь еще более утверждать, что в такие моменты каждый человек, независимо от того, к какой национальности он принадлежит, чувствует себя хотя бы чуть-чуть ближе к своему народу, и пусть на несколько минут, но чувствует принадлежность к своему народу. Это означает только одно: Божественная гордость в нас еще жива и близка к тому, чтобы прочувствовать не только разумом эти потенциальные, распознаваемые путем восприятия душевных сил энергии, как волшебное действие народной души, как реальность в собственной душе. Что бы сделать это еще понятнее, я хотел бы привести еще один пример из нашей человеческой жизни. Известны случаи, когда тот или иной человек в течение своей жизни попадает в такое трудное положение, из которого по нормальным человеческим представлениям не видно реально возможного выхода: например, побег от нападающей собаки. Человек бежит и внезапно, переполненный ужасным страхом, видит перед собой высокий забор. В этот миг у него нет времени обдумать сможет ли он преодолеть такую высоту. Благодаря воли самосохранения им движет только одно – спасение от опасности. Уже через несколько секунд он стоит за забором, он вне опасности, но не понимает сразу, что произошло, только через некоторое время он сильно удивляется высоте своего прыжка, который только что совершил. Человек констатирует, что при нормальных условиях для него было бы невозможно повторить подобное. Такие переживания смертельной опасности (сравнительно с «угрожающей опасностью войны») многие из нас пережили сами, были свидетелями подобного или слышали от кого-либо. Все, что нужно еще сказать к этому примеру, я выражу в нескольких словах. Описанную выше ситуацию можно сравнить с положением народа во время войны, разница только в том, что в этом случае в отдельном человеке просыпаются и действуют тайные невидимые душевные силы, но в критическом положении всего народа это духовные силы высшего уровня, которые вызывают подобные действия в критической для народа ситуации, приносят спасение всем людям.

Еще несколько предложений о действующих законах природы (Божественного), которые помогают стать единым целым не только образующим государство животным, но и нам, людям. Из этого же источника, стр.48—49:

«Странные основные черты народной души мы можем уже определить по восприятию начала войны (имеется в виду Первая мировая война, примечание автора). Это нам показало, что народная душа знает времена яснейшего бодрствования, в которые она объединяет все особи народа под своим владычеством, определяет волю самосохранения в отдельной человеческой душе. В этот час происходит пробуждение многих индивидуумов. Однако народная душа знает и времена обыденной жизни, когда народу не угрожает видимая смертельная опасность, и ее действующая сила, ее воля самосохранения не правит в сознании отдельного человека. Но еще более странные черты народной души открываются нам при этом происшествии. Разве мы не говорили, что не все немцы участвовали в этом единении народной воли самосохранения и в действующей силе для защиты от смертельной опасности? Разве мы не выделяли, что некоторые даже в судьбоносный час смертельной опасности народа отрекались от единства с ним? Разве мы не намекали, что большинство пробужденных людей в этот час прежде не только не отделились от народа под влиянием внушения мировых учений, нет, они чувствовали себя членами интернационального объединения и даже в смертельной для народа опасности действовали соответственно этому? У народной души меняется не только ее власть в сознании отдельного человека с ее отходом на задний план, меняется не только сплочение всех людей в единстве воли под ее командованием с ее вседозволенностью как особи, нет, она может также жить, когда народ не только в обыденной жизни, но и в смертельной опасности дистанцируются от нее и служит для сохранения другого, искусственного, интернационального единства.

Независимо от количества людей, в которых она может еще быть оживлена, народная душа существует. Да, в отдельном человеке маленького народа чистой расы она непременно сильнее воспринимается и лучше сохраняется, чем в многомиллионной толпе, значительная часть которой чувствует себя сознательно связанной с искусственными интернациональными единицами, но так же сознательно исключает себя из народа не только в обыденной жизни, но и в минуту смертельной опасности.

Действительно, она подчиняется другим законам, нежели душа животного или человека, строение которой связано с телом, состоящим из определенных органов и клеток. Мы на военном опыте изучили, что смертельная опасность народа чудовищно возрастает, если большая часть людей даже в судьбоносный час смертельной опасности не пробуждается к восприятию народа или слишком быстро отступает. Если уже в такие времена, не заботясь о судьбе народа, люди служат своим эгоистическим, личным жизненным целям, они становятся опасными для сохранения народа, особенно тогда, когда мировосприятия, которые, ради своих целей, враждебно противостоят сохранению отдельных народов, определяют их поступки. Об этом нам еще предстоит очень много узнать и увидеть подтверждение упадка значимых народов из-за опасностей в мировой истории. Все это о народной душе могло нам передать собственное восприятие, и именно поэтому наше поколение, выделенное этим восприятием, выполняет возвышенную обязанность – передать секреты народной души грядущим поколениям, потому как она стала для нас, с помощью собственного опыта, знакомой реальностью.»

Можно уже заранее предположить упомянутые в самом начале книги взаимосвязи. Они реальны, и эта реальность оживляет мировую историю. Эти исторические факты, которые записаны историками средневековья и зафиксированы исследователями современности, показывают нам истинную суть философии человеческой жизни. Они -редкостные люди, они подарили нам знания, с помощью которых мы можем все взаимозависимые явления мира в некоторой степени сформировать до представлений (космос= порядок) в наших головах.

Мы все ближе и ближе подходим к объяснению цели этой книги. Действительно трудно оценить актуальные события современности без знания приблизительной правды о прошлом. И сегодня слова: «Без прошлого нет будущего», – актуальны, как никогда. Очевидно, что бессознательный мир растений и животных с помощью совершенно функционирующей воли самосохранения показывают удивительную способность в смысле сохранения вида. Хотя они не выказывают сохраняющегося увеличения количества, но в продолжение тысячелетий общее число представителей вида остается в здоровых рамках равновесия.

Совсем иначе дело обстоит у сознательного человека. Человеческая душа обладает гораздо большим инструментарием, нежели, например, душа животного. Поскольку это так, и наше прирожденное несовершенство очень медленно развивается в совершенство, и, еще конкретнее, потому что порабощенная удовольствием воля самосохранения, разум и «Я» человеческой души постоянно конфликтуют, очень трудно нам, людям, достигнуть равновесия, гармонии, как у животных, и звериной способности сохранения вида. Чтобы еще лучше пояснить, обратимся вновь к уже названному произведению, со стр. 132: