Пространство и время

Моему поколению, выросшему на книгах великих писателей в великой стране, посвящается

Часть первая. Межпланетная стажировка

Глава первая. Дорога к Пространству

Широкий стол был полностью заставлен всевозможными блюдами и завален разнообразными объедками. Есть уже больше ничего не хотелось, поэтому Лита тяжело отвалилась на спинку дивана и с выражением невыносимой скуки на лице стала смотреть в окно. Там уже который час тянулись однообразные прямоугольники полей, покрытые буйной зеленью пищевых культур, и лишь изредка монотонный пейзаж нарушали решётчатые башни поливочных установок или горбатый силуэт какой-нибудь уборочной машины. Солнце поднялось достаточно высоко, и широкие, слегка заходящие на крышу атермальные стёкла заметно потемнели, не пропуская его знойные лучи в кондиционированную прохладу вагона. Если закрыть глаза, то движение состава совсем не ощущалось – маглев стремительно нёсся по желобу, с едва слышимым свистом рассекая воздух.

– Может, ещё что-нибудь заказать… – лениво произнесла Нэя.

Она полулежала на диване напротив и всё никак не могла налюбоваться на свой маникюр, сделанный перед самым отъездом. Ногти, согласно последнему писку моды, меняли свой цвет в зависимости от желания и настроения обладательницы, и сейчас они были умиротворяюще-зелёными с легким оттенком морской волны.

– Да ну… Ты что, ещё не наелась? Я уже больше не могу.

– Так ведь хочется же попробовать что-нибудь… ещё не пробованное.

– А на острове ты что, ещё не всё перепробовала?

– Ах, не напоминай! Остров Счастья! И всего-то одну неделю. Везёт же пенсионерам!

– Да. Как же всё-таки несправедливо устроена жизнь… Вот бы было наоборот! Сначала человек, пока молодой, развлекается, наслаждается всеми радостями жизни, а потом пусть работает. Всё равно ведь в старости всё уже надоест, ничего радовать не будет… Да, Милли? Милли, ты что – уснула?

Милли нехотя открыла глаза и вышла из Сети. В последнее время ей полюбилось обходиться без гаджета – когда звук и изображение идут из чипа прямо по нервам, минуя органы чувств.

– Нам и так ещё долги отрабатывать и отрабатывать, – ворчливо произнесла она. – Сначала за детский пансионат, потом за интернат, потом за академию…

– У тебя голова ещё не болит? – поинтересовалась Лита. – У меня, бывает, так прямо раскалывается от нейроинтерфейса.

– Долго ещё? – Милли бросила взгляд в окно. – Когда эти поля, наконец, закончатся… Я же говорила – надо было взять флаер. Там как раз были трёхместные.

Лита раздражённо дёрнула косичками.

– Отправили нас в какую-то глушь, в грузовой порт. Словно, в наказание.

Нэя усмехнулась.

– Конечно, в наказание. Ты, Лита, радуйся, что легко отделалась! Зачем ты толкнула этого… как его…

– За дело! Да уж не сильно и толкнула. Подумаешь…

– Ага, а он упал. Колено даже ушиб. Ты хоть думай в следующий раз.

– Ты сама-то, красавица, о чём думала, когда три-дэ тату на заднице делала?

– Так ведь красиво же! Это сейчас самый тренд.

– Хорошо, что удалить заставили. Дура! Вспышка на Солнце будет – лучевой ожог могла получить.

Нэя надулась и ничего не ответила. Настроение у неё стало портиться, и продвинутые ногти заметно потемнели.

– А меня-то за что? – жалобно вздохнула Милли.

– Как это за что? Ты же у нас всё время самая последняя.

– Ну и что, что я медленно соображаю. Зато всегда правильно! А ты, Лита, вечно торопишься куда-то.

Лита скептически усмехнулась и небрежно провела рукой по сенсору вызова. Вагон, выполненный в ретро-стиле, вместо автоматической доставки был укомплектован настоящими официантами – ведь людям так нравится, когда им кто-нибудь прислуживает…

Робот-официант явился спустя минуту. Он был достаточно человекообразен, хотя и изготовлен в соответствии с неким оригинальным дизайном. Его большая круглая голова с хорошо изображённой причёской была украшена крупным носом-анализатором и намертво приклеенной улыбкой – очевидно, разработчики сэкономили на мимических мышцах. Рук у него было целых четыре, что для официанта не роскошь, а насущная необходимость, а вот нога имелась всего одна, сужающаяся книзу и плавно переходящая в моноколесо. Чёрный округлый корпус с белым воротничком был украшен изящным галстуком-бабочкой, а справа висел аккуратный бейджик с надписью «Громозека».

– Слушаю вас внимательно, – молвил приятным баритончиком герой детских комиксов, преданно двинув глазами-объективами и покачнувшись на колесе в галантном поклоне.

Лита царственно взмахнула рукой – мол, уберите со стола – но робот, видимо, на жесты был не настроен, поэтому никак не отреагировал. Клиентке пришлось перейти на голосовой интерфейс.

– Можно всё убрать.

Официант ещё раз вежливо двинул моноколесом, подтверждая полученное указание, открыл на животе дверцу, где у него, очевидно, находился утилизатор, и стал проворно складывать туда посуду своими многочисленными руками. Глаза у Литы вдруг нехорошо сузились, и, собрав со стола вилки-пинцеты, она ловко прицепила их за края большого блюда, наполненного огрызками недоеденных фруктов. Робот, добравшись до посудины, невозмутимо высыпал остатки еды внутрь себя и вознамерился отправить блюдо следом, безуспешно попытался вставить его в проём вдоль, поперёк и перпендикулярно, подёргал руками и завис.

– Да. Адаптация не на высоте, – констатировала Лита, оживившись, и скука наконец-то исчезла с её лица. – Неудачная прошивка.

– А что теперь будет? – поинтересовалась Милли.

– Прибежит какой-нибудь местный менеджер с претензиями и будет портить нам настроение, – сердито заметила Нэя.

– Нет, я думаю, что этот пластиковый дурак так и будет стоять до самой станции, – предположила Лита.

Не случилось, однако, ни того ни другого. Прошло минуты три, и несчастный официант ожил, скосил вниз свои объективы и переложил негабаритную посуду из верхних рук в нижние. Было понятно, что к нему удалённо подключился какой-то системщик, так как верхняя пара рук плавными, совершенно человеческими движениями отцепила вилки, поместила внутрь живота, затем переправила туда же и блюдо. Робот слегка дёрнулся, переключившись в автономный режим, и быстро закончил уборку. Потом из того места, где объёмистый живот-утилизатор переходил в единственную ногу, он вытянул длинный шланг гидропылесоса (ох уж этот креативный дизайн!) и тщательно обработал стол.

– Желаете что-нибудь на десерт? – бархатно пророкотал он, убрав пылесос и сложив попарно руки на дверце утилизатора.

– Десерт? – Лита поколебалась пару секунд. – Ладно. Мне ликёр. Ананасовый.

Официант поменял ручки в каждой паре местами, что, видимо, означало некоторую степень искреннего сожаления.

– Согласно принятого Советом Мира глобального закона, – последовал длинный ряд букв и чисел, – алкогольные напитки недоступны клиентам, не достигшим возраста совершеннолетия и гражданской дееспособности.

– Смотри-ка! Грамотный… Ну тогда неси мне банан с земляничным вкусом. Только, смотри, не клубничный!

– А мне… – Нэя на секунду задумалась. – А мне пирожное. По-марсиански. И чтобы крема было побольше!

– А мне – гравицапу с пробамбушками!

– Заказ принят. Время исполнения – десять минут.

Робот отвесил лёгкий поклон на моноколесе и, важно повернувшись, покатил за десертом. По пути он учтиво уступил дорогу какому-то старикашке, старомодно и смешно одетому. Нелепая курточка с мешком-капюшоном за плечами была украшена надписями на старых языках, тёмно-синие штаны из грубой ткани (кажется, такие раньше назывались «джинсы») заканчивались чуть ниже колен, а безволосая шарообразная голова была увенчана маленькой кепочкой с длинным-предлинным козырьком. Лысым он был, конечно же, не потому, что у него была алопеция (вырастить новые волосы нужных длины и цвета ещё легче, чем новые зубы), а вследствие глупой моды столетней давности. Морщины на лице старичка были хорошо разглажены, но всё же было заметно, что лет ему вполне достаточно для безмятежного и беззаботного времяпровождения. В уши были вставлены клипсы-наушники, из которых еле слышно доносилась какая-то дикая древняя музыка – то ли крейзи-рок, то ли вообще рэп, и старикан комично подёргивался и трясся на ходу, словно страдал в тяжёлой форме давно побеждённой болезнью Паркинсона.

Увидев сидящих за столом молодых девушек, пожилой пассажир радостно осклабился, захихикал и сменил курс. Было видно, что он изрядно нагрузился в алкоголь-баре и испытывал потребность в общении.

– Покорнейше прошу меня извинить, – учтиво и вкрадчиво заговорил он, подвалив к дивану с лежащей на нём Нэей, которая нехотя приняла вертикальное положение. – Вы не подскажете, какая сейчас будет остановка?

– Алкантра, – буркнула Лита и отвернулась к окну.

Крейзи-музыка в клипсах старичка смолкла – он, видимо, настроился на длительную беседу.

– Алкантра? Это что-то знакомое… Это, кажется, космопорт такой?

– Угу…

– Извините ещё раз. Вы не разрешите присесть?

– Попробуйте… – Нэя сдвинулась поближе к окну, всем своим видом показывая – шёл бы ты отсюда, подальше и побыстрее…

Престарелый меломан потоптался на месте, вздохнул и попробовал. Он, конечно же, прекрасно знал, какая следующая станция, и что там находится, просто искал повод для разговора и теперь прицепился к внешнему виду попутчиц.

– А какая у вас одежда красивая! И одинаковая… Это что – форма такая? Как будто военная, как раньше. Армии-то уже нет давно…

– Мы учимся в Космической Академии, – объяснила Милли. – На практику едем.

– Да ну? На практику? И в космос полетите?

Лита сморщилась, как от кислого. Так говорили, наверное, лет пятьдесят назад – «полететь в космос».

– Да, стажировка в Пространстве. На грузовом рейсе.

– На орбиту или на межпланетном?

– На межпланетном.

Милли одна беседовала с навязчивым старикашкой – две другие стажёрки демонстративно его игнорировали.

– У нас преддипломная практика. На два года.

Старичок восхищённо покачал головой и поцокал языком.

– Надо же… Такие молоденькие – и уже космонавты!

– Почему это – молоденькие? – не выдержала Лита. – Мне, между прочим, уже двадцать два года!

– Да ну! Земных? – притворно удивился собеседник.

– Ну не марсианских же!

– И мне двадцать два!

– А мне так вообще двадцать три…

– Конечно, конечно, вы уже совсем взрослые, – легко согласился старый болтун. – Как всё обычно и просто – преддипломная практика! А вот во времена моей молодости…

– Сто лет назад, – буркнула Нэя, возвращаясь к созерцанию ногтей.

– Что? А-а, да-да, хи-хи-хи, что-то около того… Так вот, тогда это было событие – полёт в космос! Незаурядное…

Ископаемый собеседник, мало того, что говорил на интерлингве с заметным акцентом, как и многие его ровесники, так ещё и постоянно вставлял в свою речь устаревшие слова и выражения.

– А сколько сейчас времени, не подскажете? – вдруг встрепенулся он.

– Полдень! – резко ответила Лита, намеренно не называя точное время – может, отвяжется наконец…

– Полдень… Да-а… Двадцать второй век… Как же хорошо стало жить в нашем свободном мире! Делай, что хочешь, езди, куда вздумается, не то что было в старину – границы, таможни, визы… Эпоха Глобального Сплочения! Да-а… – Старикашка вдруг погрустнел и ссутулился. – А вот раньше-то, раньше, в Эру Разобщённого Мира, как люди мечтали, как надеялись, что наступит когда-нибудь такое счастливое время! Я в юности и подумать не мог, что доживу до этого. Сколько слёз было пролито, сколько крови…

– Поздравляем! – бросила Лита, закипая. – Теперь у вас есть всё, что только пожелаете!

– Да, да, конечно, конечно… – старичок спохватился и поспешно поднялся с дивана. – Всё-всё, не буду больше мешать. Желаю вам удачной практики и хорошего времяпровождения!

Он выбрался в проход, включил в клипсах музыку и побрёл дальше своей дорогой, пританцовывая на ходу.

– Ну зачем ты так? – с укором сказала Милли. – Нехорошо. Он же, наверное, очень заслуженный человек.

– Да просто терпеть не могу таких разговоров! «Вот в наше время, вот в наше время»… Как будто мы виноваты, что родились только сейчас и не хлебнули всех этих бедствий! Можно подумать – мы им что-то должны.

– На Огненную Землю едет, – заметила Нэя с лёгким оттенком зависти. – Там сейчас новый курорт открылся с парком развлечений. «Магелланов пролив» называется.

– Ну и пусть катится. Подумаешь! Катается тут с курорта на курорт, а нам ещё работать и работать. Долги отдавать…

– Ничего, придёт и наше время, – Нэя снова повалилась на диван и принялась рассматривать ногти на другой руке. – Я, например, когда доживу до абсолютного кредита, куплю себе остров где-нибудь на Канарах. Или на Карибах.

– А я – яхту класса «призрак», или какие там ещё появятся. Не пилить же куда-нибудь на Марс на лайнере!

– А я… – задумалась Милли. – А я…

Она так ничего и не придумала и опять провалилась в Сеть. Лихо подкативший к столику официант выставил на него заказанный десерт. Лита взяла банан, придирчиво понюхала (действительно, земляничный!) и со вздохом отложила в сторону. Нэя стала задумчиво слизывать крем с марсианского пирожного. Милли открыла глаза и, взяв гравицапу, осторожно надкусила её за пробамбушку.

Снаружи вместо бесконечных прямоугольников полей потянулись наконец первые сооружения грузового космопорта Алкантра. Маглев стал сбрасывать скорость, и пассажиров едва ощутимо потянуло к передней стенке вагона. Все три стажёрки припали к окну.

– Подъезжаем! Вон, смотрите, уже мачты погодной станции.

– А вон челнок на орбиту пошёл! Сейчас ускорители сбросит.

– А там что такое? Ха, смотрите-ка! Какое древнее чудо! Прямо ракета…

– Это, наверное, музейный экспонат. Или памятник.

– Да ну… Он же в стартовом устройстве стоит.

– Вот вместе со стартовым гнездом и памятник!

Глава вторая. Сбор экипажа

Главный зал грузового космопорта Алкантра был наполнен шумом и суетой. Везде стояли и бродили толпы людей – пилоты, пассажиры многочисленных орбитальных челноков, провожающие и встречающие. Вперемешку с людьми всюду сновали роботы разнообразных форм-факторов и назначения. Кругом вспыхивали и гасли надписи, светились громадные дисплеи, звучали объявления, перекрывая нестройный гул толпы, лезла в глаза и уши навязчивая реклама.

Три стажёрки из Космической Академии, впервые попав в столь шумное и многолюдное место, несколько подрастерялись и прижались к стеночке у входа.

– Ну, теперь куда? – сердито дёргала Нэя за рукав Литу.

– Да сейчас, сейчас… – Лита ожесточённо возила пальцами по планшету. – Должны же мы быть где-нибудь… Ладно, попробуем через перечень рейсов.

– Может, справочную запросить? – предложила Милли.

– Ну вот ещё! Я сама разберусь. Не маленькая.

Она, конечно же, ещё долго бы разбиралась, но их заметила служба регистрации, отсканировала, идентифицировала, и прямо перед ними, над головами спешащих по своим делам людей, раскрылся воздушный экран.

– Добрый день, уважаемые стажёры! – приветливо произнёс робот-информатор. Согласно имеющегося у него алгоритма, общаясь с юными девушками, он принял вид атлетически сложенного симпатичного молодого человека (разумеется, виртуального, так как робот был просто областью в памяти местного сервера). – Ваша регистрация подтверждена. Грузовой корабль «Полюс» ждёт вас на сто семнадцатой площадке. Рекомендую воспользоваться малым аэротакси.

Он учтиво улыбнулся молодым посетительницам космопорта, и дисплей растаял в воздухе.

– Ну вот всё и выяснилось, – удовлетворённо заявила Лита, убирая планшет в сумку.

– Какая ещё сто семнадцатая площадка? – нахмурилась Нэя. – Этот «Полюс» что – грузовой челнок? Мы же не на орбиту таскаться собираемся! У нас рейс в систему Юпитера…

– А не та ли это старинная большая ракета? – вдруг предположила Милли.

– А чего гадать? Сейчас узнаем. Ну-ка, где здесь стоянка флаеров?

Изящный трёхместный флаер-аэротакси за несколько минут преодолел пару десятков километров до нужной стартовой площадки, вежливо пожелал пассажирам на прощание счастливого пути и с мелодичным стрекотанием отбыл обратно. Три будущие космолётчицы задумчиво воззрились на готовый к старту корабль. Белая стометровая сигара, устремлённая в небо, была подвешена между четырьмя серебристыми стартовыми ускорителями, доходившими почти до её середины и упиравшимися в чёрные конусы плазменных двигателей.

– Точно он, – с тяжким вздохом вымолвила наконец Лита. – Ну и повезло же нам!

– Вот тебе и музейный экспонат! А я думала – их давно уже списали.

Нэя промолчала. Она хмуро разглядывала двух субъектов сопоставимого возраста и противоположного пола, переминавшихся в тенёчке рядом с правым ускорителем. Один из них, высокий и довольно упитанный, несомненно, был фанатом движения готических бруталистов, когда-то достаточно популярного, но теперь уже вышедшего из мейнстрима. Одет он был по причине жаркого климата космопорта в чёрную безрукавку, такие же чёрные бриджи-киви и громадные высокие ботинки с бутафорской шнуровкой и, очевидно, встроенными кондиционерами. Его голые руки и лицо были богато украшены татуировками, обычными, впрочем, без наворотов, с которыми в космос пускают. Угрюмое лицо, покрытое замысловатыми линиями, представляло собой нечто среднее между мордой рокфеллера (или ротвейлера – как же называется эта собачья порода?) и физиономией давно вымершей африканской гориллы.

Его напарник, напротив, вполне соответствовал современным молодёжным тенденциям и даже, наверное, слегка опережал их. Волосы на его голове имели оттенки всех цветов радуги и, более того, были аккуратно собраны в многочисленные хвостики – отдельно красные, отдельно жёлтые, зелёные и так далее. Ярко-оранжевое пончо с затейливым рисунком и ядовито-голубые лосины, обтягивающие тощие ножки, притягивали взгляд даже в густой тени, отбрасываемой ускорителем. Креативный наряд дополняли розовые кроссовки-попрыгунчики на толстенной подошве и многочисленный пирсинг – разнообразные лабреты усеивали бледное интеллигентное личико, а в ушах покачивались громадные кольца, свисающие почти до плеч. Уши, кстати, тоже были выращены согласно последнему слову биопластики, на манер эльфийских – сильно заострённые кверху и слегка оттопыренные.

Парочка, видимо, находилась здесь достаточно давно и теперь от скуки принялась заниматься тем, чем обычно и занимаются в такой ситуации особи гомо сапиенс мужского пола – обсуждать достоинства и недостатки находящихся в поле видимости особей пола женского.

– Нет, рыжая не в моём вкусе, – вполголоса томно разглагольствовал красавчик, подправляя пилочкой наманикюренные ногти (тоже разноцветные, в тон хвостикам на голове) и бросая быстрые взгляды на предметы обсуждения, – длинная слишком и вообще какая то… не такая. Хотя фигура неплоха…

– Ну да, конечно, – вторил ему татуированный, уткнувшись в планшет и быстро перебирая по нему пальцами.

– А у беленькой, пожалуй, грудь полновата, как ты считаешь?

– Ага, полновата, – бубнил бруталист, отрываясь на миг от планшета.

– А вот чёрненькая ничего…

– Угу, ничего…

Нэя демонстративно выставила свою руку, ногти на которой в этот момент как раз меняли цвет, эффектно переливаясь на солнечном свету, и стильный молодой человек, помрачнев от зависти, убрал пилочку в карман пончо.

– А что теперь? – спросила Милли. – Нас ведь должны встретить, так?

Словно в ответ на её вопрос, в нижней части корабля, покрытой чёрной теплозащитной плиткой, открылся входной люк. Из проёма выглянула женщина средних лет, смуглая и кучерявая, как молодой барашек.

– Ой, какие детки миленькие! – всплеснула она руками.

Красавчик в пончо приосанился, а брутальный гот засопел и зашлёпал своими чоботами, переступая с ноги на ногу. Стажёрки-космолётчицы возмущённо переглянулись.

– Мы вам не детки! – строго сказала Лита. – Мы, между прочим, пилоты! А вы тут кто – капитан?

– Нет, что вы, я всего лишь третий пилот на этом грузовичке. Эдди, Эдди, иди сюда скорее, – стала она звать кого-то позади себя.

– Странные у них тут порядки, – проворчала Милли.

Из люка выбрался немолодой мужчина с короткой стрижкой и открытым располагающим лицом.

– Ну вот и наши стажёры! – довольно заметил он, окинув взглядом стоящую на площадке молодёжь.

– Вы капитан? – осведомилась Нэя.

– Второй пилот Санчес, к вашим услугам. Вы, судя по форме, тоже будущие пилоты. А что, в академии теперь только девочки – мальчиков не нашлось?

– Почему же? И мальчики у нас учатся, – возразила Милли.

– А мы вам чем не нравимся? – возмутилась Лита.

– Это что за гендерная дискриминация?! – разозлилась Нэя.

– Да нравитесь вы нам, очень даже нравитесь. Правда, Салли? – пилот Санчес обернулся к своей напарнице.

Курчавая Салли радостно закивала, по-прежнему широко улыбаясь. Она, кажется, была очень рада провести долгие месяцы в компании этих очаровательных детишек.

Оба пилота неторопливо спустились по трапу на площадку обслуживания.

– А почему вас только пятеро? Где шестой?

– Чего?

– Какой ещё шестой?

– Откуда мы знаем?

– Ну вас же шестеро должно быть… А-а, вон он, наверное, летит.

К стартовой площадке приближался ещё один флаер. Все присутствующие, прикрыв глаза от яркого солнечного света руками, молча стали наблюдать за его посадкой. Из аэротакси вылез невысокий розовощёкий молодой человек с пухленьким детским личиком. Он был в строгом официальном костюмчике, белоснежной рубашке и даже галстуке, словно какой-нибудь депутат Мирового Совета. Членистоногий грузовой робот проворно выгрузил на площадку сумки и чемоданы и забрался обратно. Флаер взмыл в воздух, а прилетевший человечек невозмутимо проследовал мимо стоящих между ускорителями людей к трапу.

– Это грузовой корабль «Полюс»? – звонким голосом поинтересовался он. Вопрос был, конечно, чисто риторический, так как и название корабля, и регистрационный номер были крупно нанесены на гладкую белую поверхность.

Второй пилот демонстративно оглянулся на надписи, словно проверяя, на месте ли они.

– Ну да, «Полюс», как видите… А вы кто такой будете?

– Меня зовут Тим Том, и я член экипажа, – гордо молвил прибывший. – Проводите меня в мою каюту!

– В каюту? – немолодой космолётчик несколько удивился. – Будет вам каюта. Не так быстро, впрочем.

– В самом деле, – не выдержала Лита, – долго нам ещё тут стоять на этой жаре? Может, мы всё-таки войдём?

– Сожалею, но без разрешения капитана никто на борт корабля подняться не может, – второй пилот Санчес сокрушённо развёл руками. – Салли, наш капитан уже проснулся?

– Так точно, – весело ответила та. – И даже изволил выпить утренний кофе.

– Ну так пригласи же его скорее сюда. Скажи, что экипаж прибыл в полном составе и ждёт распоряжений. Да, и захвати, пожалуйста, документы.

Смуглая Салли ещё раз улыбнулась стажёрам (особенно разноцветному красавчику) и, ловко взлетев по трапу, полезла обратно в люк.

Наступило недолгое молчание.

– А когда мы полетим? – прогундел в тишине готический бруталист, и все присутствующие невольно обернулись к нему, потому что почти никто не слышал ещё его голоса. Тот смутился и прикрылся своим планшетом.

Второй пилот собрался было ответить, но тут знойный воздух наполнился рёвом и грохотом – с одной из соседних площадок рванул в небо орбитальный челнок. Разговаривать стало практически невозможно, поэтому несколько минут все молча наблюдали за поднимающейся вверх яркой звёздочкой с пышным хвостом, которая постепенно уходила к восточному горизонту.

– Старт через трое суток, – нарушил молчание пилот, дождавшись относительной тишины, – если всё пойдёт по плану.

– У-у, тогда мы поехали в отель, – недовольно протянул прибывший в костюмчике.

– В отель? Ха! Ничего подобного! Здесь жить будете.

– Зде-есь?

– Ну да. Надо же вам привыкать к кораблю, который на ближайшие два года станет вашим домом. Ну и, конечно, предполётную подготовку никто не отменял. Раньше, в старое доброе время, космонавты по нескольку месяцев готовились к полёту в Пространство.

– Ну вот ещё! – фыркнула Лита. – Несколько месяцев… Сейчас каждый день тысячи людей с Земли улетают. Если с каждым столько возиться…

– И вообще, мы люди обученные и тренированные! – добавила Нэя.

– Так ведь вы же не простые пассажиры, – возразил пилот Санчес. – Стажёры-космолётчики! Да и корабль у нас не новый – сами видите.

– А вы давно на нём служите? – полюбопытствовала Милли.

– Я-то? Да уж давненько. Помнится, когда сюда перевёлся…

Он, видимо, хотел рассказать какую-то историю, но из люка выпорхнула третий пилот Салли с потёртым планшетом в руках, а следом показался наконец и капитан корабля. Он постоял на верхней ступеньке трапа, жмурясь от яркого солнца, и неторопливо стал спускаться вниз, припадая на обе ноги. Было заметно, что под комбинезоном у него надет экзоскелет.

– Прямо капитан Ахав, – пробормотала Нэя. – Как в том комиксе… Интересно, а нога у него деревянная?

Командир корабля спустился на площадку и остановился перед нестройной шеренгой прибывшей молодёжи. Он был очень стар и, по-видимому, даже и не пытался как-нибудь поправить свою внешность. Короткие, слегка вьющиеся волосы были совершенно белые от седины, а лицо бороздили многочисленные морщины и даже, похоже, шрамы. Капитан мрачно оглядел практикантов из-под мохнатых бровей (никто не смог его взгляда выдержать, и все непроизвольно отводили глаза) и заговорил глухим хрипловатым голосом:

– Меня зовут Ван Джи Лин, и я капитан грузового корабля «Полюс»… Учебного корабля «Полюс», – поправился он. – Нам с вами предстоит совершить практический рейс в систему Юпитера и обратно… Эй, ты! – и он мотнул подбородком в сторону практикантов мужского пола.

– Я? – пробасил татуированный верзила.

– Нет, ты – гибрид летучей мыши и попугая.

– А без обзывательств можно? – надул губы модный красавчик.

– Можно. Но трудно. Чтобы завтра же никакого железа у тебя на голове не было! Понял?

– Зачем это?

– Зачем? Затем, чтобы уши при старте не оторвались! В других местах, под одеждой, лабреты есть?

– Ну как вам сказать…

– Скажи, как есть.

Девицы-космостажёрки обидно захихикали. Модник заметно напрягся.

– Как же я их сниму? – заныл он.

– Как, как… В сервисной зоне космопорта есть пирс-салон. Тебе такси вызвать?

– Да ладно, я сам…

Капитан отвернулся от поникшего пирсомана и взял у третьего пилота планшет.

– Та-ак… Три пилота, врач, повар… Повар-то нам зачем? С кухонным принтером мы и сами неплохо справляемся. Кто, кстати, из вас кок?

Практикантки из академии весело заржали.

– Вон они стоят, – ехидно бросила Нэя. – Целых три.

– Напрасно смеётесь, – заметил второй пилот. – В старое доброе время так называли повара на морских судах.

– Ну вот, опять обзываетесь, – разноцветный красавчик совсем расстроился. – Ну я повар, и что?

– Алекс Лобстер, так?

– Ну так…

– Ясно. А врач кто?

– Я… – застенчиво отозвался брутальный гот.

– Ты?! Зачем же ты, доктор, себе физиономию раскрасил? Пациентов пугать? Чтобы было потом кого лечить от заикания?

Теперь на площадке засмеялись все присутствующие. Особенно радовался красавчик – в этот раз смеялись уже не над ним.

– А чего… – стал оправдываться покрытый росписями доктор. – Это же круто… В нашем сообществе все такие…

Капитан махнул рукой и вернулся к планшету.

– У нас стажируются три пилота из академии. Аэлита Стар!

– Я Аэлита.

– Гианэя Стар.

– Ну я.

– Миэль Стар. Миэль Стар!

– Я, я Миэль!

– Вот это имена… А почему фамилии одинаковые? Вы что – сёстры?

– Какие ещё, к Плутону, сёстры? Мы из одного инкубатора!

– А-а… – насмешливо протянул пилот Эдди. – Люди будущего. Добро пожаловать, так сказать, в наше прошлое!

Третий пилот Салли снова заулыбалась, а стажёры-мальчики с интересом покосились на стажёров-девочек.

– В общем, так… – начал капитан, но тут, видимо, вспомнил про шестого практиканта. – А ты у нас кто? – повернулся он к коротышке в костюмчике.

– Тим Том!

– Та-ак… Тим Том… Специалист по полезной нагрузке… Это что ещё такое? По какой такой полезной нагрузке?

Тим Том не ответил и лишь ещё выше задрал свой маленький нос.

– В старое доброе время, – вставил Эдди, – так называли всех прочих членов экипажа, не имевших определённых обязанностей.

– Я, между прочим, – надменно пояснил специалист по нагрузке, – направлен сюда проходить подвиги Геркулеса!

Врач и повар отвесили челюсти в изумлении, а практикантки из академии возмущённо замахали руками.

– Ничего себе!

– Мы, значит, на подвигах будем всякой чёрной работой заниматься, а он, видите ли, в круиз полетит по Солнечной системе!

– А ну-ка рассказывай, как тебе такое счастье привалило!

Юноша в костюмчике, не ожидавший от окружающих такой реакции, переменился в лице и даже отступил назад, поближе к своим чемоданам.

– Я в своё время, – заметил Санчес, – на подвигах Геркулеса чистил канализацию в Селенограде. Вот это была работа! Дали мне десяток роботов, ну старых таких, на гусеницах. Ох и намучился же я с ними! То застрянет, то гусеница слетит, то прошивку надо менять…

– Ладно, Геркулес, – вздохнул капитан. – С тобой разберёмся отдельно. В общем, так. Начинаем подготовку к старту. Всем новым членам экипажа сегодня же заказать полный комплект одежды, включая бельё. Салли скинет вам список…

– А что, на корабле нельзя распечатать? – хмуро спросила Лита.

– Нельзя! – отрезал капитан. – Принтера для трусов у меня нет. Тебя, Геркулес, это, кстати, тоже касается. Вряд ли в твоём багаже есть то, что нужно. И чтобы всё было многоразовое!

Все практиканты разом опешили.

– Как… как многоразовое? – изумилась Милли. – И что, его потом ещё стирать придётся? Этим… как его… порошком?

– Как в старое доброе время, – грустно съехидничал повар Алекс.

– На корабле есть хорошая стиральная машина с сушильной камерой, – поспешила успокоить детишек улыбчивая Салли. – Ультразвуковая. Так что никакой вредной химии.

– А еда у вас что, тоже многоразовая? – агрессивно поинтересовалась Нэя и удостоилась похвалы красавчика Алекса – тот показал ей большой палец. Мол, молодец, подруга, жжёшь!

– Для самых остроумных – безусловно. Кому ещё что неясно? Сейчас второй пилот покажет вам корабль и ваши места. Всё.

Капитан Джи Лин сунул кудрявой помощнице планшет и двинулся к трапу, но лёгкое стрекотание флаера заставило его обернуться.

– Кого это ещё несёт? – проворчал он. – Опять, что ли, какая-нибудь комиссия?

– Комиссия взяла бы целый аэробус, – заметила Салли.

Из приземлившегося аэротакси спрыгнул на настил площадки высокий поджарый блондинистый мужчина в костюме и галстуке, как и кандидат в Геркулесы. Он одёрнул костюм, поправил галстук и уверенным шагом направился к трапу, но наткнулся на капитана, который стоял у него на пути и уступать дорогу не собирался.

– Это корабль «Полюс»? Я правильно понимаю? – нервно спросил прилетевший.

Пилоты за спиной капитана переглянулись – ну вот, ещё один читать не умеет.