Read the book: «Гномики на мотороллерах и другие рассказы»
Сделка
Авторитет – заслуга личная, но собственность коллектива.
Эта история случилась в предновогоднюю неделю, когда некоторые удачливые коллеги улетели в теплые страны, чтобы вдали от дома, красуясь в статусе насыщенной зеленью, от души насидеться в телефоне. Однако встречать Новый год на пляже, без снега, мороза, в «плюстридцать» – удовольствие вычурное, еловому духу противоестественное. Это все равно, что разогревать водку перед торжеством – градус есть, праздника нет. В ней, в этой новогодней истории, все события случайны, люди и их дела отчаянны, а случайные поступки нечаянны.
– Тебе нравится?
– Да, отличное платье.
– Лучше предыдущего?
– Несомненно, – сдвинув вверх скучающие брови, Артем, сидя на диване, закрыл потрепанный глянцевый журнал, бросив его на край стола, и посмотрел в сторону примерочной.
– Мне кажется, не очень яркое. Хочется чего-нибудь необычного, чтобы запомнилось – Новый год, как ни как! – выйдя из кабинки, Светлана, поворачиваясь, бросала оценивающий взгляд на себя через плечо, то приближаясь, то отдаляясь от зеркала.
– Он и так запомнится, я тебе подарок приготовлю исключительный.
– Я думала, платье оплатишь – вот и подарок.
– Не-ет, это банально, должен быть сюрприз.
– Понятно. Опять купишь что-нибудь ненужное.
– С чего это? Всегда были достойные подарки. А в этом году будет очень крутой, – сняв пуховик, Артем свернул его в плотный рулон, и уложив рядом, всем телом плюхнулся на мягкие подушки дивана, сразу уткнувшись в смартфон.
– К этому платью можно подобрать соответствующий аксессуар, – девушка-консультант, стоявшая на входе в бутик, подошла к стойке и, взяв несколько цветных ремней в руку, передала их Светлане. – Вот, смотрите.
– Не хочешь платье, давай что-нибудь другое выберем. Только вместе. К чему бесполезные вещи?
– Нет. Будет сюрприз.
– Сюрприз, сюрприз… Впрочем, поступай, как знаешь. Я сама себе подарок сделаю, осталось выбрать из этих трех, – прихватив аксессуары, Светлана задёрнула штору и скрылась в кабинке.
Невидимая сила ветра, срывая вихрастые клочья дыма с высоких труб, растворяет их в жидких, застывших облаках. Холодно, и на работу идти не хочется.
Входящий вызов:
– Светлана Николаевна, здравствуйте. Пожалуйста, зайдите сегодня к директору.
Подойдя к двери кабинета, Светлана постучала и, услышав глухую ноту вроде бы как ответа, потянула ручку на себя:
– Можно?
– Да, здравствуйте. Проходите, присаживайтесь.
На столе – прозрачная чашка с чаем карамельного цвета, за столом упитанный возрастной животик.
– Светлана Николаевна, как у вас дела? Как семья? У вас старший, по-моему, в Питере учится? А младший? Он в прошлом году школу окончил, правильно?
– Да, Рома в Москве, но не на бюджете. Конкурс был большой, и куда хотел, баллов не хватило.
– Дорого?
– Пока тянем.
– Ясно, я рад за вас, – он взял паузу. – Светлана Николаевна, я слышал, что вы отказались брать Вадима Петрова. Почему?
– Потому что это несправедливо. Полгода он учился в другом классе, ребенок проблемный, все это знают, у меня своих трудных детей хватает, и кто-то просто хочет от него избавиться.
– Ну, это не совсем так, – выглядывая из-под очков, директор тихонько постукивал ручкой по столу и намеренно не спешил продолжать. Светлана хорошо знала начальственные приёмы и тоже многозначительно молчала.
– Все не совсем так, – отложив ручку в сторону, он повторился. – Вы – опытный педагог, с большим стажем. Здесь, чтобы не наломать дров, требуются твёрдая рука и выверенные, безошибочные действия. На вас – вся надежда.
«Ой, как подмасливает, но на меня этот сладкий яд уже не действует».
– Знаете, Павел Юрьевич, – она, не моргая, смотрела ему прямо в глаза. – Я не виновата, что ученика взяли без справки. Родители специально не спешили ее нести, чтобы ребёнка приняли в школу. А теперь, когда всплыло, что он должен учиться в спецшколе, я – крайняя?! Хороша система!
– Я тоже не всесилен. Как есть, так и правильно.
– Что правильно?! То, что я и мой класс будем страдать из-за этого?! Так получается?
– В каждом классе есть проблемные дети.
– Согласна, но сейчас другой случай. Я понимаю, откуда ветер дует, и кто хочет избавиться от такого «подарка». Я не девочка для битья, чтобы мне скидывали всех подряд! Если это случится, я откажусь от класса.
– Вы мне условие ставите?
– Это не условие, а предупреждение.
– Так … – ручка снова мерно постукивала по столу, он взял паузу и удерживал ее. – Вы всё-таки подумайте, прежде чем горячиться. Еще раз повторяю – я на вас надеюсь, на ваш опыт, знания и авторитет. Это не пустые слова. Подумайте.
«Артист, но играет слабо, не верю».
– Хорошо, я все поняла.
Выйдя из кабинета, она сжала руку в изящный женский кулак и, энергично им тряхнув, приободрила себя:
– Вот тебе! Нет и никогда!
Видеозвонок:
– Привет, мам!
– Здравствуй, Ромашка! Как у тебя дела?
– Готовлюсь к сессии, сдаю зачеты для допуска. Все в порядке. Может, сумею какой-нибудь экзамен автоматом проскочить.
– Молодец! Очень рада.
– Спс.
– Рома, я поговорила с папой… – Светлана, поправив очки, пристально взглянула на экран. – Поверни-ка телефон. Ты сейчас вообще где?
– Ну…
– Ты в туалете сидишь, что ли?
– Да. Зашел, а тут твой звонок. Не мог не ответить.
– Ха-ха! Ну ты даешь! Ладно. Рома, смотри, папа сказал, что у него на работе проблемы, новогодней премии не будет, и зарплату могут задержать, а нам скоро оплачивать твой семестр. Поэтому билеты мы купить не сможем.
– Понятно.
– Расстроился? – она поймала потухший взгляд сына.
– Эх, я так хочу домой, домашнего покушать!
– Вкусненького хочется?
– Бесплатного – тут за каждую котлету приходится платить.
– Потерпи, время быстро пройдет. Летом прилетишь. Мы тоже скучаем.
– Хм…
– Рома, это взрослая жизнь. Первый курс закончишь – будет легче.
– Надеюсь.
– Ладно, не буду тебе мешать – дело важное. Ха-ха! У нас в школе директор решил провести «День здоровья», надо спортивный костюм найти. Целую.
– Пока, мам!
– Пока-пока, красавчик!
Переписка в соцсети:
– Роман, привет.
– Привет, пап.
– Отправил тебе сумму. Получил?
– Да, деньги пришли.
– Сейчас оформишь?
– Да.
– Сообщи, как сделаешь.
– Оке.
…
– Пап, оплатил, все хорошо.
– Время то же самое, что обсуждали?
– Ага, 31-го утром.
– Отлично, – смайлик «палец вверх». – Никому ни слова!
– Понял, – смайлик «кольцо большого и указательного». Спасибо, пап!
– Смайлик «Палец вверх».
Сулугуниевые облака ползут, дуются и лениво брюзжат мелким снегом. Новый день, уроков нет, на работу идти все равно не хочется.
– Физкультпривет! Дирик тут? – переодевшаяся в спортивную форму Светлана подошла к своей хорошей знакомой – учительнице географии, женщине в возрасте, консервативных взглядов, и потому одетой, как учили: белый верх, черный низ.
– Ага, только что отжимался. Вон ходит по спортзалу крутой, руки гнет, будто подмышками арбузы потерял.
– Я надеюсь, мы отжиматься не будем?
– Нет, у нас – прыжки со скакалкой. Потом вроде бы эстафета. Пойдемте, попрыгаем, раз пришли, – ее взгляд упал на появившегося в дверях трудовика. – Смотрите, – шепнула она, едва сдерживая смех.
Вращая лысой, яйцеобразной головой, которая подпиралась черной как смоль футболкой с фотографией и агрессивной надписью: «Рембо», он, широко шагая, пересек трехсекундную зону баскетбольной площадки, выделенную на полу зеленым цветом, и, оценивая обстановку, остановился. Длинные носки контрастировали с короткими синими шортами, из-под которых, топорщась сиреневыми цветками, буйно рвались наружу объемные семейные трусы. Человек, свободный в выборе одежды, вел себя так же свободно и раскованно. Безо всякой тени смущения он подобрал и бросил в корзину баскетбольный мяч, одиноко лежащий у стены, затем, повиснув на шведской стенке, пару раз поднял ноги в уголок, спрыгнул и, стрельнув глазами по сторонам, исчез. Пока Светлана, вспоминая детство, прыгала на скакалке, «Рембо» успел вернуться в зал, прихватив с собой стойкий аромат лапши быстрого приготовления и загадочный блеск в глазах. От участия в первенстве отжиманий и подтягиваний он легко и непринуждённо уклонился.
После силовых упражнений и прыжков на скакалке физруки, огласив победителей, разделили участников на команды, отсортировали через одного – мужчина-женщина и, выстроив перед линией старта в две равные колонны, громким свистком прекратили разговоры:
– Коллеги, внимание! Первый конкурс предельно прост. Видите конус на другой стороне зала? Нужно оббежать его и, вернувшись, передать эстафетную палочку следующему участнику. Всем понятно?
– Да!
– Канеш!
– Поехали! – спортивный азарт, отражаясь от стен перекатывающимся, объемным эхом, постепенно овладевал взрослыми людьми, возвращая их в школьные годы и превращая коллег в настоящих соперников.
Подняв руку вверх, физрук скомандовал:
– На старт, внимание, марш!
Великовозрастные спортсмены бежали со всех ног, кто как мог. Светлана, находясь в ожидании своей очереди, выглядывала из-за спины впереди стоящего мужчины- информатика. Стартовавшая учительница географии не сумела справиться с поворотом, по инерции ее понесло прямо, и она на полном ходу влетела в стену. Очки разбились.
– Удар стихии! – вдруг выкрикнул из ниоткуда возникший Рембо.
Физрук свистком остановил состязание. Оказали помощь, вздулась шишка.
Снова был дан старт. Пробежав, Светлана не успела отдышаться, как в соседней команде высокий грузный историк, взяв траекторию учительницы географии, также столкнулся со стеной. Но он, не останавливаясь, развернулся и, превозмогая боль, сумел-таки финишировать.
– Альфач! – выкрикнул Рембо.
После завершения конкурса Рембо снова исчез. Появился он с пунцовым счастливым лицом, когда следующее состязание уже началось. Учителя, зажав мяч между ног, прыгали в новой эстафете. Светлана помнила, как, приняв мяч от информатика, торопливо стиснула его коленями, как начала движение, но момент, когда тело не успело за ногами, стерся из памяти. Мяч выскочил, и она размашисто упала назад. Сильная острая боль пронзила все тело. Как в тумане, она доковыляла до скамейки и села. Стены спортивного зала зыбились и плыли перед глазами. Проходивший мимо разгоряченный директор обратил внимание на ее бледное лицо:
– Светлана Николаевна, с вами все в порядке?
– Да, – и в обмороке повалилась на бок.
Находясь без сознания, она не могла видеть, как с нашатырным спиртом прибежала фельдшер; и потом, позже, не могла вспомнить, как, придя в себя, в исступлении закричала: «Я не могу умирать, у меня – дети!». Вылетела из головы и бригада скорой помощи, забравшая ее.
– Алло, Артем Сергеевич? Здравствуйте, это из школы звонят. Вашу супругу увезла скорая в травмпункт. Подозрение на перелом.
«День здоровья», лишившись травмированных, между тем продолжился и завершился директорским поздравлением победившей команды и всех участников. В очередной раз вернувшийся откуда-то Рембо уже не скрывал отличного настроения и терпкого запаха алкоголя, и, когда зазвучала новогодняя мелодия, он совершенно искренне крикнул:
– В сауну, едем в сауну!
Шестидесятилетняя учительница, приняв это за шутку, спросила:
– Что, все поедем?
Он критически посмотрел на нее:
– Нет! Только молодые!
Сознание без помутнений вернулось к Светлане в травмпункте, где врач, посмотрев на снимок, сказал ей:
– Сломали вы свой хвостик, будет болеть месяц, может дольше, принимайте обезболивающее, со временем заживет. Ничего не поделаешь, надо набраться терпения.
Артём, сорвавшись с работы, примчал за ней. Накинув пуховик на плечи, он под руку вывел ее на улицу. Отодвинув переднее пассажирское кресло до предела, Артём разложил спинку и помог Светлане лечь на бок. Она так и ехала лежа, а он аккуратничал.
– Шикарный у меня будет Новый год: завтра все будут веселиться на корпоративе, а я буду сидеть дома! Даже не сидеть, а лежать… валяться ветошью! Еще этот Петров! Праздничное комбо: физический и психический удары! С Новым годом, Светлана Николаевна!
– Не будешь брать. Принципиально стой на своем. Ты же можешь.
– Ты не знаешь нашего дирика. Он так не оставит, будет мстить. Куда мне? Уволиться? А Ромину учебу чем оплачивать будем?
Оба молчали. Артем услышал, как Светлана начала тихо всхлипывать. Сделав передышку, он вдруг заехал ладонью по рулевому колесу:
– Слушай, Светик, зато у тебя новогодний подарок будет лучше всех! Поверь на слово. И давай с оптимизмом. Женщины морально сильнее мужиков, это всем известно, и природой определено. Кто меня будет поддерживать?
– Никакая вещь, даже самая хорошая, не сравнится с эмоциями, тем более новогодними! И я не должна никого поддерживать. Кто бы меня поддержал!
– Ты расстроена и вредничаешь.
– Да, и имею право!
– Конечно, имеешь. Все будет хорошо, – Артем хитро улыбнулся. – Может, это не вещь…
– А что? Билет в театр? Лучше сразу на шоу инвалидов, мне теперь только туда.
– Не скажу! Это – сюрприз.
На следующий день позвонил директор:
– Светлана Николаевна, здравствуйте. Как ваше здоровье? Мне сказали, у вас все-таки перелом?
– Да, перелом копчика.
– Поверьте, мне очень жаль, что так вышло, к тому же в канун Нового года.
– Да уж…
– Я надеюсь, вы понимаете, что производственную травму оформлять нежелательно.
– Почему?
– Я вам потом объясню… – он сделал паузу. – И да, Вадим Петров останется в прежнем классе, это моё решение. Я надеюсь, вы понимаете.
– Не понимаю, но… понятно.
– Поправляйтесь. С наступающим!
– И вас с наступающим, до свидания.
– Ты представляешь, дирик звонил.
– И что?
– Похоже, я Петрова обменяла на свой сломанный хвост! Ха-ха!
– Ну вот, жизнь-то налаживается!
Ночью на уличных фонарях мерцающими космами раскинулся морозный туман. Спали плохо: Светлану донимала ноющая боль, Артем просыпался, выходил из спальни, в какой-то момент сквозь дремоту Светлане показалось, что он с кем-то говорит по телефону. Когда он в очередной раз вернулся, она спросила:
– Чего полуночничаешь?
– Не спится, сам не знаю.
– Отдыхай, все хорошо.
Утро. На работу идти не надо. Наконец-то.
– Куда ты в такую рань?
– Хочу по магазинам проехаться, пока все спят.
– Зачем? У нас все есть.
– Все, да не все. Твой подарок нужно забрать.
– Ты оставил его на 31-е?
– Не оставил, а приготовил. У меня все рассчитано.
– Ладно, я еще поваляюсь… недели две!
Осторожно выбравшись из глубин постельной неги, Светлана отдернула штору и, поправив слежавшиеся волосы, взглянула в окно. Предпраздничное утро встретило морозом. Ветер гонялся за легким снегом, создавая плотные переметы на пешеходных дорожках и декорируя белым асфальтовые трещины. Автомобили, стартуя со светофоров, шлифовали колесами, битком набитые автобусы, сверкая замёрзшими окнами, развозили озадаченных приготовлениями людей. Краем глаза в приоткрытом шкафу Светлана увидела рукав своего новогоднего, с блестками, платья, поверх которого болтался тонкий поясок. «Эх… даже не примерить», – спину тянула тупая нудная боль, где-то в глубине души жалобно ластилась тихая меланхолия. Опережая ход времени, воображение нарисовало банальную картину предстоящего торжества: сначала они, готовя блюда, будут смотреть, как знаменитые актеры за приличные деньги позорятся в очередном современном пусторазмерном фильме, затем, провожая Старый год, будут смеяться наизусть над советской комедией, потом под бой курантов хлопнет шампанское, и они, глядя в окно, будут следить за однообразной трескотней салюта, разрывающей темное зимнее небо. «Два одиноких банкомата на краю вселенной. Точно запомнится этот Новый год!».
– Алло, Света, сейчас будет доставка, в домофон позвонят. Открой и встречай подарок.
«Еще и встречай!»
Через несколько минут запищал домофон, грубый мужской голос ответил:
– Доставка.
Она провернула фишку замка, приоткрыла входную дверь, и, услышав, как движется лифт, выглянула в коридор. Звук стих, открылись и закрылись автоматические двери, послышались шаги, из лифтового тамбура вышел молодой парень. Лицо укутано шарфом, через плечо переброшена сумка. Он, не всматриваясь в нумерацию квартир, уверенно направился в ее сторону. Светлана пыталась сфокусировать зрение, но без очков было невозможно уловить детали, и только когда доставщик подошел вплотную, вдруг обозначились знакомые черты. Лицо ее вытянулось в длинный треугольник, рот округлился, она застыла. Находясь в положении обездвиженной восковой фигуры, она, словно во сне, с недоумением наблюдала, как он обошел ее, переступил через порог и, развернувшись, обнял сверху, как обнимают высокие люди:
– Привет, мам! Я прилетел.
Блокбастер
Какой бы ни была схема управления, материальные стимулы в ней всегда будут вплетаться в жесткую вертикаль служебной трусости.
В предновогоднюю неделю оживился Высший разум, который, пополняя личные счета подопечных, радостно затренькал не только зарплатными, но и премиальными смс-ками. Настроение бюджетного трудового гражданина магически улучшилось. Только, поддерживая баланс во Вселенной, и Высший разум приходится периодически задабривать – ему также хочется праздника. Он не требует чрезмерных усилий – скорее это будут стандартные, знакомые просьбы. Но, учитывая горячую предновогоднюю пору, они могут стать деликатными.
Неожиданно, по заранее утверждённому плану, в одно из ведомств «сверху» спустилось указание: в преддверии Нового года «в целях создания праздничной атмосферы и пропаганды здорового образа жизни провести спортивный праздник». Нижестоящие начальники приняли под козырёк, надеясь на сознательность подчинённых. Подчиненные, нимало не удивившись, рассудили, что «Новый год праздником не испортишь» и, снимая наличность, у банкоматов благодарили Высший разум за щедрость. Приятные, благостные мысли занимали всех, кроме Александра. Начальник отдела заболел, и он, как старший, выполняя его обязанности, лично формировал команду от небольшого коллектива. Несмотря на трудности – желающих добровольно участвовать в празднике не находилось, все сложилось удачно. Однако новый день внес свои коррективы.
– Алло, Валентиныч, доброе утро. Светлана не сможет сегодня – ночью разболелся зуб, и она едет к стоматологу. Да… И я опоздаю, похоже. Дочь не с кем оставить, так что буду сидеть с детьми, пока супруга не вернется.
– Понял, принял, – Александр, отложив смартфон, в досаде толкнул его пальцами так, что он скользнул по глади кухонного стола:
– Черт!
– Что случилось?
– У Светы зуб заболел, она не приедет, и Алексей с сыном тоже… – Александр стучал чайной ложкой по столу, глядя на чашку с остывающим кофе, – «Папа, мама, я – спортивная семья». ПМСС! Наверх обязательно нужно отправить фотоотчет – все серьезно… Отбросив ложку в сторону, он в сердцах хлопнул ладонью по столу: – Черт, «Помидора» разорвет на части от злобы, когда он увидит, что в отделе нет команды.
– Может, кого-то попросить? Время еще есть.
– Никто не хочет. Я неделю бился, уговаривал. Ладно мы – люди подневольные, но попробуй жену заставить… В законный выходной!
– Надо попытаться.
– Хм… Буду обзванивать, что делать! Позарез мама нужна и ребенок.
– А папа?
– Сам выйду.
– Ну, ты-то пока не папа, – улыбнулась супруга.
– На фотографиях фамилий не пишут, главное, чтобы команда была, – он вышел из-за стола, поставил чашку с недопитым кофе в раковину и, подойдя к жене сзади, обнял, положив руки на её небольшой, но уже оформившийся живот.
– Разберемся, – шепнул на ухо и громко добавил:
– Скоро и я буду настоящим папой. Обожаю тебя.
– И я тебя.
Зима властвовала совершенно. Открыв ворота, Александр поднял висевший в гараже брезент, сохранявший тепло, и белые клубы пара, словно заждавшись, стремительно бросились на свободу. Запустив двигатель, он вышел из машины, закрепил металлические упоры, чтобы двери гаража случайно не закрылись, и, ожидая пока мотор прогреется, стал перебирать контакты:
– Алло, Сергей, привет. Ты можешь попросить жену поучаствовать в празднике? … не хочет. Совсем никак? Понятно.
– Витя, здравствуй. Помощь нужна и супруга с ребенком… Уехали к бабушке? Ясно.
Потенциальные участники еще были, но их количество стремительно съёживалось, как съёживается пустая пластиковая бутылка, выброшенная на мороз.
Всю дорогу он, поправляя наушники, вел переговоры, пытаясь найти выход из создавшегося положения. Остался последний шанс. Лида – недавно устроившаяся сотрудница, которую он едва знал.
– Лида, доброе утро. Сегодня спортивный праздник, ты не могла бы поучаствовать с дочерью? У нас накладка – от отдела нет команды.
– Это «папа, мама, я»? У меня муж в командировке.
– Папу найдем, не проблема.
– Настя у бабушки, мне нужно за ней съездить, мы можем опоздать, и я… стесняюсь, – было ощущение, что она ищет повод, чтобы отказать, но в то же время сомневается.
– Лида, выручай. Там все свои, будет отличная праздничная атмосфера. Проси, хоть полцарства в награду! Я, правда, мало, что могу, но, что могу – сделаю много.
– Ну, я… не знаю.
– Все получится, тем более я сам участвую. Настя получит новогодний подарок, будет весело. Ну?! Какой твой положительный ответ?
– Хорошо, мы приедем.
– Спасибо!
Накануне температура воздуха резко подалась вниз, утром навалился густой морозный туман, луна и фонари ощетинились жгучим разноцветным гало. В белесой, неподвижной мгле одинокая Венера, взъерошивая дымку блестящими иглами, убегала от Солнца сказочным новогодним ежиком.
Подъезжая к спортзалу, Александр напевал: «Хорошая девушка Лида… жаль слов я не помню совсем!»
Два молодых сотрудника внесли в спортивный зал темную массивную колонку для звукового сопровождения. В углу, переливаясь огнями гирлянды, красовалась нарядная елка. Построились команды. Коллеги, не участвующие в состязании, тоже были в спортивной форме и стояли рядом. Прибыл большой начальник маленькой организации. Красное, отекшее лицо, видимо, после вчерашнего застолья – хищный, низкорослый, коренастый «Помидор». Он выпученными, воспаленными глазами обежал строй, и, заметив, что в отделе Александра нет команды, зло выдавил:
– Гимн. Праздник начинается с гимна. Где ги-емн? – взревев, он перевел взгляд на колонку. Молодой парень, засуетившись, долго копался в телефоне, затем, разрывая тишину, что-то звучно щёлкнуло, и раздалась музыка. Строй подпевал, глухо проговаривая слова. Помидор вперил взгляд в Александра, затем быстро подошел, встал рядом, и нарочито выставив ухо, принялся слушать, громко ли он поет. Гимн закончился. Криво улыбаясь, он вкрадчиво и с расстановкой спросил:
– Где ваша мама, Александр Валентинович?
Саша знал, что Лида с дочерью скоро подъедут, но выходка с гимном его, человека южных кровей, изнутри перетряхнула, и он, едва сдержавшись, решил перечить:
– Моя мама беременна.
– Да не Ваша мама, а ваша мама.
– У меня одна мама.
– Я не про ту маму говорю.
– А я про ту, у меня нет другой мамы.
– Как мы отправим фотоотчет туда? – он поднял вверх толстый, как перепревшая сарделька, указательный палец, – нужна мама!
– У меня нет запасной мамы!
– Так найдите хоть какую-то маму! Вы должны были обеспечить маму! Или мне вам найти?! – он развернулся, взмахнул рукой и, сквозь зубы прошипев ругательство со словом «мать», вышел из спортзала.
«Весело будет. Не обманул!» – стрельнула мысль в голове Александра.
По указанию Помидора начало мероприятия перенесли на час. Снова все собрались. Лида и дочь, переодевшись в спортивную форму, стояли в строю слева от Александра. Лида – пухлая невысокая женщина. Ее дочь Настя – маленькая мамина копия: светлые волосы собраны в аккуратный хвост, голубые глаза с любопытством рассматривают окружающих. Детские пальчики, из-за припухлости будто не имеющие костяшек, беспокойно теребят край футболки.
Помидор вышел в центр спортивного зала:
– Уважаемые коллеги, в преддверии Нового года мне хочется поздравить наш православленный… Извините, прославленный коллектив с наступающим праздником! Ваш безответственный труд… тьфу, беззаветный труд есть основа наших успехов, – видимо, осознав, что состояние не позволит ему сегодня блеснуть красноречием, быстро закончил:
– С наступающим Новым …-ым годом!
Начались веселые старты.
Александр снял теплую кофту, оставшись в футболке и спортивных штанах. Высокий стройный молодой мужчина не был красавцем: глубокие, темные глазницы, острые, несимметричные скулы, нос с горбинкой. Если бы дресс-код позволял не бриться, то он непременно отрастил бы щетину, и стал бы похож на дикого горца. Однако в теле он был создан атлетом. Не медлительным качком, отягощенным крепатурой, а образцом тугой мышечной гармонии – сильным, ловким, взрывным Ахиллесом. И когда был дан старт первому конкурсу, где требовалось добежать до баскетбольной корзины и забросить туда мяч, Александр сделал это так легко, непринуждённо и быстрее всех, что у Лиды с дочерью появился внушительный запас времени (дети бросали мяч в квадрат, начерченный мелом на стене). В первом конкурсе они взяли верх.
Следующим испытанием стал бег с шариком на теннисной ракетке. Александр стартовал и, опередив всех, подбегая к финишу, краем глаза увидел, как Настя прыгает и, хлопая в ладоши, с неподдельным детским азартом скандирует:
– Да-вай, да-вай, па-па!
В этом конкурсе они были вторыми.
Затем большой ракеткой нужно было гнать воздушный шарик, потом прыгать, зажав мяч между ног, бежать втроем на одних деревянных лыжах, и всюду Настя прыгала и выкрикивала:
– Да-вай, да-вай, па-па!
В перерыве начальник соседнего отдела, подмигнув, бросил фразу Александру:
– Саня, вот ты и папа!
– Папа, так папа!
Помидор, войдя в раж, через весь зал гаркнул молодому пареньку с фотоаппаратом:
– Снимай видео, фильм смонтируем!
Праздник разворачивался не на шутку.
Наконец заключительное, семейное: бег втроем внутри обруча. Неловко, небезопасно, нерасторопно, но они сделали это – пришли первыми. Соревнования завершились; грохоча, полилась заводная новогодняя музыка. Кто-то бахнул хлопушку. Неожиданно, словно из сказки, появился Дед Мороз с криво подвешенной бородой, в красном колпаке, бордовом халате и ядовито-зеленых беговых кроссовках. Возле елки возник наградной пьедестал. Счастливый, с новогодней мишурой на шее, Помидор, начиная с третьего места, объявлял победителей и вызывал капитанов команд – детей для награждения. Дед Мороз вручал грамоты и подарки. Когда объявили первое место, Лида легонько подтолкнула Настю, и та, перескакивая через шаг, радостно побежала к Деду Морозу, а затем гордо выпрямилась на верхней ступеньке пьедестала. Фотограф сделал стопятьсот фотографий: с грамотами, без них, с подарками, с родителями; дети отдельно, родители отдельно, в мишуре и с лыжами, а также отдельно Помидор с детьми. Маст хэв.
Громко включив музыку, Саша вел автомобиль к дому сквозь непроглядный, мучнистый туман. В тяжелой снежной бахроме изнывали электрические провода, на огромных тепловых трубах наперекор стараниям ЖКХ, лакируясь водой, зрели фантастические ледяные фигуры. Зима торжествовала.
Обедали вместе с женой:
– Как прошло?
– Мы победили.
– Фотоотчет получился?
– Не только фотоотчет, еще и кинофильм сняли.
– Серьезно?
– Конечно. «Помидор» хочет выпендриться, чтобы не как у всех. Показать, какой он гениальный руководитель.
– И как будет называться фильм?
Саша на секунду задумался, потом сказал:
– ПМСС против Хищника!
Супруга, хохотнула:
– Это будет блокбастер!
Поднявшись из-за стола, Саша убрал посуду в раковину и, подойдя к жене сзади, обнял, сомкнув руки на её круглом животе:
– Спасибо. О… – он вдруг замер, – я чувствую его, да-да, прям здесь, – под широкой мужской ладонью, где-то в глубине, будто била хвостом мелкая рыбка.
– Будешь папой, как хотел.
– Да я уже папа – стажировку прошел, звание присвоили. Дети обманывать не будут.
– Во-первых, может, это она, а не он, а во-вторых – здесь я решаю. Так что пока ты – не папа!
На следующий день наверх была отправлена телеграмма: цели спортивного праздника достигнуты, происшествий не допущено, замечаний нет. Сверху прислали ответ: у соревнующихся недостаточно блеска в глазах. ПС: кинофильм не нужен. Ваш Высший разум.
Ручки на внимание!
(педагогический детектив)
Любая школьная дисциплина не столько предмет, сколько дисциплина.
Количество непрочитанных сообщений в родительском чате – двенадцать.
Третий «В» в учительской среде прослыл плодородным классом: сначала он отправил в декрет Веронику Евгеньевну, затем Евгению Александровну, и в новом учебном году, проводив Александру Владимировну Полиновскую в характерный законный отпуск, достался Полине Дмитриевне – молодой учительнице, перешедшей из другой школы. На прежнем месте, которое было первым после вручения диплома, ей как будто достался табун необъезженных мустангов. Казалось, это – случайность, единичный эпизод, но сейчас в новой школе происходило то же самое: топот, грохот, вопли, драки, травмы и вечное движение – ни дать ни взять мустанги. Неясная мысль, что в вузах не только преподают, но и беззастенчиво укрываются за высоким забором книжной науки, с помпой выпроваживая в дикое поле наивных студентов, приобретала все более четкие очертания. И когда утром, перед выходом в школу, Полина взглянула на себя в зеркало, ей стало смешно от того, что худенькая, в трикотажной юбке, водолазке и кожаных жабодавах на низком ходу, учительница может запросто утихомирить ораву необъезженных скакунов – ее, уже родной третий «В» класс.
На автобусной остановке Полину застал входящий вызов. «Так-так-так… Если звонят из школы, не жди ничего хорошего».
– Полина Дмитриевна, доброе утро. Зайдите сегодня к завучу. Для вас есть информация.
Укладывая смартфон в сумку, она краем глаза заметила иконку: количество непрочитанных сообщений в родительском чате – пятнадцать. «Раскидаю по дороге».
Большой городской автобус, покачивая стоящих пассажиров, мерно подвывал тяжелыми механическими изнутринами, его трясло на ухабах, но Полина не замечала ничего. На задней площадке, в уголке, ухватившись одной рукой за поручень, она отвернулась к замерзшему окну и, достав смартфон, открыла мессенджер. Изредка быстро поглядывая в сторону, чтобы не пропустить свою остановку, она ловко печатала большим пальцем; иногда, прикусывая нижнюю губу, задумчиво останавливала движение глаз, затем подносила смартфон к лицу и, проговаривая, записывала аудиосообщение. Выскочив из автобуса, Полина убрала смартфон, поправила объемную сумку, поддернув ее плечом, и быстрым шагом направилась по заснеженной глади тротуара. Впереди – огни школы, непрочитанных сообщений в родительском чате нет.
В своем кабинете она сняла верхнюю одежду, убрав ее в шкаф, и поспешила в учительскую.
Завуч, женщина в возрасте, была на месте:
