Девонская Пустошь

© Von Seven, 2021

ISBN 978-5-4496-5769-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Это всё уже когда-то было. Возможно, в нижнем Девоне. Возможно, еще будет там, и мы выйдем на эту сушу, каждый в своё время, каждый в своей роли, уязвимы и неповторимы. И отдадим этому новому миру всё своё тепло, всю свою душу, как отдаёт всё живое вокруг. За радость и счастье, за себе подобных, за новых, которые лучше и совершеннее нас. Другого выхода нет, и никогда не будет. Пока спинной мозг хранит эту эйфорию, мы будем служить Девону своими жизнями, а его обитель станет для нас вечностью.

 
***
Где за маревом сна дирижабль поднимается к свету,
Там девонские рыбы выходят в цветочную пустошь,
В них заложат прекрасную вечную душу,
И закроют в священные силуэты.
 
 
Если долго идти, можно выйти в такие места,
Где стена из травы охраняет упавшую птицу,
Адонис заправляет звезду в вознесенные спицы,
И Луна согревает затёкшие руки креста.
 

29.09.2015

* Дево́н (девонский период) – самый продолжительный геологический период палеозойской эры (60 млн. лет), когда жизнь бурно развивалась и осваивала новые, созданные для нее ниши. Век рыб, потому что лёгкие, которыми дышат сегодняшние существа, первоначально возникли у них.

 
***
 
 
Мне уже не доплыть, не дошить, не сносить,
Эту землю, что зюйд утомлённо собою качает,
Это зрелое сердце терновник мишени венчает,
Дай разрежу бинты, чтоб удобнее в куртке носить.
 
 
Мне уже не доехать до ветреной гавани Хайфы,
Где Кармель занесло над водой под косящим уклоном,
Голубянка садится согреться в листву сикомо́ра,
Унося в спинном мозге Ветхозаветный кайф.
 

01.01.2015

* Сикомо́р – библейская смоковница, древесина которой употреблялась в Древнем Египте для изготовления саркофагов, в ее кроне прятался Закхей, высматривая Иисуса Христа

 
***
 
 
Вы слишком счастливые, чтобы такое прощать,
Пшеница роняет зерно заплутавшим в ботинки,
Какой славный путь, где от девочки и до скотины,
Но каждый из нас это то, что он возвращает.
 
 
Я смею надеяться, смею хватать всё своё,
У дня, что ко мне сволочным октябрём расположен,
Я выберу, выбью и высплю моё положенное,
Пока упаду обезглавленная ноябрём.
 

20.09.2015

 
***
 
 
Оно мне стоило над бездною всего,
И красный крест спине продрогнувшей зачтётся,
И утро по ту сторону нутра без стрелок не очнётся,
И свет не выстрелит Твоим лицом в окно.
 
 
Оно кириллицей в коленных чашках ноет у меня,
Сплавляет паводком громничные окурки от свечей,
Оно бездонным глазом у светящихся грачей,
Дышать выхватывает безнадежного червя.
 

25.09.2018

* Громницы – зимний праздник, пришедший к нам с языческих времен. В этот день в церкви или костеле освящали свечки, которые назывались «громничные», они хранились за образами, и какое бы ни случалось в семье событие – радостное или печальное – зажигалась громничная свечка.

 
***
 
 
Звезда одаренных полей в мистической усталости,
Где вербы о бессмертии снегу семафорят,
Там просыпается обкусанное ветром море
Травы, неся ее, как невозможный парусник.
 
 
Давиду отвечает светом невпопад,
Войдя в чертог, над аналоем долго мнётся,
О твердь Марии на протоны бьётся,
Волхвы поочерёдно в снайперский ее глазок глядят.
 

25.12.2017

 
***
 
 
Ленинградской радисткой кодирован шифр о тебе,
Под хрипящий псалом стервенелая кружится мельница,
Так смели мою немочь, как рожь в животе зашевелится,
И последнее дуло сржавеет в цветочной фате.
 
 
Ночь завалит связного над вросшею, мокрою крышей,
Похудел южный крест, порасклеились перекрестия,
Я кодирую в вербную стынь запрещенные Богом известия,
Днепр ёжится жабрами, – тоже их слышит.
 

01.04.2015

 
***
Нагваль проводит нас в убежище, под лисьи норы,
Задержка дыхания, воздух совсем не течёт,
Где Стикс, отклоняясь в сансару, упорно трясёт,
Заполненный вещими снами потерянный ящик Пандоры.
 
 
Где в элемент химического, непостигнутого ряда,
Как в протоплазму ихтиандра был заложен страх,
Там тень на виражах  петли  времён  прозрачна и остра,
И груз, и сдачу получает камнем доппельга́нгер.
 

07.07.2017

 
***
Цепляясь тёплой, старой кофтой за торчащий гвоздь,
В моём побеге к солнечной, распятой частоколом точке,
Я проверяю состояние вишнёвых почек,
А вдруг там ветка без меня или тугая гроздь.
 
 
И, пробиваясь, через тьму проглоченных потерь,
Через солёный наст чумных эритроцитов,