Истинная жизнь Севастьяна Найта

В сюжете персонаж пытается написать биографию своего сводного брата Севастьяна Найта, известного писателя. По всему роману разбросаны анаграммы и многосмыслия, отсылки и прочие заковыки. Севастьян любил розыгрыши, иногда довольно жестокие. Был со странностями, временами нелюдим, одинок, одновременно отталкивал и притягивал к себе людей. Романы Найта до странности напоминают его жизнь. А жесткий финальный твист достоин розыгрыша, устраиваемого ранее самим Севастьяном. Что перед нами — биография или автобиография?

Это необычное произведение, похожее на некий сон наяву, повествование превращается в нечто удивительное, сюрреалистическое, где явь и чужая жизнь сплетаются в тугой комок, который завораживает своими скрытыми узорами, вводит в транс возрожденными эмоциями. Это увлекает, захватывает с головой, не отпускает до последнего слова автора.

Все начинается довольно буднично, главный герой, В., его полное имя мы так и не узнаем, начинает заниматься делами своего умершего, сводного брата, по отцу. Покойный Севастьян Найт был примечательной личностью. Наполовину англичанин, по матери, а наполовину русский, он всегда тяготел к западной культуре, правда, потом, попав на родину предков, в Великобританию, осознал, что многое о ней нафантазировал, а на деле, все оказалось тривиально и слишком серо. Возможно, от осознания того, что новая родина не была воспринята полностью его душой, он начинает писать и становится, вполне себе, известным автором. Умирает он в расцвете лет, оставив несколько романов, которые получили признание при его жизни, и вот теперь В., с которым Севастьян, особо не был близок, начинает изучать жизнь своего брата.

В. двигает желание написать о Найте книгу, он начинает разбирать его письма, узнает о его личной жизни, о перипетиях его творчества, медленно, но верно В. растворяется в чужой личности, проецируя на себя проблемы брата, переживая чуждые ему расставания и встречи, и вот..под конец книги уже и не понятно, кто же перед нами - Найт или В.? И был ли Найт как отдельная личность, или же это персонаж романа В.? Реально ли появляются другие участники событий, как из романов Найта, или это просто случайные совпадения, или воспаленная фантазия В., который видит героев книг наяву?

Все кружится, пестрит, сливается и разобраться во всем становится все труднее, но эта странность и привлекает к книге, от которой уже невозможно оторваться.

Какие-то очень уж неоднозначные впечатления остались у меня после книги. С одной стороны, это всё тот же старый добрый Владимир Владимирович (это я об авторе, если что). Всё такой же прекрасный в смысле превосходного слога, велеречивости фраз и бесподобных образов. Хотя, надо сказать, что тут очень даже неплохо чувствуется разница между произведениями, написанными им на русском языке и, например, на английском. Не могу объяснить конкретно, в чем это выражается, но я каким-то образом это чувствую. Возможно, потому что я у Набокова прочитала основную массу произведений. А возможно, потому что это первый роман Владимира Владимировича, написанный на английском языке.

Еще один интересный момент. Кажется, что у книги есть сюжет. А если глубже покопаться, то, по факту получается, что его и нет как такового. Да, наш герой (имя которого автор так и не раскрыл (тоже очередная загадка)) путешествует по разным местам, пытаясь разобраться в жизни Севастьяна Найта. Общается с людьми, которые могли его знать. Изучает его творчество, которое прочно вплелось в жизнь. Но по большому счету тут ничего не происходит. Во всяком случае у меня складывается такое впечатление. Возможно, оно обманчиво. А возможно, стиль у автора такой, что история кажется какой-то эфемерной, если можно так выразиться. Хотя, понимаю, что выражаюсь крайне неопределенно и вряд ли кто-то из читателей моей рецензии меня поймет :) Наверное, чтобы меня понять, книгу нужно прочитать.

Плюс тут, как и во многих книгах Набокова, очень хорошо прослеживается эмигрантская тематика. Одиночество в чужой стране, тоска по Родине и жизнь на чужой земле - тема многих книг Владимира Владимировича. И она всегда добавляет горчинку в повествование.

Ну и загадочный финал, конечно, тоже подливает масла в огонь. Очень уж неожиданно книга закончилась. Я лично осталась в легком недоумении.

А вообще всем очень рекомендую. Владимир Набоков - один из моих самых любимых писателей! Нежная любовь и восхищение.

Поминки по Сирину.

Как и Владимир Владимирович Набоков, С.Найт родился в 1899 году, спустя 100 лет по рождении Пушкина, и так же, как последний (по определению автора романа - тоже "гений"), умирает в возрасте 37 лет, в 1936 году (через столетие после смерти "великого русского"), что удивительным образом совпадает с выходом последнего Сиринского романа из числа десяти, написанных Сириным за 10-летие, как и С.Найтом, с 1926-го года. Биография Себастьяна Найта - биография Набокова-Сирина: с аристократическим петербургским детством ("Себастьян тоже вырос в атмосфере интеллектуальности, в которой сочетались русский шарм с европейской культурой"), эмиграцией, Кэмбриджем (с желто-канареечным свитером С.Найта — такой канареечный свитер носил в Кембридже Набоков ), где в деталях прочитывается характер и личность самого Набокова. С эмиграцией в США Набоков не пишет более на русском языке (исключая авторский перевод "Лолиты"), похоронив, таким образом, Сирина; не подписываясь более этим именем. Роман памяти Себастьяна Найта (Сирина, в моём понимании) - изложение авторских взглядов Набокова на искусство, взаимоотношения с людьми, на права личности и художника

Роман , отразивший полемику с многочисленной критикой (иногда негативной, а большей частью позитивной), обрушившейся на явившегося на арену русской словесности такого не традиционно "русского" автора. Роман трагичный и оптимистичный одновременно, т.к. прототип главного героя ещё жив, хотя, возможно ( а для меня это безусловно), Набоков справляет поминки по лучшей своей части, не удержавшись, подбрасывая подсказку в последней фразе:

Роман ещё - сиринский по настроению и звучанию, но уже - по ту сторону осознанно построенного барьера, отделившего от последнего: его среды, языка и философии, от периода творчества, по меткому выражению Д.Джойса, оставившего "позади большое будущее".

"Истинная жизнь Себастьяна Найта" - первый англоязычный роман Набокова, написанный им в 1938-1939 годах во Франции и изданный после эмиграции в Америку в 1941 году.

Роман-загадка. Не такая мощная загадка, как знаменитый "Бледный огонь", но тоже загадка, до конца никем не разгаданная и оставляющая простор для воображения, что, как говорится, и было задумано, судя по комментарию Набокова к "Бледному огню":

Искусство должно быть отчетливым, но при этом должно оставлять некоторый простор, где читатель мог бы поупражнять свое воображение

Поиск информации, истины и личности, осуществляемый в рамках практически детективного повествования. Загадка - в начале пути, загадка же и в кульминации. Много простора для воображения, но и много приобретенного знания, опыта и некоторого душевного восторга. Сам процесс поиска и познания, такой захватывающий и интересный, так потрясающе описанный, мастерски переданный.

Как-то я прочитала почти 500-страничную книгу, в которой подробно рассматривались и раскрывались все загадки "Бледного Огня". Читалось как детектив (опять детектив, которые так любил Набоков), и к концу книги не оставалось уже вроде бы ни одного вопроса, все вставало на свои места. Блестящая книга, пользующаяся кстати большой популярностью у любителей Набокова на Западе. Наверняка нечто подобное напишут когда-нибудь и об "Истинной жизни", много исследовательских статей уже написано.

Самое же замечательное, что прочитав с восторгом такого рода исследование, порадовавшись легкости и простоте решений, напоминаешь себе, что это всего лишь одна точка зрения, и в этом споре о разгадках к Набоковским знаменитым загадкам нет победителей, и нет проигравших.

Потому что простор для воображения - это личный простор каждого читателя, и каждый читатель найдет свою разгадку, и каждый испытает свой личный восторг при чтении и перечитывании (а перечитывание тут даже важнее чем первое чтение) великих романов-загадок великого мастера слова.

The light of personal truth is hard to perceive in the shimmer of an imaginary nature, but what is still harder to understand is the amazing fact that a man writing of things which he really felt at the time of writing, could have had the power to create simultaneously - and out of the very things which distressed his mind - a fictitious and faintly absurd character.

Набоков обожал воздвигать себе любимому нерукотворные памятники, умел это делать, не прочь был упомянуть свои таланты в собственных историях. Недаром в *Пнине* в загородном доме друзья обсуждают русских писателей, в том числе и Сирина (псевдоним Набокова). Вот и этим произведением наш мастер затеял некую мистификацию. В сюжете некий В. пытается написать биографию своего сводного брата Севастьяна Найта, известного писателя. По всему роману разбросаны анаграммы и многосмыслия, отсылки и прочие заковыки. Севастьян любил розыгрыши, иногда довольно жестокие. Был со странностями, временами нелюдим, одинок, одновременно отталкивал и притягивал к себе людей. С детства получил ряд психологических травм — мать англичанка, отец русский, мать увлекающаяся порхающая натура, бросила их с отцом, рано умерла, отец повторно женился и погиб на глупой нелепой дуэли. Севастьян с мачехой и сводным братом бежали из России после революции. И всю жизнь его раздирала двойственность. Так хотелось быть правильным англичанином, но русская душа не позволяла погрузиться в весь этот туманно-альбионный шик. В любви те же эпидерсии. Английская девушка окружала его заботой, вниманием, всю себя бросила к ногам гения, а он, как мотылек на пламя, полетел к русской профурсетке, которая не ценила ни его самого, ни его творчество. Ненавидел и любил одновременно. Ум подсказывает одно, а сердцу не прикажешь. Романы Найта до странности напоминают его жизнь. А жесткий финальный твист достоин розыгрыша, устраиваемого ранее самим Севастьяном. Резонный вопрос — что перед нами — биография или автобиография? Набоков всех надурил, теперь набоковофилы и набокововеды ломают копья и строят версии. Может В. просто заглянул в зеркало и в метафорах описал некие свои душевные метания. Этакий сумеречный рыцарь от литературы, желающий найти новую родину, но неразрывно связанный со старой, вечно бьющийся с окружающим миром, уверенный в собственном гении и вечно всех разыгрывающий. Успешный снаружи, а внутри ой как все болит и скручивает. Похоронил прежнего себя и собственное прошлое, закопал, памятник поставил, а все равно пробиваются ростки и все крушат. Не убежишь от себя, память не сотрешь, душу не поменяешь на новую.

Именно такие книги позволяют понять, почему творчество Набокова до сих пор занимает не только умы читателей, но и литературоведов. "Истинная жизнь" полна загадок, аллюзий и отсылок к самым различным вещам, начиная от темы "шахматной доски", где разные герои соответствуют разным фигурам, заканчивая "языком цветов" и творчеством Шекспира. Обычно я стараюсь избегать подробных комментариев и сносок в конце книги и, вместо этого, полностью погружаюсь в мир произведения, но в этот раз объяснения спрятанных "знаков" пришлись очень кстати.

Перед читателем разворачивается история жизни покойного писателя Себастьяна Найта, которую рассказывает его брат, некий В. Погоня за прошлым заводит рассказчика в неожиданные места и сталкивает с очень необычными людьми. Самой интригующей частью были поиски последней любовницы Найта, и сюжетный поворот с установлением ее личности написан в лучших традициях Набокова. Однако менее захватывающими были пересказы книг умершего писателя - почти все они обладают очень вычурными названиями и раскрывают глубокую идею, которую В. пытается передать посредством нудных описаний и восхвалений. У всех этих книг была хорошая задумка, но сам бы я читать их точно не стал, так что неудивительно, что многие современники так и не смогли оценить талант Себастьяна. Сам же он был человек колючий, отрешенный от всего мирского и полностью поглощенный своим творчеством. Почти всю остальную современную литературу (впрочем, как и много других вещей) он считал второсортным хламом, хотя сам в молодости провел целое лето в компании бездарного поэта-футуриста. Образ Найта все больше сливается с образом В., который перенимает снобизм своего брата и забывает обо всем на свете, кроме идеи докопаться до всех тайн прошлого.

Все это верно лишь при условии, что оба брата существовали. Или же Себастьян пишет последний роман о своей собственной смерти, продолжая тему "Неясного асфоделя"? Или сам В. выдумывает брата, чтобы написать книгу после посещения писательских курсов? Или оба они являются отражением кого-то другого, незнакомого им обоим, человека - как на то указывает последнее предложение в романе? Читатель волен сам интерпретировать эту очередную головоломку Набокова, как ему вздумается. Лично я для себя подметил, что в братьях В. и Н. нашли отражение черты писателя В. Н. - его снобизм, его самолюбование и критичное, если не сказать уничижительное, отношение к другим авторам-современникам. Поэтому я не испытывал симпатию к героям этого романа, но чтение не стало от этого менее увлекательным и не лишило возможности насладиться красивым текстом, хоть и говорят, что это самый слабый из англоязычных романов Набокова.

«Романизированная биография» - из всех литературных жанров самый жалкий.

С этой цитатой из самой «Истинной жизни Себастьяна Найта» я полностью согласен, потому что мне не приходилось читать более скучных произведений, где прославляют или унижают и оскорбляют конкретную личность, часто уже покинувшую наш мир. Хорошо если такую романизированною биографию будет писать человек нейтральный, который будет смотреть на эту личность, как на равного себе человека, а не как на божество или сатану, но такое случается довольно редко. Что же касается самого романа, то напишу вам, что от Владимира Набокова, читая уже не первую его книгу, я ожидал гораздо большего. В нем была какая-то сопливость, неуверенность и монотонность. Мне было скучно, я хотел уже побыстрее его дочитать. Хотя, в глубине души я наделся на какие-то неожиданные повороты, которые бы заставили бы меня в итоге сказать, что это отличная книга, как это было у меня с Сиянием Стивена Кинга. Но, к моему большому сожалению, этого так и не произошло для меня. Конечно, были моменты, когда у меня появлялась искра в глазах, но они не смогли мне полностью затмить атмосферу всей книги. Правда некоторые мысли, которые проявлял главный герой романа, заставляли меня серьезно задуматься или вообще приводили в полный восторг, например:

Что мне сказать вам, господа, о моем прошлом; я родился в краю, где идея свободы, понятие права, привычка доброго отношения к человеку подвергались холодному презрению и жестоко преследовались. По ходу истории те или другие правители иногда лицемерно выкрашивали стены общегосударственной тюрьмы в более благопристойный охряной оттенок и громко провозглашали дарование прав, которые в более счастливых странах разумеются сами собой; но то ли правами этими могли пользоваться одни тюремщики, то ли в них заключался скрытый порок, делавший их горше декретов самой неприкрытой деспотии.

У меня, впрочем, уже как всегда, возникают очень смешанные чувства к этому произведению Владимира Владимировича: с одной стороны колоссальное количество правильных мыслей и идей, а с другой все это было подано в скучной и медленно читаемой форме (для меня).

Раньше я обвинял Набокова в похожести его произведений между собой, но теперь я с чистой совестью могу опровергнуть свои прошлые комментарии. У Владимира Владимировича очень много разнообразных произведений, но «Истинная жизнь Себастьяна Найта» — не лучшее его произведение из его огромной библиографии.

После каждого романа Набокова – опустошение. Он долго вводит тебя в сюжет, постепенно ввинчивая темп, убыстряя, ускоряя до невероятных высот в финале и резко, одним рывком бросает тебя там. Ощущения двойственные: счастья от совершенства Литературы и безудержной тоски от трагичности заключительной части.

У меня сложилось мнение, что в образе писателя Себастьяна (Севастьяна) Найта Набоков представил себя. Не в смысле автобиографичности, а в раскрытии духовного мира героя. Так много строк, мыслей, взглядов Себастьяна я могу отнести и к творчеству самого автора. Для меня он выражает то, что я сама думаю о Набокове, но мне не дано сформулировать это так, как ему.

Последняя глава невероятна своим ощущением бега на месте, я бы еще сравнила ее с бегом по эскалатору вверх, в то время когда он на самом деле движется вниз. Удивительно чувство ожидания чуда, когда уже понимаешь, нет, оно невозможно, но веришь, надеешься, цепляешься…

это, наверное, самое условное количество звёздочек, что я когда-либо ставила. как оценивать книгу, наслаждение от которой получаешь, только читая комментарии к ней?

от непосредственного процесса чтения «Себастьяна Найта» я не получила почти никакого удовольствия. это первая книга Набокова на английском, что чувствуется: язык его богат и поэтичен (иногда настолько, что неанглофону с ним сложно, ведь кроме смысла слов постоянно нужно слушать их рисунок и звучание), но местами показался мне пересоленным и чрезмерным — до сих пор не могу вытряхнуть из памяти оборот smuggled smugness (как по мне, довольно пошлый). сюжет нудноват и вроде как не про фабулу, а про героев, но и герои довольно плоские — если и не стереотипы, то, по крайней мере, в нюансы их характеров автор не погружается.

впрочем, книга — о том, как некий герой пытается написать биографию своего брата-писателя (пресловутого Себастьяна Найта), причём читаемая нами книга — это то ли эта самая биография и есть, то ли всё же прелюдия к ней (а книга-биография существует в мире произведения отдельно). упоминается, кстати, что Себастьян Найт и сам писал вымышленную биографию некоего персонажа. а ещё в тексте много пересказываются сюжеты его книг с пояснениями рассказчика — указывающего нам на то, что героем как минимум одной книги Себастьяна были, например, не выписанные персонажи, а литературные жанры, собиравшиеся там, схлёстывавшиеся и умиравшие на материале этих персонажей.

короче, понять, что перед нами что-то такое про четвёртую стену, нетрудно. очевидно, что смотреть нужно не на фабулу и не на героев. но — на что же?

что особенно зловредно, книга вроде бы оканчивается весьма хичкоковским твистом — сейчас вызывающим вздох, но в 1941 году, когда она вышла, вполне эффектным. и как же легко кивнуть на этот твист, отложить «Себастьяна Найта» и мысленно сказать себе: ага, ну ясно, это интересный для своего времени несколько экспериментальный опус, сейчас уже устаревший и написанный ради твиста.

...а потом ты открываешь критику — и выясняешь, что твист был совсем другим. гораздо более диким и постмодернистским, выносящим мозг. и это не синие занавески и не придумка критиков — реальный твист простроен в тексте с (простите за смешное сравнение) нолановской дотошностью. на него указывает куча мелочей — которые заметны тому, кто понимает творческий стиль Набокова. и рассказчик его — русский экспат, пишущий на английском, не потому, что таковым является сам Набоков (и подобным рассказчиком маскирует возможные огрехи повествования), а потому что это позволяет выделывать двуязычную дичь.

ведь если начать диктовать фамилию KNIG... по буквам, и правда будет получаться русское «книга».

а SEBASTIAN — и правда анаграмма IS ABSENT.

реальный Себастьян Найт живёт не в той плоскости, где мы его всё это время искали.

Набоков — наверное, величайший известный мне автор сложных шуток-самосмеек. если бы история не сложилась так, что в мире есть целые институты, посвящённые изучению его наследия, вся эта сложная зубчатая многогранность осталась бы совершенно недоступной обычному читателю. и вот как это оценивать?

непосредственный процесс чтения «Себастьяна Найта» уныл, но его анализ вызывает восторг. поэтому, пожалуй, я дам самую странную рекомендацию на свете: мне кажется, саму эту книгу читать вообще необязательно — можно сразу браться за комментарии к ней.

у Борхеса такое только в фикшне, а тут — на самом деле.