Read the book: «Мысли в стихах и прозе», page 2

Цикл рассказов «Донжон»

Платок синей леди

Сэр Фредерик был печален. Не помогали ни бургундское вино, ни поросенок, зажаренный до хрустящей корочки, ни собранные на ярмарке забавные сплетни.

В таком состоянии рыцарь находился уже несколько дней. Слуга Патрик не знал, что и думать. На все вопросы, сперва осторожные, а затем и настойчивые хозяин ничего не отвечал. Только уныло наблюдал в окно, как ноябрьский ветер сбивает с ветвей желтые листья.

И вдруг не выдержал. Сдался.

– Я увидел ее на минувшем турнире, – внезапно, словно решившись нарушить обет молчания, признался сэр Фредерик.

«Ага, – быстро смекнул Патрик, – вот в чем дело!»

– На минувшем турнире?

– Да. В четверг. Она находилась среди благородных зрительниц. На ней было синее платье, а в руке – платок.

Сэр Фредерик показал бережно хранимый белый платочек.

– А как платок попал к вам?

– О, – рыцарь счастливо улыбнулся, – это удивительная история! Я как раз выехал на ристалище. Она взглянула на меня. И в этот момент подул ветер. Он вырвал платок из ее руки и понес по воздуху. Я не мог позволить такой реликвии упасть в грязь, изловчился и поймал платок. В латных перчатках это сделать не так уж просто, но я смог.

– А на ристалище вы достойно показали себя перед этой леди? Одолели соперников? – Патрик хотел выяснить все обстоятельства.

– Куда там! – сэр Фредерик, рассмеявшись, махнул рукой. – Я смотрел только на нее, и сэр Квентин легко вышиб меня из седла.

– Она так красива?

– Я запомнил, что – да. Понимаешь, я не могу ее описать… Дело в том, что упав с лошади, я ударился головой и потерял сознание. А когда очнулся, синяя леди уже исчезла. И все что я помню: ее платье и то впечатление, которое она произвела на меня.

– Ну и ну… – сказал Патрик, удивленно приподнимая брови. – Так что же гнетет вас, хозяин?

– Неужели не догадываешься? – сэр Фредерик улыбнулся застенчиво и мягко. – Мне ведь надо вернуть платок.

– Вернуть?

– Да. А я не знаю ни ее имени, ни где она живет.

– Значит, только вернуть платок? – хитро взглянув, переспросил Патрик, с трудом сдерживая смех.

– Вернуть – и только! – повторил рыцарь, бледнея от гнева.

– Ладно, дайте мне несколько часов. Может, смогу как-нибудь помочь…

И Патрик проворно выскочил за дверь, где уже с чистой совестью расхохотался.

Его не было дольше, чем он обещал. Но когда вечером Патрик наконец появился, на его губах играла улыбка.

– Думаю, мне есть что вам сообщить, хозяин. Только сначала давайте твердо определим: вы уверены, что та девушка существовала?

– Что ты хочешь сказать? – опешил сэр Фредерик.

– Только то, что кроме вас ее, похоже, никто не запомнил. Вы точно знаете, что синяя леди вам не пригрезилась? Вы, кажется, сказали, что потеряли сознание от удара.

– Не мели чепухи! – раздраженно дернул головой рыцарь. – Как может быть, что платок есть, а его владелицы не существовало? – и он вновь показал платок.

– Да, с этим трудно поспорить, – согласился Патрик, признав логику в словах господина. – Примем за истину, что леди была.

– То есть, ты ее не нашел?

– Минутку терпения, сэр! Ее я действительно не нашел. Но дело не безнадежно! Мы с вами давно живем в этом городе и, пожалуй, знаем здесь всех красавиц. Следовательно, то, что эта девушка оказалась для вас незнакомой, означает, что она, скорее всего, неместная, и искать ее нужно среди приезжих. Я навел справки: за последнюю неделю к нам прибыли только две молодые леди – графиня и баронесса.

– Графиня! – воскликнул сэр Фредерик. – Я уверен, что это она!

– Мне тоже так кажется, – согласился Патрик. – Следующей ночью вы с моей помощью посетите ее. Я стану вашим Мерлином. Проведу вас к ней, как Утера к Игрэйне!

– Как же мы это провернем?

– Все очень просто. Она гостит в замке, где есть черный ход, кроме того, там служит сын моего приятеля. Я дал ему тумака и серебряную монетку. Вместе они действуют лучше, чем по отдельности, поэтому парень на нашей стороне. Завтра в сумерках мы спрячемся в зарослях неподалеку и будем ждать, пока дважды не прокричит болотная птица. Этот сигнал будет значить, что вход открыт и леди одна.

Вечером следующего дня сэр Фредерик и его верный слуга обосновались в овражке за замком. Зарывшись во влажные кучи прелой листвы, они с нетерпением ждали зова болотной птицы. Он прозвучал, когда ночная тьма полностью скрыла башни нового Тинтагеля. И в ту же секунду на первом этаже открылась маленькая дверь, озаренная дрожащей свечой.

Взволнованный сэр Фредерик не помнил, как поднимался по длинной винтовой лестнице, как шел по коридору и как оказался в покоях прекрасной леди. Но очень хорошо запомнил собственный голос, раздавшийся будто со стороны:

– Патрик, это не она!

Женщина, находившаяся в комнате, сначала взглянула на вошедшего с некоторым интересом. Однако, когда до нее дошел смысл сказанных слов, глаза зажглись гневом.

– То, что вы пробрались в мою спальню, я бы еще могла простить! – грудь графини вздымалась от возмущения. – Но то, что вы сделали это по ошибке… Стража!

С трудом Патрику и его хозяину удалось вырваться из замка. Они отбивались всем, что попадалось под руку: стульями, кочергами и даже каким-то тазом. Несколько миль продолжалась погоня, затем преследователи ослабили пыл и отстали.

На следующий день сэр Фредерик и его слуга навсегда уехали из города. Вероятно, рыцарь опасался за свою репутацию, которая после случившегося могла пострадать. Куда они направились, никто не знал.

***

Сарацины в Святой земле рассказывают, будто среди крестоносцев появился некий рыцарь, закрасивший синим все геральдические фигуры на своем щите. Поговаривают, что мчась в атаку, когда все взывают к Господу или Святому Георгию, он обращается к какой-то загадочной Синей Госпоже.

А следом на коротконогой кобыле, едва поспевая, скачет еще один человек.

– Ничего, хозяин! – приговаривает он. – Ничего! Вот вернемся из Палестины и найдем вашу синюю красавицу. Непременно найдем! И корову купим… Эх, заживем!

Коробочка с джинами

Крестоносец Гийом де Плантар с трудом добрался до хижины отшельника. Для этого рыцарю пришлось преодолеть безжизненную пустыню. Лицо Гийома обожгло солнце, сапоги истерлись о колючий песок, а меч затупился во множестве боев с сарацинами. Но теперь опасности остались позади. Путь был пройден.

Старый отшельник, имени которого никто не знал, а все звали его просто – Анахоретом, сидел неподалеку от своей лачуги возле маленького костра. Он сам когда-то был воином Господним, однако давно удалился от мира, полностью посвятив свое время молитвам. Сейчас Анахорет варил постную похлебку, используя вместо котелка видавший виды шлем.

«Наверное, эта каска помнит еще бои за Акру, – с уважением подумал де Плантар. – Говорят, старик был выдающимся крестоносцем».

Отшельник молча взглянул на пришедшего. Гийом поклонился ему – не только как подвижнику, но и как старшему рыцарю. Анахорет, кажется, догадался, о чем думает гость. Губы старца тронула легкая улыбка.

– Помоги тебе Бог, паладин! – проговорил отшельник. – Что привело тебя к моему убежищу?

– Святой человек! – начал де Плантар. – Никогда я не осмелился бы побеспокоить твоего уединения, если бы не великая нужда, печалящая не только меня одного, но и многих христиан.

– Со времен разгрома при Хаттине не слышал я таких слов! Что за скорбь одолела крестоносное воинство?

– Наш граф Рене де Шерези пал жертвой злой воли!

– Граф Шерези? – Анахорет был прозорлив, но эта новость застала его врасплох. – Неужели? Отравлен? Убит?!

– Хуже! – воскликнул Гийом. – Околдован!

В глазах старика сверкнуло понимание.

– Расскажи-ка мне все!

– Несколько месяцев назад в нашу крепость приехали будто бы купцы из Каира. Они выглядели богато: халаты были вышиты золотыми звездами, головы украшали пышные чалмы, жирные пальцы унизывали тяжелые перстни с алмазами. Некоторые из купцов имели при себе ручных обезьян. Фантастический караван словно вышел из мира сказок! Конечно, все рыцари захотели посмотреть на прибывших. В том числе – и граф.

Купцы говорили велеречиво. Восхищались славой де Шерези, заверяли в дружбе и, в заключение, просили принять подарки. Каждый воин получил от них оружие, шелк и вино. Нашему же графу они преподнесли простую металлическую коробочку. «Пусть ваше сиятельство не смущает ее скромный вид, – проговорил тот из купцов, что казался самым хитрым. – Часто внешнее не соответствует внутреннему. Если когда-нибудь вам станет грустно – просто загляните в нее…». С тем караван уехал.

Несколько дней таинственная коробочка пролежала в покоях графа. Казалось, он и забыл про нее. Но внезапно умерла его любимая лошадь. Де Шерези огорчился, загрустил и вдруг вспомнил совет купца.

Граф взял в руки коробочку, и через несколько мгновений глаза его озарились веселием. Все мы – я и другие рыцари – очень обрадовались, потому что любим своего сюзерена и его боль воспринимаем как свою. Но радость оказалась недолгой.

С каждым днем наш предводитель все сильнее впадал в зависимость от странного подарка. Сначала он смотрел в коробочку лишь несколько минут в день. Потом стал прибегать к ней чаще и, наконец, теперь совершенно не выпускает ее из рук.

Идет ли граф по двору крепости, ест, пьет, разговаривает с кем-то – взгляд его всегда устремлен в этот странный футляр. Дошло до того, что недавно, когда мы, объезжая территорию, столкнулись с отрядом сарацин, де Шерези сражался одной рукой, то и дело заглядывая в злосчастную коробочку.

Набравшись храбрости, однажды я сам заглянул в нее через плечо графа. Увиденное потрясло меня. Внутри коробочки духи, которых сарацины называют джиннами, устраивали представления, играли на лютнях, пели песни, показывали фокусы. С трудом удалось мне отвести взгляд.

К счастью, нашелся среди нас мудрый человек. Он и посоветовал обратиться за твоей помощью, святой отшельник.

– Ты хорошо сделал, что разыскал меня, – выслушав гостя, промолвил Анахорет. – Сдается мне, купцы эти были – переодетые ассасины. Чувствую, что не обошлось здесь без злокозненных чар Горных Шейхов. Но твоему графу еще можно помочь. Не будем мешкать. Веди меня, паладин!

***

– Гляди, гляди, Гийом! – с усмешкой проговорил де Шерези, указывая на движущиеся внутри футляра маленькие фигурки – крестоносца и старика. – Как этот джинн похоже тебя играет! Анахорет, в целом, тоже удался. Забавная пьеса! Интересно, что будет дальше. По сюжету я одурачен. Но одурачили всех мы с тобой!

Два околдованных рыцаря, не отрывая глаз, смотрели в коробочку.

Бацинет, украшенный перьями

У сэра Альберта была привычка: после каждой победы на турнире добавлять к плюмажу на своем шлеме новое перо. Тщательно отполированный бацинет уже украшали темно-синее перо павлина и несколько белоснежных перьев страуса. Они внушительно покачивались, когда рыцарь ехал на лошади или шел пешком.

Поскольку другого занятия в жизни у сэра Альберта не было, то все свое время он путешествовал по стране в поисках рыцарских состязаний. Однажды судьба забросила его в небольшой городок, в котором устраивался турнир.

В этом городе жила леди Грейс. Молодая девушка тоже имела привычку, связанную с птицами. Она часто ходила к покрытому кувшинками и ряской лесному пруду, где подолгу гуляла одна, прикармливая дикого лебедя. Он прилетал только к ней и брал куски хлеба из рук.

На турнире леди Грейс впервые увидела сэра Альберта. Он сражался на ристалище в прекрасном миланском доспехе и легко побеждал соперников. Его шлем даже издалека привлекал внимание роскошным плюмажем. Леди была очарована неизвестным рыцарем и чувствовала, что готова влюбиться в него. Однако, когда состязания закончились, сэр Альберт внезапно снял бацинет. Герой оказался не очень молодым, полностью седым и, к тому же, обезображенным шрамом.

Леди Грейс будто ударили плетью. Внешнее оказалось обманчивым. Красив был только шлем этого рыцаря, но не его лицо.

Утро следующего дня выдалось туманным. Однако несмотря на сырость леди Грейс отправилась к пруду. Ей хотелось проведать своего пернатого друга. У кромки воды она неожиданно увидела человека, прячущегося за кустами. Он целился из арбалета в ее лебедя.

– Нет! Не стреляйте! – успела крикнуть девушка.

– Почему же? – спросил человек, обернувшись, но не опуская оружия. Это оказался сэр Альберт, желающий добыть новое перо. Он был без шлема и ничто не скрывало безобразный шрам.

Грейс воскликнула:

– Потому, что это – мой лебедь!

– Ваш? – рыцарь на секунду задумался. – В таком случае, было бы очень жаль убить эту прекрасную птицу.

Закинув арбалет за спину и ничего более не сказав, сэр Альберт ушел. Лебедь доверчиво подплыл к берегу, ожидая угощения…

Леди Грейс смотрела вслед рыцарю и думала, что дважды ошиблась в нем. Внешнее вновь оказалось обманчивым. Отталкивающе было лишь лицо сэра Альберта, но не его душа.

Тайна расколотой ивы

В замке барона де Лангле справляли праздник. Целый день шумели в парадном зале пиршественные столы. Рыцари, за долгие годы мира привыкшие скакать на пивных бочках, а не на лошадях, щеголяли друг перед другом количеством выпитого и съеденного. Вокруг одного из благородных обжор стояла уже дюжина пустых пивных кружек, другой – сложил настоящую башню из тарелок от пирогов… Возле стен замка угощали крестьян, многие из которых казались толще господ. На земле барона всем жилось весело – даже самому последнему слуге.

Молодой оруженосец Жак, освобожденный в честь праздника от своих обязанностей, с трудом выбрался из хоровода, в котором закружили его нарядные девушки. От вина и пляски ему сделалось дурно – вдогонку юноше полетел звонкий смех. Жак отошел в сторону и присел на траву, чтобы отдышаться.

С холма открывался прекрасный вид на окрестности. Замок окружали богатые угодья: тщательно возделанные поля, щедро плодоносящие сады, леса, расчищенные от сухостоя. Видно было, что барон – добрый рачительный хозяин, и к каждому клочку земли в его имении приложены забота и усердный труд.

Одно лишь место выбивалось из общей картины – стоящая над темным прудом ива, расколотая молнией. Люди старались не приближаться к ней. Обитатели замка считали, что там водится чудовище.

Жак никогда не верил в сказки. Однако, как все вокруг, избегал места, имевшего дурную славу. Теперь же оруженосец почувствовал, что оно вызывает в нем интерес. Что, если пойти туда? Тогда все узнают, какой он смелый.

Если бы не выпитое вино, оруженосец вряд ли решился бы на такое. Но несколько кубков, опустошенных на празднике, толкали вперед.

Смеркалось. Зловещая ива возвышалась на другом берегу пруда. Жак остановился возле темной воды, разглядывая ствол, расколотый молнией.

– Дерево как дерево! – наконец пробормотал оруженосец. – И чего все так носятся с этой ивой!? Ладно – крестьяне: они невежественны и глупы. Но барон… Уж он-то должен понимать больше вилланов. А туда же: зло! чудовище! проклятое место! Не мне, конечно, судить сеньора, но, кажется, к старости его разум слабеет… – и тут же, словно испугавшись подуманного, юноша начал возражать себе:

– А, может, наоборот? Может, если барон говорит, значит что-то там есть? Ведь чувствую и я сейчас некий страх. Отчего по коже пробегают мурашки, когда смотрю я на это мрачное дерево? – однако через минуту голос скептика снова взял верх:

– Вечер прохладный – вот и знобит, – ответил себе Жак. – Наш священник, учивший меня грамоте и латыни, говорил, что нет на свете никаких чудовищ. Ни оборотней, ни привидений, ни водяных. Правда, сам он никогда не забывал постучать по дереву, чтоб не сглазить, и дорогу, которую перебежала черная кошка, обходил за четыре мили.

Последняя мысль вызвала у Жака улыбку. Веселые воспоминания добавили твердости. Он тряхнул головой:

– Да что я – деревенская старуха, которая боится домового за печкой? Что может случиться, если я пойду один темной порой в место, которое считается заколдованным?.. – голос оруженосца помимо воли дрогнул, но Жак сразу взял себя в руки. – Уверен, что ничего! Зато каким героем я буду выглядеть завтра, когда люди в замке узнают, что ничего страшного у ивы нет. А какие глаза будут у красотки Абелии… – к этой пастушке он был особенно неравнодушен. – Решено! Иду! Много лет все боялись проклятой ивы. Настало время положить этому конец.

И юноша, не носивший во время праздника даже короткого меча, отважно зашагал по берегу к страшному месту. Вскоре мертвая ива оказалась перед ним. На слабом ночном ветерке ее голые ветви колыхались так же, как у любого другого дерева.

– Как я и думал! – проговорил Жак. – Ничего сверхъестественного здесь нет!

Оруженосец стал к иве спиной, собираясь идти обратно, и вдруг – замер. На затылке он почувствовал чей-то пристальный взгляд.

Мгновенно обернувшись, Жак не смог сдержать крика. В расколотом стволе клубилось серебристое облако, постепенно обретающее человеческие очертания.

– Кто… что… Что ты такое?!

– Я? – переспросило привидение, уже вполне принявшее законченный облик: оно выглядело как средних лет рыцарь, только совсем прозрачный. – Я – Николас, виконт де Латур, точнее то, что от него осталось… А ты кто?

– Я – Жак.

Первой мыслью было – бежать. Однако необычный собеседник не проявлял враждебности, и юноша сумел справиться со страхом.

– Просто – Жак? У тебя нет никакого титула? – удивленно и немного разочарованно произнес призрак.

– Нет. Титул есть у моего хозяина, – нашелся оруженосец. Ему не хотелось выглядеть простаком, даже перед привидением.

– И как зовут твоего господина?

– Барон…

– Стой! – внезапно воскликнул дух. – Не произноси. Я, кажется, догадался. Твой хозяин – человек, который сейчас живет там? – прозрачным светящимся пальцем виконт указал на темнеющие вдали башни замка.

– Да, де Лангле! – выпалил оруженосец.

– Проклятье! – пробормотал призрак. – А с виду – приличный юноша!

– Что вы хотите сказать? – обиделся Жак. – Вы ведь совсем не знаете меня и не знаете моего господина.

– Ты ошибаешься, – ответил де Латур. – Тебя я действительно не знаю, а вот с твоим хозяином знаком. Кстати, зачем ты пришел сюда?

– Чтоб доказать, что на земле барона нет чудовищ.

– Меня считают чудовищем? – грустно улыбнулся призрак. – Забавно! Так вот, Жак: чудовище все-таки есть. Только оно не в иве, а в главной башне.

Оруженосец напрягся.

– Как понимать ваши слова? Они темны и туманны.

– А какими должны быть, по-твоему, слова тени? – рассмеялся виконт. – Ты хочешь фраз конкретных и ясных, как солнечный свет? Так слушай! Правда в том, что земля эта – моя земля. И дом этот – мой дом. Несколько веков замок принадлежал де Латурам, пока однажды барон де Лангле, вероломно напав, ни отнял его вместе с жизнью последнего законного владельца. Моей!

Жак обомлел.

– Вы хотите сказать, что тот, кому я служу, является злодеем?

– Я не могу винить де Лангле за дальнейшее, – сухо ответил дух, – он много сделал для развития замка. Хотя, по правде говоря, и при мне засевали поля и жали хлеб. Тем не менее, он многого добился и, кажется, с течением времени изменился в лучшую сторону. Однако, в основе всего лежит преступление.

Сказав это, призрак исчез.

Жак еще долго стоял у ивы, пытаясь собраться с мыслями. Давным-давно молния ударила в несчастное дерево, навсегда изменив его – расколов. Оруженосец ощущал себя так же. Жак понимал, что отныне никогда не сможет воспринимать родной замок таким как прежде. Но знал он и то, что покинуть дом у него недостанет сил. Ссутулившись, юноша побрел обратно.

Величественный замок возвышался над миром, окутанный тишиной. Спокойное ночное небо простерлось над ним. Стоящая на крови предыдущих владельцев крепость служила теперь новым людям. И волей-неволей Жак был одним из них. Замок впитывал его, поглощал.

Над крепостными башнями горели звезды.

2021 г.