Порочные странствия

© Владимир Горбунов, 2022

ISBN 978-5-0056-7131-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Все пути одинаковы – они ведут в никуда. Спроси себя, есть ли у этого пути сердце? Если есть – путь хорош; если нет – он бесполезен. Все пути ведут в никуда, но у одного пути есть сердце, а у другого – нет. Один путь доставляет радость, и пока ты идёшь по нему – ты неотделим от него; а другой путь заставляет тебя проклинать всю свою жизнь. Один путь наделяет тебя силой, другой – лишает её.

Карлос Кастанеда

Конь нёс рыцаря в разбитых и окровавленных доспехах на себе, как чучело, не разбирая дороги. Конь сам был ранен в бок и метался от каждого шороха. Была полуденная жара и зной, но в густом лесу стояла влага. Птицы, как и прежде щебетали, шумели ветви и листья, шептала трава под ветром.

Конь периодически останавливался и вслушивался в шум леса. Его звали неизвестные позывы к месту, которое он так отчаянно пытался найти.

Сквозь густоту леса резко потянуло свежестью, прохладой и рвущимися от сока яблоками. Конь встрепенулся и как заворожённый медленно пошёл к цели.

Густой лес резко оборвался. Впереди раскинулось зеркально-голубое озеро. Прозрачная гладь его совсем не рябила. В центре озера находилась изящная и небольшая яблоня, растущая из воды. Солнечные лучи предавали красок и без того великолепной картине.

Конь подошёл к озеру и наклонился к воде. С первым же глотком упал замертво. Кровь из раны коня начала литься с бешеной силой и вливаться в озеро, но не смешиваться с водой, а струями уходить к яблоне. Яблоня налилась кровью, тут же созрели кровавые яблоки. Конь высох и превратился в пепел.

Липкий страх овладел, пришедшего в себя рыцаря, который за этим наблюдал. Он попытался отодвинуться, а то и убежать, но израненное и измученное тело ему этого сделать не давало. Он взвыл от безумия происходящего.

С противоположного края озера из леса вышла обнажённая девушка.

Она улыбнулась солнцу, поправила свои длинные пшеничные волосы, потянулась. Рыцарь окаменел. Никогда не встречал он такой красоты и грациозности. Даже на балах и праздниках, которые он посещал, и где собирали самых красивых дев в усладу монаршим особам, не шли не в какое сравнение с ней. Он даже забыл, что похоже умирает в этот момент.

Она заметила его, улыбнулась и направилась прямо к нему через озеро. Как оказалось озеро было не глубоким, и девушка спокойна шла по колено в воде.

Проходя мимо яблони, она сорвала один плод. И только сейчас он заметил, что най была небольшая сума через плечо. По мере приближения её он привставал, пока вовсе не сел. Она подошла к нему и поставила ногу на грудь.

– Адацио, меня зовут Адацио…

– Молчи -резко его прервала.

Она достала из сумы серебряный кубок, другой же рукой раздавила яблоко и красный сок брызнул в посуду. Она слегка покружила в воздухе кубком, перемешивая сок.

– Рот открой

Он послушно открыл рот. Тонкой струйкой она влила содержимое кубка. Адацио жадно проглотил терпкий сок. Она убрала ногу с груди, отбросила ошмётки яблока в сторону и убрала кубок назад.

– Кто ты? И как тебя зовут? И почему так странно? Я умер?

– Похоже ты наконец то приходишь в себя… И похоже ты очень хочешь меня любить… -вдруг засмеялась она.

Юноша смутился от что его возбуждение и интерес к ней был сейчас заметен очень сильно. Он смутился ещё больше, когда осознал, что она стояла перед ним абсолютно обнаженная.

– Не стесняйся. Скажи, что ты хочешь? – обратилась она к нему

– Тебя

– Мужчины. Даже умирая, хотят вина и женщин. Я бы в принципе, тебя и не спрашивала об этом, судя по твоему ощущению. Просто, знаешь ли, скучно раз за разом слышать одно и тоже от раненых воинов.-она снова засмеялась.

– Ты знаешь я на самом деле жить хочу любой ценой. Извини, но после пыла и жара сражения, увидеть обнажённую деву, которая поит тебя соком … -он снова смутился. – и.…сразу хочется любви, и чтобы мысли твои ушли от боли.

– Вот это уже интереснее -она вытерла кровь с его лица ладонью и присела рядом. – продолжай.

– Ты извини меня, прекрасная незнакомка, я всё ещё не знаю твоего имени и возможно не узнаю. Жить мне осталось видимо не долго.-он вдруг огляделся и вспомнил всё что было ранее.-Я не понимаю… что происходит… Что это за место… Но, если ты не споришь, что я сейчас жив – значит так оно и есть.

Адацио нервно начал скидывать с себя остатки разбитых доспехов до тех пор, пока не остался в льняной рубахе, кожаных штанах и сапогах. Всё своё оружие он видимо потерял. А также на шее висел медальон королевства, запачканный кровью, который он с отвращением сдернул и бросил в сторону.

– Дьявол бы побрал этих королей и их кровь, и плоть, в месте со всеми их престолами! -выругался он.

– Ты не взываешь к богу, королю или ещё кому ни будь.-удивилась она.

– Сейчас ты моё всё, сейчас только ты и я. Я верю лишь в это.

Она улыбнулась и достала из сумы маленький кривой нож.

– А на что ты готов чтобы выжить?

– Я умираю, на всё! спаси меня если можешь! -взмолился Адацио.-Я вижу, что ты не простая дева.

Она резко вскочила, откинула его ногой, он распластался под ней на траве хрипя от боли. Одним движением она вспорола ему грудь. Брызнула кровь. Она двумя руками вскрыла его грудь, как будто открыла створки окна. Резко выдернула сердце и начала пожирать с упоением, заливая своё прекрасное лицо кровью. Когда она закончила, то облизала пальцы. Затем присела на корточки, изогнулась, взяла его руки и просунула себе между ног.

– А теперь тяни! Тяни свою душу из меня! Рождайся!

Он схватился за что-то холодное и твёрдое и начал тянуть. Глаза полопались и налились кровью, тело билось в судорогах. Задыхаясь, он вытянул белый камень, размером с два кулака.

– Хорошо! Я помогу. Не бойся. Уже скоро.

Она взяла камень из его рук и воткнула в грудь, сдвинула разорванное. Встала с него, схватила за шею одной рукой и подняла перед собой.

– Запомни кто тебя родил. Запомни, что ты умалял. Что веришь в меня. Вкусил плоды дерева смерти ты, да не напился. Что я теперь мать твоя. И имя мне Лилит. Не служи никому, но почитай меня.

Лилит швырнула его в озеро. Брызги крови с водой разлетелись в разные стороны. Она омылась в озере и ушла в лес напевая колыбельную.

«Спи сынок, сыночек мои спи…

А проснёшься- возгари…»

Вода в озере успокоилась, снова стала зеркальной и гладкой. Адацио камнем сидел, облокотившись на яблоню. Всё стихло.

2

Глухой туман накрыл лес, бледная луна золотила его своим холодным светом. Хищники вышли на охоту и самый дальний уголок леса жил теперь по ночным правилам.

Тело Адацио дрожало, он почти полностью разбил голову обо что-то твёрдое сзади. Шёл пар изо рта. Его всхлипы и стоны, пожалуй, глушили только протяжные и ухающие крики совы.

Адацио медленно открыл глаза, дёрнулся и схватился за грудь. Всплеск воды и не израненная грудь принесли покой. Яблоня прошелестела над ним, осыпая росой, солёной как слёзы матери.

Он умыл лицо и стало ещё спокойней. Не было чувства голода или жажды. Всё тело его согревал какой-то неугасаемый очаг внутри.

На берегу озера сидел лис. Лис был сосредоточением поглощения света и цвета, он был чернее самой ночи. Лишь глаза его фосфоресцировали зелёным светом.

Адацио встал из воды, опершись на яблоню.

– Лилит… -позвал он шепотом. Ему не хотелось нарушать покой этого места.

Он стянул шнуровку на рубашке, пригладил волосы и вдруг заметил в отражении воды, что некогда чёрные волосы, стали цвета пепла.

– Неправильно зовёшь её… Да и она не придёт теперь, пожалуй, очень долго. Она приходит лишь раз в тысячу лет, когда созревают плоды дерева отчаяния.-донеслось с берега журчащим и мелодичным голосом.

– Позвольте спросить Вас? А как мне звать деву что была здесь прежде? Но для начала, позвольте представиться…

– Представляться Вам не нужно.-прервал его всё тот же жучащий голос.-Теперь каждый, кого пьянит луна, знает ваше имя. А деву, которую вы призываете и которая подарила вам жизнь, следует звать матерью. Но, как я уже говорил ранее она придёт ещё очень нескоро. Ей надо выспаться, она устала. Меня простите за грубость, так как скорее я не представился Вам. Меня зовут Флоэрино.-лис поклонился.-к вашим услугам. Я желал бы Вас сопровождать.

Адацио удивился, но виду не подал и как мог почтительнее поклонился в ответ.

Он отряхнулся и зашагал к берегу, ещё раз оглянувшись на яблоню, которая как бы попрощавшись, слегка качнулась.

Наконец выйдя на берег, он погладил Флоэрино по голове, вздохнул и пошёл в неизвестность.

3

Неизвестность направления его не пугала. Теперь он просто шёл, бесцельно, но с полным осознанием смысла происходящего. Флоэрино шёл рядом, ступая мягко и не слышно, по-звериному, иногда ловя пастью светлячков, иногда попадавшимися им на пути.

– Ты знаешь -начал вдруг лис, заметив, как Адацио смотрит на него каждый раз, когда он клацал зубами.-я ловлю этих светлячков не ради забавы, да и не светлячки – это вовсе. Однажды один дурной попал сюда случайно, как он сам считал. Когда-то он насиловал детей, убивал их и считал, что души их проникали в него. Ну считал он правильно, уж не знаю откуда они такие вещи знают, а когда он попал в лес, то души очень долго насиловали его изнутри своим светом, до тех пор, пока он не разорвал себя в клочья, души вылетели и разлетелись. Я их собираю теперь, им тут не место.

– Так и что же, раз он себя порвал, так его мучения закончились?

– Нет теперь его мясо нарастает на нём, зудит, гниёт. Он вынужден вечно рвать его на себе.

– А души в тебе сейчас.

– Они у меня под язычком, им там тепло и уютно. Когда всех соберу передам отцу.

Адацио промолчал и не стал спрашивать, кто этот отец и почему ему нужны души детей.

Они вышли на поляну. Туман рассеялся. Поляна была в синих цветах и бабочках. Лунный свет придавал пейзажу загадочности. Пахло хмелем, душистыми травами и чем-то терпким.

– Смотри, Флоэрино.-рыцарь пригнулся и понизил голос до шепота. – что за женщины там танцуют?

– О рыцарь, вам не стоит их бояться, но опасаться следует. Это сёстры соблазнительницы. Они соблазняют заблудших похотью, грязными и порочными мыслями. Впрочем, они так и же братья. Но чаще они женского пола, поэтому зову их сёстрами. Сейчас они уже насытились и танцуют сладостный танец совращения. Посмотрите им под ноги.

Адацио привстал и разглядел тысячи мертвых тел женщин и мужчин с разорванными половыми органами, ртами и прочими отверстиями. Сёстры танцевали на телах и ноги их были в крови.

– Не правда ли, сладостное вино похоти и разврата слаще всего на свете? -сделал заключение, от увиденного лис.

– Так они вино делают?

– Лучшее из когда-либо созданных- улыбнулся лис и облизнулся. – А за ягоды… -лис махнул носом на разорванные тела.-вы не переживайте. Они сами хотели, чтобы их пользовали.-Флоэрино задумался- Удовлетворены! – закончил он многозначительно и даже поднял лапу вверх, чтобы подчеркнуть.

Сестры всё безумнее танцевали под зловещее завывание ветра. Какой-то момент они стали рвать на друг дружке платья и балахоны. Затем стали неистового иметь друг друга невесть от куда выросшими детородными органами, дико стонать, шлёпать и избивать друг друга, таскать за волосы. Действие поражало и возбуждало своей порочностью и неприкрытостью.

– Оооо пошли-ка отсюда Адацио.-Флоэрино дёрнул рыцаря за рукав зубами.-Ты я вижу засмотрелся и поучаствовать вознамерился. Такие поимеют тебя и сделают тебя вином. Тем более ягодки собираются.

На поляну по одному стали выходить люди. Они сначала шли, потом ползли на коленях, умоляли сделать с ними самые извращённые вещи. Сёстры целовались, облизывали друг друга, отпиннывали людей и называли их чем и кем угодно, где «падаль» было самое приличное слово. И те и те на поляне знали, чем это для каждого закончится и что здесь можно наконец то перейти грань.

4

Двое заворожённых стояли в траве -на краю безумия. Хотелось хотя бы на расстоянии вкушать утончённый ужас происходящего.

– А ты ведь не знал плотских удовольствий? – спросил со вздохом Флоэрино.

– Наш род не богат, хотя и знатен. Честь и неверие – вот что написано на нашем гербе. Отец совсем малышом отдал меня на воспитание в аббатство, пока сам в длительных походах сражался за корону. А в аббатстве кроме письма, изучения божьего слова, дисциплине больше и не учили ничему.

– Странно … -удивился лис.-Я слышал о подобных местах несколько иное. Слышал, что братья отгородили себя от дев настолько жестоко, что обучают мальчиков терпеть твёрдые предметы, кои когда-то сами терпели поначалу. Затем они уже не терпели, но получали благодать.

Адацио покраснел.

– Да и мне клали в рот свои отвердевшие начала, объясняя это обучением смирению. Я всегда знал, что это не смирение, а растление. Но ночи там темны и места одиноки, поэтому если что-то случится с мальчиком, конечно он будет в этом сам виноват.

– Даже так? -удивился лис и прищурил глаза. – Ну я думаю что-то мы застоялись здесь. Пойдём.

Не успели он развернуться, как одна из сестёр взмахнула плетью, которая с бешенным с хлипом обвила тело Адацио. Одним движением сестра втянула Адацио в середину адской винодельни. Момент и одежда была снята с него. Ещё момент и одна из сестёр уже лежала под ним и отдавалась ему, вторая же имела его сзади, как мужчина, третья же стегала его кнутом до мяса по спине. Они делали это синхронно и упоительно страстно. Каждое движение вызывало безумное наслаждение и безумную же боль.

– Пощады! -взмолился в истоме Адацио.

– Ты теперь наш и всегда хотел быть нашим. Получай удовольствие.-простонали все хором.

На спину Адацио одним мягким прыжком взмыл Флоэрино. Сестры резко разбежались стороны.

– Одевайся и пошли.-прорычал лис.

Теперь его глаза уже небыли зелёными, а горели яркими амарантовыми огнями, которыми он с лёгкостью распугивал окружающих.

– Вам ягодок не хватает?! Блудницы! -прорычал лис сёстрам.

– Какое бы вино из него вышло… -простонали сёстры с разочарованием.

– Да что с вами говорить, безумные. Продолжайте, но без нас.-сказал лис, схватил одевшегося Адацио за ворот и одним прыжком перенёс его за пределы поляны.

– Ссспасибо… -еле вымолвил рыцарь, наконец то пришедший в себя.

– По крайней мере, ты теперь не девственник.-посмеялся лис. Его глаза снова стали зелёными и выражали спокойствие. И добавил-Мать будет в ярости. А теперь точно пойдём и поскорее. Дальше тебе точно понравится. Я думаю, то, что тебе нужно сейчас, находится в далеке, где огни.

Они двинулись прочь от безумия. Адацио заметил, что идут они вдоль резвых ручьёв, которые текли с поляны сестёр.

Шли они молча. Флоэрино изредка ловил светлячков, фырчал и изредка посмеивался над чем то, что ему вспоминалось. Было спокойно, хотя изредка из тьмы доносились стоны, завывания и даже плачь не упокоенных.

Впереди виднелись огни, слышалась музыка и смех. Начался лёгкий летний дождь.

Так они шли, пока не вошли в этот безумный пляс толпы. Ещё на подходе нос был истомлён уже ароматами вина и сладкими наркотическими изысками.

Фонтаны до били до небес. Только сейчас рыцарь понял, что это был не дождь, а брызги фонтанов. Стояло тысячи столов, заставленных всевозможной посудой для питья и лавочек. Некоторые фужеры и кубки были настолько искусны, что их можно было бы причислить к произведениям искусства.

Играла весёлая музыка- смесь лютни, барабанов, свирелей и дудочек. В такт барабанов направление брызг фонтана менялось. Музыка то ускорялась до невозможности, то замедлялась.

– Выпей, тебе сейчас в самый раз.-Флоэрино провёл лапой по ободку фужера и тот запел.-Я, пожалуй, составлю тебе компанию.

Лис стал лакать из всё того же фужера вино.

– Всё-таки умеют сестры делать вино, но процесс конечно даааа.-вымолвил вдруг лис прервавшись.

Адацио взял кубок и жадно выпил его, тот брызгами снова наполнился.

– Что это за место? Здесь гораздо лучше и веселее.

– Веселее? Дааа.-облизнулся лис. – Здесь все, кто чувствует жажду и пытается уйти от своего рассудка. Они пьют, вдыхают, впрыскивают в себя вино. Танцуют, плачут, смеются до состояния стекла и фарфора. Затем они просто рассыпаются на мелкие осколки. Видишь весь пол усыпан. Затем самые искусные мастера- пауки и прочие гады собирают осколки и делают из них кубки и фужеры. Вот, видишь, они снуют под ногами. Они -лис показал на толпу- употребляют сами себя из самих же себя. Пожалуй, посидим здесь, передохнём.

Адацио выпил ещё и вытер вино рукавом.

– Всё что ты говоришь Флоэрино, очень печально.

– Не грусти, друг мой. Людям нравится разрушать себя.

5

Сидели они в этом фарфоровом танце и пили вино долго. Наконец Флоэрино встрепенулся и повернулся к Адацио.

– Нам пора.-произнес он захмелевшим голосом. – Нам ещё долго идти.

Они встали пошли, расталкивая беснующийся люд.

Снова они вошли в покои леса. Брызги пропали и стихла музыка. Темно, спокойно, освежающе. От прежнего хмеля не осталось и следа.

Шли молча, каждый думая о своём, хотя поговорить было о чём.

Вдруг из тумана показался небольшой прогал леса. В центре прогала в воздухе недвижно висела пылинка.

– Что это? -заворожённо спросил лиса Адацио.

– Оооо ты видишь это? Это очень большая редкость и встречается не каждому. Многие ищут её всю жизнь, а многие находят, да не понимают, что это она и отмахиваются. Но если ты ясно видишь её, то должен подумать тысячу раз. «Достоин ли ты? Нужна ли она тебе? Так ли она ценна?»

– Я не совсем понимаю о чём ты

– Она незрима многим. Многие даже убивают за неё, а также сами убиваются. Догнать её невозможно. Она сама выбирает… Неожиданность… Эфемерность… ничто и всё… – лис взмахнул пушистым хвостом, закрыл глаза, вздохнул и произнёс.-Любовь

– Но как? откуда? в таком месте?

– Никогда не знаешь где встретишь. Она не подчиняется даже высшим силам мироздания. Не хочу тебя сильно утомлять, ты сам поймёшь. Вон смотри.

Адацио увидел девушку.

– Как её не заметил сразу? Она прекрасна. Я что-то чувствую.-выпалил юноша.

Девушка была стройной, бледной, рыжеволосой. Рыжие волосы её были заплетены в косу. Глаза её были синими и печальными. На ней было надето короткое почти прозрачное платье. На одной из босоногих и бледных ног был надет серебряный браслет. Она медленно ходила, собирала белые цветы и тихонько напевала.

«Цветы любимому подарю… подарю…

Ведь его я люблю… люблю…»

Флоэрино толкнул мордой в спину Адацио.

– Иди к ней, раз уж встретилась. Жалеть будешь потом.

Адацио вышел из леса к девушке. Только сейчас он разглядел порезы на её руках, из которых сочилась кровь. Он повернулся к лису от неожиданности увиденного. Лис махнул лапой, намекая на то, чтобы он не обращал на это внимание. Он подошёл ближе, пылинка вдруг резко дёрнулась и врезалась ему в грудь. Девушка вздрогнула от неожиданности, увидев юношу.

Он медленно подошёл к ней, взял её руку и приложил к своей груди. Они смотрели друг другу в глаза.

– Я заблудилась здесь.-несмело начала она. – Вы поможете мне? Отведёте туда, где я смогу найти покой?

– Что с вами случилось? Я отведу вас куда захотите. Правда я не знаю куда вам нужно, но может он знает.-он указал на лиса.

Флоэрино уже стоял рядом. Лис лизнул её в колено и произнёс. – Я знаю куда вам надо. Садитесь на меня. Я вас отвезу, а по дороге вы можете поговорить с моим другом.

– Спасибо пушистый незнакомец. Вы оба очень добры ко мне.

Она слегка поклонилась им обоим выразив почтение. Адацио помог усесться на спину лиса, а сам пошёл рядом, сопровождая их. Изнутри его грела пылинка.

6

Девушка сидела на спине, иногда вдыхала по одному цветы, и тут же недовольная отбрасывала их. Периодически она напевала песню про любимого и поправляла браслет на ноге.

Адацио брёл рядом. Ему хотелось поцеловать её, обнять и укрыть собой от всех печалей.

– Мучительно? Правда? -вдруг обратился лис к нему. – Она мила, красива, но…

– Что, но? – осёкся рыцарь.

– Она влюбилась не в того человека. Он заманил её и продал своим друзьям, которые заточили её в темницу к остальным таким же и каждую ночь истязали. Она звала его в бреду. Следы истязателей не отразились на ней, она чиста, как первый снег. Как видишь она нашла выход. Порезала руки об острые камни. Теперь она здесь с нами и единственное, что ей нужно это покой.

Адацио посмотрел на неё и погладил её по голове. Она взглянула на него и взгляд её был всё так же печален.

– Что за покой она ищет, Флоэрино?

– Это особый цветок. Он растёт на склонах забвения и редко кому попадается. На склонах много таких как она. Там тихо и даже есть водопад слёз. Пахнет там цветами и свежестью. Ветер их обдувает нежно и ласково.

Вскоре Адацио сам убедился в этом, увидев склоны забвения.

Они остановились. Он помог девушке слезть. Она поклонилась.

– Прощай незнакомка. Ищи покой. «Я буду любить тебя всегда», – произнёс Адацио.

Она развернулась и пошла на склоны к тысячам таких же как она.

Долго ещё удаляясь всё дальше от склонов забвения, они слышали её печальную песнь.