Дрожь

Несмотря на обещанные в аннотации проклятия и видения реки мертвых, это не фантастика в классическом её понимании, а скорее жестокий реализм, историческая драма, лишь немного приправленная щепоткой мистики.

Послевоенная (2МВ) Польша – тема сложная, но автор сосредотачивается не на политике, спасибо ему большое, а на человеческих отношениях.

А конкретно на отношении большинства к тем, кто в той или иной мере отличается.

Ну например. В середине ХХ века жители польских деревень в большинстве своём не слышали о существовании альбиносов, но зато с легкостью были готовы приписать любые невзгоды ребёнку с необычной внешностью. Мрут куры? Засуха? Неурожай? Во всех бедствиях по мнению соседей был виноват странный и страшненький Виктусь.

В общем и целом идея не нова, да.

Но вот что действительно порадовало, так это слог, которым написана книга. Он немного специфический, не без этого, но крутой!

Непростая книга, много в ней тягостных, щемящих душу сцен. Слог порой рубленый, отрывистый, будто бы текст нужно не просто читать глазками и представлять, а ощущать. Нечто подобное происходит, когда читаю Маркеса. И да, «Дрожь» очень напоминает «Сто лет одиночества», только действие происходит в более привычных польских реалиях. Три поколения героев рождаются, женятся, рожают детей и живут вереницу своих «спрессованных» дней. Книга охватывает период с 1938 по 2004 год. На жизнь героев, конечно же, не могли не повлиять исторические события и общая обстановка в стране. Семейство Лабендовичей окружает множество предрассудков и роковых предзнаменований: проклятие фрау Эберль, рождение белого ребенка (альбиноса), которого считали дьяволом, видение чего-то «размытого».

«Размытое толкает людей в окна и распластывает их дрожащие тела на железнодорожных путях. Их руки ищут таблетки и горстями кладут в рот. Пальцы крутят ручки конфорок газовых плит, а взгляд задерживается на острых предметах. Натягиваются наскоро повешенные ремни брюк. Руки отпускают рули. Руки сдавливают шеи. Пальцы касаются курков. Из глоток доносится рев, заглушаемый шумом реки. Те, кто видел размытое, говорят сами с собой на опасном пути из квартиры в магазин и дрожат в смирительных рубашках, с головами, отяжелевшими от лекарств. Топят телефоны в ваннах. Спят, как кошки. Воют».

В итоге жизненный цикл подходит к своему завершению, круг замыкается, когда Себастьян Лабендович встречает Майю Эберль, а дальше все начнется заново. Книга заканчивается точно так же, как началась, кажется, что жизнь так и будет бежать по кругу, повторяясь вновь и вновь, а людей на этом пути ждут только страдания и безысходность.

«История Польши переплетается с семейной сагой, и получается сумасшедший и поэтический роман.» Яцек Дукай об этой книге. С осторожностью бралась за прочтение этой книги, так как автора этой семейной саги сравнивают с Маркесом, а с последним у меня не слишком сложились теплые книжные отношения. Но окунулась в достаточно увлекательное повествование. Книга не зря отнесена к серии «Великие романы», сюжет и слог без всяких сомнений великолепны. А что из себя представляет эта история – реализм, психологический триллер или мистическую драму читатель разберется сам.

"Дрожь"-книга необычная.Однозначно.Подобное я ещё не читала.Это и семейная сага,и исторический роман,смесь психологического триллера,мрачной мистики,жёсткого реализма.Маркировка 18+ не зря проставлена.Присутствует и нецензурная брань,и сцены убийств,насилия,секса.
Действие романа охватывает период с 1938 по 2004.Автор знакомит нас с двумя семьями,судьбу одной определило проклятье немки,судьбу другой цыганские предсказанья. Неожиданная встреча соединяет эти семьи вместе.В своём романе автор сумел не только показать, как менялась жизнь Польши на протяжении XX века,но и поднять острые социальные темы: о неприятии обществом,полным суеверий и безграмотности, людей,не похожих на всех,о насилии и жестокости,переполняющих мир вокруг."...жизнь-это,б...ь,сплошная,дикая дрожь"-говорит один из главных героев.Дрожь-это страх: за близких,за себя самого.И этот страх,насилие и жестокость этого мира сводят с ума,толкая некоторых к самоубийству.
Стиль автора своеобразен.Напоминает замедленную кривую пульса,вот повествование идёт ровно,и тут вдруг одно предложение и,тебя словно обухом по голове,и ты не можешь поверить написанному,и перечитываешь строки заново.Книга держит в напряженит,тебя затягивает с первых страниц.Малецкий не многословен,слог у него короткий,чёткий,по существу,без лишней воды и сложных описаний.Однозначно,ОЧЕНЬ НЕОБЫЧНЫЙ роман,останется на полочке и когда-то вновь перечитаю.

Книга была предложена в рамках Новогоднего флешмоба  Debi.  За что огромное не спасибо.

В общем, благодаря этой книге и "Мы живые" Айн Рэнд (обе предложены на игре) я поняла, как важно фильтровать стоп-лист.

Я рыдала и плакала, кололась книгой, как те мыши кактусом. НУ ЧТО ЗА ТУПОЙ АВТОРСКИЙ СЛОГ первой половины книги??????? Я пыталась ее начать три раза в течение года. Не смогла. пришлось ныть, размазывать сопли и просить друзей поддержать меня, ибо одна я эту хрень не вытяну (а ее даже в аудио нет, чтобы поставить на поток). Возможно, и очень маловероятно, что это вина переводчика, но, думаю, что нет.

В общем, вернемся к самой книге: двадцатый век описан посредством жизни одной семьи и иже с ними.

Вначале происходит дикая мешанина отдельных фраз, обрывочные предложения, собранные под сюрреализм. Автор пытается показать нам, какие дикие и глухие в то время были дни, что люди считали чуть ли не за дьявола бедного мальчика-альбиноса и все время старались покушаться на него.

Что в глухой деревне все глухо и дремуче, никаких понятий нет, но люди как-то живут и даже женятся, детей рожают несмотря ни на что и ведут абсолютно обычную жизнь. Переживают войны (о чем упомянуто настолько вскользь, что прям пять лет впихнуто в два предложения - сбор радио и его разбор). И душевно эти люди умирают в третьи и пятые разы, но продолжают жить.

А еще мой мозг был просто в панике от трансформации имен (там почитаете, поймете, что кого и где чайкой орать надо).

С середины книги, повествование выправляется, когда герои взрослеют: Эмилия, Себастьян, Казимеж.

Такое ощущение, что когда автор ближе подходит к тем временам, в которые он жил, повествование дается ему проще и легче. И если вычеркнуть первую половину книги, то оценка была бы повыше. Вообще мне произведение напомнило очень плохую версию Любимчика Эпохи Кати Качур.

Конечно, в этом произведении есть и тяжелые моменты, но они не произвели на меня впечатление из-за слога: взрыв гранаты, жизнь искалеченной Эмилии, нападение в детстве селян на Себастьяна и его безрадостное детство, болезнь Янека. Единственное, что могу здесь отметить - люди не впадали в уныние и жили дальше. Находили радостные моменты в даже такой своей жизни.

Конец 90=х и начало 2000 вызвали ностальгию. Там все так четко и живо написано, что невольно погружаешься в эту атмосферу и ностальгия одолевает. Только за вторую часть книги я смогла наскрести в своей душе оценку 2.