Read the book: «Научный «туризм»», page 77

Четверг. Утром все, не спеша, встали. Многие жаловались на боли в боках и конечностях, хотя спалось лучше, чем в прошлый раз – новая аппартура, установленная на ретрансляторе не так гудела. Вася вытряхнул из спальника Сашка. Поели традиционной гречневой каши, пофотографировались и отправились назад. В прошлом году кашу готовил Олег. Он поднялся раньше всех и решил устроить нам приятный сюрприз. Поднявшись со своей постели, я с удивлением заметил какую-то непонятную возню вокруг котла с кашей. Олег, бегая вокруг, то начинал что-то вычерпывать из кастрюли, то выбегал во двор и чего-то в нее добавлял. Подойдя поближе, я увидел, что вычерпывалась гречневая каша, количество которой в кастрюле постоянно увеличивалось, а добавлялся снег. Олег объяснил, что вначале хотел сварить три брикета каши, но затем прикинул потребности коллектива и решил, что 6 брикетов будут в самый раз. В процессе приготовления каша быстро впитала всю жидкость и полезла из кастрюли. Воды в ведре не было (за ней надо было идти полкилометра вниз), поэтому пришлось добавлять снег. В общем, когда поднялись, разбуженные шумом женщины и увидели в кастрюле сырую гречку, перемешанную со снегом, их восторгу не было границ.

Гена тщательно (несмотря на отсутствие Олега) осмотрел рюкзак. В прошлый раз Олег где-то разыскал под снегом два смерзшихся кирпича и незаметно сунул их Гене в рюкзак. Гена очень удивлялся, почему это его рюкзак, уже освобожденный от вина и барана такой же тяжелый, как и прежде, но на дно рюкзака заглянуть не сообразил. Так он добросовестно снес кирпичи с Дила и, чуть было не повез их в Киев – супруга обнаружила их в последний момент.

Сначала продвигались тяжело, затем овладели спуском лежа. Для этого вперед запускали Вергелеса и он проделывал в снегу широкий укатанный жолоб, по которому остальные могли уже развивать приличную скорость и даже маневрировать, как в бобслее. На особенно крутых участках скорость возрастала настолько, что уже трудно было затормозить. Первой это осознала Лариса, которую спас только бугор снега, образуемый при спуске Вергелесом. Позже Люба Оболенская не удержалась на краю почти отвесного участка и соскользнула вниз под печальные крики детей и взрослых. К счастью на пути росло дерево, которое ее и остановило, а затем Юрий Петрович извлек любительницу острых ощущений из ловушки. В общем, спускались очень весело (Ермаченко документировал процесс киносъемкой) и очень быстро. Спуск занял меньше часа, в то время как подъем около 5 часов. После обеда лыжи и преферанс.

Пятница. Мы с Васей взяли лыжи и с Сережей (ему тоже, наконец, нашлась пара маленьких лыж) вышли кататься. Съехал пару раз с большой горы. Удовольствия не получил – ботинки натирали ноги и, очень уставал от напряжения. Затем Вася учил кататься Ларису, а мы поехали за форелью с Василием Иосифовичем. Отловили 2 больших и полведра рыб поменьше. Все это стоило 200 купонов. Вечером в колыбе был устроен большой прием с многочисленными гостями и сменой блюд. Вначале были шашлыки из остатков барана, подаренного нам Петровичем и Иосифовичем. Вергелес после Дила снова стал похож на себя и умело руководил собранием. После шашлыков подали олений бок запеченный на углях. И, наконец, гвоздем программы была форель. Юрий Петрович принес фольгу, специи и под его руководством мы с Ларисой готовил рыбу. Делается это так: берут очищенную рыбу среднего размера, внутренность смазывают аджикой и закладывают сухие специи (высушенные целиком кустики петрушки и укропа). Затем с боков кладут две полоски подсоленного сала и заворачивают в фольгу. В один кусок фольги помещается 3–4 рыбы. Большую рыбу готовят без фольги с луком и специями на шампурах. Все это помещают на угли. Наверное это один из самых удачных способов запекания форели. Я лично съел четыре маленьких и значительный кусок большой рыбы, которую кто-то неосмотрительно положил возле меня. С напитками тоже был порядок. 2.5 л перцовки, более 10 л вина, литр пшеничной, литр самогона, крепленое вино и др. Петрович привел своего начальника, который такое, видимо, видел впервые в своей жизни. Ему налили стакан вина, он быстро захмелел и немного успокоился. Вася с мангала исполнил ряд популярных в нашей компании песен. После второго стакана начальник осмелел, раздухарился и вызвался исполнить арию гостя. Песни у него были хорошие, но так, для небольшой компании у костерка. На фоне профессиональных рулад Вергелеса он естественно терялся. Под конец его начала мучить зависть к Юрию Петровичу, в честь которого Вася произносил прочувствованные тосты. Затем Любе Оболенской дали заслуженную награду за рисковый спуск с Дила. Затем были танцы под магнитофон и под гитару – Ферри сказал, что у них в Усть-Чорной даже самые бурные свадьбы выглядят значительно скромнее. Из колыбы вышли около 4 утра, и Петрович еще поил прибывших спортсменов-спасателей до 6 часов, а основная компания направилась в "люкс", который служил нам вертепом. Пить спиртное уже никто не мог, даже Гена, поэтому решили попить чайку. Игорь набрал полбанки воды и повесил над ней свой фирменный кипятильник. Когда кипятильник разогрелся до свечения электролампочки, это, наконец, заметили и, тот же Игорь решительно столкнул его в воду, где он сразу же развалился. После неудачного чаепития разошлись, причем Люба Вергелис легла спать, не раздеваясь – в брюках и куртке, то ли расчитывая на продолжение, то ли предвидя наступление холодов.

Суббота. Подъем был тяжелым. В столовой один из наших столов пустовал. После завтрака, о котором можно было сказать только то, что он горячий, наткнулись на начальника КСС, который с выражением большого страдания и недовольства на лице кого-то искал. Как позже выяснилось, Петровича. Вася взял его под руку подвел к мешку с вином и угостил. Начальник немного смягчился, Вася угостил еще – начальник стал совсем добрый, а когда я встретил его буквально через 20 минут, то он уже весело блестел глазками и только что не пел своих туристских песен. В люксе я предложил поход в Долину Желаний. Гена с опухшим, землистым лицом человека всю жизнь потребляющего технические спиртовые растворы только недобро усмехнулся. Остальные горячо поддержали мою идею, но ограничились походом вниз к домику Петровича, где и допили вино из большого мешка.

Поход в Долину Желаний входил в обязательную программу для всех групп туристов, прибывающих в Усть-Черную. В соответствии с местной легендой, для исполнения желания надо было его задумать и два раза кувыркнуться через голову. Когда одна девушка простодушно спросила надо ли при кувыркании расставлять ноги пошире, ей тут же ответили, что широко ноги она будет расставлять уже в момент исполнения самого желания…

У домика спасатели готовились к походу на гору Красную. Начальник заплетающимся языком руководил сборами, нетвердо поводя рукой, в которой был зажат пластиковый стаканчик с вином. Вскоре пришли братья Петровича и Отто и спасатели ушли по ручью вверх. Наши как бы провожая их, подошли к колыбе и, вскоре у каждого в руке уже была бутылка "славянского". Затем "центнеры" разделись голыми и катались по снегу, а Ермаченко (которого тоже хотели раздеть, но он не дался) их фотографировал. Женщины и дети забрасывали их снегом. Саша совершал мелкие подлости, чем довел папу до исступления и если бы не "славянское" – то обязательно получил бы по шее. То он хорошо слепленным снежком с близкого расстояния и со всего размаху залепил Васе-молодожену в ухо и тот минут пять его оттуда выковыривал, то набросал снегу тете Любе в голову, то маленьким, хорошо обкатанным снежком бросил и тоже с близи папе прямо в глаз, то поцарапал тому же папе живот…

После обеда катались. Ермаченко осваивал новые элементы техники – повороты с сомкнутыми коленями. У меня, наконец, случился прорыв и я, освоив торможение "плужком", съехал 2 раза с большой горы без остановок. Один раз упал и хорошо упал в яме перед подъемником. В этой же яме, не успев загасить скорость, упал и Ермаченко, причем тюкнулся темечком. Солидно упал и Вася Вергелес. Его вынесло на какой-то бугорок, он взлетел в воздух метра на полтора и мягко приземлился на спину, после чего поехал сдавать остатки лыжных палок.

Воскресенье. Сдали реманент, рассчитались и сидели в люксе попивая водочку и ожидая автобуса. Пришли Петрович, Ферри с Таней. Вергелес показал нам оригинальный номер: взял две бутылки с крепленым вином, раскрутил в них жидкость и, вставив оба горлышка в рот, влил их в себя полностью. Публика была поражена и долго хлопала Васе. Наконец появился автобус, мы попрощались, снялись на память, загрузились и выехали на Мукачево. По дороге набрали вина, уже по 25 купонов. В 7 вечера были на вокзале. Продали билет, загрузились в вагон и нарвались на скандальчик – в кассе ошибочно дали нам билеты на служебное купе и наши 4 места перенесли в другой вагон. Гена распалился и потребовал начальника поезда, который ехал в этом же вагоне. Начальник, ростом метр на коньках, как выразился Гена, легко перешел на крик, и даже подергал своей лапкой дверь, пытаясь закрыть ее перед нами. Но на пороге стояли Вася и Гена (причем Гена был на хорошем взводе) и он, осознав тяжесть ситуации и желая сохранить свою физиономию в натуральном виде, дальнейшую речь повел очень спокойно и даже дал указание проводнице подыскать нам места в этом вагоне. Все же ребята переселились в другой вагон, и мы затем там собрались – попить вина, чаю и поговорить. В этом вагоне атмосфера была приятнее – у них был чай, а Вася-молодожен даже устроился кочегаром к проводнице, не знаю, правда, из какого расчета. Вову положили уже на нижнюю полку, и Гена заботливо подпер его снизу рюкзаками. Ночью Гена два раза вставал попить вина, причем во второй раз его засек Вася, чутко стороживший общественную собственность.

Понедельник. Утром я достал остатки "брауншвейгской", канистру с вином и довольно быстро мы с Васей Ермаченко пришли к хорошему настроению. О работе я как-то не думал. Пришел Вергелес, с удивлением посмотрел на меня и с некоторым сомнением пригласил в свой вагон для расчетов. На вокзале мы с Вовой быстро нашли такси и через 20 минут были дома.

Лирическое отступление:"Пушкаревка"

Берем литр очищенного спирта-ректификата. В него бросаем 3 больших, развернутых стручка острого красного перца. Держим до максимального окрашивания жидкости (3–5 дней). Разводим водой (кипяченной) до 41о . Фрагмент корня хрена диаметром 20 мм и длиной 50 мм, чистим, моем и разрезаем вдоль на 8 кусочков. Бросаем в водно-спиртовую смесь. Туда же вносим четверть чайной ложки глюкозы и немного лимонной кислоты – для "мягкости". Настаивают от 3 до 5 дней. Охлаждают. Потребляют. Очистка спирта. Берут 2 литра обычного "ректификата", добавляют туда 50 г "норита А", взбалтывают, оставляют на сутки, перегоняют дважды. Продукт готов.

Карпаты-94

(три дня из жизни лагеря)

Утром 26-го я поднялся около 7 утра и пошел за грибами. Приглашал Вергелеса. Он звуками соглашался, но из палатки не выходил. Ушел один. Грибов в этом году было очень много. Столько грибов не было даже в 1988, рекордном в этом отношении. В 1993-м мы тоже находили здесь немало, но там где в прошлом году я находил 1–2 гриба, в этом – 5–10. Вскоре моя сумка была заполнена и, так как таскать ее по склонам становилось все труднее, то я оставлял ее на видном месте и бегал с ножом вокруг. В запале я несколько раз забывал о сумке, поэтому часть времени я тратил на поиск грибов, а часть – на розыски сумки. Под конец я нашел огромный белый гриб и решил возвращаться. В лагере все сбежались посмотреть урожай – такого сбора у нас еще не было. Денисов криками, матом и пинками вывел своё семейство в полном составе и долго фотографировался на фоне кучи грибов, выбирая из нее по очереди лучшие экземпляры белых. У Вергелеса на лице были написаны противоречивые переживания. Лариса единственная не выразила большого восторга по поводу урожая грибов – ей предстояло все это чистить и развешивать для просушки. Всего было 103 гриба. После завтрака все дружно, в едином порыве решили идти за грибами. Долго готовились, искали ножи, сумки, кричали на детей, в общем где-то к обеду выбрались. Вергелес сразу же рванул на свое коронное место, где я оставил для него несколько белых, среди которых были и большие – выше сантиметра. К моему удивлению я опять собрал почти полную сумку. Другие тоже заполнили взятую тару, даже Денисов, который интеллигентно курсировал вверх и вниз по просеке, не рискуя забираться в лес глубже, чем на 3 метра, ухитрился на этом весьма ограниченном пространстве собрать полсумки. Вернулись все очень довольные, тут же разбились на семейные группы в различных точках лагеря и принялись чистить грибы. В основном грибы пошли на сушку, но полтора ведра очищенных белых покрупнее собрали и на жаркое. Жарил грибы опять я.

Тем временем в лагере вовсю развернулась подготовка к поездке в Усть-Чорну. Ермаченко подогнал автомобиль под повешенную для детей "тарзанку", где имелась удобная ямка для осуществления ремонта и поднял машину домкратом. Втроем, оба Васи и Денисов обматывали какой-то шланг целлофаном и примеряли его где-то снизу под двигателем. Люде вся эта возня вокруг ее личного автомобиля надоела. Она взяла "тарзанку" и с размаху, всем своим существом обрушилась на бедный "фольксваген", сильно помяв дверцу и сбив машину с домкрата. К счастью, Вася Ермаченко в этот момент находился не под машиной. Корпус самой Люды при ударе никак не пострадал. От возмущения Вася не мог говорить, а только искал под ногами предмет, которым можно было бы бросить в Люду. Я подошел к Люде и спросил, на что же она рассчитывала, беря в руки веревку – ведь машина стояла в нижней точке траектории. Люда доверчиво мне объяснила, что она думала, что сумеет остановиться перед автомобилем, или пролетит над ним, или еще как-нибудь… Таким образом, к ремонту провода добавилась необходимость рихтовки двери.

Затем мы с Вергелесом и Денисовым совершили прогулку по дороге вверх от лагеря с целью поиска нового места на перспективу. Вася тихонько жаловался на свой стул (увеличился в три раза и изменил цвет) и клятвенно заверял нас, что делает разгрузочный день (вечером, правда, Вася поужинал с большим аппетитом, допив при этом остатки вина из ящика). Дошли до горки с малиной. Пообещав им россыпи спелой малины "буквально в двух минутах ходу", я потащил их на вершину горы. Когда они с большим трудом (Вася и Саша – мужчины видные, так килограмм по 130–140 каждый), тяжело отдуваясь, поднялись наверх, им было уже не до малины. Да ее там, кстати, и не оказалось. В зарослях молоденьких елочек нашли немного маслят, затем, обогнув гору начали (перемежая проклятия угрозами в мой адрес) продираться по густому кустарнику вниз. А внизу их ждал сюрприз. Перед подъемом я незаметно положил три бутылки пива в ручей, протекающий у основания горы. Невозможно описать и трудно себе представить тот щенячий восторг, который отразился на их багровых, мокрых от пота физиономиях, когда я вынул из ручья ледяные, запотевшие от холода бутылки. Это был момент самого настоящего счастья! Теперь это одно из самых светлых их воспоминаний за все годы отдыха в Карпатах.

27.07.94. Отъезд в Закарпатье планировали на 6 утра. Зная уже немного Васю Ермаченко, я предполагал, что где-то к 11 выберутся. Выехали, однако, раньше – в 9. С 8 до 9 Вася Вергелес паковал продукты. Я деликатно ему намекнул на разгрузочный день. Вася немного постоял, подумал, затем полез под прицеп и добрал еще 4 банки мясных консервов и кусок сала. Я их проводил, а сам пошел за грибами вдоль дороги. Около 11 мы с Сашей Денисовым поехали в Вижницу. На базаре взяли ящик черниговского (довольно-таки неплохого) пива. Купили хлеб, помидоры и к часу были на месте.

Саша Вергелес (в Усть-Чорну его не взяли) в отсутствие грозного папани на радостях проспал до трех часов дня, даже к обеду не выходил. Мы с Сережей опять пошли за грибами, тщательно прочесали весь лесок и собрали рекордный урожай – 142 белых. Причем все грибы были небольших размеров (насколько успели вырасти за ночь после вчерашнего шмона), чистые – как раз на сушку. Опять видели гадюку, которая наверное просто живет в этом лесочке.

В лагере я снова занялся шурпой из барана, которая варилась уже третий день. В нее бросали картошку, опускали рис в марле (Ермаченко впоследствии тот рис нашел и съел вместе с тряпочкой), но запасы соли и перца в супе были настолько значительные, что этими скромными полумерами ее съедобность улучшить не удалось. Однако, как говорится – голод не тетка. И вот Таня таки решилась. Она набрала себе полмиски шурпы, села за стол, долго готовилась, собиралась с силами, вспоминала подвиги героев гражданской и отечественной войн, а также рассказы о голоде 33-го и 47-го годов и вдруг быстро начала есть. Ей удалось влить в себя 5 или 6 ложек. Больше организм не принял. Остальные, с участием глядя на Таню, как на душевнобольную уже к шурпе не подходили и ее с тяжелым чувством отнесли к мусорной яме. Туда же последовало полподдона жареных грибов, которые уже никто не мог есть – обожрались.

К вечеру начали собираться тучи. Коллектив в срочном порядке принялся готовиться к стихийному бедствию, то есть к дождю. Прятались травы, грибы, Денисов, носивший титул "папы лагеря", навешивал над костром дополнительные перекладины, поправлял тенты. Молодежь заготовляла дрова. Стас с Сережей подтаскивали, а Саша рубил и укладывал. Рубил, вернее, ломал он дрова оригинальным способом – обухом, а острием бил себя по темени. В результате – прорубил себе в голове приличную дыру (Люба рассказывала, что в этот момент в Усть-Чорной, как раз между двумя рюмками "Русской", ей сильно икнулось). Лечили Сашу всем колхозом. Руководил Денисов. Он профессионально промыл рану, присыпал ее стрептоцидом, а Алена замотала голову бинтом. Саша стал похожим на прооперированного Шарикова, и развлекал нас криками "абырвалг". За столом сложилась компания картежников во главе с Денисовым, которые при свете горящего оргстекла играли в неизвестную мне игру. После игры мы с раненным Сашей охотились за дикими кошками, посещавшими наш лагерь ночью. Я несколько раз стрелял из револьвера, пока по ошибке не выстрелил газовым патроном. Пострадал опять Саша, в азарте охоты забежавший в облако.

Ушел спать в ожидании ночного дождя.

Дождь начинается обычно так. Вначале на тент выстрелами падают 1–2 крупные капли, затем еще несколько (падение каждой новой капли ожидается с затаенным страхом). Количество капель увеличивается и постепенно переходит в мерный шум, под который очень приятно спать в палатке. Затем, ближе к утру, тихий грибной дождик переходит в ливень, барабанящий по палатке и тогда уже не до сна – все лежат и напряженно вслушиваются – выдержит ли палатка натиск стихии. И вот сверху появляется и растет темное пятно, в центре которого формируется капля воды, сбоку, ниже кармана начинает намокать брезент, а в ямке у входа появляется небольшая лужица и вот здесь и приходят запоздалые сожаления, что не обкопал палатку, не поставил на сухое место… Но на этот раз дождь не состоялся.

Утром перебинтовали Сашу и я начал собираться с детьми в поход за Сирет. Пошли Стас, Сережа и Витя. Нашли два белых. Витя щедро орошал склоны гор крупными слезами. Поднялись на скалы, поросшие очень красивым и густым сизым мхом. Стас потерял на горе носки и нож и мы полчаса их искали, вспоминая свой маршрут. Затем спустились к реке и пошли вдоль, периодически купаясь в самых глубоких (глубже метра) местах. Сели обедать. После обеда Стас забыл возле реки сумку и нам пришлось опять возвращаться.

Путешественники приехали часа в четыре слегка помятые, но довольные. Люба, бледнея лицом, кинулась к раненному Саше. Вергелес достал из багажника главный трофей дня – 5 больших форелей. Из голов сварили небольшую уху, а туловища пожарили.

Так, под водочку к ухе, с тостами за Петровича из Усть-Чорной, пением под гитару ("Киевер трамвай", "Синее небо России"…) закончился в Карпатах день 28 июля 1994 года.

Карпаты-2002

Не люблю отдых на море. Нет, море я люблю, но это море моего детства (60–70-е годы). Когда на Учкуевке, севернее Севастополя или под Одессой, в Дофиновке на берегу чистого еще моря (зеленого у берега и синего на глубине) и на чистом же песке стояло несколько десятков палаток возле машин со всех закутков Союза (хамоватые москвичи, интеллигентные ленинградцы, харьковчане, киевляне – машин из западной Украины, кроме нас, не было). Я на маленькой резиновой лодочке бороздил прибрежное пространство и сквозь толщу воды наблюдал за бычками песочного цвета и неповоротливыми крабами, занимающимися на дне своими житейскими делами. А через дорогу был лиман, где я ловил под камнями жирных бычков, но уже черного цвета, маленькую камбалу – глоссиков, а однажды руками поймал большого окуня, заблудившегося на отмели. Здесь же дядя Витя ловил ночью вокруг фонаря сачком креветок – наживку для рыбалки и так, поесть в вареном виде. Мама на примусе готовила всякие гуляши и овощные рагу, местные жители приносили на пляж продукты и огромные душистые абрикосы… Хорошее было время.

Сейчас не то. Приезжаешь, надо искать место. Желательно в тени. Если можно назвать тенью то, что отбрасывает прибрежный кустарник с узкими, серебристыми листьями. Дикая жара, тучи назойливых мух, очереди в туалет, за водой… Есть не хочется, купаться в кишащей от тел сероватой, не освежающей воде – тоже. В палатке духота, машина раскалена, ходить приходится одетому, так как обычно «сгораешь» на пляже в первый же день. Где-то через недельку привыкаешь – появляется аппетит, перестаешь замечать неудобства, завязываются контакты с соседями и местными жителями (молоко, фрукты, трехлитровые банки с молодым вином…). А уже через несколько дней надо уезжать…

Не знаю, может быть в санаториях и домах отдыха лучше. Но это не для нас и, особенно, не для наших детей. Помню, мама достала нам путевки в хороший санаторий в Яремче. Так мы жили там до тех пор, пока не закончились взятые с собой продукты. Затем еще пару раз сходили в местный ресторан возле водопада с паршивенькой кухней, затем поехали домой, не высидев и половины срока. Все, что нам предлагалось в санаторной столовой, дети отказывались есть категорически. «Але ніц не їли» – изумлялись официантки. Да и сейчас, по отзывам знакомых, несмотря на торжество капитализма на Украине вообще, и в Крыму, в частности, условия в санаториях ничем не лучше. Денег берут больше – это да, но в остальном – типичный «совок» без горячей (а то и холодной) воды, с раскаленными столовыми, где кусок (бог знает из каких продуктов и кое-как приготовленный) в рот не лезет… Лучше уж за границу, в Болгарию или Турцию, например – и дешевле и комфортнее.

Поэтому я люблю отдыхать в нашей средней полосе. Чтобы лесок, водоем, солнце, но и прохлада, грибы, рыбалка (не обязательно результат – процесс)…

Приехав в Черновцы, мы созвонились с Димой, который в прошлом году, как говорят между нами, вчеными, любезно предоставил нам свою дачу – недостроенный деревянный домик – под самим лесом. В первые же выходные поехали на разведку. Полсубботы провели на Сирете – Дима указал нам удобное место для подъезда машиной. Лариса с Витей ели и читали, мы с Сергеем ловили рыбу. Ловились в основном всякие «бздерки» – пескари, верховодки. Я поймал небольшую моренку и голавлика. В общем, ужин у Диминой кошки был хороший.

Затем поехали устраиваться на дачу. Домик оказался примерно в таком же состоянии, что и в прошлом году, так, Дима прибил несколько дополнительных досок. Разложили две маленькие палатки, которые я привез из Штатов, как оказалось, китайского производства. Тут же начался дождь с грозой. К нашему изумлению – палатки очень хорошо пропускали воду. После окончания дождя в каждой было по луже воды. После этого я окончательно утвердился во мнении, что буквально все, произведенное в Китае, есть дерьмо! Начиная с электроники и заканчивая инструментами (молоток, разлетающийся на части от первого же удара!). А самих китайцев надо топить в ихнем Желтом море по десять миллионов в год. Или в месяц. Наверное, только таким способом можно уравновесить их безудержное стремление к размножению и производству своих товаров.

Мы с Сергеем совершили предвечерний выход в лес. В старом лесу нашли несколько белых и много сыроежек. За подосиновиками решили не заходить – после дождя трава и кусты были пропитаны водой.

Вечером развели костер под шашлык. Тут приехали Дима с Орысей и привезли кастрюльку с уже приготовленной дичью – жаркое из косули в чесночном соусе. Все это хорошо сочеталось с немировской «перцовкой» и новым пивом оболонского завода – «клубным». Затем начали устраиваться на ночлег. Дети залезли со спальниками на чердак, где Дима припас непонятно для каких целей много сухого мха. Мы с Ларисой расположились на свежем воздухе под навесом. При этом Лариса сконцентрировала под и над собой все теплые и мягкие вещи и, в частности, 3 лучших спальника! Мне с трудом удалось отстоять свою спортивную куртку, которую я положил под спальник – для мягкости. Спать было хорошо – тепло, хотя и немного жестковато. Прилетали два комара, одного из которых я убил. Среди ночи меня в панике разбудила Лариса – возле дома кто-то ходил и тяжело дышал. Я спросонья схватил саперную лопатку и начал вглядываться в темноту. Прислушавшись, я сразу же определил по характерному фырканью, что это лошадь, и строго, пригрозив Ларисе той же лопаткой, запретил меня беспокоить в течение оставшейся ночи.

На следующий день решили ехать за грибами. Здесь необходимо немного отступить. Дело в том, что на фоне стремительного и всеобщего роста благосостояния украинцев, мое благосостояние тоже немножко улучшилось, и я купил подержанный «Фольксваген-гольф» – 3-го поколения (вернее, мне его купила Америка, платившая мне во время командировки в сутки ровно столько, сколько я получаю от родины за месяц). Это очень симпатичная и комфортная малолитражка, достаточно свежо выглядящая и очень экономная. Ездить на ней, по сравнению с «жигулем», просто удовольствие, особенно на трассе.

Так вот на этом «гольфе» наше путешествие по Карпатам прекратилось бы на 1-й же минуте поездки. На ней я не смог бы добраться даже до Диминого домика. А вот моя боевая «тройка» (ВАЗ-2103), несмотря на свой весьма преклонный возраст (25 лет) показала себя с самой лучшей стороны – уверенно форсировала вброд горные речки, преодолевала подъемы, ямы и глубокую колею. Наконец дорога сошла на нет и мы пошли пешком. Вначале мы долго шли вверх сырым лесом. Лариса, наверное, проклинала ту минуту, когда решилась отойти от машины. Дима подробно рассказывал Вите о диких животных на этом участке леса. Показывал следы оленей, кабанов, место, где кабан чесал себе бочок, купался в болотце и т.д. Затем начались грибы. Это было, как маленькое чудо. Вот Дима говорит – здесь растут белые. Мы заходим в лес и находим белые грибы. «Спуститесь здесь вниз по склону – там найдете кучу козарей (подберезовиков)» – спускаемся и действительно видим участок, густо поросший подберезовиками, в том числе массу очень симпатичных «малышей» – как раз на закрутку.

На следующие выходные мы приехали уже основательно – с большой палаткой. Вначале в составе двух машин поехали в урочище Сухой, сразу за Берегометом. Там расположились на уютной поляне и женщины начали готовить уху из пойманной нами в рыбхозе рыбы. Я, Вася, Антон и Сергей пошли за грибами. Больших успехов мы не добились. Сыроежки, пару козарей. До Диминых мест не дошли – испугались приближающегося дождя.