Quotes from the book «Дом мистера Кристи»
Нельзя ни к кому привязываться. Это слишком дорогое удовольствие для таких, как она, потому что плата за него очевидна. Привязанность – это уязвимость, это нож, однажды прилетевший в спину, это неспособность мыслить здраво. Поэтому
и бросил. Я пыталась доказать ей, что не
Мне, конечно, страшно жаль Леона и эту психичку, но такая вот фигня иногда случается. Причем с кем угодно – с
смерть Майкова непредсказуема. Он мог затаиться, но мог и затеять настоящую вендетту
дороги и поспешил отвести брата к бункеру – Дима там никогда не был, он видел только обманку, построенную на земле. Анна не встречала
то немалые! Потом был пожар, упростивший им жизнь – и неожиданная жена, все усложнившая. Но отступать
этого все. Своя собственная судьба заботила его куда больше, чем судьба жены. – Если вы жертва, мы поможем, работа такая, – рассудил Леон. – Но почему вы жертва? – Меня преследует злой рок! – Ему сложно предъявить обвинение. – Весело вам, да? А вокруг меня люди умирают! Когда не стало Евы, я, конечно, огорчился – все-таки столько лет вместе прожили, да и любил я эту дуру когда-то… Но я не связал ее смерть со мной! Мы с ней давно разошлись, все, чужие люди. Понятно, что полиция мне на слово не поверит, ваше право… Я все равно был спокоен, потому что я знал: самое страшное произошло не в моей жизни. А теперь пропала Ксю, и кем я предстаю? Меня будто хотят подставить! – Кто? – насторожился Леон. Но ответ Майкова разочаровал: – Понятия не имею! Я и сам сто раз об этом думал, прикидывал… Всех вспомнил, кому хоть раз за свою жизнь дорогу перешел. И знаете, что? А ничего! Нет у меня врагов, способных творить такое, и не было никогда!
комната вокруг нее уже наполняется газом. Конечно, здесь Галахов пошел на риск: он впервые отдал фотографии
найдется армия сторонников. – А они не правы? – тихо спросил Леон, не сводя с нее взгляда. – Ты ни
Участок был очищен от огорода и сараев, теперь его занимали маленький домик баньки и большая деревянная беседка с помостом для танцев и зоной барбекю. У ворот и правда стояла машина – серебристо-голубая «Ауди» удивительно красивого, мгновенно запоминающегося
