Я не знаю кто ломится ко мне в палату.
Любопытство взяло вверх, но я понимаю, что не могу пошевелить конечностями, не могу произнести и слова. Я словно овощ, лежу здесь и не могу произнести ни звука. Даже сейчас, находясь между жизнью и смертью, я думаю не как выбраться, а о тебе Алиса Солнцева. Я даже сейчас осознаю, что сейчас ты в большей опасности, чем никогда. Я не могу защитить тебя, не могу встать на твою защиту, не могу уберечь. Я в не игры, Лиса. Если наш роман – игра, то мы оба проиграли.
– Как там наш пациент? – в палату заходит девушка, судя по голосу достаточно молодая. Что толку открывать глаза, я все равно даже поздороваться не в состоянии. У меня словно язык онемел. Или может все настолько серьёзно, и я теперь буду в таком состоянии всегда? Продолжаю лежать, притворяясь спящим.
– Уже несколько дней прошло. Пора бы уже и очнуться, – вздыхает та, проверяя и обрабатывая повязки на моем теле. Боль, как после катка, который проехался по мне несколько раз туда и обратно. Но я терплю, не подав никакой реакции.
«Так, несколько дней» – оцениваю мысленно. Я в отключке очень долго. Где Алиса, что с ней? Почему за это время она так и не явилась сюда? Столько вопросов, кто бы дал ответы.
После ухода медицинской сестры, открываю глаза и смотрю по сторонам. Никаких следов, что кто-то меня навещал, ни яблок, ни апельсинов и даже записки нет. Ничего.
Несколько дней я продолжаю жить в этом состоянии, глаза открыты, когда я один, закрыты, когда приходит медицинский персонал.
– Я хочу его видеть. Мне нужно знать его состояние, – мольба Ники не даёт мне провалиться в сон снова. Эта особа пробьётся куда угодно. С ней точно покоя не будет.
– Он ещё не приходил в себя, – медсестры не пускают девушку ко мне. Да нам и не о чем говорить. Это не тот посетитель, которого я очень хочу видеть.
– Я выведу его из сна! – угрожает Вероника и вламывается ко мне, не обращая внимание ни на кого. Да, перед ней точно нет закрытых дверей. Ника выбьет любую, если она будет закрыта.
– Привет Демид, – я чувствую её взгляд на клеточном уровне, но не подаю никакого вида, что слышу. Единственное, что мне сейчас нужно, тишина и покой. Ника сейчас действует на нервы. Но она продолжает стоять и оценивать меня, ситуацию и всё вокруг.
– И долго ты будешь отдыхать? – не унимается она. – Я просто с ним поговорю, –останавливает та врача, поднимая руку, тем самым говоря: «Стоп!». Я чувствую взмах той самой руки, так как это движение было настолько резким и быстрым, что я ощутил на себе дуновение ветра.
– Вы не должны здесь быть, – выпроваживает её словами, но дойти побаивается. Мне невольно даже хочется улыбнутся, но я держу невозмутимое лицо.
– Вы же понимаете, что я не уйду. Может я сделаю лучше, чем сейчас, – поворачивает кисть в мою сторону. Я чувствую каждый вздох и каждое движением взглядом, смотрящих на мою персону.
– У вас пять минут. Не знаю, что вы скажите, но время пошло, – быстро тараторит мужчина и выходит, уступая упорству блондинки.
– И долго ты будешь тут лежать, прохлаждаться? – начинает Ника свой монолог. Я устал, я овощ, я больше не хочу ничего. Все кончено. Возможно, в таком состоянии я останусь навсегда. Зачем я ей понадобился?
– Ты что, действительно в отключке? – подходит вплотную к моему лицу девушка, пытаясь разглядеть подвох.
– Ладно. Можно я просто поговорю с тобой. Мне это нужно! – садится рядом на край кушетки. Чувствует сейчас будет исповедь. Не хочу знать какая она несчастная и какой я плохой со всех сторон, что втянул её в эту игру.
– Прости, – слышу еле слышно начало и уже готовлюсь к речи. Хорошо, что через пять минут она уйдёт, но время уже играет не в мою пользу, будто останавливаясь. Но это слово было неожиданно, даже для меня. Таких слов из Ники точно никогда не вылетало, вот таких искренних, а не просто чтобы сгладить ситуацию или разговор, который пошёл не по плану.
– Позволь каждой ошибке дать тебе этот жизненный урок: каждый закат – это начало яркого и большого рассвета. Красиво ведь сказано. Я в книжке вычитала. Я совершила эту ошибку и мне расплачиваться за неё, но я осознала и простила себя. Я хочу все исправить. Я понимаю, что предала, что я не должна вообще приходить и тогда я не смогла сказать всего, что хотела. Все это время меня гложило чувство недосказанности между нами. Если ты умрёшь, я буду страдать, честно. Ты для меня стал больше, чем друг и наставник. Понимаю, что зря пришла, что зря все это говорю, что возможно ты сейчас меня даже не слышишь, но все равно прости. Я не хотела предавать, просто любовь Моти была такая искренняя. Он честно ничего не просил взамен. Даже когда узнал кто я, и что ты меня послал к нему, даже после этого Ларин ничего не сделал, сказал, что любит, обнял и простил. Я поверила, – всхлипы и слезы прервали этот душераздирающий монолог, а я продолжал лежать и слушать, никак не реагируя на происходящее. – Я ему все рассказала только про себя. Это такое непередаваемое чувство, когда тебя мужчина принимает такую, какая ты есть, без прикрас, – продолжает Вероника, немного успокоившись. – Я рассказала все про себя без прикрас, и Матвей выслушал, сказал, что это всё в прошлом, что всё это не имеет никакого отношения к нашим сегодняшним отношениям, обнял, поцеловал и сказал, что любит. Про тебя я только рассказала про жену, и кто в итоге помог тебе подняться. Эту информацию Ларин мог и без меня выудить. Больше он ничего про тебя не знает. Прости и ещё раз прости за мою ошибку. Я не должна была ему верить. Пару дней назад Матвей заявился и начал угрожать, говорить, что я стала неугодной и мешаю ему дышать спокойно, что от меня нужно избавиться. Знаешь, я еле ноги уволокла, мысленно прощаясь с жизнью. Сама не понимаю, как убежала, наверное, в страхе, человек способен на многое. И все эти дни я тебя ищу. Посмотри, что он с тобой сделал.
Монолог разрывается слезами и истерикой. Даже я Веронику в таком состоянии не разу не видел.
– Это чудо, что я стою сейчас здесь. Знаешь, я тебе уже говорила, он больной, он одержим фирмой и Алисой. Ларин никогда её не отпустит, когда ты уже поймёшь это. Мне страшно. Мне так страшно ещё никогда в жизни не было. Я увидела Матвея в образе оборотня, эти глаза говорят о его маниакальной любви к компании и соответственно к жене. Для него эти два слова равны между собой. Ты не можешь лежать тут и умирать. Ты мне нужен понимаешь, мне страшно, я боюсь. Очнись твою мать уже наконец! Мне нужна твоя помощь! Алисе нужна твоя помощь! Матвей никогда её не отпустит, слышишь? Никогда. Её некому спасти, кроме тебя. А вот когда он доберётся до жены, не известно чья кровь прольётся следующей.
Этот крик, полный страдания и мольбы не смог оставить меня равнодушным. Голос Ники вырвал меня из лап равнодушия и самопожертвования. Все моё тело откликнулось, будто только сейчас в тело вонзили острые осколки, прокручивая и давя на болевые точки. Мои глаза открылись, а из них пошли слезы. Первые за десять лет. Я не могу больше бездействовать. Ника вдохнула снова жизнь в мою душу и пусть тело откликнулось на имя другой женщины, я знаю, что Ника добьётся полного моего выздоровления. Просто так она меня в покое не оставит. Я это знаю наверняка.
Глава 45
Алиса
Две полоски. Я до сих пор не могу прийти в себя сжимая в руке пять тестов определения беременности, сидя прямо на унитазе в ванной комнате и удерживая второй рукой голову.
Я до сих пор не верю и считаю, что это чья-то злая шутка. Такого просто не может быть. У меня на руках заключение врача гинеколога, что шансов на беременность минимальный. После многочисленных походов по врачам, лабораториям я даже смирилась, мысленно проклиная Ларина за тот выкидыш. Но две полоски – снова. Пять раз – это уже не может считаться ошибкой и браком теста. В моей голове всё это просто не укладывается.
В глубине души я, конечно, очень рада. Это единственное, что осталось у меня от Демида.
Очень тяжёлая операция и он так и не приходил в себя, шансов на чудо минимальные. Я просто не выдержала и перестала приходить, боясь услышать страшные для себя слова. Он может находится в коме годами, может так и не прийти в себя. Такое не каждый сможет выдержать.
Я просто от страха перестала переступать порог больницы, в которой лежит Громов. Тем более страх и риск потери малыша велик. Я могу просто не справится с эмоциями и потерять ещё и его. Это решение далось мне очень тяжело, но оно единственное верное на сегодня для меня.
Я так и продолжаю жить и скрываться от внешнего мира в квартире Демида и по сей день.
В одно мгновение жизнь потеряла смысл, умерла и возродилась в новой жизни. Всё так циклично.
Я обещаю сохранить эту жизнь!
Частичка Демида будет жить и радовать. Напоминать мне о том счастливом мгновении. Хоть несколько месяцев, но я была счастлива.
В этой истории, конечно, есть и счастливый момент для меня. Как оазис в пустыне, который наконец стал явью. Я получила свой долгожданный развод. Меня развели в принудительном порядке. Эта история с Матвеем закончена. В кармане Громова нашли документ с подписью моего мужа. При задержании он, конечно, всё опровергнул, настояв, что это было в состоянии эффекта и его заставил Демид. Но проверив почерк Ларина, всё же приняли.
И вот я свободна. Не понимаю, как ему это удалось, но Демид подарил напоследок мне свободу. Окончательную и бесповоротную.
Знаю, что Ларин задержан и сидит в тюрьме, дожидаясь своего часа. Но всё равно, страх одолевает меня переступить порог.
Конечно, я к нему не ходила, хотя до сих пор задаюсь вопросом, на каких условиях он согласился на этот развод. Прогоняю от себя эти черные и ядовитые мысли, съедающие меня изнутри. Но все равно не могу найти себе места.
Вздрагиваю от каждого шороха, в страхе, что Матвей явится за мной. Понимаю, что тот не знает адрес, но всё равно чувства сохранения берут вверх над здравым разумом.
И в один прекрасный день моё сердце чуть не выпрыгнуло с семнадцатого этажа элитного небоскрёба от обычного телефонного звонка.
– Да, – неуверенно отвечаю на звонок, видя на экране незнакомый номер.
– Алиса Константиновна Солнцева? – слышу приятный голос в трубке, называя меня моей девичьей фамилией.
Я сменила фамилию обратно сразу же, не раздумывая. Я бы вообще все стёрла из памяти и жизни напоминающее мне об этой огромной ошибке с моей стороны. Если бы я могла, Ларин был бы мне абсолютно чужой, но он моё черное прошлое, с которым мне придётся научится жить дальше.
– Это я, – ещё более неуверенно лепечу, предчувствуя нехорошие новости. Этот звонок, как ком в горле.
– Вас беспокоит юрист компании «Гефест». Так получилось, что я работаю лично на Демида. Представляю все его дела.
Нет, я не хочу слышать неизбежного. Скажи, что он жив. Пожалуйста!
– Демид сейчас в очень плачевном состоянии. И у меня на руках договор, подписанный лично Демидом Александровичем. Вы можете подъехать в компанию для вступления переоформления фирмы?
– Что? – непонимающе задаю вопрос. Как это понимать?
– Демид Александрович полноправный и единственный владелец фирмы. Но, он незадолго до трагедии переписал компанию на Вас. Эти подписи – формальность. Вы же понимаете?
– Я ничего не понимаю? – честно сознаюсь, не испытывая даже угрызения совести в пробелах в знании таких тонкостей.
– Компания «Гефест» переходит в ваше пользование по договору дарения. И это окончательное решения предыдущего хозяина фирмы. Это было обдуманное решение Демида. Все документы я подготовил. Нужна ваша подпись.
– Хорошо, – соглашаюсь и второпях бросаю трубку.
Зачем он это сделал? Ради этой цели Демид шёл через все трудности, а в конце отказался от всего. Второй раз, оставшись ни с чем.
Юрист сказал про плачевное состояние. От этих мыслей по моим щекам плывут слезы. Я просто разрываюсь от этой фразы. Чувство радости конечно нет. Зачем мне эта компания теперь? Что мне с ней делать? Я в отчаянии. Моё тело истощено. Без этого мужчины мне не нужно ничего.
Глава 46
Демид
– Не жалеешь, что снова оказалась рядом? – смотрю на Нику другими глазами.
– Нет. Жизнь нам дана не для того, что ждать, когда рассеется туча и перестанет лить ливень. Она для того, чтоб танцевать под дождём, – метафорой отвечает девушка, обнимая на прощание. – Спасибо Демид.
Протягиваю билет в руки, заострив внимание на дрожащие пальцы Ники. Никогда не видел ее в таком состоянии.
Впервые я вижу Нику настоящую, без прикрас, такая какая она есть на самом деле.
Она выходила меня и подняла на ноги. Две пули попали в меня, точно в цель. Одна прошлась по плечу, вторая по касательной царапнула бедро. Даже немного больное сердце, ноющее от любви, залатала и подняла на ноги.
Но Матвей постарался на славу. Основной удар принял на себя мой автомобиль, который просто попал под раздачу и теперь представляет собой груду метала. Я вовремя упал на асфальт, тем самым сохранив себе жизнь. Это просто удача и неимоверное счастье, что больше никто не пострадал.
Мы стоим в аэропорту, смотря в панорамное окно на движущие самолёты. Одни прилетают, другие улетают. Наша жизнь такая же – одни люди приходят в нашу жизнь, другие исчезают. Так всегда. Вы это замечали?
– Скоро вылет. Теперь ты правая рука в этом проекте для компании, – доверительно смотрю, зная, что она точно не подведёт.
Билет в один конец. Нет. Я не палач, который отправляет девушку в ссылку, подальше от себя, в другую страну. Это было обоюдное решение. Вероника сама захотела начать новую жизнь вдалеке от всей этой грязи и дерьма, которая окружала ее в Москве.
Куршевель – единственное место в этом мире, которое я могу ей обещать. Лёжа в больнице, без связей и ориентира в ситуации.
Действительно, доверять нельзя никому, но я поборол себя и доверился одному сотруднику. Тот все узнал об этом проекте, за который так топил Матвей в свою очередь. Конечно, я знаю, что Ларин хотел подмять все дело под себя и подставить в самый неподходящий момент. Но я даже шанса ему не дал, сказав твёрдое и решительное «нет». Но уже в больнице, как пришёл в себя и находясь без движения, один со своими мыслями и демонами в голове, я решил, что этот проект сам по себе очень даже хороший вариант. Как только встал на ноги, точнее, как только мог вообще говорить и что-либо делать, сразу вызвал к себе Сергея Владимировича и рассказал о своём супер-плане. Как выяснилось, иногда стоит замедлиться по жизни и в голову приходят гениальные планы. А времени побыть самим с собой было предостаточно.
Тот все сделал чисто. К счастью, мой договор в отношении Алисы ещё не вступил в действие и это время пошло нам только на пользу. Я устроил Веронику в этот проект ассистентом и сейчас высылаю ее из страны прямиком во Францию под вымышленным паспортом.
Почему Ника? Все просто. Она всегда была рядом. Помните? Всегда! И даже сейчас моё сердце заставить жить удалось именно ей, несмотря ни на что. Да, это не моя история, но она должна жить. Я не могу от неё отвернуться. Особенно сейчас, когда она сама пришла, раскаялась и попросила о помощи. Именно сейчас, когда она каждый день приходила и вытягивала меня из лап смерти, заставляя жить. Именно она была моим проводником с внешним миром, сказав, что Алиса не выходит из моей квартиры ни под каким предлогом, живя почти в заточении.
Я благодарен Веронике за все и мой долг дать ей эту безопасность, в которой та так нуждается!
– Ты настоящий друг, – шепчет она, смотря на меня прищурившись от зимнего солнца.
– Я тебя на работу принял. Это не отдых, – подшучиваю я в ответ.
– Надеюсь ноги раздвигать больше не надо? – на полном серьёзе произносит девушка, беря билет и паспорт, на новое имя. Теперь она Каролина Диссон. Официально. Новая жизнь с чистого листа. Все мосты сожжены. Все плохое и гнилое остаётся здесь. Наверное, я говорю больше про себя. Ведь это я сотворил все это с ее жизнью, от которой девушка так быстро бежит. Да, она приняла все правила игры, но ожидала ли Ника такого исхода для себя? Ответ очевиден – «нет!», и теперь она пытается вычеркнуть и забыть! Понимаю. Наверное, я бы поступил точно так же.
– Я больше не смогу тобой управлять. Компания принадлежит Алисе. Надеюсь, она тебя не уволит.
Успокаиваю я. Ни один мускул на лице не дрогнул. Здесь лишние слова не уместны. Все понятно без слов. Нику я больше не увижу, так как к этой фирме больше не хочу иметь никакого отношения. У меня другая дорога. Я уже все просчитал. У меня было уйма времени на раздумье гениального плана на вновь новую жизнь без мести, предательства и фальши.
– Ты с ней встретишься? – задаёт главный вопрос сегодняшнего дня. Вопрос, который не давал мне самому покоя несколько недель ожидания там, где я был беспомощным и уязвимым. Я ждал встречи долго, и готов ждать дальше, лишь бы не зря…
– Да, – отвечаю сразу, даже не раздумывая. Я знаю ответ. Встреча неизбежна.
– Хорошо. Я знала, что ты пойдёшь до конца. Если ты решил, то тебя не остановить, – всхлипывая почти одними губами произносит Ника.
Прозрачная капля стекает по щеке, обжигая меня изнутри. Мои слезы проливают люди, окружающие меня. На моем лице слез нет, но вот их печаль и чувства в сто раз хуже действуют на меня. У нас тонны грехов, и я пытаюсь перечеркнуть хоть несколько. Насколько удаётся, время покажет. Надеюсь, жизнь Вероники во Франции сложится лучшим образом, хоть она и бежит сейчас больше от меня и жизни, которую показал я. А мне придётся собирать себя по частям здесь. Мне уже некуда бежать, да и незачем.
– Я впервые влюблён, – мой ответ честен. Я больше не намерен врать, даря ложные обещания.
Она знает. Она уже все знает и все равно подставляет своё правое плечо следуя за мной, даже если я не прошу. Я уверен, Ника справится и выполнит все на высшем уровне. Ей нужна эта работа, нужен свежий, другой глоток воздуха. Нужно другое направление в жизни, и она своего не упустит. Жить как содержанка, это не Ника. Эта девушка всегда живёт для себя и ради себя, и точно мириться с указаниями людей, чьё мнение ее не интересует не намерена.
Ей нужен этот разговор для своей отчётности в голове! Так она отпускает, закрывает своё прошлое на замок и впускает в жизнь новое и неизвестное, но такое трепещущее душу!
– Это чувствуется. Жаль, что все эти слова про чувства не обо мне.
– Ника…
– Все нормально, – Ошибаясь, мы приобретаем опыт. Хочу сказать тебе спасибо за все, что было в моей жизни. Благодаря тебе, моё сердце до сих пор бьётся. Прощай Дёмачка, – обнимает меня девушка на прощание и уходит, выводя меня напоследок своим любимым словом, которое я просто ненавижу. И это слово стало последним в нашем разговоре. Она скрывается молча, тихо, без лишних слов и истерик. Без лишних разговоров. Даже не обернувшись.
Молчание – самый главный крик, он рвёт не уши, а душу. Поэтому мы не сказали друг другу самых главных слов на прощание, зная, что это встреча последняя. Конечно, все понятно без слов, но все же, услышать ответ, это как масло по горлу, он обволакивает…
«Я прощаю тебя, Ника!» – хоть вслед и про себя думаю я. Но надеюсь сила мысли догонит и развеет мои слова, донося до неё мою фразу. Она так важна и уместна. Я должен был сказать вслух, но не смог, так и стоял и крутил эти слова в голове, держа их внутри. То же самое сделала и Вероника.
Я справился со своими демонами. Я их обуздал. Точнее приручил. Алиса помогла мне понять грань между добром и злом. Не бывает абсолютного чего-то плохого или чего-то доброго. И следующая встреча будет гораздо сложнее для меня как эмоционально, так и физически.
Глава 47
Демид.
Оказывается, совершать добрые дела не менее приятно, чем использовать людей для своих целей. Я впервые за долгое время это сделал. Алиса не в счёт. Этот план напрашивался сам собой и был единственным верным на тот момент.
Здесь совершенно другое. Сейчас это как исцеление собственной души. Самое простое было отвернуться от Ники и вычеркнуть все, что нас связывало. Но я не смог. Отчасти девушка сама не ушла, а была рядом и это стало решающим фактором. Я просто сделал ответное добро. Она этого заслужила.
Ника – дьяволица, которая сидела на моей шее и выполняла всю грязную работу, подстрекая чтобы эта работа была. Алиса – ангел, который исцелял меня и показывал другую сторону медали, учила жить без мести, ненависти и лжи.
Ангел выиграл. Но и дьявол жив, хоть понимает, что партия проиграна. Я благодарен Веронике, что она отпустила и отступила.
Поэтому я сейчас еду на собственную квартиру, зная, что Алиса сейчас там. Я знаю все, благодаря Нике. Спасибо ей за эту маленькую услугу.
Я уже знаю, что она развелась, благодаря моей пуле в тело. Пусть так, но я освободил девушку.
Поднимаюсь на свой семнадцатый этаж и не решаясь открыть дверь собственноручно, звоню в звонок. За дверью тишина и я сжимаю ключ в кулаке, борясь с искушением провернуть в замок.
– Алиса, – произношу еле слышно, облокачиваясь на дверь и головой ударяясь об неё. Я знаю, что она там, я чувствую. Моя интуиция никогда меня не подводила, ну или почти никогда. Я не уйду. Мне просто некуда уходить. Везде пустота. Без нее нет места мне во всем мире, и мы оба это знаем и чувствуем.
Кто долго страдал, тот с трудом верит своему счастью.
Не знаю, сколько я так простоял. Наверное, целую вечность, но дверь открылась, и я просто оторопел, не поверив этому. В дверях стояла моя Лиса, со слезами на глазах и в ужасе в глазах.
Она будто приведение увидела.
– Впустишь? – не найдя больше слов, произношу первое, понимая, что меня не приглашают во внутрь.
Алиса молча делает шаг назад, не сводя с меня глаз. Не моргая! Не дыша! Такая хрупкая и миниатюрная. Мне даже кажется она схуднула, просидев в заточении так долго. Видно, что переживала. Видно, что страдала. Кажется, будто она стоит и держат ее последние силы. Дунешь и упадёт. Рассыпится.
– Мне сказали ты умер, – произносит она первое, как только мы оказываемся за закрытой дверью. Я даже не знаю, что ответить. Могла бы и проверить догадки и разговоры!
– Я жив, – отвечаю сразу. Меня, конечно, удивила ее фраза, но злости больше нет. мне жаль, что заставил тебя страдать. Снова! Опять! Я не специально!
– Без тебя была тьма, пустота. Ты сейчас пришёл, и светлее, что ли стало! – не решаясь подойти садится в кресло Алиса и моему взору виднеются ее слегла округлые формы, которые я не замечал ранее.
– Иди ко мне, – протягиваю руку. – Я скучал.
Обнимаю любимую девушку, прижимаю к груди и даже ощущаю биение сердца. Чувствую, что дома, другого счастья и не надо. Дом там – где Алиса.
– Зачем ты здесь, – задаёт самый нелепый вопрос, убирая тонны слез, которые просто льются, как с включённого крана. Они капают на мой свитер нескончаемым количеством.
– Я хочу, чтобы рядом была девушка, которая согревает не только постель, но и мою душу, и сердце.
Я говорю правду. Больше никакой лжи. Я вяз в ней все эти годы, как в болоте, и жизнь наказала меня по-своему. Теперь я хочу начать все с чистого листа, и начать – с Алисой.
Обнимаю нежно и любя девушку, которую больше не отпущу и не заставлю страдать. Матвей в тюрьме. Я сделаю все, чтобы не вышел оттуда как можно дольше. Я сделаю все, чтоб уберечь ее от всего негатива, которое окружало девушку всю свою осознанную жизнь. Я хочу сделать ее по настоящему счастливой. Алиса этого заслушивает.
– Я беременна, – еле слышно произносит, накрывая животик моей ладонью.
Если бы я знал, я бы пришёл раньше. Я вырвался бы из лап смерти раньше, сделал бы все, чтобы этот момент настал быстрее. Может и к лучшему, что ее не было. Что она меня не видела, когда я вставал, сквозь боль. Когда, я крушил палату от отчаяния. Когда я проклинал все от ярости. Моё восстановление было пыткой, но этот свет в конце тоннеля в виде любви давал надежду на скорое восстановление, и я верил, что этот день настанет. По-другому не может быть. Иногда стоит рискнуть и тогда жизнь заиграет особыми красками, понятными только тебе. И пусть они не такие яркие, как у других, пусть не правильные цвета не похожие на нормальные и привычные, но они другие и твои. А значит плевать на правила и стереотипы. Главное быть счастливым в этой палитре оттенков. А я счастлив.
Я благодарен судьбе за этот подарок судьбы и конечно же мою стратегию, благодаря которой у меня есть любимый и родной человек рядом. И даже благодарен Матвею, без него моя шахматная игра бы никогда не сложилась, ведь в неё должны играть двое. Благодарен Веронике, которая помогла во многом в этой игре. И конечно же благодарен Алисе, которая показала мне другую жизнь и сделала меня самым счастливым в этом мире. А скоро я стану ещё счастливее…
Глава 48
Заключение
– Боже, куда ты меня притащил! – щебечет моя Лиса, когда я тащу ее на ощупь, закрывая глаза ладонью.
– Ещё чуть-чуть, – аккуратно открываю дверь, тихо, без единого звука. Нежно держу любимую, так как сейчас она как слепой котёнок. Сейчас Алиса доверяет мне всецело, иначе не позволила бы мне такой вольности.
Это мой подарок, в первую очередь себе. Я же сказал новая жизнь. Итак, если жизнь новая, то и место жизни тоже. Не хочу, чтоб кто-то или что-то омрачали мою семейную жизнь.
Прошло уже несколько месяцев, как моя любовь крепнет и растёт. При чем растёт на полном серьёзе. Алиса немного стала напоминать воздушный шарик. Но я люблю ее, люблю, даже такую. Она прекрасна. Я скоро стану отцом и хоть мы не узнавали пол ребёнка, я знаю, этот ангелочек способен изменить нашу жизнь до неузнаваемости на 180 градусов. А остальное не важно. Я буду любить и наследника престола, и маленькую принцессу.
– Я уже не могу так идти. У меня сейчас голова закружится, – не унимается моя малышка, перешагивая с ноги на ногу не спеша и недоверчиво. Будто боится наступить на что-либо.
Я отпускаю ладонь и открываю ей взор, как только мы оказывается посередине зала.
Она в восторге! Я это чувствую! Я даже чувствую мелкие мурашки, которые бегают по всему ее телу, это волнение передаётся и мне. Алиса просто смотрит вперёд, и я вижу медленно спускающую обжигающую каплю и поистине сияющие глаза. Самые лучшие эмоции для меня.
Сейчас лицо Алисы спокойно, умиротворённо. Я вижу блеск и счастье в этой улыбке и сверкающих глазах, словно софиты.
– Кстати, пока мы ехали, я обещал подарок, – вспоминаю разговор двухчасовой давности и достаю из кармана куртки серёжки.
– Что это, – ее улыбка меркнет и я не сразу понимаю из-за чего.
– Ты только что потухла. Серьёзно, это было видно невооружённым взглядом, – наблюдаю разные эмоции за несколько минут.
– Ты хочешь подарить мне серёжки одной из своих баб. Не омрачай сегодняшний день, – на полном серьёзе говорит, тыча меня в бок и отворачиваясь, и я опять ее возвращаю в ореол нашего разговора, беря за руку:
– Это серёжки моей мамы. И это единственное, что осталось от неё, в память, – без лишний слов, сразу выдаю всю информацию. Даже не хочу выяснять, где и при каких обстоятельствах она их видела ранее. Не хочу слышать подробности прошлого.
– Я не знала, – оправдывается Алиса.
– Мне передала их директриса детдома. Они серебряные, не несут никакой ценности. Наверное, поэтому они меня и дождались. Моя мать умерла от передозировки наркотиков, сразу после моего рождения.
Это единственная информация, которую я выдаю Алисе и замолкаю. Все равно я больше ничего не знаю о ней и это единственное напоминание о близком человеке.
Девушка будто окаменела. Эта последняя правда, о которой ты не знаешь. Обещаю! Все остальное, я уже рассказал!
Она берет мою руку, в кулаке которой я сжимаю заветный мешочек и ослабевает кулак.
– Прости! Мне правда стыдно. Серьёзно.
– Я люблю тебя Алиса Ларина, – обнимая за талию, произношу я, и я готов кричать о своей любви громко, громче, чем вы могли подумать. Эта девушка одаряет светом все, к чему притрагивается.
– А ты умеешь все портить, – вздыхая шепчет она. И до меня не сразу доходит моя собственная фраза. – Попробуй сказать эту фразу по другому, – крутит она пальчиками перед собой, делая воронку в виде кругов.
– Хорошо. Я люблю тебя Алиса Солнцева. – чмокнув в носик исправляюсь, и моя крошка расплывается в самой милой и искренней улыбке. В такие моменты я вообще сомневаюсь в ее возрасте. Выглядит на шестнадцать. Ещё совсем юная и озорная. Может, конечно, я выгляжу старше в свои двадцать девять.
– Вот уже лучше, – обнимает в ответ.
– Лучше? Но не идеально? – вопросительно смотрю в глаза. да она просто напрашивается на комплименты!
– Можно постараться ещё, – почти касается Алиса моих губ своими. Это так волнительно. У меня никогда не было конфетно-букетного периода с девушкой. Сейчас наш разговор очень даже на понимает это время молодых людей. И, наверное, я соглашаюсь сам с собой – «я уже стар для таких начинаний в жизни!».
– Я люблю тебя Алиса Солнцева больше всего на свете. Ты станешь моей женой?
– Да, – моментально слышу восторженное «да» и моё сердце охватывает паника. Я впервые сделал предложение. Я впервые вообще подумал об этом, сам пришёл к этому и сам решил. У меня теперь есть невеста. А я жених. Боже. Представляете, какие перемены во мне, раз я сам предложил себя окольцевать?
Конец!