Quotes from the book «Сайберия. Пересмешник»

Сквозь него по-прежнему пробивались окружающие звуки, только странно искажаясь и перемешиваясь. Иногда казалось, что кто-то из старух-шаманок завывает над самым ухом. Иногда, наоборот, становилось почти тихо, а отзвуки ритуала, разворачивающегося возле капища, доносились приглушённо, словно через толщу воды. Но из всех звуков один начал пробиваться всё настойчивее, становясь отчётливым и громким. Детский плач. Почувствовав прикосновение, он подхватился с лежанки, едва не

кто не знает и спрашивает – тот глупец на пять минут. А кто не знает и молчит – тот глупец на всю жизнь.

Наоборот, я старался побыстрее втянуться в учебный процесс. Если чегото не понимал, то не стеснялся спросить у преподавателя, в перерывах между парами ещё раз проходился по конспекту с Полиньяком. Как говорится, кто не знает и спрашивает – тот глупец на пять минут. А кто не знает и молчит – тот глупец на всю жизнь.

и приближаться к нему вплотную запрещено… Остальная группа, впрочем, её объяснениям не вняла. Любопытство – страшная штука. Быстро облепив заборчик вокруг ствола дуба, студенты

ставя силовой блок скрещенными руками. Постоянные защитные конструкции так

развитую, состоящую из нескольких одинаковых округлых выростов – что-то вроде стручка с горошинами. Вот только все пустые, прозрачные, как мыльные пузыри. Заполнены только два, чуть в стороне. В них – два небольших светящихся сгустка,

рвался куда-то прочь. Стоило немалых трудов его удерживать. Я, пошатываясь, выпрямился, отдышался. Будто

Скорее уж это Дар самого Богдана. Он ведь сын Аскольда, и должен был унаследовать от него соответствующие способности. Непонятно только, откуда появился Пересмешник

успели изрядно расслабиться, – задумчиво проговорил сыщик. – Но сейчас…

а не версия! – с неожиданной досадой сплюнул в сторону Путилин. Раздражённо взглянул на курительную