Read the book: «Астраханская уличная драка», page 5

Только тишина не приносила новую боль. Весь в крови, своей и чужой, он осторожно шёл вдоль стены здания. Пасмурно, но дождя не предвидится.

***

Комната Целомудрии. Помятый Борис курил, сидя на кровати. За стенами – крики, смех и ругань соседей. В одном ритме тикали стрелки часов на стене. Идеальное место для самоубийства.

– Соскучился по своей девочке, тигрёнок? – затряслись челюсти старой женщины в каком-то причудливом наряде.

У неё густая тушь на ресницах, жирные складки висели на её теле, бородавки осыпали её шею, белые волоски торчали на подбородке. Её новый маникюр прямиком из ада.

– Выключи свет.

– Стесняешься?

Долгое молчание.

– Хочешь жёстко?

– Не хочу.

Она выключила свет. В темноте скрипучий от ржавчины возраста голос исчез, и зазвучал знакомый, ласковый, мелодичный юный женский голос.

– Скажи честно, тебе нравится со мной?

№ 4 Дубы и болота.

Желание одолевает меня. Руины и сомнения сомкнулись над моей головой. Никогда не думал, что могу чувствовать так много. Я знаю, что это нечто большее. Но я знаю, я никогда не смогу узнать тебя. Я знаю, я никогда не смогу понять тебя, и кровь проливается: длинная красная нить и длинная верёвка. Но тебя здесь нет.

Пацаны окружены живым цветом зелени за гниющим забором посёлка. Солнце исчезало за плоским, тёплым горизонтом.

– Вы слышали, какие сейчас ходят слухи о нас. Все говорят, смерть Вити забрала у нас что-то внутри, говорят, мы уже не те, – говорил Бобёр

– Это правда, – буркнул Авраам, который сидел на корточках рядом.

– Короче говоря, мы уходим.

Малыш отвернулся от Бобра, потрясённый услышанным. Мимо проехал автомобиль.

Серебристая девяносто девятая остановилась на шоссе возле болота. На этой теневой дороге сумерки. Здесь всегда сумерки. Дальше они шли пешком. Кто-то постучал в их дверь.

Борис шёл слева. Он смотрел на пустую улицу и видел вдали одинокий вишнёвый фургон, который на большой скорости приближался к ним. Других автомобилей нет, вокруг никого. У фургона нет номерного знака. Затем фургон со скрежетом остановился рядом с ними, боковая дверца открылась, и видно двоих ублюдков. У каждого из них в руках доски. Они высунулись из открытой двери фургона и тянулись к Борису, бесконечно угрожающие. Они схватили Блриса, сбивая с ног. На фургон мгновенно бросились остальные бойцы. Фургон мчался прочь от банды, которая бежала за ним. Ноги Бориса болтались во всё ещё открытой двери, он пытался освободиться, пока его втаскивали внутрь и лупили досками.

Из глаз Бориса: уроды нависали над ним в тёмном салоне фургона, злые и угрожающие, пытаясь доской разбить ему голову всмятку. Он был прижат спиной к металлической стенке фургона, а кроссовок прижали к его открытому рту с такой силой, что он не мог внятно говорить. По лицу следовали тонкие струйки крови. Его глаза широко открылись от боли.

Его завезли в неизвестное пустынное село. Не прекращая отбиваться, он схватил и бросил одного похитителя, вылетая вместе с ним из фургона на твёрдую землю. Борис поднялся первый и нейтрализовал врага. Фургон остановился, хулиганьё спустилось на улицу, чтобы прикончить его. Внезапно на переднем плане девяносто девятая сбила ряд врагов; они подлетели на несколько метров в воздух, с гулким ударом впечатывавшись в землю. Лобовое стекло лопнуло. Все выскочили из автомобиля и с боевым криком влетели в объёмную массу злых рыл. На самом деле, село кишело зверьём, которое специально собралось чтобы отмудохать их. Малыш видел, как всё больше крови проливалось на землю, и тела друзей пропадали в земле, словно лошади в зыбучих песках. Их лодку выбросило на берег с дна.

Насмехаясь, команда из двух пидарюг напала на Малыша. Один размахивал цепью длиной в метр, в момент атаки Малыш пригнулся; цепь ударила по очень низко висящим проводам линии электропередачи. В следующий миг взорвались искры, провода сгорели, электрический ток бил во все направления. Двое хулиганов в зоне поражения в тот же миг упали навзничь и перестали дышать. Малыш рухнул на бок, вереща как животное на скотобойне с закрытым руками лицом. У него перегорела роговица.

Словно изображение из ночного кошмара. Борис понял, шансов нет, поэтому он забрал Малыша и сбежал вместе с ним между тёмными деревянными домами. Малыш говорил, что ничего не видит, спотыкаясь. Борис сказал ему не шуметь. Он стоял спиной к стене переулка и выглядывал из-за угла, чтобы посмотреть, есть ли там кто-нибудь. Волосы прилипали ко лбу от смеси пота и крови. Улица казалась чистой, но через секунду тени врагов подняли пыль, Борис и Малыш неслись прочь из села, перелезли через забор.

Через некоторое время. Борис и Малыш сидели на автобусной остановке, подожгли коробку, чтобы согреться. Вокруг не было ничего. Малыш привыкал к новой жизни слепого.

Позже, Борис расправился с одной тенью, забрал себе его биту для крикета и толкнул прямо в болото. Тень лысая, и у него не было одного глаза. На его месте воспалённый шрам, похожий на вмятину.

Он вернулся к Малышу на остановку. Теперь у них была бита. Ночь была чертовски длинной.

Прошло время. На остановке валялся арсенал оружия, огонь горел и грел их. Во время очередной вылазки его вырубила группировка деревенщин. Все они худые. У всех у них дикие, больные глаза, и у всех у них в той или иной степени кривые зубы. Очнулся он наполовину захваченный во что-то липкое и вонючее. Это было болото. Не понимая как, Борис успел доплыть до берега, не лишившись духа. Едва не умирая от холода, он посмотрел в середину болота. Не было ни намёка на дыхание.

№ 5 Смех и слёзы.

Я презираю тебя с безудержной страстью; ты пытаешься унизить меня и поставить в неловкое положение своими неоднократными нападками исподтишка. После света наступает тьма. Ты мой проводник по потному пути стыда. Ты свет из щели в моих снах, из-за которого я просыпаюсь в поту и взываю о тебе. Мне следует затянуть свой галстук.

До района пять километров. Он слышал душераздирающие звуки, закрыл глаза, узнал знакомый голос. На посёлке случился сценарий конца света, или нового его начала; повсюду зелень, жизненная сила всех растений, вопящая ради жизни. Загубленные семена глубоко в земле. Голос той, ради кого он без страха пересёк пустоши. Она прячется между деревьями, он чувствовал её жизненную силу. Опьяняющий запах её пота, словно аромат спрессованного винограда.

:Поверх расстроенных инструментов, слышно сотрясающиеся металлические прутья клетки. Шёпот, как будто из соседней комнаты, становился громче, а затем перерос в стоны. Он пристально смотрел на крепко зажатую в пальцах зелень. Голос неохотно оторвался от драгоценной растительности.

– Это место притягивает нас к себе и включает. Мы продолжаем двигаться, мы спим внутри, мы ещё не родились, – стиснул зубы. Голос сопротивлялся мучительной боли, а потом с святой мощью завопил: – Включает нас, включает слёзы и смех! – печальный стон. Четыре слова обескровили его: – Ты улыбаешься тёплой и расчётливой улыбкой. Только звук твоих слёз и смеха помогут мне родиться.

Он издал прерывистый вздох, похожий на мёртвый хрип:

№ 6 Незаслуженные шрамы.

Ты так хороша. Жестянка в механическом королевстве, усталая и исцарапанная. Я хотел бы стать опорой для тебя в этой истории; мы пройдём пустоши, нас будут разрывать чувства, и мы придём к безрадостному финалу. Я не лгу, не тебе, не лгу. Может, кто-то дотянулся до моих воспоминаний. Я ненавижу твоё лицо. Я ненавижу твой запах. Я всего лишь хочу почувствовать равенство. Я должен вернуть её! Но её никогда у тебя не было.

Пиджак Гобдева зацепился за ржавый гвоздь в проёме – это спасло его от летящего в его направлении кирпича. Сейчас всё хулиганьё перенаправляли на Советский посёлок. Центровка на Гобдева. Бойцы высказали своё мнение на эту ситуацию – Гобдев послал их в жопу и сказал работать руками. Нужно дать знать, что он готов на крайние меры. Гобдев шагал по коридору, спустился по лестнице на этаж ниже, где повсюду разбросаны строительные материалы. Он сейчас должен был быть в любимом кресле, с напитком в руке, отдыхать. Но он не мог по серьёзной причине…

«Откуда у этих пидоров столько смелости?».

…какой-то мудила ворвался через главный вход и в кровь громил всех его пацанов. Их тела валялись по всему полу. Притаившись за стеной, Гобдев внезапно ударил Бориса ногой в спину, тот жёстко приземлился на четвереньки, Гобдев швырнул гвозди ему в лицо, развернул и начал забивать лицо Бориса. У последнего разбиты губы, всё лицо в порезах, на зубах кровь.