Quotes from the book «Владыка Ледяного Сада. Ночной Странник»
Побудка на рассвете. Собираю острием ножа росу с травы. Капучино а-ля Побережье Парусов.
Драккайнен проследил за очередным вероятным информатором, с оторопью констатируя, что повседневность средневековья - это призрачная, всеохватная скука.
Тут нечего делать. Можно сидеть над пивом, рассказывать друг другу истории. Но и только. Кроме этого, был ещё страх. Все тревожно глядели во тьму за дверью, стараясь держать под рукой оружие, даже во время сна. Нервно вздрагивали сквозь сон, как дикие звери; порой просыпались и поводили вокруг испуганными глазами, а потом засыпали снова. Скука и страх. Длинные периоды монотонности, прерываемые короткими спазмами ужаса и испуга.
Здесь есть лишь кипяток с медом, который закончится через пару дней; жесткое жирное мясо, похожее на угря; небо, лес, окруженный горами, хрустальный фьорд. Я хочу почитать книжку, посмотреть голофильм, сходить в элегантное кафе на побережье и выпить капучино, глядя на белые средиземноморские яхты. Хочу чистую рубаху и белые штаны.
бесформенную тень, схожую со стволами, вздувшимися трупами коров и телами мертвецов, плывущими вниз по реке. Солдаты не удостоили нас даже взглядом. Через какое-то время я перестал выглядывать из-под навеса. Лег на дне, положив голову на свернутое одеяло, и решил поспать – но так и не сумел. Чувствовал, что нынче лучше не думать. Ни о чем, что не является моментом здесь и сейчас. Так, как это делал Брус. По крайней мере такое он производил впечатление. Когда
Ты не знаешь мощи темной стороны Силы, Люк, – сказал ему Драккайнен. Заметил, что, пожалуй, он разозлен, если начал невольно насмехаться. Всегда так было.
упершись в седло. Выступаем мы с первым светом. Собираемся еще по темноте. Столько времени, чтобы отойти на минутку в кусты, все время с мечом под рукой
«Единственное твое оружие – мозг, – говорил Левиссон. – Не мышцы, не меч, но мозг. Не будет как в фильмах. Тебя частенько подловят или захватят врасплох. Потеряешь оружие или не успеешь его выхватить. Узнаешь вкус паники, поражения, усталости от боя. Помни: гибнут, главным образом, те, кто перестал думать. Кто поддался. Опустил руки. Никогда не переставай планировать. Ни на секунду. Все – оружие. Крик, обморок, призыв о помощи, ложка или кусок тряпки. Любое выживание – торжество импровизации».
Чувствую себя как древний мертвый владыка. Привязанный к трону, который через минуту охватит пламя. Передо мной шествует процессия плакальщиков с дарами. Я уже получил швейцарский складной нож и бутылку палинки от кого-то из земляков. Все нелегально. Артефакты. Анахронизмы. Руководство миссии старалось, чтобы у меня не было даже зажигалки.
Дары посмертные.
Не хватает только плакальщиц.
Они должны были побеспокоиться о плакальщицах.
Воин летит с рыком, размахивает топором, после чего ему всаживают пару-тройку стрел в жопу и насаживают его воинственную башку на кол.
Потому что, видишь ли, стрела, которой ты изменил полет, должна куда-то упасть. Ветер, который прибудет на зов, приведет шторм или штиль на пару дней. Песенник гнет линии судеб, а те сразу превращаются в узел. Все, что ни вычаруешь, возвращается после дважды – и всякий раз в худшем виде, или мир вокруг становится хуже. Ничего не бывает задаром.
