Час сидения за столом, я даже не решилась и шага лишнего ступить. Попивая своё шампанское, я неожиданно для себя начала всё же рассматривать людей.
Вероника! Не знаю, как мне удалось выцепить её своим взглядом, но это была она. Некрасиво вышло. Девушка Демида присутствовала на этом же празднике. А Демид пришёл со мной. У меня мозг сломался всё сопоставлять. Как же все это сложно и запутанно.
Интересно с кем же пришла пассия Громова и что она предпримет, когда увидит нас? И самое главное, что делать в итоге мне? А вдруг скандал! Я точно сейчас не готова отбиваться от этих папарацци, как от надоедливых мух.
– Твоя девушка здесь. Некрасиво получилось, – предупреждаю Демида и говорю шёпотом, чтоб никто посторонний не услышал.
Не знаю зачем я всё же заговорила. Сидела бы помалкивала. Пусть сам разбирается. Я предупреждала, не хотела идти.
– Я знаю, – коротко ответил мужчина, глядя на меня хитрым взглядом, по телу от которых уже мурашки побежали.
– И ты ничего не предпримешь? Ещё вчера вы приходили на такие мероприятия вместе, – мне даже по-женски стало жалко девушку.
Я стала её понимать.
Ещё вчера Матвей приходил на такие мероприятия не со мной. И сейчас я чувствую на себе ледяной взгляд Ники на своей коже.
– Пойдём потанцуем, – неожиданно говорит Демид, не обращая внимания ни на кого в зале. Я даже завидую его выдержке, его манере поведения, его толерантности и умении все держать под контролем. Даже сейчас, он ведёт себя как очень уверенный в себе мужчина. Мне бы его решительность.
Ему удалось меня удивить дважды за день. То он меня грязью поливает, грубит, оскорбляет, то на танец приглашает. Не очень хочется, если честно, привлекать внимание гостей, прессы и всех зевак в зале, но Громов уже встал изо стола, протягивая мне свою руку.
Глупо отказываться, когда с соседних столиков уже начали переглядываться, смотря в нашу сторону.
Устраивать скандал точно не про меня.
Между нами было больше, чем танец. Демид крепко сжал мою руку до боли в костяшках, второй рукой обнимая нежно за талию. Я терпела. Одной рукой он причинял боль, другой исцелял. Лёд и пламя. Грубость и наслаждение. Этот мужчина точно мог возродить во мне чувства неведомые даже мне самой. Он будто наказывал меня, и в то же время нежно держал, притягивая к себе. Мы танцевали молча. Каждый в своих мыслях. Каждый на своей волне. Но этот танец был один на двоих!
Я так и не смогла решиться спросить за что терплю такое поведение, а Демид не торопился начинать этот разговор. И я очень надеялась, что Громов не узнал о том разговоре с моим мужем. Он не мог узнать. Матвей бы точно никогда меня не выдал. А значит, это точно не из-за того случая. Мне до сих пор стыдно за эту маленькую ложь, и я очень надеюсь, что не было никаких последствий от моего поступка.
Но тогда почему такой холод между нами?
Мой взгляд метнулся в сторону. Не знаю, какая сила заставила меня оторвать глаза от Демида, но я вдруг начала кого-то искать в толпе. Сама не знаю, кого хочу увидеть. Для меня танец стал механическим, я будто мысленно была в другом месте.
Кто-то промелькнул, до боли знакомый силуэт, и теперь я очень хочу убедиться, что ошиблась. Что это просто плод моего воображения или я ошиблась. Да, как угодно, пусть это звучит, но только чтоб это было за правду.
От неожиданности мои ноги подкосились, и я почти упала, если бы не сильные руки Демида.
За столом с Вероникой сидел, наблюдающий серьёзным взглядом лютой ненависти Ларин, собственной персоны.
– Я думал, ты их заметишь раньше, – удерживая меня тихо шепчет Демид. Для него этот факт точно не был неожиданностью.
– Мог бы и предупредить, – не сводя взгляда с мужа, произношу я.
– Не мог. Ты бы не поверила. У нас уже был похожий разговор, и ты его очень яро его защищала. Предупреждать не имело смысла. – Я решил показать.
Его слова словно удар по челюсти невидимой рукой.
– Тебе тоже неприятно. С ним ведь твоя девушка, – поддерживаю я Демида, хотя помощь требуется, определенно, только мне.
– Да плевать. Когда-нибудь в твоей голове все станет на свои места. Разложится по полочкам. А пока никакие разговоры на тебя не действуют. По крайней мере так, как я этого хочу.
Однозначный ответ. Зато всё стало понятно. Может они поссорились или расстались. Сейчас всё запуталось ещё сильнее. Это все напоминает канат, который завязывается в сотни узелков, и распутать уже почти невозможно.
– Нужно поздравить молодожёнов, – второпях говорит Демид, выдвигая мне стул, чтоб я села на своё место.
– Хорошо. Ты поздравь. Я тебя подожду.
– Ага.
Не успевает тот закончить фразу, как ведущий объявляет Громова и его очаровательную спутницу на сцену для выдвигания речи.
На сцену!? Я никуда не пойду. Это хуже, чем в толпе Ларин!
– Думал, будет чуть позже, – снова вставая, берет он мою руку. Но я не могу даже пошевелиться.
– Что с тобой? – шёпотом спрашивает тот, искренне не понимаю, что делать дальше.
– Я не пойду, – в ужасе говорю. У меня паника, руки трясутся. Ноги подкашиваются. Не хватало ещё рухнуть с этой сцены у всех на виду.
– Мы не можем толкать торжественную речь сидя за столиком, – уговаривает меня встать Громов.
– Нет. Я не… я боюсь. Я не умею. У меня паника. Ты разве не видишь.
Мне кажется это видно уже всем гостям, которые конечно же обернулись посмотреть на внезапную запинку. Я показываю трясущиеся руки мужчине, и он накрывает мою ладонь своей. От нежных прикосновений я немного прихожу в себя.
Демид, не отпуская мою руку, подошёл вплотную и обнял меня за талию, нежно поглаживая кисть руки с внешней стороны.
– Я с тобой, – сказал успокаивающие слова. Я просто растворилась в этом взгляде. Не знаю уже в который раз. Этой фразы было достаточно, чтоб унять мой мандраж хоть немного.
Конечно, я сделала эти несколько шагов и оказалось на сцене. Демид продолжал держать меня за руку, взяв весь удар на себя. Я не произнесла ни слова. Стоять здесь для меня уже подвиг, который я выдержала с честью. И да, сознание я так и не потеряла, даже коленки не тряслись. Было лёгкое волнение, но я справилась. И всё это благодаря мужчине, который стоял рядом и служил мне опорой в тот момент.
Как ни странно, но Ларин так и не подошёл. Я даже забыла о муже на какое-то время. Буд-то его вообще не существует в зале. Может его обидела наша последняя встреча. Или он не хотел задеть чувства своей новой пассии. Меня злило, что рядом с ним сидела эта девушка. Почему она? Мотя решил сделать больнее Демиду? Или мне? У каждого своя игра. Я одна как марионетка в руках двух соперников, кто сильнее, туда и тянет меня канатом.
– Хочешь уедем? – считав моё настроение, предлагает Громов, выводя меня из зала, как только выдаётся тот самый момент.
Глава 25
Алиса
– Выглядишь не важно. О чем думаешь? – спрашивает, нажимая газ в пол на полную скорость.
Я боюсь скорости. Но в этот момент адреналин стучит по вискам, и я даже ловлю свой кайф в этом. Впервые в жизни скорость дарит чувства полёта, и уверенности. Мне совсем не страшно. Я чувствую свободу.
– Ни о чем, – коротко отвечаю. Не хочу сейчас никаких разговоров. Не хочу думать, что ответить. Не хочу говорить, о чем думаю. Единственное, чего я действительно хочу, так чтоб это все сейчас закончилось и началась настоящая жизнь. Кругом ложь и обман.
– Звучит безрадостно. Думаешь о нем? – раздражённо спрашивает Демид, сверля лобовое стекло своим напряжением. Я не знаю, что говорить. У меня нет даже мыслей, не то, чтоб слова. Я только нервно убираю прядь волос, которая снова и снова спадает на глаза и мешает. И пытаюсь заглушить слезы. Ещё немного и они вырвутся. Вроде бы ничего не произошло. Все в духе Матвея. Этого следовало ожидать. Но мне постоянно хочется увидеть, что-то светлое в этом человеке. Как я могла в него влюбиться? Как смогла подпустить так близко совершенно чужого человека? Смотрела сегодня и разочаровывалась ещё больше в собственной неудаче.
– Думаю о ситуации в целом. Не только о нем, – пытаюсь хоть здесь не нарываться на скандал и сгладить углы. Ещё с Демидом нужно разобраться. Но все позже. Я истощена морально. Нет сил на выяснения обстоятельств. Спасибо ему, что увёз меня раньше, чем закончился праздник молодых. Не стал мучить до конца. Мне хватило и этого, чтобы сгореть от позора.
Даже сейчас в этой ситуации, меня волнует, что обо мне подумают другие. Отец перестарался со своей гиперопекой на эту тему в воспитании. Слишком хорошей девочкой воспитывал. Туда не смотри, так не ходи.
Почему я не могу думать о своих чувствах? Почему мнение всех меня волнует больше?
Отцу вообще дела не было до меня, как о дочери. Всегда жил только на работе и мыслями был там же. Его больше интересовали тендеры, инвестиции и отчётности, чем я. Я его видела только на праздники, так как приходил он домой ночевать только глубокой ночью. Хотя, может и вообще не приходил вовсе. Но в эти особые дни, когда он был дома, не упускал возможность меня поучить, рассказать и показать, где я не права. И я слушала и запоминала. Разве что не записывала. Мне всегда хотелось, чтоб мой родитель меня заметил, погладил по голове как единственный родной человек.
И это правило я выучила наизусть. Хочешь видеть рядом отца, стань послушной дочкой. Я никогда ему не перечила и всегда слушала. Моё непослушание его огорчало, он уходил в свой кабинет и закрывался там. Не ругал, не кричал, просто уходил. Я не видела его после по несколько дней. Чтоб не чувствовать чувство вины, я быстро научилась не перечить, молчать и не путаться под ногами и заглатывать своё «Я» в неизвестности тоже. Я знала, что, когда-нибудь все это закончится и маленькая девочка Алиса, настоящая Алиса, вырвется наружу и вздохнёт полной грудью. Главное не забыть, какая «ОНА» на самом деле.
В какой-то момент я стала забывать, привыкла к себе такой. Для меня это было как зона комфорта. Я совсем забыла, что давным-давно хотела жить по-другому, во взрослой жизни. Но я ведь другая!
И только сейчас во мне просыпается та самая весёлая, лёгкая, счастливая девочка, которая любит спорить и стоять на своём. Которая любит веселье и радость. Которая ищет во всем только хорошее и светлое. Может пора уже освободить её и дать спокойно жить?! Как она этого хочет, а не подстраиваться под окружение и ждать своего часа. Его ведь может никогда и не наступить!
– Ты боишься сцены? – спрашивает он.
– Да. Я боюсь, когда вся толпа смотрит на меня и ждёт действий. В этот момент я ощущаю себя как, помнишь в сказке, про оловянного солдатика, когда рыба огромная и зубастая проглатывает маленького деревянного человечка и он ничего не может с этим поделать. Представляешь, об этом никто до сих пор даже не знает, – смеясь говорю. – Это моя тайна.
– Я знаю, – тоже с улыбкой на лице вторит мне мужчина, сидящий рядом. – И, кажется, в конце этой рыбе брюхо распороли и вытащили человечка. И он снова оказался дома, в той же комнате, в своей прежней жизни.
– Тебе даже выдать эту тайну некому, – с огорчением произношу, тяжело выдыхая. – Я не хочу оказаться снова в прежней жизни, – немного подумав над финалом делаю я заключение.
А ведь действительно, Демид может меня спасти, вытащить из всех неприятностей одним движением и вернуть обратно, в мою жуткую сказку-реальность, где я окончательно потеряю себя и свои мечты на счастливое будущее. Сказки должны быть со счастливым концом.
Глава 26
Алиса
– Можем прогуляться, если ты не против, – нейтрально предлагает мужчина. Чувствую, как он становится дальше с каждым новым предложением в разговоре. Я, кажется, догадываюсь в чем дело. Мне даже самой стыдно признаться, что я снова поверила Ларину. А сегодня поняла, что это ловушка, очередной фарс, в который я поверила и поймалась, как мышка в мышеловку.
– Хорошо, – отвечаю я быстро.
Демид резко въезжает в поворот и останавливается. На улице похолодало. Но я не чувствую озноба. Если честно, я ничего не чувствую. Мне было просто все равно, даже если метеорит пролетит над головой. Я даже голову не подниму из любопытства.
Мы просто шли молча вдоль реки набережной и любовались ночным городом. Иногда нужно пройтись вот так, не спеша по немноголюдному месту. Прогулка пошла мне на пользу. Демид заметил мои оголённые плечи и как я обнимаю себя своими же руками, непроизвольно гладя локти, и протянул свой жакет, снимая его с себя. Он словно укутал меня собой. Я почувствовала себя в безопасности, под защитой этого человека.
– Демид, я… – запинаясь нарушаю молчание, – я услышала отрывки разговора. Толком не знаю, о чем даже, – я безумно нервничаю. Просто до мурашек во всем теле. Мне так стыдно. Я бы никогда так не поступила, если бы не моё сегодняшнее положение. Но сейчас мне нужно это покаяние.
Меня терзает изнутри моя ложь и попытка угодить Матвею, в надежде своей мнимой свободы.
– Ты хочешь узнать продолжение? – с сарказмом произносит Демид.
– Я рассказала об этом Моте, – не могу больше себя мучить. Прям полегчало от своих слов. Не думала, что признаваться в своих собственных ошибках настолько сложно. Но теперь, хоть не так стыдно будет смотреть в глаза Громову и делать вид, что всё прекрасно.
– Ты делаешь успехи. Поздравляю, – почти смеясь говорит Демид. По-моему, вся эта история его только забавляет. Что не скажешь про меня.
– Ты даже не знаешь, что он мог такого узнать важного. А вдруг тебе это навредит?
– Переживаешь за меня, куколка? – продолжает ёрничать Демид на каждое моё повествование.
– Не называй так меня!
– Почему? Не вижу ничего оскорбительного. Тем более унизительного.
– Куклами обычно играют. Им можно заламывать ручки и ножки в любую сторону и даже вытащить голову. Кукол обычно ломают и выкидывают как ненужный хлам. Почему ты не спрашиваешь, что мог узнать Ларин?
– Интересное рассуждение. Не думал об этом. Я не собираюсь ничего тебе выламывать. Ну если ты сама не попросишь, – улыбка расползается до ушей Демида, но она фальшивая, ненастоящая. Он всегда так улыбается. В ней нет никакой искренности. Громов закрыт для окружающих его людей. – Я знаю. И эта история уже в прошлом. Ларин понял, что подслушивать нехорошо. Даже твоими ушами. Ты услышала то, что я хотел, чтобы ты услышала.
– Ты все это подстроил?
В моей голове эхом отразилась его последняя фраза. Я не могу поверить, что в очередной раз я стала игрушкой в руках того, чей ход был следующим. Вот почему, меня раздражает, когда в свой адрес я слышу «куколка». Я так себя чувствую!
– Да.
– Зачем?
– Чтоб сделать, как понятнее сказать, – берет небольшую паузу Демид, после сразу продолжает. – сделать ход конём. Мне нужно было, чтоб твой Мотя не сдавался, а шёл до конца. и это сработало. Иногда нужно уметь останавливаться. Есть такое выражение «не навреди».
Меня этот «ход конём» выбил из колеи окончательно. Я столько времени места себе не находила, а он все подстроил, подставил меня и заставил все это время чувствовать себя виноватой. Он просто использовал меня, а я… я влюбилась! С ним я почувствовала, что значит быть собой, не боясь и не прячась.
– И что? Ларин уже понял свою ошибку? – одно все же меня радовало, что Демид не проиграл ничего от моей ошибки. Из них двоих – я все же на стороне Громова.
– Ну скажем так, он вынес свой урок из этой ситуации. Но я до последнего хотел верить, что ты не проболтаешься.
Меня прям отпустило от первой части его речи, и я прикусила губу от второй. Чувствую себя, как провинившиеся школьница, которая получила двойку.
Надеюсь, мы выяснили все и расставили все точки над «i». Мне так хотелось, чтоб эта стена, которая стремительно возросла между нами – рухнула. Мне сложно разгадать его. Какой Демид на самом деле. Он будто в маске. Иногда мне кажется, я его лица не вижу.
– Может начать все заново. С чистого лица. Может, мы даже сможем подружиться. Хотя бы на оставшиеся время, – предлагает он.
На оставшиеся время. Конечно. Он ждёт пока срок выйдет и наконец сможет избавиться от меня. Вот наивная! Что же, нужно прожить этот срок, а дальше будь, что будет.
– Думаешь мы сможем?
Не обещаю дружбы, но попытаться стоит. Все-таки это лучше, чем постоянная ругань и выяснение отношений. «Дружба» с Громовым не входила в мои планы.
– Почему бы и нет. Не нужно забывать все, что было, между нами. Просто у нормальных людей, все начинается со свиданий. У нас продолжается, – говорит так, будто обычную сделку обсуждаем. Будто это нормальная ситуация, в которой я оказалась благодаря этим играм и махинациям.
– У нас нет отношений, – напоминаю о необычности нашей ситуации.
– У нас есть отношения. Что бы ты не говорила. И тебе нужна помощь. Ты сама говорила об этом, – говорит так спокойно, что у меня начинает в ушах звенеть. – Я все помню.
А я уже нет! Как Демид может держать в голове каждое моё слово?
– Мне не нужна эта помощь от тебя. Я могу отказаться?
Уж не помню, что ему тогда наговорила. Может можно все списать на состояние аффекта? Надеюсь, ничего сверхсекретного я не ляпнула в ту ночь.
– Нет.
Я так и думала. На любую мою просьбу, всегда один ответ. Коротко и ясно.
– Почему?
– Слишком много вопросов. Разве ты не поняла ещё, что слово «нет» не работает по отношению ко мне.
Запомнила это сразу. Но пытаться буду всегда. Иногда кажется, что Демид не пробиваемый. Но я так хочу пробить, то, что мне подвластно!
– Когда этот гребённый договор закончится? – злюсь я больше на себя и на свои никчёмные попытки.
– Через месяц, – снова короткий ответ, задевающий прямо сердце.
– Поскорее бы. И я избавлюсь от твоего внимания, – пытаюсь не отставать от Громова, огрызаюсь я.
– Ты никогда от меня не избавишься!
Я просто опешила от ответа. С одной стороны, внутри меня просто взорвался шар удовольствия. Это словно сладкий яд по всем моим внутренностям. Прям полегчало! Это, чего я хочу больше жизни – чтоб он всегда был в моей жизни. Но с другой – стало не по себе. Прям жутко. Меня даже напугал этот ответ.
– Почему?
– Я так решил. И сделай лицо попроще.
– Ты не ответил?
Я уже просто бегу за ним, пытаясь хотя-бы дышать в спину, не то, чтоб идти рядом. Я не успеваю. Демид все ускоряет и ускоряет свой шаг. Он словно пытается убежать.
– Ты без меня не избавишься от Ларина. И твой мозг это понимает. Скоро ты и твой разум сойдутся в одном мнении. Договорятся друг с другом. Решайся малышка.
Останавливаясь, произносит он. Я чуть не врезалась в итоге в него. Ещё чуть-чуть, но я вовремя остановилась. От его ответа я почувствовала наконец холодный воздух на коже. Стало холодней. Я даже задрожала от его слов.
Наверное, он прав. Сколько раз пыталась найти эту лазейку от избавления Ларина. Все тщетно. Ничего нет, по крайней мере для меня. Мне одной сложно с ним тягаться. Вот мой муж может меня раздавить окончательно. А я нет. так и буду сидеть и ждать чуда, пока мой муж окончательно не подберёт под себя мою компанию и не вышвырнет меня за ненадобностью.
– Что мне нужно будет делать? – раскинув в голове все за и против, я все же решаюсь довериться. Хуже точно не будет.
– Ничего. Просто быть рядом. И быть послушной, – оборачиваясь говорит Демид. Впервые за вечер он смотрит на меня, прямо в глаза. он будто видит мою душу насквозь. Впервые за вечер, я вижу его глаза, и мне очень хочется поверить. Раствориться в нем окончательно.
– Мне кажется я достаточно послушная, – еле слышно произношу, утопая в нем. Я словно Алиса из страны чудес, которая собственноручно залезла сама в кроличью нору, куда не стоило и сама прыгнула в эту сказку, даже не пытаясь найти выход обратно. Но скорее всего, моя сказка не с таким счастливым концом.
– Значит будь ещё более послушной. Я устал от твоих переживаний к Ларину. Его слишком много в моей жизни.
– Он часть меня, моё прошлое.
– Иногда мне хочется залезть к тебе внутрь и просто вырвать это прошлое.
«Я даже хочу, что ты это сделал», – кричит моё подсознание молча. Я бы сама это сделала, если бы знала как.
– А если я все же откажусь, – пытаюсь просчитать весь исход этой авантюры. Боже, куда я снова пытаюсь залезть? Неужели мало, того, что есть сейчас? Куда меня опять несёт?
– Не уверен, что тебе захочется, когда-либо мне отказывать, – сквозь зубы цедит Демид. – Откуда в тебе это?
– Что?
– Раздвоение личности. Ты на людях такая скромная и послушная, даже местами пугливая. Как монашка, другого сравнения я просто не могу подобрать. А наедине, прям «вырви глаз» называется. Где эта кнопка, чтоб включить навсегда эту функцию?
– Тебе больше нравится – такая Алиса?
– Нет.
– Но ты сам только что…
– Забудь. Я не так сформулировал.
– Но ты так подумал.
– Я хочу, чтоб ты была настоящей. Иногда ты прячешься за маской. И я не могу понять, где ложь, а где нет.
– Но тебе ведь нравится?
Я его подловила. Это хоть очень маленькая, даже крохотная, но все же надежда. Надежда на то, что я ему хотя бы нравлюсь. Внутри меня радуется ребёнок. Появился этот свет в конце туннеля. Демид проболтался, и я готова запрыгать и захлопать в ладошки. Кажется, я начинаю пробивать непробиваемое. Надеюсь, это не плод моего воображения.
Но Демид тоже всегда спокоен и сдержан. Я хочу видеть его другим. Не может же он всегда быть таким, как ходячий калькулятор. Всегда что-то решает, продумывает, строит ходы. Иногда ведь надо отключаться и отдыхать.
– Ине нравится, когда все идёт по моему плану.
– И какой твой план? – опять этот план. Это сложнее, чем я думала. Тяжёлый случай!
– Я собираюсь разорить твоего мужа.
– И ты хочешь, чтоб я тебе помогла.
– Да.
– С какой кстати? Это же ко мне тоже относиться.
Идеальный план, ничего не скажешь. Помочь ему разорить меня. Ну уж нет. Эта компания моя по праву, и я не собиралась её разорять. Нужен другой план.
– Ты ещё питаешь надежды на счастливый брак?
– Нет, но все, что есть у Матвея – моё. Ты разоряешь меня. А я должна стоять рядом и помалкивать, да ещё и помогать.
– Тебя это не коснётся, – слышу уверенный ответ, вселяющий надежду.
– Как это? – не понимаю его слов утверждения.
– Я уже сказал, что ты задаёшь много вопросов.
– Хочу знать каждый ход, а не финишную прямую вашей игры? – говорю, как обиженный ребёнок. Но это ведь правда. «ГЕФЕСТ» – это же моё будущее. Работа, деньги. На что я буду жить, есть он разорит меня. И почему в дальнейшем это никак не отразится на моем доходе и моей жизни?
– Ты не создаёшь впечатление любопытной женщины, – снова идёт вдоль набережной Громов, просто любуясь видом, вдыхая глубоко свежий ночной воздух. – Мы уже закрыли эту тему. – Бегу за ним. Снова. Моё дыхание уже сбивается. Пульс учащается. Отличная ночная пробежка в платье и на каблуках в прохладный вечер августа.
– Давай откроем снова, – кричу все же, отставая.
– Нет. Давай подумаем о будущем, о хорошем.
– Меня не интересует твоё будущее, – смотрю в его спину и злюсь. – Я хочу знать своё настоящее.
Я вспыхнула мгновенно. Надоело. Остановись. Мне надоело разговаривать загадками. Эта неопределённость сводит сума. Если я в игре – мне нужны правила.
– Тогда зачем мне стоять рядом с тобой?
– У тебя свои счёты с Лариным. И только с моей помощью, ты сможешь от него избавиться. И не перебивай, – затыкает мне рот, понимая, что я хочу вставить своё слово. – А то аж покраснела вся от возмущения. Я тебя разгадал. Ты его боишься. Поэтому тебе и нужен человек рядом. Для выполнения всей грязной работы. Иначе он тебя проглотит, прожуёт и выплюнет.
Он меня, что, насквозь видит? Или в разум мой залез, и всё знает теперь?
– Я не боюсь, – пряча глаза, плетусь за ним рядом, боясь посмотреть в лицо и увидеть то, что не было произнесено вслух.
– Боишься. И не спорь. Когда он рядом, ты вся сжимаешься. Как губка без воды. Уж не знаю, чем он тебя запугал, но ты боишься. Когда его нет на горизонте, ты другая, – делает своё заключение мужчина. На его лице я вижу весь спектр переживаний. Демид чувствует мою боль, но не мне он хочет помочь, а себе.
В августе уже веет осенью, и я закутываюсь в его жакет ещё сильнее, обнимая себя за талию руками.
– И какая я сейчас, ну по твоему мнению?
– Настоящая.
Я уже привыкла к таким ответам – односложным. И этого даже достаточно. Демид замедлил темп, и теперь наша прогулка стала более сносна для меня. По крайней мере я не бегу и не задыхаюсь от нехватки воздуха.
– И что дальше? Но после, как ты разоришь его?
– Ты от него избавишься и будешь свободна. Этого мало?
– Нет, – перестаю донимать вопросами. Демид все сказал. В его планах меня НЕТ.
– Если ты когда-нибудь влюбишься, по-настоящему. Отпусти, – все же решаюсь произнести дрожащими губами.
– Почему? – с интересом взглянул на меня Громов. Его фигура грозно стояла надо мной. Маленькая девочка, живущая во мне, активизировалась и начала бояться этого мужчину снова. Наверное, это самозащита на его слова. Но мне стало мало места рядом с ним. Я не хочу продолжать этот разговор и ставлю жирную точку сама. Я его услышала, так пусть и до него дойдут мои слова. Я хочу, чтоб понял смысл, а не услышал звук из моего рта, как пустое дуновение ветра.
– Потому что она будет страдать, – смотрю на него просто убийственным взглядом полным горечи и обиды. Если бы можно было кричать, я бы сделала это не задумываясь, но сейчас не самый подходящий момент и я понимаю, что он понял мои слова. Прочла в глазах Демида все, что мне нужно было на тот момент. Остальное не важно!
Глава 27
Демид
– Пришёл аудитор из органов по вопросу конкуренции. У них есть доказательства, что вы манипулировали рынком.
Вот так с порога меня встретили в офисе. В новом офисе. Я здесь ещё толком не освоился, уже такие гости.
– Пришли именно ко мне? – спрашиваю в резкой форме секретаря. Нужно найти другую курицу на эту должность. Не нравится она мне, без неё даже было бы лучше, сидит тут только задницу зря просиживает. Просто приставили ко мне под дверь своего человека, да ещё и без мозгов. Даже не запомнил имени. Могла бы и позвонить заранее, предупредить, а не так ошарашивать.
– Да, – почти одним кивком отвечает.
– Можно было предупредить заранее, – отдёргиваю за локоть, чтоб понятнее было и произношу еле слышно. Лучше не привлекать к себе внимание. Оглядываюсь по сторонам для убеждения, что никто не заострил своего внимания на моей перепалки с юной особой, которая скорее всего даже не знает толком свои обязанности. – Всех в переговорную. Я скоро подойду.
Черт! Где я облажался. Столько бумаг. Я все перебрал, перетряс, изучил по диагонали и вертикали. Сам был на стройке неоднократно. Где, мать твою, прокол! Рычу сам на себя за это, стуча кулаком по столу. Аж в глазах потемнело от удара.
– Добрый день! – захожу в переговорную, пытаясь совладать со своим спокойствием. Здесь нет места эмоциям. Нужно соблюдать хладнокровие всегда. Волю эмоциям можно давать только дома. Хотя, сейчас даже дом не моя крепость!
– Добрый! Константин Иннокентиевич, – встречает меня, протягивая руку, всего один человек низкого роста несуразной внешности, на головы две так ниже меня, в уставшем пиджачке и с пошарпанной папочкой для документов. Такой человек явно взяток не берет. Сразу видно честных и непредвзятых. Я таких стараюсь обходить по жизни стороной.
– Сразу перейдём к делу Константин Иннокентиевич.
– Да, конечно. Чем могу помочь?
– Помочь? Помогите сначала себе. У меня к вам много вопросов. Первое, у меня есть заявления от работников, что на стройке не соответствует должности безопасность. Люди просто боятся работать. А дальше здания будут только выше. Вдруг несчастный случай? – вот так в лоб говорит он не в самой дружелюбной форме. У меня бровь полезла наверх от наглости этого человека. Он чувствует свою безнаказанность. Готов поспорить, что прежде, чем заявиться сюда, он очень долго узнавал меня заочно. Скорее всего, перешерстил ни одну кипу бумаг.
– Этого не может быть. Я сам лично контролирую технику безопасности. Был и на стройке. Никаких жалоб не поступало, – как можно мягче парирую в ответ. Не стоит так сразу портить отношения. Я не знаю, что именно известно этому человеку обо мне.
– Я разберусь, – с важным видом ответил аудитор, поправляя заляпанные очки. – И второе! При проверке документов, у моей организации возник вопрос. Откуда у вас, человека, который прогорел и потерял все, опустошив свои счета до нуля, появились деньги на столь дорогую сделку и покупку акций?
– Ну, я никого не ограбил, не убил, не обманул. Все чисто, как говорится – не подкопаешься.
Я держусь из последних сил. Нервы на пределе. Явно, его подослали. Я даже почти знаю кто. Не может успокоиться. Пусть ищут. Все равно искать нечего. Даже иголки в стоге сена не найти. Только если… Нет, они не смогут ничего найти. Все чисто. Я лично этим занимался.
– Нам придётся проверить всю отчётность!
– Хорошо. Двойная проверка – это очень хорошо. Я как раз только закончил все проверять. От меня лично требуется предоставить какие-либо документы? Или сами справитесь.
Чувствую, как закипает кровь в жилах. Как он посмел прийти сюда и что-то вынюхивать.
– Справки из налоговой, подтверждающие ваш доход за последние лет пять.
– Ого! Не многовато? Пять лет назад у меня была своя компания…
– Я хочу просмотреть динамику, – перебивает меня тот.
– Хорошо. Удачи, – только и остаётся сказать мне, перед уходом его восвояси.
Глава 28
Демид
То, что аудитора натравил Матвей – сто процентов, тут без сомнений. Но кто подал идею Матвею? Что-то мне подсказывает, что сам он не мог додуматься. Мыслит он приземлённо, поверхностно, никогда не копает глубоко. С его то успехом, я бы сказал, что Ларин просто везунчик, не иначе. Некто подтолкнул его, как слепого котёнка, в нужном направлении. Он выдаст себя, я уверен. Я изучу досконально всех сотрудников этого гребенного офиса и найду этого умного мозгоклюя.
– Привет Дема, – возвращает меня от мыслей в реальную жизнь Вероника своим ласковым нежным голоском.
– У меня, что сегодня, блять, день встреч? Я же просил не приходить сюда! – ору на девчонку. Это стечение обстоятельств или простое совпадение? Она заявилась следом за этим проверяющим.
Как можно быть такой безмозглой, чтоб явиться сюда. Это была не просьба, а приказ на счёт наших взаимоотношений. Никаких встреч при Ларине. Это как домой к нему заявится под ручку. Неужели это так трудно запомнить и выполнять. Инструкция так коротка, а ты даже этого запомнить не в состоянии?
– Напряженный день? – не обращая внимая подходит сзади Ника, проведя нежно по голове, шее, поглаживая грудную клетку. – Я прошла незаметно. Меня никто не видел, совсем, – провокационно опуская свои руки все ниже и ниже. – И я закрыла дверь.
Она действует на меня, как таблетка пустырника. Не знаю, как Ника это делает, но мой пульс почти спокоен. Я расслаблен и умиротворён. Её голос как тихая гавань в этом мире бесконечных гонок и стартов на скорость.