Reviews of the book «Взгляни на арлекинов!», 21 reviews

Последний завершенный роман. Прекрасное произведение о творце, творении, творческом акте и истоках вдохновения. Владимир Набоков ведет с читателем игру , которую так любят поклонники его творчества. Читателю предстоит ответить на вопрос: «Является ли автобиографичным образ главного героя?»

«Смотри на арлекинов!» — последний завершённый роман Набокова, увы, многими непонятый, а потому воспринятый как громада самоиронии и ностальгии. Расхоже мнение, что это произведение — пародия на автобиографию, но такая характеристика неверна, ибо она подразумевает высмеивание традиций и законов жанра, а у нас имеется нечто иное — деконструкция. Автор создаёт очередного литературного гибрида, в коем вымышленные мемуары — лишь обрамление куда более глубоких идей.

Фабула романа, как и в предшествующей «Аде», вводит невнимательных читателей в заблуждение: со слов рассказчика кажется, что ключевая тема «Смотри на арлекинов!» — это история о том, как он последовательно женится на трёх женщинах (трёх, господа слепые, узревшие там четвёртую!), сочиняет произведения, страдает от некого недуга и в конце обретает истинную, но безымянную возлюбленную, к коей обращается по ходу текста на «ты». Увы, часто люди глубже не копают, думая, будто это и есть чистейшее содержание. Но нет.

На самом деле мы легко можем установить, что имеем дело с недостоверным рассказчиком, если обратим внимание на мелочи. Из разбросанных по произведению намёков выясняется любопытный факт — все три супруги главного героя являются ему сёстрами, хотя тот не подозревает об этом. Одна из самых туманных подсказок — общее сочетание букв в фамилиях — «bl» (ясно — «blood», кровь). И, казалось бы, только глубина начинает проясняться, а фабула усложняться, возникают нестыковки: где-то герой утверждает, якобы, родившись, уже не застал отца живым, но в другом месте себе противоречит.

Гений не совершает ошибок, как сказал Джойс, и Набоков здесь следует этому правилу, ибо путается в фактах не автор «Смотри на арлекинов!», а рассказчик, уверяющий, будто сия история — его подлинная биография. Но всё больше фактов-шурупов вывинчиваются из общей конструкции, диссонируют с нею, отчего та расшатывается, и становится ясно — мы имеем дело не с правдой, а с миражом, напоминающим «Истинную жизнь Себастьяна Найта». Как и в случае первого англоязычного романа, возможны несколько трактовок:

а) рассказчик психически болен и путает вымысел с действительностью. Изложенные события местами реальны, но кое-где описаны галлюцинации. В пользу версии говорит реакция людей, постоянно уверяющих протагониста в фактах, которые тот отметает (например, когда возмущается «неправильными» названиями своих романов). Вполне возможно, что окружающие — люди адекватные, пытающиеся донести до безумца истинное положение вещей;

б) рассказчик описывает до какой-то меры выдуманное прошлое, поскольку насытил воспоминания «арлекинами» — объектами, событиями или явлениями, реально не существовавшими, но вымышленными и занявшими твёрдую позицию в жизни главного героя. Он настолько тесно переплетает судьбу с этими фантазиями и так даёт им утвердиться, что в итоге даже заявляет, будто данной игре научен бабушкой — первым, кстати, призраком в цепочке взращённых фантазией мыслеформ. Важную роль играет недуг протагониста: Вадим Вадимович не способен мысленно обернуться на уже пройденную дорогу, и, как мы узнаём к концу романа, этот проделанный путь — не объект в пространстве, а аллегория минувших событий. Повествователь воссоздаёт и мистифицирует биографию потому, что подлинное содержание прожитых дней оказывается недоступным, а значит, и болезнь намного серьёзнее, чем могло показаться беглому читателю. Собственно, при желании, описанную интерпретацию можно изящно привить к первой;

в) рассказчик Вадим Вадимович является двойником некого Владимира Владимировича — жителя другой реальности, либо планеты, чьи чувства и воспоминания порой вклиниваются в разум повествователя. В пользу версии говорит содержание романа «Ада», где описывалось, что инопланетные сумасшедшие временами могут получать информацию с Земли. Вероятно, недуг главного героя способствует его восприимчивости, и факты путаются под влиянием этой метафизической причины.

Кстати, протагонист часто размышляет, будто он — лишь искажённое подобие некого оригинала. Это также добавляет весу данной версии, а ещё перекликается с аналогичной идеей из «Под знаком незаконнорождённых», где на копиях концентрируется фокус произведения. Есть мнение, что по замыслу Набокова роман «Лаура и её оригинал» должен был развить тему подлинников и повторений, чего не случилось, так что её финальный аккорд — безымянная возлюбленная главного героя, врывающаяся в палату и внезапно оказавшаяся «Реальностью», — некое просветление, подобное озарению несчастного Круга.

Чтобы прояснить развязку, следует упомянуть, что ещё со времён «Ады» Набоков интересовался взглядами Мартина Гарднера на пространство и время, а потому не упускал возможности вступить в полемику, облачая свои доводы в литературные кружева. Наиболее актуальный вопрос на момент написания «Смотри на арлекинов!» — проблема симметрии во Вселенной, соотношение левого и правого, относительность этих понятий. Таким образом, недуг главного героя, не дающий ему выполнить мысленную перестановку двух направлений, регулярно всплывающий мотив зеркал и описание парных точек на теле неподвижного Вадима Вадимовича — дань всепроникающему дуализму.

Причём же здесь возлюбленная рассказчика? Всё просто: его сознание разделёно на два несогласованных полушария, правое и левое, о коих так много твердят духовные гуру, учёные и любители-эзотерики. Безымянная «она» — объект противоположного мира, и только при объединении двух полярностей обретается истинная реальность. Как здесь не вспомнить Майринка, во всех романах высшей идеей ставящего соединение мужского и женского начал, — ведь именно они являют лучшую из антитез, придуманных природой, но лишь вместе составляют единое целое, гармонию и истину.

Как же космически далеки от этих выводов рецензенты, не способные узреть ни проблемы самоидентификации протагониста, ни явной нереальности его жён, ведущих себя до невозможности утрированно, ни авторские модуляции литературного разноголосья середины XX века. Всё, о чём пишут, — пародия, хотя ни о какой пародийности, как уже говорилось, речь не идёт. Просто Набоков, по обыкновению, избирает сырьём для романа свою жизнь, опыт и впечатления, из коих лепит нечто созвучное душе, близкое по настроению, но другое. Вопрос фабулы вторичен, а сама она — лишь чреда капканов для невнимательных читателей. Куда важнее красота и мысли (и, конечно, красота мысли), свозящие в произведении. Проживая в Европе, Набоков подвёл черту под творчеством с помощью «Дара» — работы, куда фактически проецировал себя. «Смотри на арлекинов!» несёт аналогичную функцию, подытоживая творческий путь, развивая старые темы, издеваясь над законами формы и сплетая жанровую химеру, у коей не сразу понять, где пасть, где хвост.

От вдумчивости читателя, как и в «Аде», зависит тон книги. Внешне радужные и весёлые арлекины, при близком с ними знакомстве, могут обернуться оскалившимся нагромождением чёрных с кровавыми пятен. Львиная доля информации будет понятна лишь тем, кто знаком с прочей прозой Набокова. Вадим Вадимович — упрощённая копия Владимира Владимировича, который, если и не настоящий, а литературный, то, как минимум, очень похож на оригинал. Рассказчик не только именем короче, но и библиография у него скромнее: 6 и 6 книг на двух языках у копии против 8 и 8 у подлинного — вроде бы именно такое соотношение можно высчитать в романе. К примеру, практически не найти отсылок к «Отчаянию» — кажется, в реальности повествователя этого произведения не существует, хотя, впрочем, не исключено, что есть и оно, но как-то хитро завуалировано.

Человек, прочитавший «Дар», «Приглашение на казнь» и «Истинную жизнь Себастьяна Найта», найдёт в «Смотри на арлекинов!» любопытнейшие факты о подробностях написания этих книг. Видимо, Набоков, уставший от недалёких критиков и поверхностных читателей, решил дать разъяснения о настоящей природе этих романов. Но Владимир Владимирович не был бы собой, если бы оставил нас без загадки, и, раскрывая карты из старой партии, он уже вынул запечатанную колоду — головоломку нового произведения.

В сущности, литературные рассуждения Набокова о романах, вопросах их написания, функции художника — всё это и многое другое будет интересно даже не столько читателям, сколько писателям, понимающим, о чём говорит автор, — что ещё больше роднит «Смотри на Арлекинов!» с «Даром».

Стилистически роман уступает лучшим творениям автора — «Лолите», «Защите Лужина» и «Приглашению на казнь», но ряд интересных находок имеется и здесь. Фабула строится на перечислении обстоятельств знакомств рассказчика с тремя жёнами, описания его отношений с дочерью, поездки в Россию и последней, но настоящей любви — чем произведение более всего напоминает «Подвиг», «Дар» и «Истинную жизнь Себастьяна Найта». Есть отсылки помельче, например, к «Лолите», кою не заметил бы только читатель рецензии на оглавление.

«Смотри на арлекинов!» — одно из самых сложных и многоуровневых произведений Набокова. Читать следует только после всех остальных романов, обзаведясь блокнотом и ручкой. Глубина романа потрясает, но различить её смогут немногие.

Набоков есть Набоков. Этими словами можно начать рецензию и тут же закончить её, но требования игры требуют все-таки минимальный объем! О чем эта книга? О любви, о ненависти, о Родине, о её потере, о её поиске, о своем писательском ремесле, о попытках найти идеальную любовь. Эта книга словно в кривом зеркале передает биографию автора. Что-то сходится. Побег из СССР, жизнь в Париже, эмиграция в США, преподавание в университете, возвращение в Европу, Швейцария.... Что-то не сходится совершенно. Например, количество официальных браков лирического героя, рождение дочери (у Набокова был сын), приезд в СССР в 60-е. Конечно, это книгу нельзя в полной мере рассматривать как автобиографию писателя. Порой кажется, что он решил поиздеваться над читателем - попробуй отличи, где правда, а где ложь! Но от этого книга только выиграла. В заключении хочу сказать. Не советую эту книгу ни как первое, ни как второе, ни как третье знакомство с автором. Не поймете, а отношение с первоклассным писателем испортите!.. Эту книгу стоит читать, когда прочитаны хотя бы 3-4 другие книги, стиль автора принят и во многом понят. Вот тогда-то и придет кайф!!!

Набоков, как известно, любил высмеивать других авторов. Он пенял им на общие идеи и употребление клише, требовал знания естественнонаучных реалий и умения воссоздать мир так, чтобы он был одновременно самобытен и похож на действительность. Причем сам мэтр считал, что находится вне критики – про свои книги, особенно англоязычные, он отзывался чрезвычайно высоко, но столь ли они совершенны на самом деле? Большинство – да, а некоторые – нет.

Взять для примера последний роман Набокова «Смотри на Арлекинов!». Помимо прочих недостатков, о коих уже упоминали критики, внимание привлекает 5 часть. В ней главный герой Вадим Вадимыч Н отправляется из США в Ленинград, чтобы повидать дочь. Уже в салоне самолета компании «Аэрофлот», он начинает делать невероятные наблюдения: советские стюардессы корпулентны и от них пахнет смесью пота и парфюма «Красная Москва»; в гостинице «Астория», где он останавливается, в сливном бачке вместо воды течет ил, лифтерша, с которой он сталкивается в коридоре, сбивает его с ног и сопровождает это столкновение грубым комментарием; на улице Вадим Вадимыч встречает угрюмых и несчастных детей неопределенного возраста, а женщина, с которой он разговаривает у памятника Пушкину, никогда не видела, – только в кино – чтобы мужчина целовал даме руку. В довершение всего, кругом витает запах пота, который повествователь сравнивает с луковым супом и объясняет это тем, что советские женщины не пользуются дезодорантами.

Если бы это было кошмарное сновидение Вадима Вадимыча Н, с такой картиной Ленинграда и его жителей еще можно было примириться, но это не сон. Более того, как утверждают биографы, Набоков писал этот фрагмент на основании наблюдений, которые сделали приезжавшие в Ленинград филолог Саймон Карлинский и сестра писателя Елена Сикорская. Сейчас сложно сказать, сколько в этом описании их впечатлений, а сколько – субъективной неприязни Набокова, который не был в Питере с 1918 года и со времен Октябрьской революции люто ненавидел Советы, но итоговый результат замечательно плох. Стюардессы Аэрофлота всегда отличались привлекательной внешность и модельными формами, с гигиеной тоже не было проблем, пусть и хорошего парфюма в те годы не хватало – так что запах лукового супа не иначе обонятельная галлюцинация рассказчика, который между прочим, страдает от загадочного психического расстройства. Что касается «Астории», то в ней останавливались знаменитости мирового уровня вроде Марчелло Мастрояни и Алена Делона и никто из них не жаловался на грязь в клозете. Ругающиеся лифтерши? СССР в отличие от США, был самой читающей страной в мире.

Самое смешное, что 5 часть получила высокую оценку официального биографа Набокова Брайана Бойда. В своем разборе романа он отмечает, что поездка Вадима Вадимыча Н на историческую родину написана «с такой зрительной, слуховой и обонятельной точностью, что побывавшие в Советском Союзе читатели были уверены: Набоков тоже ездил туда, но инкогнито». Бойд – ирландец, выросший в Новой Зеландии и имеющий привычку не думая перенимать взгляды классика. Так что его реакция предсказуема. Но любой россиянин с советскими корнями, прочтет фрагмент про Ленинград 60-х годов с чувством горечи и разочарования. От Набокова, который с такой аутентичностью изобразил дореволюционный Петербург в мемуарах «Память, говори» и мотельную Америку в «Лолите», пляжи Ривьеры в «Ultima Thule» и Грюневальдский лес в «Даре», который мог указать в письме к критику Эдмунду Уилсону, что красные комары в романе Андре Мальро «Удел человеческий» не могут быть в это время года в стадии имаго, от такого Набокова ждешь большего знания предмета и точности деталей. Как ни парадоксально, но в «Смотри на Арлекинов!», неожиданно для ценителей и на радость критикам, виртуозный мэтр сам показал себя дилетантом и превратился в удобный объект для насмешек.

Ох... До чего же сложно писать про Набокова. Сложно, и, наверное, бессмысленно. Он прекрасен. Для меня - всегда. Огромное спасибо Сергею Ильину - виртуозному переводчику, на мой взгляд, одному из лучших. Ему подвластен текст любой сложности. Благодаря его таланту, даже в этом переводном романе чувствуется живое дыхание набоковского слога. Однако - и не уверена, что здесь есть вина переводчика, возможно сам писатель к закату жизни изменил звучание текста - читается роман местами тяжело. Набоковский язык - он как мелодия Моцарта - летишь по строчкам с небывалой легкостью, полностью отдаваясь чувствам и эмоциям. А тут временами приходилось продираться сквозь фразы, будто идешь по лесу, и вырываешься из колючих объятий бурелома. Но, несмотря на это, все равно - Набоков, а значит, НАДО читать.

Произведение о творце, творении, творческом акте и истоках вдохновения. Последний завершенный роман Владимира Набокова, в котором он ведёт, так любимую поклонниками его творчества, игру с читателем. Сравнивая главного героя и автора, предстоит решить, является ли образ автобиографичным.

Последний роман Набокова, который можно называть полу-автобиографическим, псевдо-автобиографическим, пародией на автобиографию и даже автофикшеном, рассказывает от первого лица историю русского писателя Вадима Вадимовича (ах, эта склонность родной речи редуцировать излишнее, когда Павел Павлович превращается в Пал Палыча, а Владимир Владимирович, при некоторой сноровке - в Вадима Вадимовича). Наделенный титулом, которого у самого Набокова не было, он проходит путь, схожий с авторским в целом, но отличный деталями.

В анамнезе героя четыре жены, вместо одной Веры, шесть романов, вместо набоковских пятнадцати. А еще, особняки и замки в собственности, вместо сотни локаций съемного жилья, где в реальности жил писатель. Нобелевская премия, так и не полученная Набоковым. Лакшери-жизнь более успешного и самодовольного астрального двойника из параллельной реальности, большего баловня судьбы, но, по большому счету, куда менее осмысленная. В ней нашлось место переводам скабрезных стишков русских классиков, но не нашлось - пятнадцати годам кабинетного труда по переводу и комментариям "Евгения Онегина", трагически недооцененным.

Вообще Вадим Вадимович - это такая набоковская версия "крутого друга". Как у каждой девочки есть подружка, которую она считает красивее себя, более яркой, пробивной, успешной, так и с мальчиками, герой "Арлекинов" Набоков-удачник, своего рода Великий комбинатор, умеющий ухватить за хвост жар-птицу самым удобным для себя способом. Со свойственной ему иронией, автор делает этого двойника куда менее совестливым и чутким, самодовольным фатом (так ведь оно и бывает, если где-то что-то прибудет, в другом месте непременно убудет).

Названия книг, напоминающие набоковские, трудноуловимо перевраны, а сюжеты опошлены и в целом жизнь героя производит впечатление больше "на потребу" или "пипл хавает", чем реальная биография и творчество писателя. Это как сконструировать и деконструировать свою жизнь таким образом, чтобы она складывалась в режиме максимального благоприятствования, при прочих равных оказываясь в нужное время в нужном месте и входя в те самые двери - и посмотреть. что из того вышло бы (спойлер - ничего хорошего, хотя удовольствий больше, а испытаний меньше).

Он скептически качает головой, глядя на себя-удачника, посмеивается над победительной самоуверенностью, наделяет наименее симпатичными чертами своих героев, посвящает книгу своей Вере и прощается с миром. Читать человеку не знающему набоковского творчества (сейчас не об одной "Аде" и даже не только о "Лолите") я бы категорически не рекомендовала, просто потому что контекст необходим. В остальном - таки Набоков гений.

Дорогой Вадимвадимович в очередной раз вынудил открывать словарь — репетир и бридочка обогатили мой вокабуляр. Один из последних романов, интеллектуальный снобизм и мистификаторская литература усилены, но прекрасны. Я не знаток творчества и жизни (хотя «Ада» стала первой и пока единственный в моей жизни книгой, которую я открыла читать второй раз в ту же секунду, как дочитала первый). А после «Арлекина» добавила в корзину письма, в виш-лист книги из примечания. И обязательно прочитаю в ближайшее время «Лауру», которая давненько скучает на полке

Конечно любой перевод уступает оригиналу и читать этот шедевр ВВ лучше на языке оригинала, что мне вряд ли будет когда доступно:( Но и данный перевод очень даже качественный. Эту книгу Набокова в отличии от многих других в свое время не читал, и первое с ней знакомство порадовало. Литературных цирковых номеров перевертышей в ней полным полно, что то восхищает, что то остается за гранью понимания в силу не достаточной начитанности и ограниченности знания. Но находится внутри книги с Автором-кукловодом и смотреть с ним под различными углами на Арлекинов очень интересно и занятно. Все равно "Дар" остается, по личному моему субъективному мнению, недостижимым Эверестом, но Арлекины явно на втором месте. Издано с примечаниями и полезным комментарием о создании этого произведения. Как и вся англоязычная часть творчества ВВ в этом Набоковском корпусе вполне достойно книжной полки.