Read the book: «Вспомни, Облако! Книга вторая. Рассказы о загадках и тайнах пятого океана»

Редактор Елена Бессонова

Иллюстратор Елена Бессонова

© Владимир Казаков, 2023

© Елена Бессонова, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-4474-4494-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Автор книги Владимир Казаков – пилот-планерист, летчик-испытатель, пилот гражданской авиации, писатель.

…Авиация

никогда не перестанет

занимать,

восхищать и всегда снова

удивлять свободные умы.

Вот они высоко

в воздухе проплывают

над нами

с поражающим гулом,

волшебные плащи Мерлина,

сундуки-самолеты,

летающие ковры,

воздушные корабли,

ручные орлы, огромные,

сверкающие чешуей,

драконы —

самая смелая сказка

человечества,

многотысячелетняя его

греза, символ свободы

духа и победы над темной

тягостью земли!

Само небо

становится ближе,

точно нисходит к тебе,

когда,

подняв кверху голову,

следишь за вольным

полетом прозрачного

аэроплана в голубой

лазури.

А. И. Куприн. Люди – птицы.

Часть первая

Мифы о крылатых людях и машинах

Мы несколько недооцениваем

технические достижения

наших далеких предков.

Между тем достижениями этими

ни в коем случае

нельзя пренебрегать.

История человечества

может предстать в искаженном виде

только потому,

что раньше люди не могли

достаточно бережно

хранить документы,

передавать свои производственные

традиции.

Тур Хейердал

С горечью понял искуснейший механик, скульптор и зодчий Дедал из Афин, что его далеко превзойдет племянник и ученик Тал. И тогда Дедал убил гениального юношу и бежал к царю острова Крит Миносу. Не сладко пришлось ему на чужбине. Заставил Минос Дедала построить для своего урода-сына Минотавра роскошный замок Лабиринт. Бросали в Лабиринт преступников, и они, не зная, как оттуда выбраться, попадали в лапы человека-быка Минотавра и съедались им. А каждые девять лет попадали на клыки Минотавру семь, юношей и семь девушек – самых красивых. Такая участь могла постигнуть и сына Дедала.

Решил Дедал сбежать от Миноса. «Минос владеет островом и может держать меня на земле, окруженной со всех сторон водой, – подумал он. – Но воздух ведь свободен! Если нельзя уйти ни по земле, ни по воде, то я убегу такой дорогой, где Минос бессилен: я уйду по воздуху».

И смастерил Дедал для себя и сына своего Икара крылья. Огромные получились крылья – из орлиных перьев, слепленных воском. Взмыли на них отец с сыном в небесную синь, уподобились птицам. Сердцу радостно, душе раздольно. И не выполнил Икар наставления отцова – не лететь слишком высоко! – ринулся к солнцу. Растопили податливый воск горячие лучи, и низринулся непослушный Икар в море…

Прекрасный миф! Есть ли что взять из него, кроме мечты о полете, любознательным, влюбленным в авиацию мечтателям? Некоторые исследователи находят технические детали, дающие основания за мифом видеть какие-то реальные попытки людей осуществить полет на искусственных крыльях. На многие вопросы уже сейчас можно получить ответ, используя новейшие археологические находки и другие данные.

Воском ли скреплял Дедал свои крылья? Вряд ли. В то время использовался довольно прочный клей, основой которого служил воск. Повредило ли солнце крылья Икара? Скорее всего, это поэтическое допущение. С поднятием на высоту температура воздуха падает. Но и в этом случае крылья могли разрушиться, так как древний восковой клей терял свои качества при понижении температуры.

Легенда об Икаре еще таит в себе много загадок.

Есть и другие сказания о воздушных путешественниках – читая их, стоит поразмышлять.

В Африке на песчаном плато Бандиагара¹ живет маленькая народность – догоны, сохранившая свою специфическую древнюю культуру. Самое интересное у этого племени – удивительно стройные мифы, передаваемые устно. Из поколения в поколение на ритуальном языке «сиги-со», языке знахарей и колдунов, жрецов древней религии.

Мифы удивительны, и многому в них приходится верить. То, что было известно очень далеким предкам догонов, современные люди узнали совсем недавно. Например, древние догоны знали, что звезда Сириус – только фрагмент звездной системы, а в систему входят еще не видимый простым глазом белый карлик «по-толо» (Сириус-В) и тайная звездочка «эммея-толо» (Сириус-С) с планетой-спутником «ньян-толо». Ну как не удивляться, если ученые открыли Сириус-В в январе 1862 года, а о существовании Сириуса-С до сих пор идут жаркие споры среди астрономов!

В догонском мифе говорится, что Сириус-В – самая тяжелая звезда. «Она настолько тяжела, что все люди, вместе взятые, не смогли бы поднять маленький кусочек ее». В наше время ученые вычислили и подтвердили «догадку» догонов – масса Сириуса-В чрезвычайно плотна, один кубический сантиметр весит примерно 50 тонн!

В мифологии догонов есть две одиссеи о летающих людях: путешествие Ого и прибытие летательного аппарата Номмо с людьми на их землю.

Отойдя от божественной и космической трактовок этих полетов, хочется рассмотреть их в приближении к реальности.

По преданию, Ого, а за ним и Номмо улетели с Сириуса, но предположим, что они прибыли на песчаное плато Бандиагара с другого континента Земли, где высокоразвитая цивилизация погибала по каким-то причинам. Тогда будет объяснима и высокая техническая оснащенность их летательных аппаратов, которые двигались подгоняемые «ветром», заключенным в зернах «по», этот ветер вырывался из задней части аппарата наружу в виде «крутящегося вихря» через отверстия, имеющие «форму этого ветра». И объяснимо, почему Номмо взял в свой аппарат все необходимое для жизни людей на новом месте. А он на свой огромный двухпалубный аппарат с круглым дном, разделенный на 60 отсеков, погрузил «все земные существа и способы бытия: мир, небо, деревню, дом собраний, женский дом, домашний скот, деревья и птиц, обработанное поле, огонь и слово, танец и работу».

Догоны – ковчег с Сириуса

О том, что у мифологических летающих людей догонов были не космические, а приземные летательные аппараты, говорят и детали легенд: аппарат Номмо «сделал восемь кругов над» посадочной площадкой в Бандиагаре, высматривая, ровна ли она. Убедившись в этом, он спустился «двойной спиралью». А приземляясь, он «скользнул по грязи». Это описание посадки в большей мере относится к эволюциям приземного воздушного корабля, чем космического².

Более приземленно неплохо бы рассмотреть и другие легенды.

Археологи нашли глиняную табличку. На ней письмена. Расшифровав их, ученые прочитали одно из древних сказаний народов Двуречья. Легенда, возникшая несколько тысячелетий назад, широко отраженная в ассиро-вавилонской литературе и мифологии, повествует о том, как летал Этана.

Этана очень желал получить регалии царской власти и «траву рождения» для обеспечения личного бессмертия. С просьбой помочь ему в достижении желаемого он обратился к богу солнца Шамашу. Тот посоветовал ему отправиться на небо, «где любой найдет все, что ищет». Этана устремился к звездам на крыльях орла.

Этана – царь города Киш, желавший долететь до небо

Сюжет, довольно распространенный в мифологии, примерно о таком же полете рассказывается в «Славянской книге Еноха» – апокрифическом произведении I века нашей эры. Разница в том, что Этана сам попросился на небо, Еноха же пригласили «два очень высоких человека», сказав: «Не бойся, не страшись. Сегодня ты вознесешься с нами…» И эти люди, используя крылья, подняли Еноха на облако, и облако стало стремительно набирать высоту. Удивительно! Но ничего удивляющего нас не будет, если мы попробуем нарисовать эту картину современно: на легком крылатом (или винтовом) аппарате Еноха подняли к висящему в небе огромному белому дирижаблю, и тот, взяв пассажиров на борт, начал набирать высоту.

Итак, Этана с Енохом летят. Можно ли верить в их полет? Много летающих людей родила мифология, например в индийском эпосе «Рамаяна» два героя витают в небе, и в древних китайских сказаниях первый богдыхан был «сыном Неба», и основатель династии правителей Перу Гуэлла с женой считаются небесными пришельцами. Но даже умозрительных доказательств их полетов нет. У Этана с Енохом они удивительны.

Давайте проследим, что они видели в полете.

Сначала «земля выглядела точно гора, море уподобилось речному потоку», – узрел Этана. Затем «земля выглядела, как рощица», а «море стало арыком садовника». Крылья орла несли его вверх, и вот уже нашу планету он увидел круглой.

Каким же образом древние мудрецы могли придумать видения Этана, если в то время и много позже землю считали не круглым телом, а чем-то расплывчатым «на трех китах», на «двенадцати цепях» или «на слонах»? Для халдеев, например, земля – это плот из тростника, обмазанный глиной, дрейфующий в бескрайнем море. А для древних египтян – четырехугольное поле, окруженное горами и прикрытое небом – хрустальной чашей или даже плоской железной крышей, покоящейся на четырех «столпах». А Енох в своем полете увидел «сокровища снегов и льдов» внизу, а вверху «тьму, темнее земной». Это же наблюдали «летавшие» люди в «даосских заклинаниях», в памятнике китайской письменности «Путешествие на запад». Там говорится: «Между тем как путешественник поднимался все выше и выше, небо становилось все чернее».

Загадка: каким образом люди древности могли знать, что с поднятием на большую высоту небо чернеет, переходит в угольный цвет космоса? Днем земное небо светлое, ночью – темное, но почти никогда не бывает, черным, «кромешным». Природа черного неба до сих пор представляет для науки сложную загадку, и вряд ли древний человек описал видения Еноха и его мифологических коллег умозрительно.

Подойдем ближе к нашему времени и коснемся еще некоторых загадок, теперь уже летательной техники.

Летающий голубь Архита, воспроизведённый физиком Кирхером в XVII веке, (внизу слева-направо) Архит Терентский, немецкий изобретатель Афанасий Кирхер

В сочинениях римского историка Авла Гелия, который жил во II веке до нашей эры, есть сведения о деревянном летающем голубе: «…наиболее известные греческие писатели, среди них и философ Фаворин, очень старательно собиравший сведения о старине, утверждали вполне твердо, что деревянный голубь, сделанный Архитом, мог летать при помощи механизма: нет сомнений, что он держался в воздухе благодаря уравновешенности и оживлялся тайно заключенным в нем веянием».

Архит Терентский – греческий философ, полководец и механик IV века до нашей эры. Его «голубем» интересовались и очень многие исследователи нашего времени, пытались его воспроизвести. Так, например, физик Кирхер построил бумажного голубя с железным клювом, и игрушка удерживалась на весу и скользила по намагниченному кругу. Но это нельзя считать даже подобием изобретения Архита. Как держался в воздухе его деревянный голубь, остается не разгадвнным до сих пор.

Окончательно не объяснены и другие приспособления, применявшиеся в средневековых войнах и позднее, – это устрашающие «драконы», пустотелые воздушные змеи, сделанные в виде чудовищ. Их таскали за собой на привязи всадники. «Драконы» склеивались из пергамента, шились из полотна, шелка, а внутри них устанавливались лампы с минеральным маслом, помещался другой горючий или взрывчатый состав. Летающие «драконы» дали повод некоторым историкам называть их «аэростатами»: они утверждали, будто бы подогретый внутри воздух создавал достаточную подъемную силу для удержания «дракона» над землей. Опыты, при которых воздух в легкой закрытой сфере подогревался слабым источником тепла, пока не подтверждают этой версии. И в то же время древние документы утверждают, что, например, в 906 году при осаде Царьграда киевский князь Олег устрашил греков фигурами воинов, пущенными по воздуху в лагерь противника. В летописи сказано: «Сотвори коня и люди бумажны, вооружены и позлащены, и пусти на воздух на град: видев же греци и убоящася».

9 апреля 1241 года монголы, пройдя территорию Средней России, ворвались в Силезию и в бою при Лейпциге подняли высоко в воздух громадного «дракона», изрыгавшего из пасти дым и огонь. Это навело панический страх на немцев, обратило их в бегство…

Давно уже слово небылица заменено более осторожным – фантазия, приближенная к реальности.

Подойдем еще ближе к нашему времени. Вспомним о летательных аппаратах, над которыми работал гениальный Леонардо да Винчи. О его теоретических трактатах и практических успехах подробно рассказано в первой книге.³

Плоды дерзких мыслей Леонардо да Винчи были на несколько веков забыты, но не оскудела мечта человечества уподобиться птицам. Пытливые люди приглядывались не только к полетам пернатых, их интересовало любое явление, так или иначе наталкивающее на мысль, что над землей можно подняться. Горячий пепел, искры от костра первобытного человека летели не в стороны, а под свод пещеры. Копоть от чадящей лучины в избе крестьянина осаживалась на стенах меньше, чем на потолке. Дым из печной трубы, как и табачный дым из курительной трубки, поднимался вверх. Клубы пыли на дорогах в жаркие дни стояли долго, а в холодные – пыль быстро опадала под копытами лошадей и колесами. Семена клена, имеющие крыло, уносились ветром на многие версты. В небе ползали, плавали, резво мчались подкрашенные зарей или темной хмарой облака.

Многие желали прокатиться на облаке. Иные считали, что это возможно, лишь бы забраться на него. И фантазия людей сначала посадила на мягкие облака богов, ангелов, а потом и простых смертных, чем-то отличившихся на земле.

Кипели дерзкие мысли, ставились эксперименты и на Руси. Но тяжелая длань царя и присных его, могущественная православная церковь жестоко пресекали попытки русских людей подняться в небо.

В царствование Ивана Грозного «смерд Никитка» сшил крылья, подобные птичьим, и совершил несколько полетов в присутствии царя. Как летал Никитка – неизвестно. Может быть, прыгал с возвышения или бросался с кручи. Но история точно зафиксировала «благодарность» Ивана Грозного: он приказал «за сие содружество с нечистою силою отрубить выдумщику голову. Тело окаянного пса смердящего бросить свиньям на съедение, а крылья сжечь».

Смерд Никитка

Мы чтим Петра Первого как Просветителя и Преобразователя, помним его вещие слова, сказанные при закладке Петропавловской крепости: «Не мы, а наши правнуки будут летать по воздуху, ако птицы», но не стоит забывать о том, что и он был сатрапом своего народа, самодержавным угнетателем. Вот как писал о нем художник Серов: «…идет… увидит его рабочий – хлоп в ноги! Петр тут же его дубиной по голове ошарашит: «Будешь знать, как кланяться, вместо того, чтобы работать!«У того и дух вон. Идет дальше. А другой рабочий, не будь дурак, смекнул, что и виду не надо подавать, будто царя видишь, и не отрывается от дела. Петр дубиной укладывает и этого на месте: «Будешь знать, как царя не признавать!«Страшный человек…»

Царю были подобны и присные его, поэтому не вызывают сомнения дошедшие до нас случаи, когда за маленькую промашку или «дерзкое» поведение люди «лишались живота» или жестоко и несправедливо наказывались. Так, боярин Троекуров за неудачную попытку взлететь на крыльях приказал бить крестьянина-изобретателя «батогами нещадно и продать животы его и остатки». В чем же провинился холоп? А в том, что несколько рублей, отпущенных ему из казны на постройку крыльев, были потрачены зря.

Полёт подьячего Крекутного.

И все же в тяжелые, смутные петровские времена, когда новшества да войны оскудили Русь, не переводились на русской земле фантазеры и умельцы. Отрешаясь от суеты мирской, строили они вещи «необычные». К примеру, крестьянин Иван Посошков изобрел «бой огненный на колесах», ставший прообразом современного танка, а ряжский кузнец Черная Гроза – «летаник». Он свил крылья из проволоки, обклеил их перьями. На ногах закрепил что-то вроде птичьего хвоста и даже на голову надел шапку из длинных лебединых перьев. Кузнец совершил почти успешный полет, «летел так, мало дело ни высоко, ни низко, устал и спустился на кровлю церкви, но поп крылья сжег, а его едва не проклял».

Еще тяжелее для русича было время императрицы Анны Иоанновны – время иностранного засилья. К скотине относились тогда более жалостливо, чем к людям. Без отдыха работали палачи в Тайной Канцелярии, возглавляемой «добреньким старикашкой с паричком, съехавшим на ухо», главным инквизитором империи Андреем Ушаковым. Не знали сна и пытошные подручные приспешника императрицы герцога Бирона. Сколько русских талантов были «рваны» в его тайных узилищах, сколько «мыслей предерзких» с кровью там смешано. И среди многих самородков народных, из зависти единой, заморил Бирон голодом некоего Симеона – Семена Кононова, изобретателя парашюта. Решил герцог присвоить себе славу первооткрывателя, погубил человека, а довести дело до ума «мозги не хватило».

В 1762 году ссыльный иеромонах Федор Мелес поведал губернатору Сибири о невиданной затее – «к летанию способ употребить». «За содеянное безумие» Мелеса заковали в кандалы. Он разбил оковы и бежал на один из островов по среди реки Тобол, где из мешков смастерил замысловатые крылья и думал улететь на них из Сибири в родное малороссийское село Золотоноша…

Крылья, парашют – не удались! Огонь и каменный мешок в зародыше испепелили и похоронили мечту. Но облако все-таки было «поймано». Случилось это в 1731 году. Подьячий Нерестец Крякутной сумел загнать «облако» в холщовую сферическую оболочку и на этом шаре оторваться от земли⁴.

Судя по публикациям в печати, устным пересказам XVIII – XIX веков, ученые и литераторы по-разному представляли этот полет. Если собрать отрывочные данные, а в иных случаях просто легенды, то можно нарисовать следующую картину.

Нерестец Крякутной, уроженец древнего городища Нерехты, был мужиком охотным и мастеровым. С грамотой дружил, прописью древней славился, оттого и воеводой рязанским обласкан был. В междуделье охотой занимался, утя хитро голосом подманивал – оттого и прозвали Крякутным. А еще строил он диковины разные из щепья, лоскутья, кусков кожи на забаву малым ребятишкам. Руки у него «ковырянные и обжогные» были, поскольку состоял он при воеводе по железному делу, с кислой жженкой знался, – ковырянные руки, да умные.

Невредно для себя и людей мед крепкий пил, любил попариться в баньке, да с веничком березовым, да с окатной водой ледяной. Табачищем не баловался, но в подпитии легком подолгу, уложив бороду на длани лопатные, смотрел, как дым поганый из носогрей кольцами завивается и к потолку кольца катятся. Смотрел и головой качал, дескать, отчего диво такое – кольца вверх лезут, и стоит дым облаком и, минуя худую застреху, к небу пробивается?

А тут случилось еще чудо с соломенным колпаком, каковым ярые до пара мужики плешь прикрывают. Решил как-то Крякутной попариться всласть. Камни в баньке раскалил, воды ключевой в бадью набрал, соломенный колпак, чтоб темя паром не жгло, приготовил. Держит в одной руке колпак, в другой ковш с водой и голышом подходит к белой от огня каменке. Вытянул руку с колпаком над ней нечаянно и… плеснул студеную водицу на раскаленные камни. Шматнул пар вверх, колпак вырвался из рук и прилип к полатям мокрым. Потом упал и чуть не сгорел на жарище, да выхватил его Крякутной. Постоял, почесал затылок и еще раз проделал чудо с соломенным, колпаком. И опять так же совершилось – подскочил колпак.

Много зорь встречал мужик, глаз ночью не сомкнувши, чудо обдумывал. В избе листики цигарные, свернутые в колокольцы, на пару, а потом на дыму пускал ввысь и дивился силе необычной, которую ни пощупать, ни увидеть невозможно, в просвет глядишь – лишь волны диковинные извиваются, туману речному, развитому ветром и солнцем, подобные. И вывел смысл Крякутной, поняв, что не чудо это, а естество. Задумал большое дело сделать, себя потешить, людей подивить. Отпросился у воеводы в отход – с миру по полушке, себе на задумку.

Бродил долго, а вернулся, купил холста легкого да плотного, стал мешок большой из него на суровье собирать. Тайно шил, ночами, неторопливо, днями же повинную отбывал на худой службе и о деле своем до поры рта не раскрывал.

Так зима прошла, и лето красное землю завеселило. В престольный праздник Крякутной со товарищами собрали на площади сруб колодезный над землей, да только уширялся он книзу, а вверху узкогорлым был и столбом венчался. К столбу мешок великий складчатый, слизью рыбьей потертый и засохший, привязали с распахом в узкогорлую отдушину сруба. Внутрь сруба бадью деревянную затащили с накиданным в нее железом да бутыли с кислой жженкой.

Стал дым вонючий из отдушины в мешок бежать, раздувать его до округлости. Надутый дымом поганым и вонючим получился фурвин, как мяч большой. Надулся и вверх потянул, да застыл, к столбу привязанный.

И тогда Крякутной сделал скрутку мешковины у нижнего края; веревку петлей повязал и сел в петлю.

Дивились люди на дела сии, а когда Крякутной, перекрестившись, связку шара со столбом порушил, – ахнули, гул пошел: подняла нечистая сила Крякутного выше березы, понесла на церковь. Сорвал «холчевой» шар венец крыши и сам бок распорол. Скукожился, падать на землю стал. Крякутной выскочил из петли, «уцепился за веревку, чем звонят, и остался тако жив. Его выгнали из города, он ушел в Москву, и хотели закопать живого или сжечь».

Вот так россиянин Нерестец Крякутной поднялся в небо, да не очень высоко вышло. Церковные власти внесли имя нечестивца в список преданных анафеме. Замечательный опыт «силою сугубо грустных обстоятельств был тотчас же стерт с лица родной земли».

Был и другой вариант рассказа о Крякутном: жег подьячий в срубе солому сухую и подбрасывал в огонь охапки мокрой. Показал я рассказ известному авиаконструктору и знатоку истории воздухоплавания и авиации Олегу Константиновичу Антонову, и вот что он написал мне:

«…Обратите внимание на слова: надул дымом поганым и вонючим…» Я делаю из этого вывод, что это был не дым, а водород. Водород в то время уже умели добывать. В трудах химиков XVI и XVII веков встречаются упоминания о выделении горючего газа при действии соляной или разбавленной серной кислоты на некоторые металлы, например железо или цинк… При воздействии кислоты на железо с примесью серы вполне мог получиться дым поганый и вонючий». Таким образом, мы можем предполагать, что воздушный шар был наполнен не теплым воздухом, а водородом, и изобретен не физиком Шарлем в 1883 году, а русским самоучкой Крякутным в 1731 году».

Тяжело, по крохам собирались сведения о Крякутном, а начало поискам дала рукопись А. И. Сулакадзева «О воздушном летании в России» со ссылкой на «Записки Боголепова».

Но вот некоторые ученые усомнились в честности Сулакадзева, коллекционера старинных рукописей, внука Боголепова, который служил в 1756—1761 годах полицмейстером в Рязани. M. Сперанский, В. Покровская, а совсем недавно М. Кочгура утверждают, что Сулакадзев – фальсификатор, и факт первого подъема воздушного шара в России придуман, а если и нет, то, во всяком случае, летал на шаре не русский подьячий Нерестец Крякутной, а крещеный немец Фурцель.

Что же послужило основанием такому выводу?

«Историки поначалу не обратили внимания на то, что слова «нерестец», «Крякутной» и «фурвин» в рукописи грубо выправлены… – пишет М. Кочегура. – Исправленные слова были прочитаны на увеличенном фотоснимке, сделанном в инфракрасных лучах в Лаборатории консервации и реставрации документов Академии наук СССР… И вот что обнаружилось. Под словом «нерестец» было написано слово «немец», под словом «Крякутной» – «крщеной», т. е. крещеный, а под загадочным «фурвин» написано «фурцель»…

Многие авиаторы, любители истории техники и журналисты все еще считают выдумку Сулакадзева достаточным доказательством первого в мире подъема человека на тепловом аэростате… К сожалению, факт грубой фальсификации истории воздухоплавания… остается малоизвестным даже некоторым историкам авиации…»

Вряд ли так. Думается, что если не все, то большинство советских и зарубежных историков знают об этом факте. Но он не дает никакого основания утверждать, что не в России был совершен первый подъем на аэростате.

Почему?

Да потому, что такие предположения М. Кочегуры, как «вполне возможно, что он [Сулакадзев] сам выдумал и «Записки Боголепова», – не научный довод.

Глубокий исследователь может задаться вопросом, а не потому ли Сулакадзев (или кто-то позже его?) исправил имя первого воздухоплавателя на Руси, чтобы выступить таким образом против норманистов, не желая давать им в руки еще одну сладкую косточку для утверждения, что все хорошее на русскую землю принесли варяги и их потомки немецкого происхождения. Хотя ведь до сих пор точно не установлено, кто же были варяги. Скорее всего, это был не народ, а морская рать, собранная из иноплеменников, в том числе и славян.

С завидным упорством выступает литературный критик из Петрозаводска

Л. Резников, утверждая, что «версия о полете Крякутного лопнула, как мыльный пузырь, что «разоблачения» Сулакадзева «раз и навсегда прикончили «крякутненскую» подделку»⁵.

Собиратель старинных книг и рукописей Сулакадзев не раз компрометировал себя, как правильно отмечает Л. Резников, приводя негативные примеры и высказывания авторитетных лиц об этом «неутомимом изготовителе фальшивых бумаг в прошлом веке». «Можно ли после всего этого хоть на грош верить Сулакадзеву, и как прикажете относиться к тем, кто ему все-таки верит?» – восклицает Л. Резников.

Критик приводит мнения о Сулакадзеве многих авторитетов, которые считали его «Хлестаковым от археологии», но вынужден оговариваться, что старые документы подделаны «почти все» или «в подавляющем большинстве».

К «меньшинству» документов, на которые не падало подозрение в подделке до 1958 года (то есть 128 лет после смерти Сулакадзева!), относилась и рукопись «О воздушном летании в России…».

В 1958 году исправление в рукописи обнаружили. Обвиняя Сулакадзева, Л. Резников делает вывод: «Решив, однако, что будет лучше, если в России полетит россиянин, Сулакадзев и поправил себя. Но эти «творческие муки“фальсификатора и позволили разоблачить его до конца. Все в его рукописи вымышлено, вплоть до фамилии деда!»

Вот так категорично ставит точку Л. Резников. Он все знает: и что думал Сулакадзев, исправляя рукопись, и что предка Боголепова у него не было. На основании поправок Л. Резников делает безапелляционный вывод, что Сулакадзев и тут полностью уличен в вымысле. Он подтверждает свою мысль еще и тем, что слова «фурвин» в русском языке вовсе нет.

К такому приговору нет оснований, кроме общего утверждения, что «Сулакадзев лжец». И есть немало сомнений в пользу достоверности рукописи «О воздушном летании…».

Сулакадзев исправил текст грубо. (Об этом не упоминает Л. Р.) А грубо исправляются только ошибки, фальсификаторы же умеют подчищать текст профессионально. В конце концов, Сулакадзев мог и переписать весь документ.

Вполне возможно, исправлено потому, что подьячий Крякутной и крещеный, обрусевший немец Фурцель были одним и тем же лицом, так как в то время фамилии давались по кличкам. А если так, то это не подделка, а, если хотите, редактирование.

Для нас, интернационалистов, не имеет значения, кто первым взлетел в России – русский, немец, мордвин и т. д.

Утверждение Л. Резникова (и других), что в русском языке слова «фурвин» нет, – правильное. Но наша страна испокон веков была многоязычной, и почему бы корень этого слова не поискать более старательно? Хотя бы обратить внимание на слова «ФУРА» (По В. Далю она же «ХУРА»). ФУРА (нем.) – большая телега, крытая парусиной. ХУРА (воет.) – большая мягкая торба для клади с каркасом из прутьев. ХУРДЖИН (воет.) – ковровый мешок, ХУРВИН – холщовый мешок.

Кто занимался родословной Сулакадзева и выяснял серьезно, был ли у него предок Боголепов? То, что не найден (кто искал?) его дневник, юридически не подтверждает факт фальсификации. Сулакадзев не обязан был прикладывать его к своей рукописи. Этого не делали и множество других исследователей старины, а только в примечаниях называли источники. Примеров тьма. Кстати, Сулакадзев ссылается не только на Боголепова, но и на записки воеводы Ваейкова.

Как видно, в рассуждениях Л. Резникова немало фантазии и нет прямых фактов, чтобы утверждать: «Кончился Крякутной, как и не было его», «материал раз и навсегда развенчал легенду о Крякутном».

Если подумать, не так безобиден этот вывод. Практически древняя история русского воздухоплавания н авиации держится на двух-трех источниках. «Прикончить» Крякутного – значит стереть память не только о нем, но и о летавшем на самодельных крыльях приказчике Островковом, о кузнеце Черная Гроза и других дерзких россиянах.

Легенда о жителе России, первым поднявшемся в небо, не развенчана, она живет более 150 лет, она гордость наша. Представим даже, что кто-то сумеет доказательно отвергнуть факт полета на «фурвине», но легенда о Крякутном все равно останется жить, как живет легенда об Икаре и Дедале, – а ведь тут сомнений нет, не могли они летать на крыльях, скрепленных воском!

Двадцать три года те, кто разделяет мнение ниспровергателей Крякутного, пытаются зачеркнуть в истории имя легендарного подьячего. И не получается⁶. Один из самых почитаемых в научных кругах историков авиации П. Д. Дузь, исследователь осторожный, даже очень осторожный по отношению к любому сомнительному факту. и тут не принял безапелляционного приговора Крякутному. В своей книге «История воздухоплавания и авиации в России» с предисловием академика С. А. Чаплыгина, выпущенной издательством «Машиностроение» в 1981 году, он вновь рассказал о Крякутном, поместил в книге старинный рисунок «Подъем на воздушном шаре подьячего Крякутного». И к рассказу добавил: «Сулакадзев в подтверждение приводимых им фактов ссылается на записки Боголепова и воеводы Ваейкова, но ни тех, ни других до сих пор найти не удалось. Рукопись же Сулакадзева относится к 1819 году, и достоверность описанных в ней фактов вызывает сомнения». Вдумчивый историк призывает к осторожности и сомнениям, к продолжению поиска, как бы напоминая, что было время, когда мы бросались в крайность – везде по праву и без оного утверждали русский приоритет, теперь наблюдается тенденция к другой крайности – ниспровергать. И очень жаль, что из последнего издания «Большой советской энциклопедии» убрали сведения о Крякутном. Никак нельзя поощрять людей, пытающихся без достаточных к тому оснований вытравить из памяти людей свершения россиян, ставшие легендарными.

Но камешек в прошлое брошен, и родились спорные положения. Кто-то неизвестный поспешил сделать и практические выводы. В Нерехте в 1960 году земляки Крякутного поставили гранитный обелиск, на него прикрепили каменную доску со словами: