Read the book: «А теперь Горбатый!»

Font:

...Мой тяжкий крест, уродства вечная

Я за страдания любовь готов принять.

Нет, горбун отверженный, с проклятьем на челе,

Я никогда не буду счастлив на Земле,

И после смерти мне не обрести покой,

Я душу дьяволу продам за ночь с тобой...


Часть I

Глава 1

1

Весна. Все вокруг оживает, радуется жизни. Солнечные лучи растопили в душе ледовую Снегурку – жаркий пар горячит кровь, насыщает каждую частицу тела жизненной энергией. Волшебный аромат цветущих деревьев кружит голову. Весна – это символ новой жизни. Особенно когда тебе всего семнадцать лет. Когда тебе хочется чего-то непознанного, необыкновенного. А приходится идти в эту осточертевшую школу. Нудная проза жизни вместо яркого праздника...

Где-то внутри у Марины сидел бесенок – нет-нет да беспокоил своими шалостями. Ее, которая отличалась скромным нравом и прилежанием...

Город у них небольшой. Многоэтажных домов раз, два и обчелся. В основном частные дома. У кого лучше, у кого хуже. У родителей Марины свой дом. Не дворец, конечно. Но и халупой его не назовешь. Бывает и хуже. Как, например, соседский. Хибара с покосившейся крышей. А живет в ней...

Живет в этом доме горбун Роберт.

Про него Марина почти ничего не знала. Слышала, что в их Рыжевске он жил с малых лет. Все время живет в этом доме. На работу уезжает рано-рано утром, возвращается затемно. Видно, не очень хочется ему показываться на людях. Стесняется своего уродства...

– Маринка, Марин! – донеслось издалека.

Это Шурка, школьная подружка. Она жила в соседнем доме через дорогу. Когда-то они ходили в школу вместе. А в последнее время Шурка блажить начала. Поздно просыпается, вечно опаздывает. Марина подстраиваться под нее не собиралась.

Зато Шурка сегодня сама подстроилась под нее. Уже собрана, с портфелем. В школу торопится. Что это с ней? Может, весна действует?..

– Маринка! Погоди, да! Я сейчас!

Видно, Шурка что-то забыла, вернулась в дом. Растяпа. Ладно, две-три минуты погоды не делают...

Марина стояла посреди дороги и смотрела в сторону Шуркиного дома. И вдруг почувствовала на спине чей-то взгляд. Обернулась. И вздрогнула. На покосившемся крыльце старого дома стоял горбун. Он смотрел на нее глазами, наполненными печалью. Взгляд у него мягкий, проникновенный. И ласкающий...

Но ведь и корова тоже ласкает, когда лижет тебя языком. Только кому приятны эти телячьи нежности?.. У коровы тоже бывает грустный взгляд. Но, кроме жалости и сочувствия, какие чувства она еще вызывает?..

Сравнивать этого человека с животным – это по меньшей мере глупо и безнравственно. Но можно ли его воспринимать как мужчину?.. Наверное, можно, если у тебя очень богатое или не очень здоровое воображение. В глазах Марины он был просто несчастным ущербным человеком. Калекой, которому можно только сочувствовать.

Его увечил горб на спине. Лицо у него самое обыкновенное. Но горб словно бросал тень уродства на все его существо. Даже пышная шевелюра казалась какой-то невзрачной. Тело у него крепкое, плотное. Он твердо стоял на ногах, и трость в его руках казалась бесполезным придатком...

А вот глаза у него необычные. Это два колодца тоски. Но на дне каменная твердь сильного волевого характера. Такие люди добиваются в жизни всего, чего хотят... Эта мысль вспыхнула в сознании сама по себе. И тут же возник нелепый вопрос. Что, если Роберт будет обладать ею?..

В груди похолодело, к горлу подступил ком... Это ж надо, какие дурацкие мысли в голову лезут. Ерунда все это, да еще на постном масле. Роберт просто смотрит на нее. Может, с любовью и обожанием. Но без надежды на взаимность...

– Маринка, Марин, ты чего? – тронула ее за руку Шурка.

Марина вернулась в действительность.

– Ты это чего на Робу засмотрелась? Влюбилась?

– Дура! – смутилась Марина.

И бросила испуганный взгляд на горбуна. А вдруг он услышал, что сказала Шурка... Но того уже не было.

– А я думала, влюбилась...

– Я же говорю, что ты дура!

– А чего ты так разволновалась?.. Ох, нечисто у вас что-то! – продолжала донимать Шурка.

– Еще слово, и ты у меня схлопочешь!

– Все, все, молчу!

Шурка – баба здоровая. Хоть и шебутная мадам – по дискотекам шляется, с парнями вовсю гуляет. Но трусливая. И драться совсем не умеет. Марина по вечерам дома сидит, никаких мальчиков – только уроки да телевизор. Тихая, скромная, но за себя постоять умеет. Худая, стройная. Но не хрупкая. Рука тонкая, но тяжелая. И лучше под нее не попадать.

Какое-то время Шурка молчала. Но потом не вытерпела.

– А я видела, как Роба на тебя смотрит, – с какой-то даже завистью сказала она. – На меня никогда никто так не смотрел...

– Тю! Нашла о чем печалиться! Ты девчонка видная. Тебе ли Робу не охмурить...

– Не, у Робы партийная кличка – Квазимодо. Ему цыганка Эсмеральда нужна... А ты, Маринка, цыганка и есть...

Есть такая история. У Виктора Гюго, кажется. Красивая цыганка Эсмеральда и горбун Квазимодо. Несчастная любовь, все такое прочее... Но ведь Марина не цыганка... Хотя... Хотя что-то от цыганки у нее в самом деле есть.

Волосы цвета воронова крыла, большие зеленые глаза, смугловатая кожа... Ее красивой считают. Да и она сама это знает.

Неспроста в глазах горбуна столько печали. Он тайно влюблен в Марину. Хотя и знает, что ему с ней ничего не светит. Увы, она рождена не для него. В ее жизни наступила весна. И не за горами тот день, когда придет за ней под алыми парусами сказочный принц и увезет за тридевять земель в трисчастливое царство...

* * *

Марина возвращалась из школы. Она думала об уроках. Но не потому, что такая правильная и умная. Ей хотелось побыстрей окончить школу, сдать выпускные экзамены на все пятерки и с легкой душой ринуться в жизнь. А там появится сказочный принц...

Она не услышала шума мотора, скрипа тормозов. Но увидела, как рядом с ней остановилась машина – роскошный белый «Мерседес». Из машины вышел высокий симпатичный парень в изящной кожаной куртке и черных непроницаемых очках. Он хотел казаться крутым. Но выглядел как пижон.

Зато его спутники производили устрашающее впечатление. Два амбала в бандитских кожанках...

– О! Какие люди! – восхищенно протянул пижон.

И с ходу полез к ней обниматься.

Марина оторопела от такой наглости. Но успела сделать несколько шагов назад.

– Э-э, не понял, а чего мы такие упертые? – спросил наглец.

Он уже не пытался обнять ее. Стоял на месте и с интересом рассматривал ее. Нет, он раздевал ее глазами. Нахальными глазами подонка.

– А ты не хилая телка! Как зовут?

– Тебе не все равно? – напыжилась Марина.

– У-у, ты какая!.. Ты это, коза, когда тебя спрашивают, отвечать надо!

– Не собираюсь!

Марина повернулась к нему спиной и пошла обратно к школе. Может, там удастся найти защиту от этого хама.

– Эй, я не понял! – возмутился пижон. – Че за дела? Я тебя че, отпускал?

Он догнал ее, взял рукой за плечо, резко развернул к себе лицом.

– Пошел вон! – вспылила она.

Так хотелось съездить ему по этой наглой роже. Но Марина знала, с кем имеет дело...

Это был Витя Плюев. Единственный сын самого крутого в городе мафиози. Этот гад абсолютно ничего не боялся. Он не жил, а прожигал жизнь. Личный «Мерседес», полный карман денег, рестораны, бары, легкодоступные девицы. Любимая забава – находить и портить невинных девчонок вроде Марины. Немало их на его счету. Теперь вот, похоже, настала ее очередь. Этот ублюдок положил на нее глаз. И не успокоится, пока не добьется своего...

– Че ты сказала, тварь? – взвился Витя.

– А что слышал, Плюй!

Он размахнулся и хлестко ударил ее ладонью по лицу. В голове загудело, в глазах заискрило...

Марина слышала об этом выродке. И знала, что его бесит кличка Плюй...

Его так называли с детства. А он ничего, терпел. Пока папашка его не стал в городе большим человеком. Под его защитой Витя стал вдруг крутым до безобразия. И теперь мог наказать любого обидчика. Ему ничего не стоило поднять руку на девушку. А с парнями он разбирался с помощью своих дружков-прихлебал.

– Еще слово, и я тебя урою! – с пеной у рта пригрозил Плюй. – Ты меня поняла?

Марина не стала больше пытать судьбу и покорно кивнула. Не хотелось еще раз нарваться на пощечину.

– Вот и хорошо, что поняла! – осклабился выродок. – Короче, мне с тобой некогда сейчас базарить. Дела, все такое... В общем так. Сегодня в семь вечера чтобы была здесь как штык, – приказным тоном велел он. – И чтобы, это, прикид был нормальный. Юбочку, это, покороче. Это, лифчик и трусняк дома оставь, гы-гы. А то еще потом потеряешь, плакать будешь... Гы-гы, видала, какой я заботливый!.. Ну че, поняла, коза?

«Мерседес» скрылся за поворотом. А Марина осталась стоять как оплеванная.

Можно было бы обратиться в милицию. Но в Рыжевске этот номер не пройдет. Витин папа держит в кулаке и милицию, и прокуратуру. Никто даже пикнуть не смеет без его ведома. Потому его сыночку сходит с рук любая пакость.

Марина была в панике. На встречу с подонком Витей она не пойдет, тут даже и думать нечего. Но рано или поздно этот выродок снова найдет ее, силой посадит в машину и вывезет в лес. А там толпа ублюдков. Сначала ее зверски изнасилуют, а потом просто убьют. И сбросят куда-нибудь в реку...

Все будут знать, что это сделал Витя Плюй. Но к ответственности его не привлекут. В Рыжевске убийства уже давно перестали кого-либо удивлять. Было время, когда в лесу чуть ли не каждый день находили трупы. Мужчины и женщины, молодые и пожилые. Их убивал Плюев-старший. Все знали почему. Знали, но молчали. В городе действовал закон сицилийской мафии – омерта, закон молчания. Хочешь жить – делай вид, что ничего не происходит, и молчи.

А люди продолжают пропадать. Хотя редко уже кого находят. Говорят, бандиты закапывают трупы.

Еще несколько лет назад в городе было тихо и спокойно. Но все резко изменилось, когда на производственную мощность был запущен золотоперерабатывающий завод.

Этот завод дал людям работу, хорошую зарплату. Но заставил их бояться даже собственной тени...

Ни для кого в городе не было секретом – золото на заводе воруют, а потом его скупают по дешевке люди Плюя-старшего. Большое золото – большие деньги. Большие деньги – большая кровь. Чтобы это понять, совсем необязательно смотреть телевизор и читать прессу. Достаточно хотя бы чуть-чуть пожить в Рыжевске. В этом проклятом Рыжевске...

* * *

Марина не знала своего отца. Он ушел еще до ее рождения. Какое-то время мать сама тащила на себе семью из трех детей. Потом у них дома поселился дядя Ваня – крепкий жилистый мужик, от которого постоянно попахивало навозом. Да он и не скрывал своей крестьянской сути. С утра до вечера – на работе, с вечера до поздней ночи – домашние заботы. Хлев, свинарник, большой огород. Вкалывал до седьмого пота. Мать ему помогала. Хотя он ее особо и не заставлял...

В общем, дядя Ваня был хорошим мужиком. Помог маме родить еще двух детей. Собирался строгать наследников и дальше. Но Марину и ее двух старших сестер любил при этом как родных. Пылинки с них сдувал.

Марина уже давно не называла его дядей. Так и говорила – папа Ваня. И он был первым, кому она рассказала о своей беде. Он долго хмурился, наливался праведным гневом. И решил:

– В милицию обращаться не будем. Это без толку. А с этим извергом я сам разберусь...

Папа Ваня сходил за охотничьим ружьем, при ней зарядил оба ствола патронами.

– Это не соль, доча, – пояснил он. – Это жакан... Я этого паразита на части разорву. Пусть только сунется...

Дома она будет вне опасности. Отчим уйдет на работу, а ружье останется. Стрелять она умеет. И если что, сама разрядит в Витю оба ствола. А потом будь что будет... Но ведь в школу с ружьем не походишь.

– А как же школа? – спросила она.

– Учебники есть? Есть, – рассудил папа Ваня. – По учебникам сама будешь учиться. А мы тебе с матерью справку возьмем...

– А экзамены?.. У меня через месяц экзамены...

– А на экзамены со мной ходить будешь. Я, это, отпуск вот возьму. А потом в Москву поедешь, чтобы от греха подальше. Все равно ведь в институт поступать...

До Москвы недалеко. Если на автобусе, шесть часов езды. Так что нет смысла учиться дальше в областном центре, если рядом столица. Сразу с нее и нужно начинать... А в институт Марина поступит. Она даже знала в какой. В юридический. Когда-нибудь она станет следователем и таким уродам, как Витя Плюев, мало не покажется...

Плюй объявился ровно через неделю. Злой как собака, пеной брызжет. Подъехал к дому на «Мерседесе», пытался зайти во двор. Но папа Витя сдержал свое обещание. Вышел из дому с ружьем на изготовку. Вид у него грозный, глаза шальные. Витя решил не связываться с ним. И убрался восвояси.

В следующий раз к нему вышла сама Марина. Но тоже с ружьем в руках. В глазах лютая ненависть, палец на спусковом крючке.

– Только подойди, гад! – зашипела она.

– Эй, ты че, дура? – занервничал Витя.

Он стоял за калиткой. Но во двор зайти не решался. И его дружки тоже не хотели нарваться на пулю... Не такие уж они крутые, какими хотят казаться. Только хорохорятся, а в душе самые настоящие трусы... Ведь только подлые трусы могут по-скотски обращаться с девушками.

– Я не дура! Это ты сволочь! – ответила Марина.

– Слушай, ты, хорош ломаться! Чего цену набиваешь, в натуре?.. Я ж к тебе нормально. Чисто все как у людей. Сначала в кабак, а потом в номера. Я тебя красиво трахну, вот увидишь...

– Это я тебя сейчас трахну. Из обоих стволов. Только это некрасиво будет...

– Ты че, серьезно? Грохнуть меня можешь?..

– А ты не веришь?

– Не-а, не верю!..

Витя осмелел. Открыл калитку и шагнул во двор. Недолго думая, Марина пальнула в воздух. Грохот выстрела образумил зарвавшегося подонка.

– Э-э, ты че, в натуре! – застыл на месте Плюй. – Убери ствол!

– И не подумаю!

– Дура, ты хоть врубаешь, что ты делаешь? Ты хоть знаешь, что тебе за это будет? – перешел на угрозы мерзавец. – Хочешь, чтобы сегодня менты здесь были? Чтобы тебя за покушение повязали? Так это без проблем. В тюрьму пойдешь, баланду хлебать будешь... А ведь можно в кабаке шампанское пить, со мной красиво отдыхать... Или лучше за решетку? Что лучше, выбирай!..

А ведь он может привести угрозу в исполнение. Приедет милиция, Марину арестуют и посадят в тюрьму. За покушение на жизнь Вити Плюева. И попробуй потом докажи, что ты не верблюд... Но и «красиво» отдыхать она с ним не хотела. Лучше в омут головой.

Краем глаза Марина увидела, как рядом с «Мерседесом» остановился «Москвич». Из машины вышел горбун Роберт.

Она думала, что горбун отправится к себе домой. Но он направлялся к Вите.

– Э, а это что за чертила? – возмутился Плюй, с презрением глядя на Роберта.

– Зачем человека обижаешь? – глухим утробным голосом спросил горбун и покачал головой.

– Это ты, что ли, человек? – прыснул Плюй.

– И я человек, – кивнул Роберт. – И она – человек, – показал он на Марину.

– Слушай ты, урод горбатый, валил бы ты отсюда, пока цел! А то я тебя вместе с твоей сраной лайбой урою! Ты меня понял?

– Не то говоришь, парень, – с осуждением во взгляде смотрел на него калека. – Нельзя так с человеком разговаривать.

– Я тебе сказал, кто ты такой...

Витя вдруг осекся. Замолчал. Осунулся, обмяк, глаза потеряли бравурный блеск. Так ведут себя кролики перед удавом... Трудно было поверить в то, что Роберт был удавом. Но на Витю он смотрел как на кролика, давил на него тяжелым гнетущим взглядом. Как будто гипнотизировал его... А похоже, он в самом деле загипнотизировал его.

Плюй совсем расклеился. Превратился в жалкую змею, которая выползает из цилиндра и завороженно тянется к магической дудке. Роберт был магом. И Витя был беспомощной игрушкой в его руках.

– Нельзя обижать людей, – сказал Роберт.

– Нельзя, – эхом отозвался Витя.

– Если девушка не хочет с тобой быть, ты должен оставить ее в покое.

– Должен оставить...

– Ты больше никогда не подойдешь к Марине.

– Никогда...

– А теперь пошел!

Витя кивнул и на полусогнутых направился к своей машине. Его потрясенные дружки безоговорочно убрались вместе с ним.

Марина была потрясена. С благодарностью смотрела на горбуна. И не замечала его уродства. А тот не замечал ее. Даже не взглянул в ее сторону. Взглядом проводил Витю и сразу же отправился к себе домой.

А через день Плюй снова вернулся. Один. Без своих дружков. И пешком. Вряд ли он сейчас находился под гипнозом. Но и нормальным его поведение не назовешь.

– Марина, а, Марин, – взял он жалобную ноту. – Ты, это, не дуйся на меня, а? И, это, прости, да?.. Я, это, не хотел, короче. Так получилось... Это, короче, ты мне просто нравишься. Сам не знаю, что на меня нашло... В общем, это, ты меня извиняй, да? И, это, не сердись, да... Хочешь, в ресторан со мной. Чисто посидим, без всяких, это, безобразий, а?..

– Ты сам безобразие.

– Да? Может быть... В общем, если не хочешь, не надо. Как скажешь, короче... Я, это, пойду, да?

– Иди, иди...

На следующий день Марина пошла в школу. И ничего. Никто не останавливал ее, не приставал. Похоже, Витя и в самом деле отступился от нее...

И это все горбун Роберт. Одного его взгляда хватило, чтобы вправить мозги недоноску.

Марина была очень благодарна соседу за его заступничество. И даже знала, как его отблагодарить... Эта мысль пришла к ней еще вчера. Шальная мысль, распутная. Ей стало стыдно. Особенно когда от нее так приятно защекотало нервы...

Окна ее комнаты выходили на дом горбуна. И с недавних пор она была уверена, что Роберт по ночам наблюдает за ней. Возможно, у него даже есть подзорная труба. Вчера она не решилась на этот постыдный, но такой щекотливый поступок. Зато сегодня она не стала зашторивать на ночь окна. Как будто забыла. И перед тем как лечь в постель, повернулась спиной к окну, расстегнула халат, под которым ничего не было. Еще немного, и она разденется догола. Пусть Роберт посмотрит, какая она красивая в своей наготе. Пусть это доставит ему удовольствие...

Ей нелегко было это сделать. И все же она разделась. И даже голышом походила по комнате. Легла на кровать поверх одеяла, даже зачем-то раздвинула ноги как последняя шлюха. Но все это делалось при выключенном свете. И это как бы смягчало сумасбродство поступка...

2

Выпускные экзамены она сдала на все пятерки. Но на золотую медаль не вытянула. Но ничего, ей и «серебра» хватило. Все, гуд бай, школа! Пора идти дальше – поступать в институт. Тем более вызов уже пришел. И завтра утром Марина помашет ручкой родному городу.

Документы все на руках. Завтра она сядет в автобус – и тю-тю. Надо только билет купить. До автовокзала не так уж и близко – пятнадцать минут ходу. Но у нее молодые ноги. И она совсем не прочь просто побродить по родному Рыжевску. Тем более никто ее не трогает. Ублюдок Витя потерял к ней всякий интерес, и теперь от его грязных домогательств страдали другие. В общем, бояться некого...

Она была благодарна горбуну Роберту. И вовсе не хотела его обидеть. Но так получилось... Она уже была на полпути к вокзалу, когда рядом с ней остановился его «Москвич». Опустилось стекло, и Марина увидела его лицо. Вернее, сначала она увидела его печальные глаза. Он смотрел на нее влюбленно и нежно.

– Подвезти? – спросил он.

Это были его первые слова, обращенные к ней. До этого они ни разу не разговаривали. Это было так необычно, что Марине даже стало немного не по себе. Но свое смущение она затушевала грубостью.

– Еще чего! – вырвалось из ее уст.

Она не хотела его обижать. Но получилось, обидела. Мол, будет она ездить в одной машине с каким-то горбуном. Роберт поджал губы, обреченно вздохнул и тронул машину с места.

А ведь у нее и в мыслях не было обижать его... Хотя почему она в самом деле должна садиться к горбуну в его «москвичок». Это ж курам на смех. Уж лучше в «Мерседес» к Вите сесть...

Что за бред в ее голове?.. Но каяться поздно. Как будто кто-то наказал ее за эти гадючьи мысли. Как будто сам злой рок послал ей Витю на его белом «Мерседесе». Сильные руки его дружков сгребли ее в охапку и затащили в салон. Все произошло так стремительно быстро – она, бедная, даже пикнуть не успела.

Витя сидел за рулем. Его губы кривила гнусная улыбка.

– Как дела, сосочка? По большому хрену соскучилась?.. Ниччо, будет тебе болт. Да по всей морде!

– За щеку тебе насуем, – гоготнул его дружок.

Он сидел рядом и крепко держал ее за руку. С другой стороны скалил зубы второй мордоворот.

– А ножки у тебя не хилые, лялька!

И без обиняков просунул ей руку между ног... Дура она! Надо было джинсы надеть, а не юбку – к тому же самую короткую. Это она, идиотка, к столичной жизни готовилась. Говорят, в Москве не прячут женские прелести, а как раз, напротив, всячески выставляют их напоказ.

Блузка модная на ней. А под ней – о, ужас! – нет бюстгальтера... Совсем сдурела! Разве ж можно так! Надо было сначала в Москву приехать, а потом уже заголяться... Но ведь и в Москве хватает разных ублюдков, которые совсем не прочь запустить руку под майку. А именно это и делал второй амбал. Свободной рукой он внаглую мял ее грудь...

Марина извернулась. И укусила за руку одного похабника. Снова изловчилась. И точно так же цапнула за плечо второго.

– А-а! – взвыл один.

– Ах ты, сука! – рявкнул другой.

Она схлопотала сразу две затрещины. Больно. В голове загудело, перед глазами все поплыло, во рту появился резкий вкус ржавчины...

– Э-э, пацаны! – возмущенно протянул Витя. – Мы так не договаривались! Это моя телка, понятно? Поэтому сначала мне, а потом уже вам!..

Вот так, ее уже поделили. Сначала ее трахнет один ублюдок, а потом уже все остальные... А ведь все так и будет. Она в капкане, и нет никакой возможности вырваться...

Машина выехала за город, свернула в лес, остановилась на безлюдной поляне. Красота вокруг, хоть картины пиши... Впрочем, красоты природы Марину сейчас совсем, совсем не волновали.

– На колени, тварь! – заорал Плюй. – У горбуна своего сосала. Теперь у меня отсосешь!.. Ну, падла, начинай!

Сильные руки поставили ее на колени, задрали голову. И тут же в рот ей ткнулась мерзкая сарделька. В нос ударил омерзительный запах. И все же Марина нашла в себе силы раскрыть рот. Но только для того, чтобы со всех сил стиснуть зубы.

Плюй заорал так громко, что его должны были услышать в Рыжевске.

– Ах ты, мразь! – катаясь по земле, верещал он.

Вместе с ним по земле каталась и Марина. Вернее, ее катали. Плюевские дружки. Таскали за волосы, били по лицу. Вошли в раж. И начали молотить кулаками и ногами...

Белый свет стал в овчинку. Марина ползала по земле, молила своих обидчиков пощадить. Но все было тщетно. Лицо разбито в кровь, грудь отбита...

Она чувствовала, что теряет сознание. Радовалась этому. Пусть ее хоть до смерти забьют, лишь бы только ничего не чувствовать, не корчиться от боли и унижения... В конце концов изверги остановились. Только это вовсе не значило, что ее мучения закончились.

Марина чувствовала, как с нее срывают блузку, юбку, рвут на части трусики.

Над ней склонилось чье-то лицо. Она не знала, кто это – Витя Плюй или кто-то из его дружков. Да ей было все равно. Пусть делают что хотят. Лишь бы только все поскорее закончилось...

Между ног ткнулось что-то твердое. И тут же низ живота скрутила тупая разрывающая боль. Она понимала, что происходит. Но ничего не могла поделать... Когда же это все кончится?

А все только начиналось... Снова боль, снова унижения. С ней обращались, как с куклой. Переворачивали на бок, клали на живот, ставили на четвереньки. И продолжали рвать на части ее тело... Марина хотела только одного – умереть...

Но смерть не приходила... Зато появился Витя. Уложил ее на спину, задрал вверх и развел в сторону ее онемевшие ноги.

– Ты думала, твой горбун тебя спасет?

Он был совсем близко. Но голос его доносился откуда-то издалека.

– Нет, твой горбун – полное чмо! И срать я на него хотел!..

Он старался вовсю. В предчувствии вспышки облегчения его лицо исказила гадкая гримаса, глаза полезли из орбит. Рот раскрылся... Во лбу вдруг образовалась маленькая дырочка... Одновременно с этим ухо уловило звук отдаленного выстрела...

Глаза насильника омертвели, тело конвульсивно напряглось. Он стал расслабленно наваливаться на Марину. Зато к ней вдруг вернулись силы.

Она еще не знала, кто застрелил этого выродка. Подонку воздалось по заслугам. Бешеная радость вернула ее к жизни. Она даже забыла про боль. Столкнула с себя мертвое тело. Вскочила на ноги, выхватила взглядом одного из уцелевших ублюдков, злорадно ткнула в него пальцем.

– Ты следующий! – истерично взвизгнула она.

И шагнула к нему.

Амбал смертельно побледнел, в ужасе отступил назад, начал пятиться к машине.

– Трусы! Ублюдки! Твари! – как полоумная орала Марина.

А может, она и в самом деле сошла с ума. Не всякий рассудок мог выдержать такое потрясение.

Насильники сели в «Мерседес» и на всех парах убрались прочь с этого проклятого места. И силы тут же оставили Марину. С трудом она добралась до того места, где валялась ее одежда. В изнеможении опустилась на траву. Неподалеку от нее валялся труп Плюева. Но она даже не смотрела в его сторону. Ей нисколько не было жаль этого мерзавца.

Какое-то время она сидела на земле, обхватив голову руками. Затем собралась с силами, кое-как оделась. Снова опустилась на траву... Неизвестно, сколько бы она так сидела, если бы сознание вдруг не прояснилось. Она представила, как насильники сообщают Плюеву-старшему о гибели его единственного сына. Возможно, тот уже сейчас мчится сюда...

В гибели Плюя, конечно же, обвинят ее. И, конечно же, ее убьют.

Она плохо соображала, как долго и куда шла. И даже была немного удивлена, когда вдруг оказалась на какой-то проселочной дороге. Со стороны дачного кооператива ей навстречу ехал оранжевый «Москвич»...

Ах вот оно что! Теперь она знала, кто убил Плюева. Конечно же, это был горбун Роберт. Вот он, едет за ней на своей машине... И тут же Марина мысленно одернула себя.

Горбун здесь ни при чем. Во-первых, он просто не мог убить Плюя. А во-вторых, если б он это сделал, то тут же забрал бы Марину с собой. Во всяком случае, он не стал бы дожидаться, когда она сама выйдет на эту дорогу...

Если не Роберт, кто же тогда убил насильника?.. Марина вспомнила своего отчима с ружьем. Нет, это не он стрелял. Это какой-то другой охотник случайно набрел на злополучную поляну. И одним выстрелом восстановил справедливость. Не все же на этом свете такие гады, как Плюй и его дружки...

Да, это был какой-то охотник. Только почему ей навстречу несется знакомый «Москвич»? Откуда здесь взялся горбун Роберт?.. Неужели стрелял все-таки он?..

Марина даже не стала поднимать руки. Машина остановилась сама. Конечно же, если за рулем Роберт, он не мог проехать мимо...

Но за рулем оказался совсем другой человек. «Москвичом» управлял молодой парень, который показался Марине знакомым.

Он выбрался из машины, подошел к ней, какое-то время просто озадаченно смотрел на нее, затем спросил:

– Проблемы?

Марина кивнула.

– Да уж вижу, досталось, – покачал он головой и в растерянности почесал затылок.

Его взгляд спустился к ее широко расставленным окровавленным ногам.

– Да, дела... Ну чего стоишь, давай в машину!

Марина забралась в салон, свернулась калачиком на заднем сиденье.

Машина мчалась по ухабистой дороге.

– Марин, может, расскажешь, что с тобой случилось? – спросил парень. – Или секрет?

– Ты знаешь, как меня зовут? – удивилась она.

– Здрасти-мордасти! Я же Олег, мы с тобой в одной школе учились. Только я в позапрошлом году школу закончил... Олег Арсеньев. Ну что, вспомнила?

Ну точно, это же Олег. Олег Шут, или Олег Клоун. Говорят, он в свое время такие номера на уроках откалывал, что сами учителя со смеху укатывались... Марина даже могла припомнить какой-нибудь случай. Но сейчас ей было не до того. Все тело болело – как будто по нему протоптался слон. Или, вернее, стадо козлов. Между ног, казалось, торчит большая горячая тыква. Лицо саднило, ныли зубы, болели разбитые губы...

– Ты это, память не напрягай! – сказал он. – Помнишь не помнишь – какая в пень разница... Ты это, про себя-то помнишь? Что с тобой случилось? Изнасиловали?

– А ты не видишь? – пробормотала она.

– В лесу?

– Где же еще...

– Ты как себя чувствуешь?

– Ужасно, – призналась она.

– Тошнит?

– Есть немного...

– Побили тебя сильно... Нос вроде не сломали. Глаза целые. Губы заживут. Ничего, скоро будешь как новенькая... Ребра не сломаны?

– Да вроде нет.

– Это хорошо... Так, и еще один вопрос. Я, между прочим, не так давно освоил смежную специальность. Теперь я слесарь тире акушер. Так что можешь смело мне отвечать... Кровотечения тамнет?

– Уже нет...

– Тогда тебе очень повезло. В такихслучаях может кровотечение открыться. И если вовремя не помочь...

– А ты что, специалист в этих делах?

– Говорю же, акушер-водопроводчик... А если серьезно, то у моего друга сестру изнасиловали. Недавно. Есть такой ублюдок. Ты его, наверное, знаешь...

– Витя Плюй?

– Ну вот, видишь, знаешь... Я ведь даже гадать не стал, кто с тобой так. И без того ясно, что без этого козла здесь не обошлось... Угадал?

– Угадал.

– И не сдохнет ведь гад!.. А давно бы уже грохнуть пора...

– Уже.

– Что уже?

– Грохнули Витю. Прямо на мне грохнули...

– Кто?! – потрясенно спросил Олег.

– Не знаю... Может, охотник какой. Выстрелил, а потом исчез...

– Витя один был?

– Нет, с дружками...

– Где они?

– Удрали!..

– А Витя труп, да?

– Труп...

– И куда ж ты теперь такая красивая собираешься?

– Не знаю... Домой надо ехать...

– А ты знаешь, кто у Вити пахан?

– Знаю.

– Значит, должна понимать, что с тобой теперь будет.

– Догадываюсь...

Тут и гадать нечего. Плюев-старший всех собак на нее навешает. Сначала ее будут пытать – требовать, чтобы она признала свою вину. Затем ее снова жестоко изнасилуют. И убьют...

– Тогда в Рыжевске тебе ловить нечего.

– Уезжать мне надо... Я же завтра в Москву должна была ехать. За билетом шла... А тут Плюй...

Один день ей всего оставался. Один день. И тогда бы никакой Плюй не был ей страшен. Обидно, что она не смогла пережить этот день...

И все из-за горбуна Роберта. Он, конечно, молодец. Сумел дать отпор Плюю. Но из-за него Марина уверовала в собственную безопасность... Ладно, нечего на зеркало пенять, коли рожа крива. Сама во всем виновата. Надо было раньше уезжать из этого проклятого города, не тянуть до последнего момента...

– Билет купила?

– Не успела...

– Документы на месте?

Марина пожала плечами и полезла в сумочку. Вроде все на месте – паспорт, аттестат зрелости, деньги на билет.

– На месте...

– Ну тогда какие проблемы? Едем в Москву. Прямо сейчас...

– Снова шутишь?

– Да нет, какие шутки! – взбудораженно засуетился Олег. – Тут это, такие дела. Я ведь сейчас в Москву еду. Представляешь, какое совпадение!

Genres and tags

Age restriction:
18+
Release date on Litres:
07 October 2008
Writing date:
2003
Volume:
380 p. 1 illustration
ISBN:
5-699-14701-2
Copyright holder:
Эксмо
Download format: