Read the book: «Шут королевский 2»

Глава 1

Это просто настоящее волшебство… Во время своего ночного дежурства я смог подобрать ключ к двери, ведущей в подвал. Непонятно, что здесь когда-то было. Возможно бомбоубежище или актовый зал. Но мебель вынесли и сейчас передо мной пустое и пыльное помещение длиной метров тридцать и шириной двенадцать, без окон и прочих проёмов. Сразу мысль заработала в определённом направлении. Активировав помощника и достав из кармана голограф, я включил клип из своего сборника. Эту вкусную вещицу я часто слушал в той жизни. Alan Walker « The Spectre», чисто танцевальный клип с неплохими эффектами и четвёркой бравых танцоров. И всё это на фоне беснующего зала поклонников.

Внезапно я оказался в центре этого действа, музыка физически давит на меня и нет никакого сомнения, что я в самом деле нахожусь в зале. Через час я выключил голограф, мне стало не хватать воздуха в этом огромном помещении. И дело совсем не в воздушном объёме, чересчур значительные воздействия на мой неокрепший для этого мозг. Сердце глухо бухает в груди, небольшая слабость и такое ощущение, что я прошёл несколько степеней экстаза. Зато душу будто омыло святой водой. Особенно после того, как я поставил «четыре сезона» Вивальди, находясь прямо среди небольшого оркестра. Я прикоснулся к женщине солистке и отдёрнул руку. Она имела плотность, температуру тела и объём, понятно, что я не решился повторно прикоснуться. Мне показалось, что скрипачка вдруг посмотрит прямо мне в душу, раскрыв моё инкогнито. Ну типа как гоголевский Вий подымал веки и видел то, что другим не дано.

Теперь во время дежурств, которые проходили через два на третий, я запирал здание и спускался вниз. А там ставил заранее выбранные треки. Это мог быть танцевальный номер и я сходил с ума от счастья вместе с танцорами. Или же стоял на берегу неведомого океана и смотрел на летающих рыб, размером с тюленя. При этом мне казалось, что я чувствую пряный запах морской воды и ласковое дуновение ветра. Тогда я закрывал глаза и парил, раскинув руки. Меня сопровождали странные создания, парящие в небе наподобие прозрачных гигантских медуз.

Это был особый мир, где царит красота и равновесие. Огромная благодарность тому, кто сделал мне такое царский подарок. Одно плохо, я неохотно возвращался в обычное пространство. Оно выглядит серым и убогим, но увлекаться нельзя. Это как наркотик, в царстве грёз замечательно, но ведь это только видения одурманенного мозга.

Каждый раз я приходил в себя на протяжении получаса. И только потом возвращался в своё обычное состояние. Иногда мне очень хотелось, чтобы кто-нибудь разделил со мной это счастье. Но это должен быть очень близкий человек, которому я мог бы доверить не просто своё благополучие, свою жизнь. Не думаю, что партия и советские органы обрадуются, что где-то бродит индивидуум, который может влиять на большие массы людей, сам оставаясь в тени. А это возможно, я проверял. Даже в солнечный день на открытом пространстве, зона действия моего голографа никак не меньше 300 квадратных метров. А это будет поболее площади футбольного поля. Представляете, если я соберу толпу на площади перед обкомом и врублю какую-нибудь антисоветчину типа забойного рока в исполнении американской группы AC/DC. Ну и слова там будут соответсвенные и совсем не про любовь к создателю первого в мире государства рабочих и крестьян.

К близким я кроме родителей и сестры, пожалуй, могу отнести Оксану с бабушкой. Но доверить свою жизнь не рискнул бы никому. Только себе любимому. Так уж получилось, что в эту реальность я попал два года назад. А цену жизни узнал немного раньше. Поэтому я никому и никогда не раскроюсь полностью.

Моя жизнь как бы разделилась на две неравные половины. Первая была привычной и стандартной – это учёба, работа, благо появилась цель зарабатывать и пару раз в неделю я приходил на тренировки в студию бального танца. Последние занятия давали мне некую школу хореографии и отдушину для выхода физической энергии. Ну а вторая моя половина уносилась в нереальные дали. Я погружался во многообразие иной вселенной, благодаря иллюзиям, созданным моим неведомым благодетелем. К сожалению, мой сборник видеоклипов значительно отличался от иноземного. Это как сравнивать технологии, использованные в элитном ночном клубе двадцать первого века и выступление аккордеониста перед сеансом кино в начале сороковых годов, где-нибудь в рабочем клубе Саратова. Погружения в мои земные клипы имели несколько смазанный эффект из-за наличия «снега». А вот иноземные абсолютно не отличались от реальных по качеству и имели полное ощущение погружения в реальность. И порой даже более красочную. Одно но, в последнем случае аккумулятор расходовался значительно быстрее. Но я научился справляться с этим. Просто оставлял на ночь голограф, укладывая его на розетку электроудлинителя.

А ещё в мыслях я частенько возвращался к моей поездке в небольшой захолустный городок Калачинск. Но для меня он стал весьма значимым, благодаря тому факту, что там живут моя дочь и её мать.

И кстати, Дашку записали на фамилию матери. Я недавно получил от них письмо, просто после пары торопился на тренировку, а тётя Валя, наша вахтёрша меня и тормознула:

– Пахолков, стоять, – и она маршальским жестом ткнула мне в глаз конвертом. Обычным почтовым конвертом, где аккуратным девчачьим подчерком было написано моё имя.

Уже в комнате я распечатал письмо, писала Оля. Содержание неоднозначное и заставило меня перечитать строчки трижды:

«Здравствуй, Лёша. Очень приятно было получить от тебя весточку. И зря ты себя мучаешь, я не жалею ни о чём. У меня есть Дашка и не ясно как бы всё сложилось иначе. А сейчас у меня есть хорошая работа. Я бросила учёбу в меде и окончила наше медучилище по специальности фармакология. Пока Дашка больше сидит с тётей, но скоро я отдам её в ясли. У нас всё нормально, в деньгах не нуждаемся. Но и от твоих я не отказываюсь, лишними не будут. Если хочешь, приезжай к нам летом. У тебя же будут каникулы? Дашка тоже передаёт тебе привет. Пока»

А как вишенка на тортике небольшая фотография, где кто-то снял Ольгу с Дарьей. Они выглядят абсолютно счастливыми. Дочка крепко обнимает маму, будто фотограф собирается её отнять.

В ночной тишине я пытался вспомнить Ольгу и Дашу, и ловил себя на мысли, что нечего и вспоминать. Их я видел издалека и урывками. Трудно представить Ольгу, а дочь вообще толком и не видел. Поэтому я обязательно летом к ним вернусь. И уже сейчас начал откладывать деньги на подарки и помощь. Благо ленивые студенты мне в помощь. Их ручеёк никогда не оскудевает и приносит мне в разы больше, чем честная работа.

Погружаясь в новую реальность, я уносился в мир музыки и танца. И это было необычно и познавательно. Дело в том, что в прошлой жизни мне повезло родиться в музыкальной семье. Меня всегда интересовали наивные вопросы в духе, – «а зачем нужен дирижёр? Стоит и лениво машет палочкой. Хорошо, если при этом он не мешает свои оркестрантам»

Сестра, которая посвятила полвека музыке, отвечала со смехом:

– Ну, понимаешь, это только со стороны, не зная нюансов так кажется. Дирижер – это как тренер футбольной команды. Концерт – это финал почётного Кубка, а ему предшествуют долгие и утомительные тренировки. Дирижёр трактует музыкальное произведение со своей точки эстетического восприятия и свой оркестр натаскивает именно на своё видение этого произведения.

Сестра проучилась 7 лет в музыкалке по классу фортепиано, потом отбарабанила 4 года в музучилище и наконец 6 лет консерватории. Всю сознательную жизнь проработала в музучилище и в зрелом возрасте стала известным педагогом, неоднократным обладателем правительственных наград. Её ученики не единожды становились лауреатами престижных музыкальных конкурсов.

Так вот она частенько посмеивалась над моими плебейскими вкусами. Как она говорила, профессионалы, в отличии от чайников, предпочитают не мажорную музыку, а более утончённую.

А когда я пытался понять, что хорошо, а что не очень и посылал ей записи концертов, она делилась со мной своим мнением. Помню послал ей концерт способной молодой девочки, по-моему, Александры Довгань. Меня поразила скорость, с которой та играла, пальцы так и порхали:

– Учёная обезьянка с неплохой школой и богатыми родителями, -ответила сестра.

– Почему? Она же так хорошо играла с известным оркестром. Дирижёр прямо чуть не плакал от счастья играть с таким исполнителем.

Ответ сестры заставил меня поменять своё отношения к классической музыке и творчеству в целом. Её мнение следующее:

«В мире немало хороших исполнителей, возможно сотни. Из них только десятки получают известность. Если откатиться в прошлое, то в России – это Баренбойм, Ашкенази, Соколов, Кисин, Аргерих, Плетнёв, Мацуев. Разумеется, в Европе, Америке и Азии есть свои не хуже. Так почему именно эти смогли стать известными и играли с самыми знаменитыми оркестрами в самых крутых залах? По градации моей сестры гениев в музыке в последние два столетия не наблюдалось вообще. Хороших исполнителей я уже перечислил, сейчас появились другие имена. Далее идут куколки с хорошей школой. Видимо эта Довгань из их числа. При наличии упорства, способностей и главное, богатых родителей, из неё со временем может что-то толковое и получится. А может так и останется забавной обезьянкой, пока не вырастит и не станет просто одной из многих. Ну, про посредственности писать не буду.

Так почему же одни хорошие исполнители подымаются, и они на виду у всех. А другие звездят только в областном масштабе?

Тут сказываются два фактора, внешние данные и личная харизма. Ведь если Вам интересно следить за работой рук пианиста и слушать его исполнение – это хорошо. Но лишь немногие заставляют тебя закрыть глаза и унестись в другой мир…нежный и ласковый, или яростный и беспощадный. В мире музыки много различных эмоций, которые хороший исполнитель транслирует в зал. Вот в последнем случае и проявляется личность исполнителя. У каждого хорошего исполнителя есть своё видение, одно и тоже произведение они играют по-разному. Один более страстно, другой аристократично и утончённо. У них есть свой узнаваемый стиль. А ещё играет роль происхождение и корни. Так русские тяготеют к Рахманинову, он им более понятен. А немцы, к примеру, к Баху. Влияют и физические кондиции. К примеру, парню с крупными руками будет сложновато играть Моцарта, потому что произведения австрийца требуют микродвижений, лёгких и точных. А вот тот же Рахманинов требует большой лапы в полторы – две октавы и немалых физических сил. Концерты русского композитора требуют мощного звука.

Хороший исполнитель всегда личность и он играет произведение, меняя ударения и фразировку. Утром его игра может быть не похожа на вечернюю.

А какая личность у ребёнка или подростка? Так – заготовка.

Есть и иной путь. Когда родители занимают важные посты и имеют желание вложиться в своё чадо. Вот Довгань из последних. Занимается музыкой с пяти лет, родители музыканты, не из последних. Девочка получила хорошую школу у известных педагогов. Но таких как она много, а играют с известными всему миру оркестрами в знаменитых залах единицы. В это время шла война на Украине, и россияне находились под санкциями. В том числе наука, спорт и искусство. И каким интересно способом эта девочка оказалась в Европе с концертами, когда даже Большой театр стал не въездной?

Всё это можно отнести и к другим видам творчества. Вот как вы относитесь к Сальвадору Дали и Ван Гогу? Первый – знаменитый сюрреалист и конченный психопат, что заметно в его работах. Второй наркоша, отмахляв себе ухо сделал роскошный автопортрет в таком перевязанном виде с окровавленным ухом.

Да, их работы оригинальны, у картин Ван Гога сочные краски, но как вы считаете, других достойных художников в то время не было?

Было и не мало. Но именно эти господа заинтересовали публику своими эпатажными выходками. И их работы стали покупать.

Про квадраты Малевича просто промолчу, здоровее буду. Отсюда вывод, не всё то золото…

В моих видеоклипах немало современной обработки классики, но это уже другая музыка. Это шоу, с красивыми и сексапильными исполнительницами, мужественными дирижёрами, обалденными светоэффектами и статистами, одетыми под средневековых монахов.

Ну надо же быть таким придурком. Это я о себе родимом. Только сейчас я нашёл инструкцию пользователя для своего иномирного комбинезона. Оказывается, его возможности значительно шире:

Во-первых, у него имеется свой процессор, который управляет возможностями этого девайса. А они обусловлены требованиями для десантника вспомогательных войск в условиях планеты. Комбинезон имеет специальный картридж и способен менять не только форму, но и цвет.

Я попытался и он тут же ужался и принял облегающую тело форму. Что-то типа обтягивающего трико. А уж цвет, ядовито розовый, заставил меня скривиться. В этом я похож на гражданина нестандартной сексуальной ориентации. Поигравшись с расцветкой, добился интересного эффекта. Моё одеяние стало напоминать костюм средневекового шута. В ромбик белого и красного цветов. Оказывается, в воротник ещё встроен капюшон. Его предназначение – автоматически сработать при угрозе жизни, когда разумный попадает в агрессивную или безвоздушную среду. Запаса кислорода хватит на полчаса. По идее, за это время десантник успеет добежать до средства спасения или бункера.

Так вот этот капюшон становится похожим на шлем мотоциклиста и он тоже стал у меня красным-белым. Просто супер, вот только нельзя часто пользоваться сменой колера, картридж не бездонный, а пополнить его негде.

Во-вторых, в рукавах у меня имеются некие устройства, которые по команде выпускают нити, длиной метров по тридцать. Я даже испытал ту, что на правом рукаве. По моей команде нить выстрелили в потолок, и я повис на ней. Ахренеть, она имеет диаметр всего миллиметра 2–3. А рассчитана на вес крупного индивидуума в защитном снаряжении и с личным оружием. То есть не менее 200 килограммов. Не знаю, из какого материала она сделана и за счёт чего её конец прилипает намертво даже к стеклу. Но я висел всем весом на тонкой нити, которая прилипла к железной балке.

Поначалу было страшновато доверять свою нежную тушку ненадёжному на вид устройству. Но потом я обнаружил другое полезное свойство нити. Она подтягивала меня к точке приложения. То есть теоретически я могу с крыши девятиэтажки спрыгнуть вниз и спуститься до нужного этажа, а потом подняться. Но здесь нужно проводить натурные испытания. Хотя инструкция однозначно говорит, что это стандартное и апробированное устройство.

Таким образом у меня имеется весьма полезная штука, комбинезон. Он может менять форму и окраску. А также способен защитить моё нежное мясо от холодного и кинетического оружия, включая современное огнестрельное. В нём, к примеру, можно погрузиться в воду, или выйти на пять минут в открытый космос. Последнее не хочется, не верится, что эта тонкая ткань справится с космическим холодом и жёстким излучением. Но по инструкции опять-таки – до 18 минут пребывания в открытом космосе. Видимо этого времени хватит, чтобы добежать до спасательного люка.

Есть ещё несколько моментов, но они мне пока не понятны. Будем изучать открывшиеся возможности. Тем более, у комбеза есть функция самоочищения, которую следует активировать по использовании.

Все наиболее ценные вещи, деньги и особенно голограф с комбезом я хранил в своей сумке, в моей комнате.

Да, Людмила Алексеевна выделила мне небольшую комнатку в своём доме, где я иногда ночевал. Чаще всего в воскресенье, когда в общаге бедлам, шум. Особенно сходили с ума молодые, абитура. Поэтому я брал на себя все мужские обязанности по дому. Розетку поменять, починить утюг или вызвать телемастера и не дать ему обмануть доверчивых женщин.

Эти хитрецы, как правило ограничивались при неисправностях заменой лампы. При этом использовали бэушные лампы с пониженной эмиссией. Это заметно по более тёмному корпусу. А у меня такой фокус не проходил. Опять-таки немало дел в огороде и по хозяйству, сбор позднего урожая, закатка варений и солений. Оксанкина бабушка даже как-то предложила мне переехать к ним на время учёбы. Но я не рискнул. Мне кажется, что она имеет на меня виды. Как, впрочем, и её внучка.