Read the book: «Научный «туризм»», page 45

В другой раз, перед 8 марта я с одноклассниками (Вася Туз, Кривко, Гава) решили сходить на Чертяк. Зачем нам это надо и что там делать в такую погоду мы представляли себе смутно. Дорога по рыхлому мартовскому снегу была тяжелой и, не доходя до озера с полкилометра, ребята решили возвращаться. Не знаю, что мне плеснуло в голову, но я решил продолжить движение и мы разошлись. Минут через 5 они начали мне кричать, чтобы я вернулся. Я не реагировал. Тогда они устремились за мной, причем с явно агрессивными намерениями. Наверное, они бы меня догнали, но я уже добежал до Чертяка и забежал на лед. Гава в запале побежал за мной и сразу же провалился по колено. Сказалось мое преимущество в весе. Я тогда весил, вероятно, не более 30–35 кг. Посоветовавшись, они решили окружить озеро. Я вовремя разгадал их замысел и побежал по льду к другому берегу. Лед трещал и прогибался подо мной, но я успевал уйти с опасного участка. Если бы я тогда провалился – вряд ли вы бы читали мое жизнеописание. Но все обошлось. Добежав до берега, я изо всех ног рванул к дороге, проходившей примерно в километре от озера. На мое счастье на обычно пустынной трассе показался грузовик и когда я махнул рукой, неожиданно остановился. Я сделал пальцами козу подбегавшим к дороге очень разочарованным товарищам и через полчаса был в городе. После выходных меня пытались «повоспитывать», но острота обиды к тому времени ушла, да драться со мной здоровяку вроде Гавы было как-то неприлично.

После этого у меня было еще несколько происшествий на воде, в частности я два раза проваливался под лед (один раз зимой в горной речке и раз в марте на лесном озере) и один раз спасал старшеклассника, который был раза в два тяжелее меня самого. Помнится, что когда он обхватил меня сзади за шею, и мы «дружно» пошли на дно, я уже был на 100% уверен, что на этот раз действительно «купаюсь в последний раз».

Заключительным приключением моего бурного детства был прыжок из кузова грузовика на ходу. При этом я зацепился штаниной за борт и рухнул вниз головой. Спасли меня опять мои руки, на которые я приземлился, хотя легкое сотрясение все же получил.

Валяясь впервые в жизни на больничной койке, я постепенно пришел к выводу, что ситуации, подобные вышеприведенным, надо по возможности исключать из своего бытия. С тех пор я зажал свою авантюрную «жилку» мертвой хваткой и, хотя острые ситуации (падение вместе с «лесами» с 5 этажа строящейся гостиницы «Мир»; несколько лобовых атак на автомобиле; в Алма-Ате меня пугала гранатой местная шпана…) и случались у меня в дальнейшем, сознательного риска я старался избегать.

Как оказалось, чтобы принять такое мудрое решение, нужно было немного – слегка тюкнуться головой об асфальт.

Номенклатурная рыбалка

Время, проведенное на рыбалке,

в зачет жизни не идет.

(Народная мудрость)

Хорошо жить в Черновцах! Вокруг – все свои. В милиции, в университете (Национальном!), в СБУ, даже среди пожарников можно встретить своего человечка. Ну, про рыбинспекцию и говорить нечего. Буквально все – выпускники родной кафедры зоологии. И это приятно.

В начале августа доцент (не кличка!) Женя Халаим пригласил меня с Сережей на рыбалку в прудах рыбного хозяйства. С собой Женя прихватил дочь Таню, студентку биофака, довольно успешно подрабатывающую в газете «Буковинське віче». Приехали в контору рыбхоза. Таня час брала интервью у большого начальника (тоже выпускник нашей кафедры), я гулял по прудам, а Сережа отрабатывал движение задом на «жигуле». Затем с лаконичной запиской – «Пусти на рибу» и подробной схемой местоположения водоёма (…біля кафе «Ставки» – наліво…) мы поехали к маленькому начальнику – хозяину отдельного пруда в селе Ставчаны. Вначале промахнулись и поехали в ложном направлении. Когда на горизонте уже замаячила Тернопольская область, Женя забеспокоился и решил навести справки в народе. Так, потеряв лишних полчаса, мы добрались до искомого ставка. Нам было указано место рыбалки, и мы чинно, гуськом проследовали по дамбе между рвом с водой (защита от вороватых аборигенов) и самим озером на приглянувшееся нам место.

Раньше, в детстве, мне приходилось удить на колхозных ставках. Но тогда я был, если так можно выразиться, «по ту сторону баррикад». Обычно мы пробирались на запретный ставок ночью и, торопливо выловив оттуда по 2–3 крупных рыбины, старались убраться до рассвета. Частенько на нас устраивали облавы (иногда с собаками), и тогда только резвость ног спасала нас от значительных неприятностей. Помню, как-то мы бежали в темноте вдоль высоченного забора, окружавшего пруд, и коротконогий Вова Полторак не выдержал – из последних сил полез через забор. Можете представить себе его разочарование, когда он сверху увидел, что до конца забора оставалось от силы десять метров. Слезать с забора Вова не стал, так как внизу его уже «с нетерпением» ждали две колхозные овчарки, и он оказался легкой добычей подоспевших сторожей, а впоследствии и мишенью всяческих шуток и издевательств со стороны нашего уличного коллектива. В другой раз мы ночью спустили небольшой пруд возле кирпичного заводика. Рыбы было столько, что двух пацанов, которые стояли с небольшой сетью возле «шлюза», под весом добычи снесло вниз по течению.

В те времена приключенческая, романтическая сторона процесса (по крайней мере, для меня) значительно перевешивала сторону материальную.

Теперь все было по-другому. Неторопливо распаковались, подготовили удочки, наживку. Сережа забросил первым и через секунду у него на крючке трепыхался маленький окунек. Второй заброс – еще один. Это нас несколько удивило – не за такой рыбой мы сюда ехали! Но уже с третьей попытки Сергей снимал с крючка средней величины карпа. Тогда я отобрал у него удочку, а он взял спиннинг. Женя все продолжал солидно, и не спеша готовить свои снасти. Через несколько секунд после забрасывания мой поплавок ушел под воду. Я потянул – в воде мелькнуло что-то огромное (по моим понятиям) и сорвалось с крючка. Забросил еще раз – тот же результат. Рыба цеплялась на крючок практически в момент заброса, но мне не удавалось подтянуть ее даже к поверхности воды. Тогда я попросил Сергея повесить мне большой крючок, и результат не замедлил сказаться. Через 5 минут у меня уже было 2 карпа.

Надо сказать, что в момент подсекания и, особенно, вытаскивания рыбы из воды, я теряю над собой контроль. Нервы у меня не выдерживают. Сказывается жизнь в большом городе в условиях демократизации. Это выяснилось еще во время рыбалки на Днестре. Я подсекал донку с такой силой, что на берег вытаскивал только оборванные губы бедных рыб. Короче, первая рыба оказалась высоко на дереве, растущем у нас за спиной, и мне пришлось лезть за ней на самую верхушку. Второй я чуть не сбил с ног Таню, неосмотрительно занявшую позицию позади меня. Затем пойманную мной рыбу неоднократно останавливал всем своим телом Женя, и даже Сережа, который ловил в отдалении и подходил к нам лишь за наживкой. Да и потом, после подробных консультаций, теоретических выкладок и пояснений со стороны Жени, я ничего не мог с собой поделать. Каждая следующая рыба вылетала из водоема с такой скоростью, что ребята, заметив клев на моей удочке, старались убраться подальше или хотя бы присесть, во избежание «встречи» рыбы с собственной физиономией. Позже я немного успокоился, но это проявилось только в том, что рыбы стали застревать не в верхних, а в нижних ветках полюбившегося мне дерева.

Затем мимо нас проплыла лодка, с которой сбрасывали корм, и наше фраерское счастье закончилось. Клев тут же прекратился. Воспользовавшись вынужденной паузой, мы плотно закусили. Только минут через сорок рыба начала брать снова.

В зеркальном карпе отразилась довольная харя рыбака.

В.Шендерович.

Это был день моего триумфа! Рыбу ловил только я. Женя с Сергеем путались в снастях, обрывали крючки, поплавки (за одним из них Женя бежал куда-то вдаль по берегу озера, за другим, раздевшись до трусов, лез в камыши…), а я все тягал и тягал карпов. Самое интересное, что ловили мы практически в одном месте – в полуметре друг от друга и на одну наживку. Женя менял глубины, забрасывал и далеко, и близко, и даже на мое место, пока я снимал очередную рыбу с дерева – ничего не помогало. Рыба цеплялась только на мою удочку. Правда, надо отметить, что один раз и у него сорвалось что-то крупное. Вместе с очередными крючками и поплавком. Примерно так же обстояли дела и у Сергея. Только ближе к вечеру у Жени случилась проруха, и он начал быстро наверстывать упущенное. От интенсивной рыбалки у меня затекла рука, и я предложил половить «моей» удочкой Сергею. Так он тоже поймал с полдесятка карпов. Женя поймал самую большую рыбу – карпа весом под два килограмма. В основном карпики были грамм 300–400. Я поймал двух побольше – весом примерно с кило. Даже Тане, до сих пор не державшей в руках удочки, удалось, под чутким руководством папы, вытянуть две рыбины, в том числе и одну весьма приличных размеров. Папаша, при этом, скакал вокруг и радовался больше самой Тани.

Сначала рыбу складывали в судок, затем (когда он перестал открываться) – в подсак. В общем, поймал я больше 14 килограмм (взвешивали безменом). Я получил тогда огромное удовольствие, хотя под конец рыбалки – острота чувств несколько притупилась. Из добытой рыбы приготовили массу блюд – мелких жарили, крупных фаршировали по-еврейски, а из остатков сварили большую уху в Карпатах.

Валентин

(Из серии «Однокурснички»)

Андрей Ключник рассказывал, что на первом курсе их с Валентином вначале поселили в общежитии физфака – в старом здании в центре Черновцов. В комнате с ними жили еще 2 пятикурсника и видный спортсмен Зейнан-оглы (рекордсмен университета в беге на средние дистанции).

Одной из особенностей Валека было то, что он носил носки до тех пор, пока они не снимались с ноги уже по частям. Зейнан-оглы после ежевечерней пробежки на 10 км все свои вещи (а он надевал на себя побольше) сгружал в углу комнаты, так как развесить их было негде. В общем, запахи в помещении стояли такие, что иногда, по словам Андрея, слезились глаза.

Вечером состоятельный Андрей доставал шматок сала и жарил на огромной сковородке картошку для всего коллектива, которую запивали, естественно, народным напитком. Зейнан-оглы вначале категорически заявил, что картошку с салом есть не будет поскольку он мусульманин и Аллах запрещает ему питаться плотью нечистых животных. Самогон же ему нельзя пить и потому, что он мусульманин и потому, что он является выдающимся спортсменом. Впрочем, уже через несколько дней и ислам, и спортивный режим были успешно похерены, и Зейнан-оглы активно потреблял свой сегмент сковородки и дозу бимбера без больших потерь в спортивных достижениях и ущерба для религиозного самосознания.

Валек привез с собой фанерный чемодан, запиравшийся на висячий замок (!), с ключом от которого он никогда не расставался. И вот как-то ночью (почти, как в фильме про Диму Горина) Андрей ощутил движение в районе кровати Валентина. Приглядевшись, он увидел, что тот втихаря жрет кусок сала из своего чемодана, хотя вечером с аппетитом откушал общей картошки. На следующий день ребята посовещались и решили Валентина наказать. Дождавшись, когда он соберется домой, они аккуратно открыли гвоздем замок и положили в чемодан два, хорошо упакованных в газеты и перевязанных шпагатом, силикатных кирпича. Валентин, опаздывая на поезд, схватил чемодан и побежал на вокзал. Хлопец он был здоровый, активно занимался самбо, поэтому на лишний вес внимания не обратил. Обнаружил он кирпичи уже дома. В ответ на изумление родственников пояснил, что собирает стройматериалы на новый сарай, а в Черновцах кирпичи, во-первых, в свободной продаже, а, во-вторых, дешевле.

Надо сказать, что урок Валентину впрок не пошел. Человек он был неприятный. К однокурсникам относился свысока. Правда, это высокомерие (уже в отношении комиссии), проявленное им на защите диплома обошлось ему в потерянные 2 года (направления в аспирантуру не получил и отрабатывал на биостанции в с. Бояны). Но и этот факт не очень повлиял на его личностные качества. Впоследствии до меня доходили от моих друзей-философов из «конотопского землячества» отзывы о нем главным образом негативного плана. Характеристики варьировали от «хлопец с душком» до – «последняя гнида»!

Кратчайшая история Буковины от палеолита до наших дней.

(С кулинарным налетом).
Часть I (300000 лет до н.э. – 1800 г. н.э).

Не знаю, надо ли говорить, что Буковина – колыбель всего человечества. Сиречь, то самое место зарождения человека, которое в течение вот уже многих столетий безуспешно, путаясь в датах и континентах, ищет вся мировая археология – давно, еще с одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года, доподлинно известно коллективу авторов под руководством пана Костышина. Об этом неотвратимо свидетельствуют данные исторического (в прямом и, особенно, переносном смысле этого слова) труда, сполненного этим коллективом (Буковина. Історичний нарис. Чернівці, 1998), в соответствии с которыми, человек существует на территории Черновицкой области уже 300 000 лет, в то время как на прочих участках суши появился только 35, ну от силы 40 тысяч лет назад. Сомневаться в подлинности фактов, представленных самим Костышиным, да еще с коллективом, как вы сами понимаете, не приходится. Это было бы не только неприлично, но просто смешно! Так что Буковина – колыбель, цитадель, прародина и т.д.

Край, где находится современная Черновицкая область, заселялся в эпоху палеолита, о чем свидетельствуют обнаруженные здесь стоянки первобытных людей, возраст которых от 40 до 15 тыс. лет. Занимался первобытный буковинский человек вещами несложными – бил мамонта и ставил силки на мелкую дичь – медведей, там, свиней… Ими же и питался. Одевался в шкурки мамонтов. Кроме того – ловил рыбу, которую, по-видимому, потреблял в фаршированном виде. Это и сейчас любимое в Черновцах блюдо. Покушав рыбки и отдохнув на шкурах – малевал изображения на потолке в пещере, что возле села Баламутовка Заставнянского района. Может, еще где рисовал – не знаю, а вот в Баламутовской пещере – это, как говорил мосье Бендер, – медицинский факт! Тянуло наших предков к искусству. Другими словами, занимался примерно тем же, чем и современный буковинец. Единственное различие – эти сейчас пещеры не разрисовывают, а клеят на стены своих жилищ обои в цветочек.

Потом, видимо, буковинцы стали расселяться по остальной суше. Тяга к расселению сохранилась до наших дней. Кто, пользуясь знанием румынского, на Аппенины-Пиренеи, кто за океан, в Штаты или Канаду, кто в Германию, не говоря уж об Израиле, где сейчас обретается добрая половина Черновцов. Ну, не сидится нашему человеку между Прутом и Днестром – тянет на мировые просторы.

Но все это фигня, а вообще-то первые следы человека на Буковине относятся к эпохе палеолита (стоянки Бабий, Белая, Млиев). В период неолита здесь расселялись племена трипольской культуры (4–3 тыс. до н.э.) (стоянки Дорошивцы, Хливыще, Шитинцы, Серет и др.). В письменных источниках земли Буковины впервые упоминались греческим историком Геродотом (5 век до н.э.), который указывал, что в это время здесь расселялись племена гетов. Потом здесь поселились племена бастарнов, карпов, даков. В 1–3 вв. лучшая часть буковинских земель находилась в составе римской провинции Дакии. Исконными жителями Буковины были славянские племена, свидетельством этого являются многочисленные исследованные стоянки зарубинецкой (2 ст . до н.э. – 2 ст . Н.э.) и черняховской ( 2–7 вв.) археологических культур. Это подтверждает автохтонность украинского населения на землях Буковины, хотя всякие там румыны с молдаванами с этим и не согласны.

В 4–7 вв. они входили в состав первого государственного образования славян на украинских землях – Антского племенного союза . В I тысячелетии через Буковину переселялось всякое кочевое быдло: готы, гунны, авары, угры и прочая нечисть, а с II половины тысячелетия здесь расселились славянские племена тиверцев белых хорватов. На протяжении 10–11 вв . Буковина находилась в составе Киевской Руси. в 12 – I пол . 14 в. – Галицкого княжества , а впоследствии Галицко – Волынского государства . В это время центрами этих земель были города Васильев, Городок, Сучава, Онут и др. После монголо – татарского нашествия связи Б. с галицко – волынским землям ослабли , что привело к образованию здесь в начале 14 в . отдельной Шипинской земли, признавала превосходство золотоордынских ханов .

В 40 -50 – х годах 14 в. буковинские земли находились под властью Венгрии, король которой Людовик назначил сюда наместником воеводу Драгоша, который способствовал переселению на Б. румынского населения из Трансильвании и Мармарощины.

Здесь также найденные останки трипольской культуры, разные предметы созданные скифами в эпоху раннего железа, останки раннеславянской Черняховской культуры (VI-II до н.э.), причем обнаруженные материалы возле ряда сел области дают основания утверждать, что здесь жили не кочевники, а оседлый народ. В I-V веках на этих землях начали селиться древнеславянские племена земледельцев – антов, тиверцев и др.

Так они себе и жили, покуда рядом не образовалась Киевская Русь. Куда оне и вошли всем скопом. Автоматично. В течение двух веков поменяли три администрации – Галицкую, там, Галицко-Волынскую, еще какую-то… пока князья, согласно традиции, не поспивались, а Русь не развалилась. Этим воспользовались венгры и набежали слева, то есть с запада. Ну, это еще и ничего – венгры они хоть тоже чурки з-за Урала, но к тому времени уже немного очухались, пообтесались в Европе. Дистанцировались от всяких там ханты-манси и прочих сибирских родственников. Мол, вы себе там в тундре – это одно, а мы здесь, на речке Дунай, уже что-то совсем другое – пищу вилкой кушаем и даже в бане изредка моемся. Так что, можно сказать, повезло нашим. Хуже, если бы татары с монголами. Те бы нам показали козью морду!

Главным историческим следствием нашествия венгров стало то, что буковинцы стали добавлять в гуляш острый перец.

Карпаты же прихватили поляки. Позже, как известно, их пугал с бугра О.Довбуш, пострадавший, в конце концов, как и многие хорошие люди, из-за бабы. Проживал он, согласно воспоминаниям очевидцев, в основном под скалами и в многочисленных пещерах, впоследствии названных его именем.

Но тут вкипешнулись молдаване. Ихний князь и господарь Богдан, напробовавшись молодого вина, раздухарился и сделал полякам кукумаку возле будущих Черновцов, а потом и венгров погнал к чертовой матери. Так Буковина на долгие 400 лет попала к молдаванам. Последствия молдавского ига ощущаются и сейчас – буковинцы задолго до революционных с/х реформ тов. Хрущева начали сеять кукурузу (попушой) и до сих пор вынуждены есть национальную пищу молдаван – мамалыгу. Даже собственное блюдо – банош – на ее основе придумали. Я уже не говорю о том радостном для нас факте, что 99.3 % черновицкой милиции – молдаване.

Другой молдаван Роман (тоже господарь), оценив количество и качество древесины в окрестных лесах, 30 марта 1392 года после хорошего обеда, в 2 часа 18 минут пополудни решил окрестить описываемую нами местность (бассейн рек Сирет и Прут) «Буковиной». Отсюда название.

Примерно в это же время молдаване построили нам Цеценскую (на горе Цецено возле Черновцов) и Хотинскую крепости. Хотинская кое-как (в основном, благодаря усилиям турков) сохранилась, а Цеценскую жители только что учреждённых господарем Александром Добрым (хороший был, видно, человек) декретом от 8.Х. 1408 года Черновцов разнесли по кирпичику для своих строительных нужд. Ни хрена не осталось!

И все бы ничего, но незадолго до описываемых событий, на другом конце земли, ограниченный контингент туркменов, позже переименованных для краткости и удобства произношения в турков, тихо проник в Малую Азию. Это их дикие монголы так напугали. И вот, освоившись на новых территориях, они, в лице всяких там Мехмедов, Османов, Селимов (1-го Свирепого и 2-го Пьяницы), а также в большей или меньшей степени Счастливых Сулейманов заделали себе империю, и пошли войной во все стороны. Первым делом надрали ж… соседу – иранскому шаху, причем неоднократно. Ну, это понятно. Кого ж бить, как не соседа! Вот у турков и стало доброй традицией, как только там легкое затишье на остальных фронтах – сразу идут чистить морды персам. А надо сказать, что Иран уже был не тот. Давно прошли славные времена, когда царь Дарий по семейному, с сыном и зятем Мардонием гонял греков по Пелопоннесу и давил слонами всякое быдло в Анатолии, где как раз сейчас турки. Да и успехи Сасанидских супершахов тоже уже к тому времени слегка подзабылись. А эти персы, которые потомки того Дария, не уделяли должного внимания нуждам армии – довольствие не выплачивали, на саблях, там, копьях экономили, слонов поморили на строительстве дач для высшего командного состава… Вот турки и воспользовались. Как говорят у нас на западе – «скòпали, як газда льоху»⁶. Да еще при этом и обидные письма шаху посылали – не тому, мол, аллаху молишься, козел ты шиитский… Излишним гуманизмом турки не отличались. Зарезать 40000 иранцев, 50000 египтян или содрать живьем шкуру с какого-нибудь верховного правителя – это так, между прочим… Ну, их надо понять – развлекались, как могли – кина в те годы еще не было. Низковат был тогда еще культурный уровень турецкого населения.

Доставалось от них, конечно, и армянам с грузинами, и венецианцам с мальтийцами, аж самого Папу чуть до кондрашки не довели. Говорят, дошли даже до Вены, но хитрые австрийцы угостили их олениной под красное полусухое и спасли город. Закусив, турки подобрели и свернули направо – добивать вредных молдаван. А тех, в отличие от австрийцев, жаба задавила, мол, и так с вином напряженка, себе не хватает, а тут еще какие-то Селимы-Пьяницы. И поплатились! Сулейман за номером 1, по кличке Пышный, дал в 1538 году молдаванам по шапке. Дело было в понедельник, молдаване приехали на битву смурные, с бодуна, а турки как раз наоборот – трезвые, а потому исключительно злые. В общем, наказали турки молдаван, и присобачил их Сулейман к своей империи. И как там не старались всевозможные господари – и Степан 3-й, Великий и другие Степаны, менее великие, а ничего с турками поделать не смогли. Сила, она, как известно, даже солому ломит.

Так наши попали в переплет – оказались уже под двойным, турецко-молдавским игом. К тому же, гонористые поляки никак не могли успокоиться и наскакивали на турков, и те – наоборот. А поскольку Буковина оказалась на границе, то сначала поляки поели их свиней, ну а затем турки, соответственно своей вере, – всю говядину. Отсюда такая тяга у буковинцев к грибам и овощам, вообще к вегетарианской пище⁷. Да еще при каждом таком наскоке гады поляки считали своей непременной обязанностью спалить Черновцы. Турки за время своего ига внесли важный вклад в строительство города. Они построили турецкий мост (ул. Школьная, бывш. Боженко), турецкие колодцы, а рядом такую небольшую будку с полумесяцем – что-то вроде мусульманской каплички (на приличную мечеть, видимо, кошерных стройматериалов не хватило). Дескать – пьешь водичку – вспоминай и благодари аллаха. Ну и для неверных агитация – вступайте, мол, в ислам, козлы, а то воды не будет. Об тую будку после войны затормозил пьяный водитель на «студебекере», после чего Черновцы начисто лишились всех символов исламской веры.

Но время шло, и уже сами турки начали ощущать давление мировой общественности. То Венеция с испанцами им флот спалит (бедный султан, как узнал такую новость – три дня шашлык кушать не мог, все плакал и аллаху молился в своей синагоге), то запорожцы наскочат, то австрийцы с венграми на Балканах пошуршат – короче не стало султанам жизни. Да и свои многие скурвились. И янычарам именно этот султан не нравится, и сволочные муфтии одеяло хотят на себя перетянуть, и паши в своих провинциях давно уже кладут на султана с прибором… Так и пришел Османской империи капец, или, выражаясь по научному – гаплык!

Этим тут же воспользовалась Австрия и втихаря прикупила Буковину. Ихний генерал Габи фон Сплени, делегированный императором на это богоугодное дело, сунул великому визирю бакшиш в виде 5000 дукатов, и тот согласился закрыть на это глаза и представить султану неверную картину. Мол, и не Буковина это вовсе, а так, почти Галиция. Ну, а Галиция к тому времени уже была под Австрией. Помнится, скинулись они тогда на троих с Россией и Пруссией, закусили, да и поделили Польшу на три шматка. Так Польска и сгинела! В общем – допрыгались паны поляки со своим опереточным войском – профукали государство!

Отметив свой гешефт с турками, Сплени, на оставшиеся бабули, хорошо угостил Голицина, дал ему на лапу еще пять штук, и они по-пьяне добазарились по-мирному. Мол, ты Петя сиди себе в Хотине, закусывай местную сливовицу маринованными баклажанами, а мы вот тут через речку, в Черновцах – и все будет хорошо. Подумал Голицын, да и согласился, хотя были у России свои виды на Черновцы и даже парочку раз они брали город приступом. А один их генерал Гартенберг (Садыгурский – в переводе), захватив Черновцы и переименовав его лучшлй пригород в свою честь (Садгора), даже фальшивые деньги там печатал, сволочь!

Так и оказались Черновцы в Австрии. Собрались потом в Константинополе паханы, подписали у слабоумного султана все бумаги и заверили это дело в нотариальной конторе.

Как увидел фон Сплени с похмела те Черновцы, то, наверное, дико пожалел о потраченной валюте. Плюнул, и даже в город заходить не захотел – построил солдатам казарму в Ленковцах, за Прутом, а сам так вообще в Снятине жил, в 30 км от будущей столицы всея Южной и Северной Буковины. И его можно понять. Городом все это можно было назвать только при очень большой натяжке. Такая себе куча соломенных халупок, разбросанных по-над рекой Прут. Такой, можно сказать, поселок слегка городского типа. Ну, с другой стороны, надо вникнуть и в положение черновчан. Хотинцы, к примеру, чуть что – шасть в крепость и сидят себе, поплевывают на турков с Комендантской башни, а нашему земляку некуда было деваться. Крепость, как выше упоминалось – разобрали… Вот они и не вкладывали душу в строительство – все одно, если не те, так другие спалят! А сами при опасности по окрестным (буковым) лесам разбегались, как тараканы…

Так, что как это ни обидно будет туркам с молдаванами, а городом Черновцы стали уже при Австрии.

Первым делом Сплени распорядился построить казармы для гарнизона (угол Главной и Школьной) – не бегать же на работу каждый день через речку (а трамваи тогда еще не ходили). Затем здание Главной Стражи (бывшие городские кассы), ну и церковь (гарнизонный собор), чтобы солдаты не забывали о родной религии. Тогда с этим было строго! А чтобы православным не было обидно – построили им Троицкую церковь по улице Троицкой (сейчас Заньковецкой). Ну, Сплени вскоре сняли с должности – не оправдал, видимо, высокого доверия его императорского величества. А может, и сам отпросился, захотел пожить в человеческих условиях, попить кофию с дамами на венских фуршетах. Короче, с 1778 года заступил его Карл Енценберг – тоже фон и тоже генерал, между прочим. Руководство империи в это время решило укрепить национальный состав Черновцов – завезли сюда немного немцев, на развод, и поселили их на Роше (в переводе – «красная»). Каждому поселенцу выдавали бесплатно (!) землю, стройматериалы, корову, лошадь и привязывали за ногу к ближайшему дереву, чтоб не сбежал назад в Австрию. И они себе построили небольшую немецкую колонию – домики аккуратные, местный Немецкий дом (сейчас какой-то клуб), школу и вытрезвитель. Ну, при немцах, возможно, это было что-то другое, а потом – медвытрезвитель. Говорят, местные женщины снабжали свежими овощами весь город. А потом евреи набежали (хотя их и без того хватало) из своих палестин и заселили себе улицу Волгоградскую (сейчас – Сагайдачного) – а тогда она и называлась Еврейской – Юден-гассе и открыли Еврейский базар. Потому как, сами понимаете – что такое еврей без базар… В районе нынешней Монастериски, что рядом с Рошей, поселились лепованы – русские старообрядцы, не желавшие креститься «фигой» и разбежавшиеся от попа Никона в разные стороны. Так эти любили копать землю. Чем в основном и занимались. А там потихоньку начали строить центр. Говорят, тому, кто строил дом из камня, а не из дерева, предоставлялись большие налоговые льготы. На целых 10 лет можно было забыть адрес налоговой инспекции! Первый каменный двухэтажный дом – «генеральский» построили на углу Школьной и Ш. Алейхема. Главную улицу упорядочили – посыпали гравием и оборудовали сточными канавами. Ну и фонарями, чтобы черновчане по ночам в те канавы не падали.