Не пожелай ни дождика, ни снега

– Ты, главное, руки на запаске держи, тогда нечем будет за проем двери хвататься, – ответил Лешка.

Наконец инструктаж закончился, и курсанты надели парашюты.

Друзья попали в первую группу. Построившись по двое, курсанты побежали к самолету, который стоял с работающим двигателем.

Лешка бежал, согнувшись под тяжестью парашюта, подчиняясь стадному чувству. Волнение достигло предела, и мысли перепутались в голове. Он старался не забыть порядок действий.

«Так, первое, руки на запаске, затем купол», – думал он.

Группа добежала до самолета и по команде инструктора стала занимать места по весу, вначале тяжелые, затем более легкие. Мальчишки заняли свои места и пристегнули карабинчики парашюта к тросу самолета. Самолет, ревя двигателем, стал выруливать на взлетную полосу.

Напряжение достигло апогея. Мишка наклонился к Ахмеду и что-то сказал. Но из-за гула двигателя он ничего не услышал. Лешка тоже что-то прокричал Мишке, хотя не было слышно даже своего голоса.

Наконец короткий взлет, и «Аннушка» стала медленно набирать высоту. Друзья продолжали что-то кричать друг другу, отвлекая себя от предстоящего прыжка. Самолет сделал два круга над аэродромом, выбирая место для начала десантирования. Вдруг загорелась красная лампочка «приготовиться». Инструктор открыл дверь. Кабина наполнилась ветром. Лешка украдкой взглянул в открытый проем. Сердце заколотилось, рука вцепилась в сиденье.

В проеме двери все казалось неестественно нарисованным. Какие-то лоскутки разноцветные полей и лесов, домики, как спичечные коробки, голубая лента реки. Инструктор кивнул помощнику, и тот выбросил в открытый проем двери Ивана Ивановича (мешок с песком для пристрелки). Майор высунулся в открытый проем почти на полкорпуса, и от этого у Лешки от страха засосало под ложечкой. Наконец, самолет лег на нужный курс, и загорелась зеленая лампочка.

Инструктор жестом скомандовал всем встать. Лешка с трудом стоял на ногах, то ли от страха, то ли от болтанки. Майор нарочно загородил собой проем двери, чтобы хоть как-то успокоить курсантов. И вот он делает шаг в сторону. Первый стоит Мишка. Инструктор положил ему руку на плечо и кивком дал команду прыгать, а сам сильным толчком практически вытолкнул его. Следующим к двери подошел Ахмед, мгновение – и он скрылся в проеме. Лешка подошел, стараясь не смотреть вниз. Он ничего не успел сообразить, как сильная рука инструктора вытолкнула его из самолета. Лешка зажмурил глаза, мысль была парализована, руки вцепились в запасной парашют.

И неожиданно резкий рывок за шиворот. Лешка открыл глаза, и первое, что он увидел, были его сапоги. От рывка ноги так высоко подлетели, что оказались перед глазами. Первое время он спускался на парашюте, вцепившись в запаску, боясь расцепить руки. Наконец самообладание начало потихоньку возвращаться к нему, и он начал осматриваться.

Господи, как страшно, была его первая мысль, ему даже показалось, что от страха застучали зубы. Мало-помалу он начал осматриваться.

Вдруг он услышал голос Ахмеда:

– Мамочка, я лечу!

Он орал, как бешеный. Но это был уже крик восторга. Ахмед опускался метрах в ста.

– Эй, посмотри, я рядом, – заорал Лешка.

– Леха, Леха, это же кайф, – услышал он от Ахмеда.

Лешка отпустил запасной парашют и поудобней уселся в подвесной системе парашюта. Он начал потихоньку осваиваться. Осмотрев купол и убедившись, что с ним все в порядке, Лешка для уверенности попрыгал в подвесной системе. Страх исчез окончательно. Лешка осмотрелся вокруг. Господи, какая красота. И он запел. Ахмед услышал и стал ему подпевать. Они скорее орали, а не пели. Тут Лешка вспомнил, что надо готовиться к приземлению.

– Ахмед, развернись против ветра, – прокричал он другу и сам тоже стал разворачиваться.

– Леха, не забудь: ноги вместе, – услышал он в ответ.

Земля приближалась, и мальчишки сосредоточились, готовясь к приземлению.

Лешка приподнялся в подвесной системе, ноги вместе, взгляд вперед.

Вот уже верхушки деревьев, через мгновение удар о землю, и Лешка повалился на бок.

Купол медленно обмяк и накрыл собой парашютиста. Мгновенно вскочив на ноги, Лешка выбрался из-под купола и огляделся вокруг.

Мишка уже заканчивал собирать купол парашюта, Ахмед тоже. Лешка принялся укладывать парашют в парашютную сумку. Уже через несколько минут мальчишки волокли сумки с парашютами на старт, весело делясь впечатлениями от прыжков.

– Клянусь мамой, я в жизни ничего подобного не испытывал, – увлеченно говорил Ахмед.

– А я вначале чуть в штаны не наложил, а потом прошло, – признался Лешка.

Один лишь Мишка молчал, улыбаясь себе под нос.

– Я завтра письмо домой напишу, – гордо сказал Ахмед.

– Ага, и, конечно, напиши, как без парашюта приземлился и как двоих в воздухе спас, – съязвил Мишка.

– Слушай, не надо мне это поганое письмо вспоминать, ну соврал я тогда в письме, что за хорошую стрельбу грамоту от начальника училища получил, вы мне теперь до конца моих дней будете помнить? – вспылил Ахмед.

– Ты в следующий раз, когда будешь сочинения писать домой, меня предупреждай, а то опять мать мне будет глупые вопросы задавать, – ответил Лешка.

Вскоре прыжки закончились, и курсанты отправились в столовую на завтрак.

Проходя мимо КПП, Ахмед обратил внимание, что в курилке сидит девушка. Присмотревшись, он узнал в ней Таньку Мужухоеву.

– Леха, Танька приехала, – дернул за рукав идущего впереди в строю Лешку.

Лешка споткнулся так, что вся колонна пошла не в ногу.

– Какая Танька?

– Мужухоева Танька, которая тебя провожала в училище.

– Стас, я на минутку, – крикнул Лешка старшине и, выскочив из строя, побежал на КПП. Подбежав поближе, он действительно увидел в курилке Таню.

– Танька, – радостно закричал он.

Таня приподнялась, всматриваясь в подходящего Лешку, который был в стареньком летном комбинезоне.

– Лешка, – она бросилась ему на шею, – я с семи утра здесь, мне сказали, что вы на прыжках.

– Да, вот только что приехали, – важно ответил Лешка, – а ты как здесь оказалась?

– Леш, я в Киеве в торговый техникум поступила, сейчас приехала к тебе, – ответила Таня.

– Ну, ты молодец, будем друг другу в гости ездить.

Они сели на скамейку.

– Леш, а ты почему мне не писал?

– Тань, ты не обижайся, столько всякого навалилось, что не до писем.

– Ну ведь маме ты пишешь? – с упреком спросила Таня.

Лешка в самом деле не знал, почему он до сих пор не написал Таньке. И сейчас, честно говоря, у него уже не было той страсти и любви. Наверное, это первое чувство так же быстро угасло, как и возникло. Стараясь разрядить обстановку, он начал рассказывать про сегодняшние прыжки, про учебу, стрельбы. Так они проговорили, пока Лешка не увидел возвращавшихся со столовой курсантов.

– Ну ладно, Тань, завтра увольнительная у меня, приходи к четырем на КПП, погуляем.

Поцеловав Таню в щеку, Лешка побежал догонять строй.

* * *

На следующий день, в субботу, Ахмед, Мишка и Лешка готовились в свое первое увольнение. Целых два месяца они не покидали стен училища, и вот сегодня наступил долгожданный день первого увольнения. Надраены до блеска все пуговицы на кителе, бляха на ремне как будто сделана из чистого золота, ботинки без единой пылинки. Но самое главное – это ощущение чего-то необыкновенного, праздничного. Наконец-то можно пройти по улице в форме, и все вокруг будут видеть, что это идет курсант-летчик. От этого чувства плечи расправляются, и ты делаешься даже выше ростом.

– Мишка, а у тебя девушка есть? – спросил Ахмед, укладывая мокрой расческой непослушные волосы.

– Да так, была в школе одна, вместе уроки делали да контрольные решали.

– А у меня еще никого не было, – мечтательно протянул Ахмед, – я даже не целовался.

– Сейчас выйдешь на улицу, сразу местные девчонки научат, – язвительно бросил Лешка.

– Тебе хорошо, у тебя уже есть девушка, а я боюсь даже разговаривать с ними, – ответил Ахмед.

– Нет у нас ничего серьезного, так, пару раз в библиотеке виделись, – неожиданно для себя выдал Лешка.

– Хорош трепаться, пошли за увольнительными, – как всегда серьезно сказал Мишка.

Ровно в шестнадцать часов друзья подошли к КПП. Таня стояла чуть поодаль, и напряженно вглядывалась в проходящих мимо курсантов. Когда она увидела Лешку с друзьями, пошла им навстречу.

– Какие вы все одинаковые, – сказала она подходящим мальчишкам.

– Познакомься, Таня, это мои друзья, Мишка и Ахмед.

Ребята медленно пошли по дорожке, увлеченно разговаривая.

– Ахмеда я знаю, – улыбнулась Таня, – Миш, а ты откуда родом?

– Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский Союз, – пошутил Мишка.

– У него отец командир полка, он, пока учился, одиннадцать школ сменил, – ответил за Мишку Ахмед.

– Тань, а ты где остановилась? – спросил Лешка.

– А со мной подруга учится, она живет в этом городе, так я у нее остановилась.

– Ну, тогда пошли с подругой знакомиться, – сказал Мишка.

Компания подошла к автобусной остановке.

– Я даже не знаю, она такая дикая, я предлагала ей со мной ехать, так она отказалась.

– Это хорошо, мне нравятся такие, – сказал Мишка, – поехали за ней.

Подъехал нужный троллейбус, и все отправились за Танькиной подругой.

Жила она через две остановки. Подойдя к дому, Танька велела мальчишкам ждать, а сама скрылась в подъезде дома.

– Чего сюда приперлись, надо было в парк идти знакомиться, – недовольно пробурчал Лешка.

– Тебя там очень ждут, а здесь уже почти готовая компания, – ответил Мишка.

– Пацаны, нам же еще третья подруга нужна, – озабоченно сказал Ахмед.

– А тебя разве в горах невеста не ждет? – шутливо ответил Мишка.

– Иди ты со своими шутками, – огрызнулся Ахмед.

Мишка достал сигареты и важно задымил.

– Ну-ка, дай я попробую, – попросил Ахмед.

Затянувшись, он с непривычки закашлялся.

– Крепкие, зараза.

– Ты не пробовал «Беломорканал», я как-то у отца спер, ядреная вещь, – сказал Мишка.

Сделав еще две-три затяжки, Ахмед сделал вид, что курит всю жизнь. Из подъезда вышла Таня, ведя за руку свою подругу.

– Знакомьтесь, это Оля.

Оля была небольшого роста, с черными кудрявыми волосами, черными бровями и симпатичными ямочками на щеках.

– Здравствуйте, – с явным украинским акцентом поздоровалась девушка.

– Салам алейкум, – протянул руку Ахмед.

– Что это? – Ольга испуганно посмотрела на Таню.

– Оленька, вы его не пугайтесь, он хотя и только вчера спустился с гор, но уже знает пару русских слов, – Мишка нежно взял Ольгу под руку и повел ее по дорожке.

– Я тебя за такие слова зарежу, – с сильным кавказским акцентом сказал Ахмед. – Где мой кинжал? – посмотрел он на Лешку.

– Вы, идиоты, сейчас напугаете ребенка, – остановил друзей Алексей.

– Оля, не бойся, они ручные мальчики, правда немного одичали в казарме, – успокоила подругу Таня.

– Да ну вас, шутники, – Оля освободила свою руку от Мишки и взяла под руку Таню.

– Теперь, Оля, можете в этом городе никого не бояться, всем говорите, что у вас есть друг абрек и если что, он всех зарежет.

– А я никого не боюсь, а вас как зовут?

– Я – Ахмед, а это мои друзья, Миша и Леша.

– Куда пойдем? – спросил Лешка.

– Оленька у нас местная, будет у нас экскурсоводом, – предложил Мишка.

– Ой, ребята, я не знаю, куда вас вести, может, в кино?

– Никакого кино, я два месяца не дышал воздухом свободы, только на свежем воздухе, – с пафосом сказал Лешка.

– Ну, тогда в парк, – предложила Оля, и дружная компания направилась в городской парк.

Осень выдалась теплой, и в парке было много народа.

– Ребята, айда на карусель, – весело предложил Ахмед.

Все направились к карусели, у которой сиденья держались на больших цепях. Когда карусель начинала крутиться, то сиденья с людьми поднимались высоко над землей.

Дождавшись своей очереди, друзья расселись в кресла. Включился мотор, и вращающаяся карусель стала крутиться все быстрее и быстрее. Девчонки запищали от восторга, парни стали доставать друг друга руками, подтягивая впереди сидящего к себе и затем отпуская, от чего переднее кресло начинало дико вращаться. Но чем сильнее вращалась карусель, тем выше над землей поднимались кресла и расходились друг от друга. Было очень весело, все смеялись, визжали, перекрикивались друг с другом. Карусель крутилась все быстрее, и в какой-то момент Ахмеду помешала страховочная планка достать впереди сидящую Ольгу. Он отстегнул ее и потянулся к девушке. Он уже ухватился за Ольгино кресло, как по инерции оно стало отходить вперед и буквально стянуло Ахмеда. Он повис, держась за Ольгино кресло руками.

Карусель продолжала бешено крутиться, и стоящие внизу люди закричали. Бабушка-контролер, увидев кружащегося вместе с каруселью Ахмеда, побежала в кабинку отключать рубильник.

Как только она зашла в кабинку, пролетающий Ахмед ногами ударил по крыше кабинки и свалил ее на бок вместе с бабушкой. Люди кинулись поднимать кабинку с бабушкой, а карусель продолжала крутиться вместе с Ахмедом. Наконец кабинку подняли, и кто-то выключил рубильник.

Карусель стала плавно замедлять ход, но уставший Ахмед разжал руки и полетел в заросли сирени.

Народ ахнул. Все побежали к месту приземления Ахмеда. Каково же было удивление, когда из кустов выбрался ободранный Ахмед. Парадная форма напоминала жалкое зрелище, но сам герой был невредим.

В это время остановилась карусель, и к Ахмеду побежали друзья, которые были не на шутку напуганы.

– Ахмед, цел? – спросил подбежавший Мишка.

– Смотрите, у него кровь на щеке, – испуганно сказала Оля.

В это время они услышали ругань приближающейся бабушки-контролера.

– Бежим, – крикнул Лешка, и дружная компания рванула по дорожке вглубь парка.

Остановились только тогда, когда показался противоположный выход из парка.

– Леха, дай платок, – скомандовал Мишка.

– Откуда у меня платок? – Лешка попытался рукавом рубашки вытереть кровь с лица Ахмеда.

– Постой, – остановила его Таня и, достав платочек, принялась вытирать раненую щеку.

– Слушай, как приятно, я теперь буду каждый раз себе что-нибудь царапать, чтобы Таня вытирала, – истомно проговорил Ахмед.

– Давай обойдемся без членовредительства, – сказала Таня, пряча платок.

– Слушай, герой, как ты в казарму явишься в таком виде? – спросил Мишка.

– Да, в таком виде только до первого патруля, – вставил Лешка.

– Знаете что, ребята, поехали ко мне. У меня мама отлично шьет, и я думаю, что она приведет твою форму в порядок, – предложила Оля.

– Решено, я иду ловить такси, а вы сидите в кустах и не высовывайтесь, – приказал Мишка и пошел на выход из парка.

Через полчаса дружная компания сидела у Ольги дома, пила чай с малиновым вареньем и дружно смеялась, вспоминая полет Ахмеда.

Ахмед, в женском халате, чувствовал себя героем.

– Я бы мог еще три круга провисеть, но у меня зачесалось левое ухо, и на одной руке я не удержался, – гордо сказал Ахмед.

– Ты себе завтра еще один прыжок запиши в летную книжку, только без парашюта, – пошутил Лешка, и все дружно засмеялись.

В комнату вошла Олина мама тетя Катя и принесла свежеиспеченные пирожки с капустой.

– Кушайте, космонавты, после полетов надо подкрепиться, – ласково сказала она.

– Теть Кать, этот полет еще войдет в историю, – гордо ответил Ахмед.

– Полет-то может и войдет в историю, но брюки тебе придется покупать новые. До казармы ты в них доедешь, а вот с девчонками уже ходить будет стыдно.

Незаметно пролетело время увольнения, ребята попрощались с девчонками и пошли в сторону КПП. Недалеко от проходной к ним вдруг, как из-под земли, подбежала старая, вся в морщинах и с горбатым носом, цыганка.

– Ой, касатики, давай погадаю, всего рубль, всю правду скажу, – она затараторила вслед мальчишкам.

– Пацаны, а что, пусть погадает, – предложил Ахмед.

– Да иди ты, рубль только тратить, – возмутился Мишка.

– На, гадай, – Ахмед вытащил рубль и отдал цыганке.

Та взяла рубль, посмотрела сначала на руку Ахмеда, затем отбросила ее, взяла Мишкину руку и так же резко ее отбросила, наконец дошла очередь и до Лешки. Его руку она также отбросила в сторону. Она выхватила рубль из кошелька и отдала Ахмеду.

– Рано во тьме будете, все трое рано. Недаром судьба вас вместе связала, – шептала она и попятилась назад.

– Тьфу ты, – сплюнул Мишка, – дурью маетесь. Еще в церковь сходите, – он потянул Ахмеда за собой. Лешка поплелся следом.

Ночью, после отбоя, мальчишки еще долго шептались, вспоминая подробности прошедшего дня.

* * *

Дни в училище пролетали очень быстро. Стрельбы, прыжки с парашютом, практические занятия, постоянные выезды на аэродром делали учебу увлекательной и интересной. К новому году мальчишки полностью освоились с военным образом жизни. Строгий распорядок дня уже не тяготил, коротких увольнений хватало отдохнуть, и вообще жизнь казалась такой удивительной и интересной. Мальчишки уже летали на тренажере, а их речь стала приобретать летный жаргон.

После первой встречи веселая компания все увольнения проводила вместе. Девчонки приезжали каждый раз, когда у ребят был день увольнения. Мишка сразу начал ухаживать за Ольгой. Похоже, что и он понравился ей. Напротив, Лешка потерял интерес к Тане, и этим не замедлил воспользоваться Ахмед.

Как-то раз Лешка и Таня остались одни. Мишка, Ахмед и Оля стояли в очереди за билетами в кино. Таня подошла близко к Алексею и прошептала:

– Леш, ты какой-то странный. Я тебе уже не нравлюсь? После моего приезда, мы с тобой даже ни разу не поцеловались.

– Понимаешь, сейчас совсем нет времени ни на что, в голове только учеба, – соврал Лешка.

– Леш, ты меня не обманывай, я все чувствую. Только ты знай, у меня ничего не прошло. Я по-прежнему люблю тебя.

– Тань, не усложняй, жизнь сама все поставит на свои места.

В это время подбежал радостный Ахмед, размахивая в воздухе билетами:

– Еле выдержал битву, такая давка была. Мишка с Ольгой уже пошли. Я за вами.

– Вот и хорошо, – сказала Таня, взяла под руку Ахмеда и бросила уничтожающий взгляд на Лешку, – пошли их догонять.

В кинозале Лешка слышал, как Таня шепталась с Ахмедом, но это не вызывало у него никакого чувства ревности. В этот момент он окончательно понял, что Таня стала ему безразлична.

После фильма Таня с Ахмедом уже вовсю болтали и смеялись, идя поодаль от компании. А Лешке почему-то стало радостно за них. «Ну, вот и хорошо, что так получилось», – подумал Лешка.

Наступившая сессия прервала встречи веселой компании. Мальчишки целыми днями, а то и ночами готовились к сдаче экзаменов. Они старались изо всех сил, еще бы, после сессии первый отпуск, а затем полеты. Сессия пролетела, как одно мгновение. Экзамен, два–три дня на подготовку, следующий экзамен. Усердие мальчишек в учебе не осталось без награды – в числе первых они получили отпускные билеты.

– Ахмед, я приготовил брюки расклешенные, они у Ольги дома. Завтра, по пути на автовокзал, надо будет зайти забрать, – сказал Лешка, собирая чемодан.

– Леш, я хочу на пару дней в Киеве задержаться. Таня попросила, – виновато опустив глаза, ответил Ахмед.

– Здрасьте, приехали, – Лешка уставился на Ахмеда, – мы ведь договорились, сразу домой.

– Может, ты тоже со мной? – Ахмед вопросительно посмотрел на Лешку.

– Не-е-е, – протянул Лешка, – я прямиком домой, к мамке. Да надо на могилу к отцу сходить.

– Леш, ты дома скажи, что меня на пару дней оставили на пересдачу.

– Как хочешь, мне нетрудно, – ответил Лешка нахмурившись.

Он много раз представлял, как они вдвоем с Ахмедом приедут домой, как будут вместе гулять в форме по поселку, пойдут в школу. А сейчас все изменилось. «Блин, на юбку запал, – зло подумал Лешка. – Ладно, поеду один».

На следующий день друзья в парадной форме, с отпускными билетами, направились на автовокзал. Взяв билеты до Киева, они расположились на заднем сиденье автобуса. Счастливые, что целых две недели они проведут вне училища, впервые в форме появятся дома, выспятся до отвала, они не заметили, как приехали в Киев.

Мишка с Ахмедом решили пару дней провести с девчонками, а Лешка сразу поехал в аэропорт.

Перелет до Минеральных Вод занял три часа, и уже к вечеру Лешка спускался от остановки к дому по деревянным ступенькам. В военной форме, с чемоданом в руках он важно шагал по знакомой дороге.

– Стой, стрелять буду, – вдруг услышал Лешка за спиной.

Резко обернувшись, он увидел улыбающегося Витьку.

– Здорово, дружище, – кинулся тот обнимать друга.

– Привет, – Лешка бросил чемодан на землю и принялся тискать Витьку.

– Пусти, слон, задавишь, чем вас там кормят. Смотри, какую физиономию отъел, – Витька уставился на Лешку.

– Летный паек, сам понимаешь, кормят как положено, первое, второе и компот. А еще, я тебе как другу по секрету скажу, – Лешка перешел на шепот, – даже шоколад дают.

– Да, теперь я понимаю, чего ты туда поступил, ты же с детства сладкоежка.

Ребята пошли по дороге к Лешкиному дому. Навстречу им стали попадаться знакомые односельчане.

Лешка важно здоровался со всеми. Военная форма делала его взрослее и он, понимая это, старался говорить по-взрослому медленно, басом.

Но больше самого Лешки радовался Витька. Он, завидев очередного знакомого, кричал издалека:

– Лешка Понамарев, мой друг, приехал. Скоро летчиком будет. В отпуск, на две недели.

Лешке он не давал даже слова сказать.

Наконец они подошли к дому.

– Ну, ладно, Витек, бывай здоров, завтра увидимся.

Друзья простились, и Лешка пошел в дом. Сердце его учащенно забилось. Сейчас он увидит маму. А отца уже нет. Комок подобрался к горлу. Подойдя к двери, он увидел, что она заперта. Ключ лежал на знакомом месте, под ковриком, и Лешка, отперев дверь, вошел в дом.

Грудь защемило. Он поставил чемодан на пол, снял ботинки и прошел в комнату. Ничего не изменилось. Все, как прежде, только портрет отца с черной лентой. Лешка подошел к портрету и посмотрел на фотографию. В памяти почему-то вспомнилась фигура отца, когда Лешка приехал из Грозного, после медицинской комиссии. Усталый, он стоял у калитки, тревожные глаза, напряженный взгляд. Теперь Лешка понял, что отец переживал больше него самого. Он представил, как бы сейчас радовался отец его приезду.

Лешка продолжал стоять у фотографии, и слезы медленно катились из его глаз. Как порой бывает несправедливо в жизни. Почему мы осознаем, как любим близких, только когда они уходят от нас. Ему хотелось сказать: «Прости, отец». А еще он хотел сказать, что выполнил его желание – поступил в летное училище. Лешка стоял у портрета отца, а в памяти всплывали разные истории, то как они с отцом собирали по болтикам разбитый кем-то автобус, как у отца забрали водительские права, потому что за рулем ехал тогда еще восьмиклассник Лешка, какой отец был общительный и как его уважали друзья разных национальностей.

Неожиданно дверь открылась, и за спиной раздался голос матери:

– Лешенька, сынок, приехал. А я в библиотеке задержалась. Мне Зарема Дзарохова сказала, что ты приехал. Так я все бросила и домой.

Мать обняла Лешку и расцеловала, а затем отошла на шаг, пристально вглядываясь в него.

– Господи, как повзрослел, как повзрослел. Ты смотри, ну впрямь мужик. Лешенька, как форма-то на тебе ладно сидит, отец-то не дожил, а как бы радовался.

Мама вытерла платком набежавшие слезы.

– Ну ладно, мам, будет, ты лучше борща согрей, я, наверное, его сейчас кастрюлю съем.

Мать начала суетиться на кухне, когда пришел Колька. Увидев брата, он с разбегу бросился к нему.

– Лешка приехал!

– Да погоди, дурачина, обувь сними.

Алексей поцеловал брата в щеку и достал из сумки солдатский ремень.

– На, носи, солдат.

– Ух ты! – обрадовался Колька, – ну теперь я погоняю девчонок бляхой по задницам.

– Я тебе погоняю, – мать выхватила у Кольки ремень, – нашел какой подарок дарить. Он и так всем прохода не дает в школе. Теперь еще этот ремень.

Она принялась накрывать на стол, одновременно то слушая сына, то задавая ему вопросы, то рассказывая местные новости. Видно было, как она счастлива.

Долго сидели они за столом. Далеко за полночь Лешка лег в свою постель. «Как хорошо, – подумал он, – как все пахнет домом». Больше ничего подумать он не успел, потому что заснул самым крепким сном, каким спят абсолютно счастливые люди.

Наутро Лешка проснулся от настойчивого стука в дверь.

– Ну кого еще нелегкая принесла, – пробурчал Лешка, подходя к двери.

Открыв дверь, он увидел Витьку и Магомеда.

– Я не понял, вас во сколько в армии поднимают, – возмущенно набросился на него Магомед. – Его уже все ждут, а он спит.

– Пацаны, имейте совесть, я хочу выспаться за полгода.

– Потом выспишься, пойдем, тебя уже все наши ждут, – повелительно сказал Витька.

– А как занятия? – спросил Лешка.

– Чудак человек, ты на часы посмотри, мы уже отучились.

Лешка глянул на часы и обомлел: два часа дня. Ничего себе, отоспался.

– Так, пацаны, пять минут, я быстро.

По-военному быстро одевшись, Лешка с друзьями пошел к школьному двору, где обычно собиралась их тусовка. Подойдя, он увидел одноклассника Ису, который никуда не поступил, а также учившихся на год младше него Юрку и Ибрагима.

– Леха, тебя не узнать, как будто два года не было.

– Привет, братуха, – мальчишки по-кавказски обнялись.

– Ну, давай, рассказывай, как на истребителях летал, – Иса достал из пакета трехлитровую банку с вином.

Мальчишки расположились, как обычно, на бревнах, за школьным сараем. На большом пне расстелили газету, поставили стаканы, и уже через десять минут разгоряченная молодым вином компания наперебой задавала Лешке вопросы.

– Леха, а правда, что вы с Ахмедом уже с парашютом прыгали?

– Ну да, у нас уже по десять прыжков.

– А на самолетах летали?

– Нет, пока только на тренажере.

– А это как?

– Это кабина самолета, стоит в ангаре, впереди экран, на котором снято, как самолет летит. Ты сидишь в кабине, выполняешь все действия, как в настоящем полете.

– И что, ты уже знаешь, как летает самолет?

– Да мы уже через месяц выезжаем на полеты, – разгоряченный спиртным Лешка начал все больше и больше рассказывать о курсантской жизни, привирая по мере выпитого. Мальчишки же слушали его как завороженные, и уже три раза пили тост за военного летчика Понамарева Лешку. Вино закончилось, и друзья предложили Лешке зайти в школу.

– Мы тебя здесь подождем, от греха подальше, – пошатываясь, сказал Юрка, – сам понимаешь, мы еще ученики, а ты уже защитник.

Уже стемнело, и друзья, проводив Лешку до двери школы, остались в темноте.

У дверей школы стояла большая бадья с водой для мытья обуви. Лешка тщательно вымыл обувь и зашел в помещение. Навстречу ему быстрым шагом, глядя в какую-то книгу, шла Светка Капустина. Она сильно повзрослела за полгода. Стала стройнее, еще красивее.

– Привет, кнопка, – крикнул он.

– Ой, привет. Ты на каникулы? – радостно сказала Света, увидев Лешку.

– Детсад, у нас отпуск, – Лешка по-взрослому глянул на девчонку, вернее, хотел посмотреть, но у него не получилось. На него смотрели Светкины глазища. Лешка почему-то растерялся.

– Ты куда, Свет? Постой!

– Леш, я побежала, уже звонок был, у нас еще один урок.

Лешка стоял, смотря в спину уходящей Светки, и подумал, как она повзрослела за полгода.

Он стоял на месте, забыв, что на нем форма, что он герой-курсант. Как под гипнозом стоял он, завороженный Светкиным взглядом.

– Так что за солдат у нас в гостях? – услышал Лешка за спиной голос директора школы.

– Курсант Понамарев прибыл в очередной отпуск, – отчеканил он по-военному, – здравствуйте, Иван Андреевич, – Лешкин рот расплылся в улыбке.

– Ну, здравствуй, курсант Понамарев, рад тебя видеть, – Иван Андреевич протянул Лешке руку.

– Я тоже рад вас видеть, спасибо вам за науку, только благодаря вам я поступил, – сказал Лешка.

– Благодаря всем: и учителям, и родителям, и тебе. Это совместная победа. Так, в субботу выступишь на линейке, ты у нас теперь знаменитость.

– Иван Андреевич, ну какая я знаменитость, что я буду говорить?

– Расскажешь, как поступал и как надо учиться, чтобы выдержать такой конкурс.

Неожиданно директора позвали к телефону, и Лешка опять остался один. Он медленно побрел по школьному коридору, заглядывая в щелки дверей, за которыми шли школьные уроки. Как это все знакомо: и запахи, и звуки. Казалось, что Лешка очередной раз опоздал на урок и, открыв дверь, войдет в свой класс. Прозвенел звонок, из школьных кабинетов стали выбегать ученики. Кто-то узнавал Лешку и здоровался с ним, кто-то проходил молча, с интересом разглядывая его.

А он стоял у выхода, ожидая появления Светки. Какая-то сила удерживала его непонятным желанием еще раз увидеть ее взгляд. Вот появились ученики из Светкиного класса. Мальчишки уважительно здоровались, девчонки, перешептываясь, проходили мимо Лешки, бросая на него игривые взгляды.

Вот уже все прошли, а Светки все не было. Неловкость мешала ему спросить у Светкиных одноклассников, где она. И поэтому Лешка пошел по школе, заглядывая в классы. Найдя кабинет с табличкой «8а», он заглянул внутрь. Светка стояла у окна. Короткая стрижка, школьная форма с удивительно белым фартуком, стройная фигура – все это волновало Лешку, сковывая и мысли, и поступки.

– Свет, ты что домой не идешь? – спросил он, боясь испугать девчонку.

Света повернулась и тихо сказала:

– Я боюсь.

Она хотела сказать: «Я боюсь тебя», но почему-то не смогла продолжить фразу. Если бы она была взрослее, она бы бросилась на шею Лешке и призналась, что он давно не дает ей покоя, что она засыпает с его именем, что для нее это все серьезно и на всю жизнь. Но она была еще ребенком, и все эти взрослые чувства, которые просыпались в ее сердце, были ей непонятны, и она совершенно не знала, как себя вести.

– Свет, ну ты бы с подружками домой ходила, что же ты осталась? – Лешка подошел к Светке. Сердце его бешено колотилось. Если бы Светка была взрослее, он бы, наверное, обнял ее и признался, что она ему нравится, что ее взгляд заставляет замирать его сердце и что он совершенно потерял голову из-за нее. Но Светка была еще ребенком, и Лешка, вздохнув, сказал:

– Ладно, придется проводить тебя домой.

Он помог собрать Светке учебники с парты, и они направились к выходу.

– Леш, а от тебя спиртным пахнет, – сказала удивленно Светка.

– Это мы с пацанами мой приезд отметили, – Лешка уже пришел в себя и уверенно шагал рядом со Светкой, неся ее портфель.

– А я еще утром узнала, что ты приехал.

– Маленький поселок, все новости разносятся быстро.

– А правда говорят, что у вас при поступлении были какие-то сложные испытания?

– Да всякого пришлось хлебнуть, – Лешка окончательно осмелел и уже говорил уверенно.

– А расскажи, как это было.

– Ну, например, было такое испытание, когда тебя сажают на тренажер, ты летишь, а в это время тебе прокалывают вену и начинают скачивать с тебя кровь, пока ты не потеряешь сознание и не отпустишь штурвал.

Светкино лицо приняло выражение, как будто это с нее скачивали кровь.