Read the book: «Избранное»

Font::

Корректор Галина Кривицкая

ISBN 978-5-0068-0358-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Стихи в пути

Пробуждение

Природа робко встрепенулась,
Глаза открыла, улыбнулась,
Всем телом сладко потянулась;
В плену увиденного сна
Зевнула, сонных дум полна;
Росой прохладной лик омыла,
Потом на солнце осушила
И устремила ясный взгляд
В грядущий день, в цветущий сад,
Вдыхая утра аромат.

Бессонница

Бессонницы заигранное скерцо
Бесцеремонно будит по ночам.
Стихии чувств изрубцевали сердце,
В глазах гостит фатальная печаль.

О прошлом снова гложет ностальгия.
В глубокой, неизведанной тиши
Зовут меня всё чаще к литургии
Тревожные колокола души.

Встреча

Нет панацеи от печали!
Но с моря веет лёгкий бриз,
С которым мы рассвет встречали —
Воспоминаний парадиз.

В лазурном небе на рассвете
Витают стайки облаков.
Сентиментальный, вольный ветер
Осушит слёзы горьких снов

Разлуки. Тусклое былое
Слепой судьбы плетёт итог.
…И тем неистовей восторг
От встречи, посланной судьбою.

О, магия счастливой встречи!
…Мгновенье сладостное, сжав
До точки, уместившей жар
Любви и вдохновенной речи!

Весенний Летний сад

Деревьев дремучие сны —
Прервали весенние чары…
Приход долгожданной весны
Они с ликованьем встречали.

И птицы запели хвалу!
И вестью простор наполнялся,
А ветер по миру молву
Разнёс и куда-то умчался.

Исполнилась явь новизной,
Пьяня ароматами почек
Набухших… И пахнет весной,
Вступившей в свои полномочья.

И полною грудью дыша,
В саду за чугунной оградой,
Гуляем с тобой не спеша,
Согреты весенней прохладой.

У времени в сладком плену
Жизнь соткана из многоточий…
Природа на царство весну
Венчает и славу пророчит!

Декабрь

Тускнеют дни, бледнеют ночи,
Простудой небеса больны,
И дни становятся короче,
И ночи тягостно длинны.

В опустошённые просторы
Слетает хлопьями зима,
Ландшафт окутывает флёром
Снежинок белых кутерьма.

Ночная песня

За алым закатом – янтарный рассвет,
Их ночь разделяет – суровый аскет.
В раскинутых крыльях разлуки
Граничат с безмолвием звуки.

На небе ночном благодатный покой,
Взошедшие звёзды с вселенской тоской
Мгновенья считают, мерцая,
Парит в невесомости стая.

Весна

Красноречивая капель
Разбужена весенним солнцем,
И водопадов канитель
В запое чувств с сосулек льётся.

Ещё загадки зимних снов
Неразрешённые витают,
Прохладой веет от лесов,
Но луж слюда безвольно тает.

И выздоравливает свет…
И воздух стойким ароматом
Набухших почек отогрет.
Земля надеждами чревата.

А из распахнутых небес
Дыхание хмельного ветра
Разносит радостную весть —
Душистый запах в стиле ретро.

Весеннее настроение

В шипящей пене облаков
Царит весенняя игривость,
Их настроенье отразилось
В зеркальных ликах ручейков.

Стряхнув спросонок снежный прах,
Летают чародеев сонмы —
Невидимы и невесомы,
Перекликаясь звуком арф.

Купаясь в солнечных лучах,
Земля уже лелеет всходы;
Всё блещет новизной в природе
И гимны вешние звучат.

На рассвете

Машеньке, с любовью

Проснись! Когда ещё заря
Улыбкой утро не согрела,
А ночь остыла до предела,
Но птица первая пропела
Уже призывное: – Пора!

И встань! Навстречу зову дня
Из лона сна, из недр постели,
Не ставя пред собою цели
Недостижимой. В самом деле,
Ведь жизнь перипетий полна.

Смотри! Как утро письмена
В открытой книге освещает;
Как море шёпотом читает
Сей текст божественный… Светает.
И как луна изнурена.

Странник

В скитаньях устало
Иссохшее тело,
Душа перестала
Бояться предела,

Мучительной боли
Под левой лопаткой.
В своём ореоле
Извечная хватка

Бесчинств придорожных,
Змеящихся подле,
На братьев похожих.
…И Каина подлость

Улыбкой прикрыта.
Устами Иуды
Целуют открыто
Без возраста губы.

Дух плотью одетый,
Томится внутри,
Где ангелы света
И ангелы тьмы
Ведут меж собою
Извечные споры,
(Слова, как ножи)
Ни пяди без боя,
«Memento – для mori»¹,
А жизнь – для вражды.
– А прочее? – То есть?
– А тело? А совесть?
– А тело истлеет…
А совесть черствеет

От сальностей жизни.
– А мудрость? А мысли
Трудов сокровенных?
– Рассеются тени

Затасканных истин,
Осыпятся листья…
– Останется остов,
Обглоданный вдосталь.

Останется стержень.
– Он тоже подвержен?
– Он духом отмечен
Нетленным. Он вечен.

P.S.
Постскриптум. Автограф.
Затвор взвёл фотограф.
Прицел объектива —
Рассвет. Перспектива

Кончается пиром
У стенки согласья.
Багровым пунктиром —
Смертельные масти

Для хроники дня.
Дня хроника для
Леты.

Сретение

Весна – неисправимая
Кокетка прирождённая,
Раскосая, игривая,
Как жизнь непринуждённая.

По снегу по пушистому,
По льду кристально-чистому,
На Сретенье спешащая,
Влюблённая – парящая.

Движения изящные,
Они так непосредственны.
Лучистые и ясные
Глаза, ланиты – девственны.

Весна многоголосая
Пришла простоволосая…
Как страсть – неукротимая!
Весна – неудержимая!

Февраль

Февраль. А по-весеннему тепло,
И по-осеннему смурное небо
Дождём неугомонным протекло
На острова чернеющего снега.

Бесформенны черты сырой земли,
И вероломны чёрные вороны —
Кружат зловеще над останками зимы
И каркают, почуяв похороны.

Тоска. Её предел стремится ввысь,
Зовёт в небесной тайне раствориться.
И жизнь, и смерть объединяет мысль.
Её не скрыть, и от неё не скрыться.

«Наливаются грозди…»

Наливаются грозди
Созревающих мыслей,
Отливается в бронзе,
Что не хочет быть в гипсе.
Отсекается мрамор
Дланью Буонарроти —
Исцеляется камень
Созиданием плоти.
Создаётся улыбка
Леонардовой кистью,
Паганини на скрипке
Объясняется с жизнью,
По Флоренции милой
Алигьери скучает,
Исповедуя миру
Тайны ада и рая.

И крупицами истин
Наполняются горсти…
В исцелявшие кисти
Забиваются гвозди.

Свечи горят

Так вслушиваются…
М. Цветаева

…И лавой истекают свечи,
По кручам скал, в последний круг —
В Тартар… Витиеватой речи
Извилист путь, порою крут.
И зарождаются виденья —
Едва заметные штрихи…
Волнообразные сплетенья
Строк претворяются в стихи.
Отполированы до лоска,
В броню закованы от порч
В разгорячённейшую ночь…
Так оплывают свечи воском.

От сердца так скупая щедрость,
Грош отрывая, подаёт,
Так милостыня нищим жжёт
Ладонь, так птицу – влёт…
Так мается усильем тщетность.

Данте

Увидеть ад, чистилище и рай,
Ещё при бренной жизни, в смертном теле
Господь сподобил Данте, высший гений
Вместил в терцины мир, прославив край,
Который от рождения был дан —
Обрёк он Алигьери на страданья,
Позор суда и вечное изгнанье…
Прекрасная Флоренция – тиран.

Поэта доля – непрерывный вопль.
О, жребий, разлучивший с Беатриче!
Не в небесах, а на земле пил скорбь
Изгнания. Но чем сильнее кличет
Земля родная, тем верней любовь
К родным пенатам, слава и величье.

Давид

Праща и камень. Юноша Давид.
Все силы к схватке собраны и воля —
В кулак. Предначертанье царской доли
Фигура молчаливая таит.

Он перед битвой, но уже герой,
Таким его изобразил Буонарроти,
Как символ мощи и стремления к свободе,
В нём торжествует сила и покой.

Не мальчиком, а юношей-гигантом
Пред битвой с Голиафом-великаном
Предстал Давид, решителен и строг.

Гражданский подвиг, мужество и долг
Воплощены в творении искусства,
Восторженные пробуждая чувства.

Вечные вопросы

Вопросы вечные, как мир,
Причин и следствий звенья
Зовут нас на достойный пир,
Вознаграждая рвенье.

И смысл высокой жизни в них,
И маета, и мука…
Слились и музыка и стих
В божественные звуки.

И духу всех времён и эр
Внимая, вторя, внемля —
Берут воздвигнутый барьер
Младые поколенья.

Утопия

Природу иначе не победить,
как ей повинуясь.
Древняя мудрость

Подвластные возмездию распада,
не в силах даже время изнурить
трудом, не то, что ход событий изменить
усильями безропотного стада.
Земля устала отдавать, но нищ
её народ – от войн и пепелищ,
от эпидемий, бедствий и от глада.

Вокруг следы войны и разрушенья.
Былое канет в пропасти времён.
Но будет вновь из пепла возрождён
шум бытия и голос пробужденья…
Накроет время тлен своим плащом,
руины зарастут живым плющом.
И смерть поправ, свершится воскрешенье.

И поменяв орудья на орала,
распашем поле, кое не видала
история, и заживём беспечно,
и жизнь тогда не будет скоротечна.

Научимся отгадывать загадки
и разобьём на огородах грядки,
посеем семена, сады посадим,
морщины скорби радостью разгладим.

Пятою уязвимою для смерти
следы оставим и уйдём в тоске,
иные затеряются в песке,
а прочие оттиснутся на тверди…
Они переживут и нас, и век.
И станет человеком человек —
тождественен всемирной круговерти.