Нас не волнует

– Я лучше тут посижу, – поспешно высказался кладовщик, прячась среди множества возвышающихся до потолка стеллажей.

Поступок, не лишённый смысла, если подумать. С ходу найти его в этом лабиринте важных, ценных и просто нужных вещей, контейнеров, ящиков и коробок сможет лишь очень везучий террорист.

Помещение перед входными дверями оказалось почти пустым… Если не считать притаившихся у выхода на лестницу парочки дядюшкиных охранников и пятёрки местных сторожей, вооружённых короткими автоматами. Последние были дружно направлены в сторону переборки, мятой, как попавший в руки детей бумажный фантик, но всё ещё чудом держащейся на месте.

– Офигеть! – ахнул дядюшка, заталкивая меня за подпирающую потолок гипсовую колонну. Не лучшее решение, но выбирать не приходится. – Как они эту хренотень так быстро проковыряли?!

– Пластит! – внезапно очень повышенным тоном крикнул ему прямо в ухо один из охранников, выглядящий слегка потрепанным. – У них его как грязи, и направленными взрывами работать умеют, твари!

В доказательство его слов спустя пару секунд долбануло нам по ушам, и от нижней части аварийной переборки оторвало солидный кусок. В образовавшуюся щель мог бы спокойно пролезть человек, но первыми к нам прилетело несколько гранат. Световые, шумовые, обычные осколочные… К счастью, расстояние, везение и вовремя убранная за колонну голова спасли меня от их воздействия.

– Подавитесь, твари! – зло прошипел я, пытаясь проморгаться сквозь заплясавшую перед глазами цветную муть и активируя на ноутбуке специально отмеченной клавишей приём голосовых команд. Проводящий демонстрацию японец, объясняющийся на русском чище многих коренных столичных жителей, при помощи одной лишь речи этих малюток разве только цирковые фокусы делать не заставлял. Посмотрим, насколько правильно они исполнят мои команды. – Это не учения, боевой режим! Дройдам покинуть помещение через штурмуемый врагом выход! Всех людей, использующих огнестрельное оружие, считать врагами! За пределы действия связи не выходить! Вперёд!

Я не видел, как маленькие юркие и смертельно опасные роботы бесстрашно устремились в атаку… Но зато хорошо слышал это. Способные за три секунды развить скорость в шестьдесят километров в час колёса отчётливо визжали, стирая литую резину об пол. Один за другим выстроившись в цепочку, миниатюрные убийцы выкатывались на оперативный простор, вращая башенками… И сразу же открывая огонь на поражение, когда их прицелы нащупывали цель. Человек, пусть даже отлично тренированный, реагирует не мгновенно. Глазам требуется передать информацию в мозг, там её обрабатывают, электрический импульс идёт по нервам и заставляет сокращаться мышцы. У механизмов, в принципе, происходили почти те же самые процессы, только быстрее и точнее в несколько раз, поскольку дроидов проектировали исключительно для боя, а появившиеся вследствие множества эволюционных процессов людские тела отличались универсальностью. Да к тому же ещё имели множество недостатков вроде несовершенной гормональной системы, подчас мешающей страхом и изумлением бороться за свою жизнь.

Те, кто находился с той стороны переборки, не успели вовремя и правильно отреагировать на выкатившуюся к ним под ноги смерть. Нет, они стреляли и, кажется, даже попадали… Но только механизмы действовали более чётко, быстро, беспощадно. И у них банально отсутствовал страх смерти, который развившиеся до состояния разумных систем высшие приматы подавляли за счёт воли или принятых для храбрости химических препаратов. Первых дроидов, сунувшихся в дыру, изрешетили пулями? Пускай. Главное, чтобы они успели до момента окончательного выхода из строя отъехать подальше и не загораживали проход. К тому же потерявшие возможность ездить машины всё ещё имели работающие датчики, собирающие для остальных информацию и превращающие ту в целеуказания. Ну а если у них сохранило хотя бы ограниченную дееспособность орудие, плюющееся пульками весом в пару граммов, то осталось лишь дождаться, когда на траекторию выстрела забежит кто-нибудь из мечущихся в панике врагов.

– Так их, так… – зло прошипел я, когда смог проморгаться и вглядеться как следует в экран ноутбука.

Из пяти десятков боевых роботов окончательно из строя вышло тринадцать единиц, серьёзно пострадало ещё пятеро. При этом в графе «Поражённые цели» значилась цифра тридцать девять. Мигнув, она сменилась на число «сорок». Один к двум. Ожидаемо. Попасть по бешено крутящимся малюткам куда сложнее, чем по крупногабаритной человеческой фигуре. Жаль только, брони на них совсем нет, даже японские электродвигатели всё ещё недостаточно сильны, надёжны и миниатюрны одновременно, чтобы превратить маленьких дроидов в настоящие машины смерти. Больше чем уверен, как минимум половину потерь наши защитники понесли по вине гранат, периодически хлопающих снаружи. Однако многовато тут собралось террористов. Или…

При помощи сенсорной панели я развернул окошки видео, в прямом эфире идущего с камер роботов, и убедился в правильности своего предположения. Дроиды, повинуясь заложенным в них программам, рассыпались по территории и теперь старательно зачищали внутренний двор от вражеских вооружённых элементов, коих было тут как грязи. Десятки бородатых фигур, облачённых в камуфляж без знаков различия и частенько закрывающих рожи платками, ожесточенно пытались расстреливать вёрткие машины. Но вышедшие на оперативный простор миниатюрные убийцы прятались в траве, хоронились по щелям, носились туда-сюда по совершенно непредсказуемым ломаным траекториям, сбивающим прицел и вызывающим головокружение даже у смотрящих со стороны. И, самое главное, без малейших нареканий работали в команде, устраняя попавшиеся им на глаза цели с математической точностью и нечеловеческим хладнокровием. А вот российские солдаты если и были, то где-то не здесь.

Во всяком случае, сейчас единственными, кто вёл перестрелку с нападающими, являлись вытащенные со склада японские дроиды, почти уже занявшие своё место в грузовых трюмах «Гагарина». Многие сооружения горели. Повсюду лежали тела убитых в гражданской одежде. Техники, рабочие, офисные служащие, уполномоченные представители разных служб… Кажется, даже несколько приглашённых для освещения в прессе подготовки первой межпланетной русской экспедиции журналистов. Пленных устроившие лихой налёт бородачи явно не брали, а значит, можно было не беспокоиться за возможные сбои в системе распознавания целей у выпущенных мной на свободу машин.

Внезапно меня больно стукнуло по спине… полом. Казалось, какой-то невидимый великан как следует шандарахнул по зданию ногой. В воздухе заклубилась выбитая ударом изо всех щелей пыль пополам с долетавшими с верхних этажей проклятиями. Командный ноутбук вылетел из рук и ускользнул по гладкой плитке пола чуть ли не в противоположный угол помещения.

– Что это, мать вашу, было?! – уточнил я у неведомо кого, пытаясь подняться, но снова падая.

Голова кружилась как ненормальная, словно меня угораздило вернуться в детство, разогнаться на велосипеде и пробуя проехать под слишком низкой аркой оградки рядом с дедовым домом. Не буду утверждать, будто та тогда помялась, но вот у меня на черепе след от близкого контакта с перекладиной остался.

– Кажется, бомбардировка. Надеюсь, хотя бы тотечн… – Договорить охраннику, с трудом поднявшемуся на колени рядом с улетевшим в угол ноутбуком, не дал взрыв.

Небольшая коробка, в которой не должно было быть ничего, кроме корпуса, жидкокристаллического дисплея и микросхем, внезапно разлетелась на куски не хуже гранаты. Человек, который оказался рядом с ней, мгновенно превратился в окровавленный кусок мяса, у которого из головы торчали обломки каких-то деталей. Ближайший к нему телохранитель дяди Стёпы с воем катался по полу, схватившись за глаза. Я не удержался от вопля, вызванного в равных долях страхом и болью. Что-то зверски рвануло мою руку и кольнуло в грудь. А спустя пару секунд ситуация стала ещё хуже, поскольку через дыры в бронезаслонке внутрь вкатился изрядно покалеченный японский дроид и начал стрелять. Только тем, что его порядочно повредило взрывом и усилиями напавших на космодром людей, можно было объяснить тот факт, что я смог пережить его действия.

Первая пулька отколола кусок кафеля перед ногами единственного охранника, кто не только уже успел встать на ноги, но и не выронил автомат. В следующую секунду робот скорректировал свои механизмы прицеливания, продвинулся на полметра вперёд и сместился чуть-чуть влево. Второй выстрел разорвал шею человеку, ставшему его мишенью. Третьим и четвёртым выстрелом он убил ещё двоих, второго телохранителя дяди и высунувшегося с лестницы техника, сжимавшего нечто вроде пистолета-пулемёта в руках. Всё это механизм проделал, начиная крутиться как юла, дабы избежать ответных выстрелов. Однако ходовая часть его подвела, одно из маленьких колёс вдруг перестало вращаться как надо, и дроида мотнуло в сторону, стукнув о гипсовую колонну, рядом с которой я лежал. А в следующее мгновение его просто изрешетили пулями все, кто находился в помещении и имел в руках оружие. Меня при этом они не задели только чудом. Сознание плавно попыталось ускользнуть чёрт знает куда, а тело не стало его удерживать. Оно, видимо, было мудрее мозга и каким-то образом знало, что нужно как следует отдохнуть и набраться сил перед той катавасией, которая последует за этим безумным днём…

Следующую неделю я валялся на больничной койке с ноутбуком в обнимку. Только на этот раз со своим, проверенным вдобавок службой безопасности на предмет возможных взрывных закладок. Осколки металлического корпуса оставили после себя на память пару небольших шрамов. Что ж, мне очень повезло. Пережить нападение какой-то там экстремистской бригады мучеников хрен-знает-чего, внезапно разросшейся из пары десятков человек до полутора тысяч, сумели далеко не все. А за использование авиации додумавшегося до подобного хода генерала сначала долго ругали, а потом назначили маршалом. Лишь его вмешательство позволило остановить продирающихся через остатки защитного периметра террористов раньше, чем они смогли раздолбать «Гагарин» и большую часть нужной ему инфраструктуры.

Вдвойне повезло всей русской экспедиции, что двуличность наших торговых партнёров вскрылась здесь и сейчас.

На Земле. Где вышедшие из строя механизмы и людей можно заменить. Сработай все эти адские машинки тогда, когда этого хотели бы их создатели, весь полёт «Гагарина» мог бы обернуться катастрофой.

Расследование выявило множество нелицеприятных фактов. Закупленные за рубежом боевые роботы, ушедшие на наш космодром, резко изменили программу поведения после потери пятидесяти процентов численного состава. Они переставали подчиняться приказам и начинали убивать всех людей в зоне досягаемости, напрочь игнорируя не-антропоморфные цели. А их управляющие ноутбуки, у которых жидкокристаллический экран состоял из жидкокристаллической взрывчатки, убивали своих владельцев. Компьютеры, где использовались импортные детали, изготовленные по спецзаказу специально для космического корабля, в тот же момент оказывались заражены вылезшими из неприметных и вроде бы пустых банков данных вирусами. Причём последние вредили не только программному обеспечению, но и убивали перегревом железо. А также активно пытались найти доступные подключения и передать себя дальше.

Оформившаяся было дружба с Японией, получавшей сырье в обмен на свою высокотехнологичную продукцию, лопнула с треском и возобновлением вооружённого патрулирования военными кораблями морских границ. Окончательно добило её известие, что Страна восходящего солнца как-то скооперировалась на ниве освоения космоса с Индией, где их совместными силами уже больше чем наполовину построен родной брат «Гагарина». Оказывается, всю техническую документацию на него узкоглазые ниндзя стырили у нас давным-давно. Впрочем, на фоне творившегося в мире бардака данный конфликт не вызывал особой тревоги или изумления.

Визит инопланетян около двенадцати месяцев назад и их бесцеремонные действия, обернувшиеся неожиданной возможностью для межпланетной экспансии, донельзя обострили имеющееся напряжение в человеческом обществе. Англия и США разругались насмерть, разорвав друг с другом дипломатические отношения. В запале бедлама, наступившего после исчезновения дипломата пришельцев, стукнутый по голове посол узнал, кто обеспечил ему отключку. А после взял и пристрелил британского премьер-министра. Был громкий скандал, но убийцу правосудию так и не отдали, поскольку янки приходился родственником и наследником тем людям, которые и делали реальную политику Штатов. В ответ задетые за живое англичане опубликовали столько дерьма о действиях своей отделившейся колонии… Причём с такими неопровержимыми доказательствами… В списке их обвинений было всё. Перевозка наркотиков самолётами – снабжение ими расквартированных тут и там армейских подразделений. Запрещённые научные разработки по биологическому оружию и испытание их под видом вспышек эпидемий. Устранение неугодных за компанию с непричастными. Намеренное разжигание войн и создание для них фальсифицированных поводов. Короче, штатовским туристам стало невозможно выезжать за границу, так как в большинстве стран мира их банально желала разорвать на части толпа мирных жителей. Свергались правительства, принимающие у США подачки и закрывающие глаза за это на преступления, совершаемые под звёздно-полосатым флагом.

Европейцы отбросили толерантность и загнали заполнивших их историческую родину мусульманских иммигрантов в резервации. Нет, надо сказать, те давно уже напрашивались на принудительное возвращение в реальность. Но никто не ожидал танков, медленно и методично сносящих к чёртовой матери живущие по законам шариата кварталы. Лишённые дома толпы сгребли в кучки и создали гетто, за границы которых не могли выйти граждане второго сорта. Порядок внутри контролировался войсками, имеющими разрешение использовать против протестующих боевое оружие и бронетехнику. Ответственными за это были удовлетворившие свою жажду мести англичане и вновь воспылавшие духом реваншизма немцы. Их объединённые силы зажали остальные страны такой мёртвой хваткой, что они и пикнуть без приказа не смели. Или мигом лишались правительства, дотаций и тех остатков былых гражданских свобод, которые ещё имели.

Мусульмане по всему миру принялись выступать против ущемлений прав их единоверцев. Но их вопли никто не слушал. Тогда они прибегли к испытанному методу давления – убийствам и терактам. Отрезание голов христианам перед камерой и прозвучавшие в автобусах взрывы положительных эффектов не давали. И религиозные лидеры начали искать более качественные средства посеять в сердцах неверных страх. Несколько городов в Европе и Лондон содрогнулись, когда из грузовых контейнеров в их портах поползли облака ядовитого газа. Высокая концентрация одного из самых примитивных боевых отравляющих веществ, зарина, унесла жизни десятка тысяч человек.

От ограничения прав жителей гетто перевели на почти полностью рабское существование, превратив резервации в настоящие концлагеря. Места компактного размещения мусульман обнесли уже даже не колючей проволокой, а минными полями. Все мечети в Европе были уничтожены. Понятное дело, это возмутило верующих в Аллаха ещё больше. Когда пара барж с наиболее активно настроенной молодёжью попыталась пересечь Средиземное море, то корабли береговой охраны утопили их. И не стали подбирать выживших. До берега не добрался никто.

Жаждущие мести и подогретые религиозными лидерами мусульмане каким-то уму непостижимым образом сплотились в великий халифат, ныне занимающий всю Африку, Аравийский полуостров и даже запустивший щупальца в Азию. Сердцем его стала Саудовская Аравия, как оказалось, давно уже втихаря скупавшая технологические цепочки, специалистов, оружие вплоть до списанных авианосцев… В общем новообразованная великая держава, которую ещё не на все карты успели нанести, была от прямой экспансии надёжно защищена огромной фанатичной армией, авиацией, артиллерией и оружием массового поражения. Ядерного арсенала, как и все жители Земли, она лишилась. Однако химические и бактериологические боеприпасы остались. И когда британцы попытались опять сделать Египет своей колонией, их ей продемонстрировали. К счастью, не на поле боя, а на специальном испытательном полигоне. Но полусотне жителей Евросоюза, не успевших унести из халифата вовремя ноги и попавших в плен, оттого было не легче. Весь мир наблюдал за тем, как несчастные выблевали свои лёгкие через тридцать секунд после того, как высоко в небе над ними разорвался безобидным с виду белым облачком артиллерийский снаряд.

Китай закрыл свои границы и изо всех сил готовился к космической экспансии. Судя по обрывкам просочившихся оттуда сведений, партийное руководство возжелало сделать свою страну величайшей державой мира. А первым шагом для этого являлось создание удалённого от Земли плацдарма, куда никогда не дотянулся бы пожар третьей мировой войны. И у узкоглазых имелись все шансы осуществить свой план. Ведь жители Поднебесной без проблем могли заселить всю Циратру, оставив на исторической родине достаточно народа, чтобы хранить её границы и культурные достопримечательности.

Америка, до которой дошло, что каша заварилась нешуточная, тоже ото всех не отставала. Негритянские гетто оказались крепко запресованны… Впрочем, и вполовину не так сильно, как мусульманские в Европе. Да и Циратру янки намеревались прибрать именно к своим рукам. В то время как другие державы заложили строительство одного космического корабля, США – аж трёх «мега-Шаттлов». Правда, один из них на прошлой неделе взорвался. Обвинили, что интересно, Россию. Даже не знаю, были ли на это какие-то основания…

Размышления о судьбе мира не мешали мне на автомате выполнять все указания докторов, готовясь к неизбежному злу. То есть выписке и возвращению в кошмар, который мой гиперактивный дядюшка искренне считает работой. Худшие ожидания оправдались даже с излишком: за день до официального закрытия больничного в палату заявился родич с новыми телохранителями, запихнул едва-едва отошедшего от операций племянника в смокинг и потащил в Москву. Спустя четыре часа дороги, долгой процедуры установления личности и даже минут двадцать напряжённого ожидания, мы попали на краешек здоровенной трибуны мест на пятьдесят, установленной в громадном концертном зале… Где народу сидело человек эдак с тысячу… И в первом ряду я увидел наиболее доверенную массажистку своего влиятельного родственничка по имени Света, уже давно ставшую ему кем-то вроде официальной любовницы.

– Так, дамы и господа, а также товарищи и подруги, попрошу не шуметь. Кто меня не знает, тем представлюсь. Геннадий Глыбин, – начал речь сидящий по центру трибуны мужчина, придвинув к себе микрофон. Одновременно с этим на боковой стене зала загорелось изображение государственного герба, которое транслировалось туда скрытыми в малозаметных нишах проекторами. – Все мы сегодня собрались здесь потому, что именно нам родина доверила высокую миссию стать экипажем первого космического колонизационного корабля России. Наш транспорт, вопреки тем сведениям, которые поступили в официальные и неофициальные источники, готов более чем на девяносто процентов. Поэтому-то вас и пригласили сегодня сюда. Перед тем как исчезнет последняя возможность лучше подготовиться к экспедиции, вам предоставят некоторое количество информации, способной помочь нам в нашем нелёгком деле. Итак, планета Циратра.

Изображение герба на стене мгновенно сменилось на обычную карту мира… Только не Земли. Некоторые её куски были закрашены серым цветом, вероятно, их более-менее точных изображений мы получить так и не смогли.

– Как вы все знаете, это никакая не планета, а луна. Но данный нюанс практического значения почти не имеет, – продолжал рассказывать лектор-капитан. – Куда больше интересует нас тот факт, что остальные небесные тела в данной системе для обитания человеком не пригодны. Во всяком случае, теперь. Если наши расчёты верны, то их подвергли орбитальной бомбардировке! Четыре планеты из семи в этой системе обуглены до состояния головешек, а одна разнесена в клочки, ныне ставшими астероидным поясом. Оставшиеся две представляют собой газовые гиганты и для проживания близких к нам форм жизни, по всей видимости, даже в принципе не пригодны.

В зале поднялся лёгкий гул. Но особого шока ни у кого не случилось. После того как нас посетили умеренно недружелюбные инопланетяне, в возможность уничтожения жизни на целой планете или самой планеты приходилось верить даже самым завзятым оптимистам.

– Циратра вращается на орбите одного из газовых гигантов и является единственной луной. Или, по крайней мере, единственной оставшейся. Количество разнообразного космического мусора в окрестностях точки выхода из внепространственных врат наводит и на такие мысли. Животный и растительный мир её богат и разнообразен. Леса, птицы, рыбы. Вернее, их аналоги… Неизвестно, правда, насколько они вкусны, но вроде добытые образцы состоят полностью из знакомых химических элементов, а значит, годящиеся в пищу представители флоры и фауны точно найдутся. В крайнем случае они станут удобрением для взятых с собой плантаций гидропоники, на которых будут расти наши родные водоросли. Воздух от земного по составу несколько отличается, но кислорода для дыхания людям хватит. Пусть и в обрез, примерно как в высоких горах. – Глыбин задумчиво щёлкнул пальцами и несколько участков карты внезапно оказались подсвечены двумя цветами. – Как мы подозреваем, Циратра тоже подвергалась бомбардировке, только в меньших масштабах. Во всяком случае, выделенные алым кратеры очень напоминают остающиеся от ядерных взрывов воронки. Ну а зелёным мы отметили то, что больше всего походит на искусственный ландшафт.

– Города? – спросил кто-то из зала достаточно громко, чтобы его услышали все. – Они обитаемы?!

– Скорее руины, от которых почти ничего не осталось, – покачал головой Геннадий. – Насчёт же их жителей пока ничего сказать нельзя. Признаков развитой цивилизации на Циратре пока нет. Но они появятся, как только мы через полторы недели совершим высадку. Юрий Гагарин был первым человеком в космосе, а нашему «Гагарину» предстоит стать первым кораблём, коснувшимся Циратры. Насколько мне известно, все остальные конкуренты отстают от нас как минимум на месяц, а значит, мы будем иметь некоторое преимущество на первых порах. И сможем выбрать лучшее место для посадки, где-нибудь вблизи тёплых пляжей субтропического пояса, инопланетных руин и подходящего для строительства леса.

По залу пронеслись смешки, многие ощутимо расслабились. Полёт на другую планету – это страшно. Но если там кто-то когда-то жил и точно есть воздух, вода и жратва… Условия будут как минимум не намного хуже, чем в некоторых общежитиях или удалённых деревнях. По крайней мере, у нас все самые нужные и квалифицированные специалисты с собой точно будут. Как и наиболее универсальная техника, позволяющая собрать или построить более специализированные и громоздкие аналоги из добытых материалов. И не в одном экземпляре.

– К сожалению, пока я не могу вам гарантировать самого главного. Возвращения, – признался Глыбин. – «Гагарин», в принципе, способен к полёту в обратном направлении, но… Для этого ему нужно приземлиться без малейших повреждений, быть установленным на специальном стартовом столе и иметь достаточный запас топлива. А выполнить хоть одно из подобных условий почти невозможно.

Будущие космонавты не казались шокированными. Видимо, с каждым из них уже успели побеседовать серьёзные люди с навыками в области прикладной психологии, объясняющие, что дорога может оказаться и в один конец.

А возможно, мы и до Циратры-то не доберёмся, если откажет какой-нибудь критически важный узел космического корабля. Примеров катастроф в нашей истории, включая недавнюю, хоть отбавляй.

– Я мог бы сказать, что Россия нас никогда не забудет, но все мы взрослые люди и понимаем простые истины. Ситуации бывают разные, а рассчитывать иногда приходится только на себя. И крики где-то далеко умирающих от голода и холода обычно нисколько не волнуют живущих в тепле и достатке. – Глыбин оглядел зал тяжёлым взглядом. – А ещё напомню, что освоение Циратры – это непаханое поле возможностей, за которые большинство имеющихся на Земле сил готовы сцепиться не на жизнь, а на смерть. Ресурсы, территории, новые виды живых существ. И возможно, даже какие-нибудь инопланетные технологии. Если мы сумеем правильно воспользоваться хоть малой частью этих богатств, то гарантированно получим сменщиков и помощников в нашем нелёгком деле, всё необходимое, дабы вывести обратно на родину собранные сливки, ну и обратный билет для уставших от инопланетных красот. А также возможность сразу по возвращении выйти на пенсию и спокойно жить на проценты от нажитых капиталов.