Read the book: «Астраханская уличная драка», page 4

Через некоторое время, Борис и другие встали на ноги, отгоняя сучар прутьями. Руки красные и мокрые. Борис уставился на вражеский первый ряд – все вещи в крови. Казалось, ему самому сломали рёбра. Толпа начала отходить. Видимо, такой борьбы они не ожидали и просто не имели лишних мыслей, что делать дальше. Возбуждённая банда подзывала врагов к себе. Насколько понимал Малыш, они победили.

– Витю вырубили! – кричал кто-то рядом с его телом.

Витя не шевелился, даже не дышал. На Витю сверху посмотрел Борис; затем посмотрел Бобёр; затем Авраам. В этот момент им казалось, что у них ничего не осталось. Последним был Малыш с красными глазами. Борис сказал нести Витю в автомобиль.

– Суки! Я вас ненавижу! – ревел Малыш врагам, которые к тому времени испарились. Его глаза наполнились такой ненавистью, долго питавшейся злыми мыслями в сумраке его взгляда.

Вот так умер Витя.

***

Клуб «НУ». Борис, Бобёр, Авраам и Малыш сидели в глубине зала за столиком, их головы опущены, несчастные. Озабоченные. На столе рюмки, но никто не пил. Напряжённое молчание. Борис устал, и что-то явно не так. Потирая лицо, он достал из-за пазухи пачку сигарет, раздал всем, выпустил дым на Малыша. Он перешёл на мысли, как они довезли Витю до больницы.

– Витя рассказал мне, как в шестом классе ему в рот дали.

Все посмотрели на Авраама, как на идиота.

***

Квартира. Ночь, по-прежнему моросил дождь. Борис, полностью обнажённый, бродил по старой квартире, зашёл в ванную. На его теле синяки и пластыри. Он встал под ледяным душем, одновременно мочился под себя. Потом Борис вытер полотенцем тело, бросил его на пол, обхватил руками голову. Всякий сон ушёл. Борис сел на край койки, половина его лица скрыта в тени. Позже он поднялся, подошёл к окну, открыл его, наклонился вперёд с сигаретой в зубах и наблюдал за всепоглощающей тьмой внизу. Он выглядел плохо.

№ 3 Птицы и пчёлы.

В моих руках раскрытая газета насквозь пропитанная кровью. В ней написано, что мир распилили и захоронили по кускам в саду. Деньги выплёскиваются из всех банков и проносятся мимо меня. Время и вечность заперты внутри моего падения. В темноте я стараюсь найти смысл, я стараюсь найти хоть что-то. Плыву по реке своего пота днём и ночью, мой язык заплетается – я хочу освободиться.

Футбольное поле. Борис – слева, Бобёр – справа. Банда играла в футбол, а рядом сидели на задницах психованные футбольные фанаты, которые грубо отказались освободить поле для игры. Они по-звериному фыркали, вытирая кровь с сломанного носа.

Борис поздней ночью ездил по отделениям, забирая бойцов. Поэтому он выглядел угрюмым. Малыш изучал стену, покрытую граффити. Авраам окликнул его, Малыш вырвался вперёд к мячу. Большой смайлик, нарисованный краской из баллончика, занимал центральное место на стене. За исключением того, что на лице нет улыбки; уголки рта опущены вниз, а в уголках есть вертикальные «разрезы» остриём бритвы. Вместо глаз на лице изображён один крестик, как будто глаз зажмурился от боли.

Другие граффити включали в себя знаки других банд.

Малыш пнул мяч прямо в сетку. А потом подошёл моральный мутант в изорванной одежде, как будто его били трое суток. Он пялился на пацанов рыбьими глаза, которые пересекали им путь. Они смотрели на него сквозь дыру, которую он проделал в голове Вити. Это Мальчик.

– Пацаны, возьмите меня к себе, – он пронзён благодатью, проливал кровь.

А потом они пролили его кровь. Банда уронила его на землю, протоптала голову и рёбра. Лучше не оказываться так близко с чудовищами.

***

«Но придётся. Четыре минуты. Звериные голоса снаружи надрывно вопят, умоляя меня убить их. Но у меня нет времени, нужно найти Гобдева. Для меня он посылка, не жизнь. После нашей встречи он уедет в мешке».

Склад. Они сражались. Ждали в засаде. Преследовали его, охотились так же, как он на них. С каждой раной они искренне верили, что могут победить.

Борис с другой стороны выбил ногой деревянную дверь, впечатав кроссовок прямо в рожу изувера. Последний упал на бок, сквозь шок он почувствовал агонию. Его тело свалилось вниз по ступенькам. Это заметил ублюдок внизу с арматурой. Борис достал большой блестящий нож, перепрыгнул через перила, приземлился сбоку от жертвы, захватил одной рукой атакующую руку, а другой – ударил ножом прямо в середину живота, с тихим хлюпаньем прорезал кожу, мышцы и внутренние органы. Колени изувера подогнулись. Далее Борис перекинул оппонента через плечи, взялся за его бедро и руку и наклонился вперёд, перетягивая тело через голову и плечи, бросая его на спину в другую дверь, снося её с петель.

Сигаретный дым застилал всё. Внутри грязной комнаты на ящиках сидели трое, вокруг разбросаны бутылки. Внезапно Бориса сбил с ног сильный удар аппаратурой от говнюка за спиной. Борис врезался в стену и резко повернулся, уворачиваясь от летящей техники, которая с грохотом ударилась о стену. Они скрывали страх, он видел это. Один прыгнул к нему, – Борис атаковал его в грудь и горло. Враг упал на колени, поднял голову и проглотил удар коленом. Другой схватил рукоятку ножа и с сочным звуком вытащил из раны мёртвого дружка. Он полоснул Бориса по груди, обрывая жилетку, разрывая рубашку и пуская кровь. Двое других калечили его, придавливая в угол комнаты; Борис ударил одного кулаком в подбородок, но другой нанёс ещё один удар, на этот раз по животу Бориса, тот использовал момент – схватил мучителя за перед одежды и откусил ему нос. Его вопли затуманили разум Бориса. В ужасе, враг сделал шаг назад, поднял ящик и побежал на Бориса, последний вовремя пригнулся, разлетелись щепки, страшным левым апперкотом он сломал ему зубы, а затем бросился на мразь с ножом, быстро ушёл с линии поражения, развернулся в прыжке на сто восемьдесят градусов и осадил ударом локтя в основание черепа, смещая шейные позвонки, разрывая спиной мозг. Враг потерял ориентацию, это позволило Борису выхватить оружие и перерезать ему вены на руках. Лезвие вошло глубоко, до кости. Борис бил снова и снова, около пятидесяти раз. Удача, что он вообще выжил в этой пыточной.

«Удачи не существует. Это не то, что просто случается. А то, что ты делаешь сам».

Поморщил лицо, когда острая боль пронзила грудь. Потирая лицо, чувствуя себя совершенно искалеченным, Борис вытянул одну руку и опёрся о стену здания, чтобы удержаться в вертикальном положении. Борис спускался по лестнице на выход. Он не слишком уверенно стоял на ногах.

Ванная комната. Он сидел на унитазе, дверца которого открыта, когда он забинтовывал голую грудь. На дерьмовой плитке тёмные пятна. Он прищурил глаза, чтобы сфокусироваться.

Затем вернулся в пустую столовую. Предметы разукрашены, фон нарисован цветными карандашами. У столовой явно был мультимедийный подход.

Борис сел за свой столик, наклонил голову к тарелке с гречкой и курицей, и стаканом воды. Он посмотрел по сторонам – сидел в полном одиночестве. Дальше Борис сделал глоток воды, поперхнулся и капли крови попали в прозрачный стакан и на еду.

«Погрузившись в собственные мысли, я избил тех мудаков, даже этого не осознавая. Это реально тупо».

Сигарета у него в зубах, он щёлкал зажигалкой. Из-за теней нельзя разглядеть выражение его лица.

А высокие тени на панорамных окнах приближались. Дверь открылась, грёбаный десяток изуверов двигалась к его столику, а затем подобно стихии, так же внезапно, главарь схватил Бориса за волосы и ударил лицом о стол.

– Опезденевший, привет от Гобдева. Теперь ты труп и в хуй не дуешь, – казалось, он прорычал именно эти слова.

Через мгновение его выбросили в окно, острые осколки с треском рассыпались. Он с трудом встал с асфальта, и с потрёпанной шкурой отступил в переулок. Он мог продать свою душу за что-то лучшее. Он бы не стал возражать, если пойдёт дождь. Они били его, и он бил их в ответ: Борис из темноты швырнул труп собаки, бросился в середину ряда, не было пространства для размаха, он «стрелял» короткими боеприпасами во все направления. Один из тварей вцепился и не отпускал его, Борис засунул пальцы в уголки глазниц и начал выдавливать ему глаза. Так получилось, что влажные глаза орущего на всю улицу молодняка свисали на красных ниточках из чёрных впадин. Борис засунул их ему в пасть, он просто хотел чтобы инвалид замолчал.

Проклиная его, лавина злых рыл прижали Бориса к смердящим трупным запахом мусорным контейнерам. Возможностей для манёвра почти не было, но Борис находил возможности разбивать лица, вырывать клоки волос, «натягивать» врагов на себя, контролировать их руки, чтобы те не использовали оружие. Поймав момент, Борис пробил фронт-кик левой ногой, потом нырнул под атакующую вверх ногу врага, перебросил в контейнер, блокируя встречные мощные удары, и пробив ещё один фронт-кик правой ногой. Через мгновение он в обхвате с главарём перевалился в контейнер вниз головой; они не прекращали рвать друг друга на куски, словно большие бешеные крысы, утопая в отходах и гнили. Становилось тяжело дышать, тело просило лишь об одном – чтобы ему дали лечь и умереть.