Quote from the book "Воспоминания о блокаде"

Приносят ему, например, предполагаемый портрет молодого декабриста-гвардейца, – Глинка с нежностью глянет на юношу прадедовских времен и вздохнет:– Да, как приятно, декабрист-гвардеец; правда, шитья на воротнике нет, значит, не гвар- деец, но ничего... Какой славный улан (уж не тот ли, кто обвенчался с Ольгой Лариной, – «улан умел ее пленить»); хороший мальчик, уланский корнет, одна звездочка на эполете – звездочка, правда, была введена только в 1827 году, то есть через два года после восстания декабристов, – значит, этот молодец не был офицером в момент восстания. Конечно, бывало, что кое-кто из осужденных возвращал себе солдатскою службою на Кавказе офицерские чины – но эдак годам к тридцати пяти – сорока, а ваш мальчик лет двадцати... да и прическа лермонтовская, такого зачеса в 1820–30-х еще не носили... Ах, жаль, пуговицы на портрете неразборчивы, а то бы мы определили и полк и год.Так что не получается декабрист никак – а вообще славный мальчик...