Read the book: «Тайны Троссард-Холла», page 2

Инспектор с важным видом ходил взад и вперед, выставляя свой и без того огромный живот всем напоказ, и тыкал палкой тех, кто решался сделать неуверенный шаг вперед к центру площади. Один молодой человек с горящим взглядом попытался тайком пробраться поближе.

– Куда? – пробасил инспектор и помахал у него перед носом палкой. Потом, сделав вид, что смягчился, протянул ему большую сухую ладонь и выразительно на нее посмотрел. Юноша с грустью покачал головой – денег у него, увы, не было.

– Бродяга! Пошел вон! – Инспектор отлично справлялся со своей миссией, которая казалась ему необычайно важной. Артур благодаря своей ловкости смог пробраться незамеченным мимо сурового блюстителя порядка, однако неожиданно он почувствовал, как кто-то грубо схватил его за руку.

– А ты не отличаешься умом и сообразительностью, старина… Разве я ясно не дал тебе понять, чтобы ты не появлялся в городе? – противным голосом поинтересовался Гэт.

Артур посмотрел по сторонам; к счастью, дружков его врага поблизости не оказалось. Что ж, в этом ему снова несказанно повезло. Артур резко выдернул руку и презрительно улыбнулся:

– Интересно, что тут делаешь ты? Не боишься, что снова начнется метель и твоя мамочка будет тебя ругать?

Гэт яростно сощурился, с трудом сдерживая себя, чтобы не ударить противника. Однако при всем желании он не мог этого сделать, ибо вокруг было много людей и, если бы вдруг началась потасовка, его тут же отправили бы домой. Вдобавок ко всему мальчик пришел не один, а с матерью. Она стояла поблизости, облаченная в роскошную коричневую шубу из соболя, напомаженная, надушенная и невероятно довольная собой. Кажется, она с кем-то вела непринужденную беседу.

– А где же твои приятели, Гэт? Или они тоже не узнали тебя в таком девчачьем наряде? – продолжал издеваться Артур, с наслаждением наблюдая за тем, как лицо его врага приобретает бордовый оттенок. Действительно, Гэт был облачен в женственное манто белого цвета, впрочем, невероятно дорогое. Мать приучила сына к тому, что в жизни надо иметь только самое лучшее, при этом не прилагая ни малейших усилий.

«Пусть у тебя будут вещи от самого элитного портного города. Работа и тяжелый труд – это удел бедняков, а у нас достаточно средств, чтобы мы могли позволить себе жить в свое удовольствие», – объясняла она сыну. Благодаря таким наставлениям Гэт рос капризным белоручкой и лентяем. Он хотел только лучшего для себя, и желательно, чтобы это доставалось максимально легко и быстро, а иное было ему без надобности.

– Назначаю тебе встречу завтра в Зеленом тупике. Там мы и разберемся, что к чему, – тихим голосом прорычал Гэт, от неконтролируемой ярости сделавшись похожим на хищного зверя. Но Артур только рассмеялся:

– По-моему, это ты не отличаешься умом и сообразительностью. Ты же сам не так давно запретил мне ходить в город, разве нет?

Гэт фыркнул, отведя глаза в сторону. В словесных поединках он был не особенно искусен; мальчик предпочитал применять силу. Однако неожиданно на помощь пришла его мать. Женщина подошла к сыну и презрительным взглядом смерила Артура, словно тот был не человеком, но каким-то неприятным насекомым.

– Как ты здесь оказался, попрошайка? – противным и нарочито громким голосом осведомилась мама Гэта. – Инспектор! Тут лезут без билета! И куда вы смотрите?!

При этих словах блюститель порядка незамедлительно направился к ним, поигрывая палкой. Его большое круглое лицо за одно мгновение претерпело несколько удивительных изменений: оно было угодливо-заискивающим, когда он, улыбаясь, смотрел на богатую клипсянку, но как только инспектор перевел взгляд на Артура, лицо его сделалось угрожающим и жестоким. Казалось, такие метаморфозы весьма характерны для государственных служащих, ибо им, чтобы не потерять работу, нужно было уметь угождать одним и презирать других.

Артур кинулся было прочь, но Гэт вновь крепко схватил его за руку, не давая ему скрыться в плотных рядах горожан, собравшихся на площади. Мальчик беспорядочно заметался, пытаясь освободиться, однако неожиданно Гэт ослабил хватку. Казалось, что-то интересное отвлекло его внимание.

– Мама, мама, смотри, они летят! – вдруг выкрикнул он, напрочь позабыв о своей жертве.

Все от мала до велика зачарованно смотрели, как по ясному голубому небу быстро перемещается неестественно белое облако. Наступила благоговейная тишина, ибо зачарованные зрители боялись спугнуть удивительных гостей. Между тем стая единорогов величественно пролетала над их головами, устремляясь куда-то в далекие края, где, возможно, нет снега и где могла быть совсем другая жизнь.

Артур тоже их увидел, и его счастливое лицо смягчило инспектора, которому даже немного стало жаль мальчишку, одетого совсем не под стать зажиточным клипсянам, собравшимся сегодня в центре города. Пузатый страж порядка нерешительно убрал руку с палкой за спину. Хотя, впрочем, действиями инспектора руководила не одна только жалость – даже его черствое сердце оказалось на миг во власти чар волшебных животных, и именно поэтому он забыл, что надо проявлять твердость и решительность.

Стая летела ровно, но вдруг от общей массы отделилась маленькая белая точка. Она приближалась к площади. Все ахнули в восторге. Значит, кого-то снова выберут! Первые ряды с трепетом всколыхнулись – несколько молодых людей, облаченных в серебряные доспехи, старались встать на цыпочки, только чтобы единорог их заметил. Они были очень красивы в этом облачении – все хороши, как на подбор. Юные, изящные, с правильно поставленной осанкой… Глаза их смотрели храбро и даже немного вызывающе – ведь именно кому-то из них предстояло отправиться в неизведанное путешествие. За их плечами висели дорожные котомки, заботливо наполненные походной провизией.

На землю спустились два единорога. Они являли собой как бы две противоположности, так как один из них был белее только что выпавшего снега, а другой выглядел так, словно ему на спину нечаянно пролили ведро с фиолетовой краской, ибо он весь, от кончика хвоста до рога посреди лба, был какого-то грязновато-баклажанового цвета. Животные были высокими и гибкими, с мускулистыми ногами и огромными крыльями за спиной.

Белый единорог как-то неуверенно ступил на землю и шумно вдохнул свежий морозный воздух, внимательно осматриваясь. Вокруг него столпились люди с глазами, полными обожания. Человек всегда готов полюбить нечто красивое, а эти удивительные животные, безусловно, по праву могли считаться одними из самых прекрасных существ, когда-либо бывавших в Клипсе. Белый единорог по-щегольски встряхнул серебристой гривой и стал медленно пробираться к краю площади сквозь толпу – туда, где тесно жались друг к дружке бедняки, так и не получившие разрешения находиться в самом центре событий. Он шел гордо и степенно, словно его не заботила вся эта суета, однако, приглядевшись повнимательнее, можно было догадаться, что красавец все же чем-то озабочен. Его маленькие синие глазки, выглядывавшие из-под кустистых бровей, тщательно выискивали в толпе подходящего всадника.

Артур замер от восторга, глядя, как прекрасное животное решительно минует богатых клипсян в первом ряду и подходит все ближе и ближе к нему – обычному мальчишке с окраины города. По мере того, как расстояние между ним и единорогом сокращалось, какое-то странное умиротворение воцарялось в его сердце: беспокойные мысли, мучавшие его прежде, растворились без следа, а все неприятности, связанные с его жизнью в городе, показались ему сейчас смехотворными.

Вот уже белый красавец совсем близко, однако что это? Про второго единорога со смешным фиолетовым хвостом все на время позабыли – настолько первый захватил сердца присутствующих. Оказывается, он обошел спины людей так ловко, что никто даже не обратил на него внимания!

Народ заволновался.

– Это какой-то неправильный единорог! – плаксиво воскликнул один юноша, которого родители уже второй смрадень подряд выставляли в самом центре площади.

Артур резко обернулся и увидел, что «баклажановый» единорог оказался совсем рядом и смотрел прямо на него!

Инспектор, все еще находящийся около Артура и придерживающий его рукой, понял абсурдность ситуации и в нерешительности отступил в сторону.

Единорог подошел к Артуру и, ткнувшись мордой в его ладонь, незамедлительно ее обслюнявил. Смешно фыркнув, он словно бы пригласил мальчика сесть на его спину и отправиться в путь вместе. Это легкое прикосновение незнакомого зверя невероятно взволновало Артура – к нему пришло ощущение, словно он знал этого единорога всю жизнь. Помимо этого, какой-то странный безрассудный порыв охватил все его существо; Артуру захотелось немедленно принять приглашение.

– Я… Ты уверен, что выбираешь меня? – растерянно спросил мальчик, все еще сомневаясь в происходящем. Единорог упрямо кивнул, и его глаза загорелись недовольством – мол, ты еще и непонятливый! Тогда, совершенно не помня себя от удивления и радости, мальчик несмело залез на бархатистую спину опустившегося на колени единорога и услышал, как толпа позади зароптала. Все были чрезвычайно поражены, а те, кто стоял в первых рядах, даже разгневаны такой вопиющей несправедливостью. С какой вообще стати животное, которое в Клипсе всегда считалось покровителем успешных и богатых людей, вдруг обратило свое внимание на ничтожество? Артур представил на секунду выражение лица Гэта и его матери, и от этого ему стало смешно.

Между прочим, второй единорог тоже выбрал себе всадника. Он бродил по площади, наполненной людьми, которые, даже стоя на месте, умудрялись копошиться сродни тараканам, и, шумно втягивая воздух ноздрями, пристально выбирал наездника. Однако увидев, что его сородич – баклажановый единорог – уже готов взлететь со своим всадником, белоснежный красавец решил поторопиться и устремился к ребятам в доспехах. И вот спустя минуту всадник был выбран. На глазах счастливчика блестели слезы счастья, и сотни девушек в толпе провожали его восторженными взглядами. Юный храбрец ловко вскочил на единорога и поднял руку. Он был так хорош в этот миг! Толпа всколыхнулась и начала хлопать. Крылатый конь кивнул, словно актер в театре, и взмыл в небо. Будто молния, мелькнул его пушистый белый хвост.

Баклажанчик, как про себя назвал его Артур, ободряюще подмигнул мальчику и тоже прыгнул в небо. Волна воздуха подхватила их, и спустя секунду-другую начинающий всадник уже наблюдал Клипс с высоты птичьего полета.

И так это было удивительно – созерцать под собой маленький беззаботный город, который, казалось, мог бы уместиться в ладони… А вокруг и много дальше – только лес, представлявшийся безжизненным и пустым. Куда же может прилететь единорог, если вокруг только пихты, приземистые вязы да одинокие кедры, которым нет конца и края? Нельзя сказать, чтобы Артур не любил лес, напротив – в нем он видел настоящее приключение. Его отнюдь не пугали всякие россказни про опасности, которые можно там встретить. Но сейчас кажущаяся пустота чащи внушала ему ужас и чувство одиночества. Ведь там, куда он летит, уже не будет Левруды – единственного близкого ему существа, женщины, которая самоотверженно заботилась о нем все эти годы.

Только увидев, как город стремительно удаляется от него, юноша окончательно пришел в себя. Таинственные чары единорога на время оставили его, и он со всей ясностью смог осознать свое положение. Из всего произошедшего выходило, что Артур проявил ужасную безответственность, поддавшись этому животному; теперь неизвестно, куда они летят и когда он сможет вновь вернуться к Левруде. Ужас от того, что он совершил непоправимое, зашевелился у мальчика в сердце, однако по мере того, как они продвигались вперед, на него вновь снисходило то удивительное спокойствие и радость – чувства, которые он впервые испытал, когда увидел приближавшихся единорогов. Казалось, эти загадочные существа были способны влиять на его настроение.

Невзирая на скорость, Артур полностью расслабился, словно полет и ветер были его родными стихиями. Он сидел вполне уверенно, ногами крепко обхватив баклажановые бока. Теперь, когда страх прошел, он смог наблюдать красоту, открывавшуюся пред его взором. Какое-то непостижимое чувство свободы охватило мальчика – он словно вознесся над всем миром.

Внезапно порывы ветра усилились, и единорог начал метаться из стороны в сторону. Артур скользил по его гладкой спине вверх-вниз, рискуя свалиться в пропасть. Крылатый конь, казалось, забыл дорогу! Хотя, вероятно, то была его обычная манера летать. Спустя какое-то время Артур понял, что они приземляются – в самое сердце дикого леса, место, куда искренне боялся попасть любой клипсянин от мала до велика. Вот уже стали виднеться кроны деревьев – густые шапки, заваленные снегом.

Неожиданно под ними открылся прекрасный вид на волшебный городок, яркий, словно сделанный из разноцветных картонных коробок. В центре этого необычного поселения торчал черный шпиль причудливого замка, наполовину скрытого туманной дымкой. Вблизи замка виднелась небольшая полупрозрачная лужа, но когда единорог спустился ниже, стало очевидно, что это огромное озеро, гладкое и спокойное, словно порывы ветра не смели касаться поверхности воды. Интересное явление можно было наблюдать по пути: крошечные домики городка, словно призрачные, исчезали в тумане и терялись из виду, когда юный всадник пролетал их под определенным углом. Однако стоило только единорогу повернуться, как они плавно выплывали из белой дымки и дразнили своим пряничным видом.

«Так вот куда ты меня несешь…» – подумалось Артуру.

Внезапно единорога сильно тряхнуло, вследствие чего юноша чуть было не съехал к пушистому хвосту животного.

От резкого перепада высоты у Артура сильно заложило уши, а перед глазами все так замельтешило, что невозможно было разобрать, в чем дело. Впереди вдруг показался белый единорог с таким же испуганным всадником, который, видимо, с трудом понимал, что происходит. Его прекрасное лицо искривилось в испуганную гримасу и побледнело так, что стало практически одного цвета со спиной крылатого коня. Баклажанчик угрожающе фыркнул и отпрянул от белого единорога. Сначала Артур не понял, чего добивается этот белый зверь, однако спустя секунду стало очевидным, что тот пытается напасть на своего фиолетового сородича.

Обезумевший единорог визгливо кричал и тянул озлобившуюся морду к Артуру, пытаясь укусить того за ногу. Мгновение – и красивый всадник в серебряных доспехах соскользнул со спины взбунтовавшегося животного и провалился куда-то в пустоту. Только удаляющееся эхо звенящего испуганного крика говорило о его недавнем присутствии. Вероятно, он погиб – да и невозможно было спастись, упав с такой высоты. Белый единорог как будто даже и не заметил потери – он весь словно был одержим идеей досадить Артуру и своему баклажановому собрату. Испуганному мальчику оставалось только вцепиться в густую гриву и верить в то, что с ним не произойдет то же, что и с его другом по несчастью.

Наверное, с земли было бы любопытно наблюдать за этой битвой двух прекрасных животных, которые даже сражались грациозно. Однако вряд ли кому из очевидцев захотелось бы оказаться на месте Артура.

Баклажанчик отбивался как мог, но ему было тяжело – ведь на его спине все еще находился всадник, который сильно стеснял его в движениях. Наконец ему в голову пришла какая-то идея – и он камнем полетел вниз. Белый единорог успел лишь выдернуть у него из хвоста клок фиолетовых волос. Баклажанчик спускался с такой скоростью, что у Артура потемнело в глазах. Еще мгновение – и он съехал по спине единорога в снег, сильно ударившись головой о поваленное дерево. Последнее, что Артур помнил, – это то, что его новый друг пытался защитить его теперь уже на земле. Фиолетовая кожа окрасилась кровью.

– Улетай! – отчаянно прошептал ему Артур и провалился куда-то в темноту.

Глава 2. В которой Артур оказывается в Троссард-Холле

Артур с трудом разлепил глаза и с удивлением обнаружил, что находится в какой-то незнакомой комнате. Кисло пахло уксусом и приторно – сиропами. Артур помнил эти запахи с детства – когда он заболевал, то дом Левруды превращался в больницу, где все пропитывалось различными лекарствами, зачастую очень неприятными…

Голова была как чугунная, а события вчерашнего дня казались сном.

– Проснулся? – Полная, добродушная на вид женщина в зеленом халате подскочила к нему и начала выполнять странные движения руками, от которых у Артура сразу закружилась голова.

– Древняя медицина, – пояснила она, видя, что Артур слабо понимает суть происходящего.

– А-а-а, – кисло протянул юноша, впрочем, так ничего и не поняв.

– Ты ударился о дерево. На лбу вскочила небольшая шишка, но это не страшно, жить будешь, – успокаивающим голосом сказала незнакомка. Ей явно не было известно то, что Артур во время своей суровой жизни в Клипсе уже давно привык ко всякого рода травмам, так что пустячная шишка вряд ли могла всерьез обеспокоить его. Однако имелись вопросы и поважнее.

– Где я?

– В Троссард-Холле, мой милый.

– Каком холле? – переспросил Артур, проигнорировав нежное обращение доброй женщины, и тут же встрепенулся. – Мой единорог, он…

– Думаю, с ним все в порядке. Единороги сильные животные, они могут за себя постоять. Он улетел.

Артур вспомнил кровь на спине Баклажанчика, и ему стало совсем грустно. Всего один полет, но как он успел к нему привязаться… Тем более, как показалось Артуру, добрый единорог пытался защитить его, рискуя собственной жизнью.

В этот день юноше дали отвратительный вязкий суп с гренками и не разрешили сделать ни шагу, словно он действительно был тяжело болен и не мог передвигаться сам. На все дотошные вопросы Артура врачи отвечали уклончиво, и из их скупых ответов почти ничего нельзя было выяснить. Юноша с трудом понимал, где он находится, далеко ли Клипс, сможет ли он оповестить Левруду о том, что с ним все в порядке, и, наконец, что случилось с его фиолетовым единорогом. Получилось ли у Баклажанчика в действительности улететь и встретится ли еще когда-нибудь с ним Артур?

Юноше не пришлось слишком долго находиться в полном неведении – на следующий же день его выписали. Выйдя из маленькой комнатушки больницы, Артур попал в зал причудливой формы с массивными колоннами, которые без малейшего усилия удерживали на своих плечах гигантский купол с ровным круглым отверстием посередине. В это отверстие проникал такой теплый солнечный свет, какой бывает только в благодатный оюньский денек. Мраморные скульптуры, изображавшие лесных зверей, осторожно выглядывали из-за колонн; чудилось, только моргни – и они попрыгают в разные стороны, как живые. Удивительное то было место и чудесное; оно бы пленило всякого, кто впервые там оказался.

Огромное пространство казалось совершенно пустым, однако спустя некоторое время послышался стук падающего камня – скульптура зайца покачнулась и повалилась наземь, как если бы желала обернуться другим зверем, либо же, что куда более вероятно, она просто стала жертвой чьей-то неуклюжести.

– Кто здесь? – поинтересовался Артур, и голос его таинственным эхом пролетел меж статуй.

Из-за одной из колонн показался сначала длинный чубчик, а за ним и его обладатель – паренек приблизительно одного возраста с Артуром. Мальчик задорно улыбнулся, и смешливые искорки замелькали в его глазах.

– Привет. А я тебя ждал. Меня зовут Тиннарий.

Артуру, конечно, было приятно, что его кто-то ждет в этом незнакомом месте, однако он решительно не понимал, с какой целью.

– Эм… Привет. Я Артур, – ответил он.

– Я все про тебя знаю, – похвастался незнакомец, горделиво выпятив вперед свой чубчик. – Подслушал разговор нашей директрисы.

– Директрисы? И что именно ты знаешь? – совсем растерялся Артур.

– Ты будешь учиться в Троссард-Холле. Тебя решили взять без вступительных экзаменов, и знаешь почему? Ты сам летал на единороге! Вы были с ним одним целым! Мы это называем Кадоросамой. И ты думал, как он! Мы все стремимся к этому, но у тебя получается непревзойденно. И не только это. Ты смог уцелеть в настоящей воздушной битве! Ты молодец!

– Гм… – смущенно пробормотал Артур. Будучи от природы скромным, он был напрочь лишен тщеславия и высокомерия, а бурные похвалы в его адрес доставляли ему лишь одни неудобства. Тем более что полет на единороге – заслуга вовсе не его, а самого единорога. И мальчик, конечно, не удержался бы на его спине и полетел вниз, вслед за тем, другим всадником, если бы Баклажанчик сам ему не помог.

– Ничего такого не было. Этой кадо… самы. Я никогда раньше не летал и едва не свалился.

Но парня было не так-то легко разубедить.

– Нет, нет. Поверь, я знаю, о чем говорю. Я все знаю про всадников, даже их картинки собираю. В моем гнездиме все ими завешано, – зачем-то похвастался Тиннарий, и Артур улыбнулся – так забавно и нелепо выглядел его поклонник.

– Гнездиме? Что это? – задал мальчик первый пришедший в голову вопрос, который почему-то необычайно рассмешил незнакомца.

– Ну ты даешь! Ты так шутишь, да? Ты что же, на голой ветке, что ли, спишь?

Артуру вдруг начало казаться, что его собеседник немного, как говорится, ку-ку. Ведь они сейчас в больнице, может, Тиннарий – один из пациентов? Говорит про какие-то голые ветки, кадоросамы, гнездимы. Артур уже хотел было потихоньку ретироваться, когда в зале вдруг раздались чьи-то шаги.

Вошедшая дама была очень высокой, если не сказать даже слишком длинной, с худощавым острым лицом и сильно выдающимся вперед подбородком, который, казалось, везде поспевал куда быстрее своей хозяйки. Плечи женщины были уютно укутаны белой шалью, сухая подтянутая фигура облачена в длинное платье в пол. Важная, с тонкими, почти незаметными губами, она строго посмотрела на мальчиков и нахмурила брови.

– Как всегда уже осведомлены, господин Тиннарий? – с иронией спросила она.

– Так точно! – по-военному отчеканил юноша и задорно подмигнул.

– А ну-ка брысь отсюда, вы еще наговоритесь до начала учебы! А мне нужно все объяснить нашему гостю, – безапелляционно заявила женщина, и Тиннария как ветром сдуло.

Артур остался наедине с таинственной дамой. Ее вызывающе-красные очки обратились в сторону мальчика, и ему почему-то сразу стало неловко. Это чувство усилилось, когда незнакомка заговорила с ним высоким голосом:

– Добро пожаловать, мой друг. Меня зовут Дейра Миноуг. Я являюсь директором лучшей, без преувеличения, школы Королевства, которая называется Троссард-Холл. Чрезвычайно рада видеть вас в нашем заведении. Итак, laboremius!¹ Вас ждет великое будущее!

Женщина говорила на нескольких языках сразу, отчего Артур не все понимал, однако основная суть ее высказывания была, в принципе, ясна. Мальчику, волею судьбы занесенному в это необычное место, предлагалось учиться в школе наравне с остальными без сдачи вступительных экзаменов. Такое решение директор школы приняла именно потому, что в Троссард-Холле основной специализацией была «единология», и мальчик, в таком раннем возрасте освоивший азы полетов, не мог быть не принят вместе с другими.

После небольшой приветственной речи женщина увлекла Артура за собой. Они петляли между розоватых мраморных колонн, покуда наконец не свернули в такой узенький и низкий коридор, что высокой даме пришлось согнуться в три погибели, чтобы ее прическа ненароком не зацепила потолок. Стало прохладно, почти холодно; мрак от черных стен вызывал какое-то гнетущее чувство – казалось, пол и потолок сомкнутся сродни пасти дикого зверя и похоронят случайных гостей навсегда. Сверху на них смотрели страшные изображения неведомых Артуру животных – они ухмылялись и показывали длинные толстые языки.

Экстравагантная директриса с юношей спускались куда-то и поднимались, и не было конца всем этим змеистым переходам, пока, наконец, петляющий коридор не привел их к комнате, наглухо закрытой массивной дверью. Дейра Миноуг ловко взмахнула ключами и одним мановением открыла эту дверь, кажущуюся со стороны такой тяжелой.

Артур оказался в небольшом чистом кабинете, заставленном книгами и множеством разнообразных вещей. На столе стояла большая статуэтка – единорог и красивый всадник на нем. Тут пахло сыростью и землей, веяло прохладой, возможно, оттого, что все стены были каменными, а камень тролалид², как известно, излучает холод.

Дейра Миноуг, уважаемый всеми директор Троссард-Холла, долго ничего не говорила; ее глаза из-под острых очков оглядывали гостя с ног до головы. Наконец Артур решился прервать это молчание.

– М-м-м… Вы не могли бы объяснить мне, что такое «гнездим»? – задал Артур мучавший его вопрос. Вдобавок ему хотелось как-то нарушить тягостную тишину.

Директриса понимающе кивнула головой.

– Вы не из Беру, я полагаю? Из каких же краев вы к нам пожаловали? – спросила она, впрочем, сама не отвечая на вопрос.

– Из Клипса.

– Понятно. Отсталые провинции, – безапелляционно заметила директор, и этот комментарий сразу же не понравился Артуру.

– Про Беру, гнездимы, гигантское древо вы, я надеюсь, узнаете от своего нового друга, он все подробно расскажет. Меня же, как вы понимаете, волнует несколько другое – согласны ли вы подписать согласие на обучение в нашей школе?

Артур неопределенно пожал плечами.

– Я ничего не знаю ни про эту школу, ни про Беру. И потом, я должен вернуться обратно к своей семье, в Клипс. Мои родные беспокоятся обо мне.

Дейра недовольно взмахнула изящной рукой, как будто попыталась отогнать надоедливую муху.

– Вернуться к семье? Не смешите меня, мальчик. Отвезти вас обратно сможет только тот единорог, на котором вы прилетели. Другие же просто не найдут дорогу. Вы думаете, до вашего Клипса можно пешком прогуляться? Маленький городишко… Хотя я лично очень сомневаюсь, что это м-м… «поселение» можно именовать городом… Так вот, он затерян в лесу, куда при всем желании не доберешься, не зная пути. Поэтому сейчас у вас не так много вариантов – либо я отправляю вас в столицу, то есть в Беру, где вами займется местная полиция, либо я никому ничего не сообщаю, и вы остаетесь здесь на три смрадня. По окончании учебы вам выдается диплом с правом беспрепятственного перемещения по Королевству, и вы сможете, уже научившись в совершенстве управлять единорогами, возможно, даже отыскать ваш этот… Клипс.

Артур задумался. Мальчику пришлась не по душе настойчивость директрисы. Когда его принуждали к чему-либо, ему обычно хотелось сделать наоборот. С другой стороны, оказаться в руках полиции представлялось гораздо менее привлекательной перспективой, так как он прекрасно помнил еще по Клипсу, насколько несправедливыми могут быть эти бравые стражи порядка. Если Дейра не лжет, то найти Клипс самостоятельно, без помощи Баклажанчика, ему действительно вряд ли удастся. А здесь, в этой странной школе, он сможет что-то узнать про мир, который их окружает, про Беру, таинственное Королевство и, самое главное, единорогов.

Дейра увидела сомнения на лице своего неожиданного гостя и поэтому поспешила добавить сладким голосом:

– Не переживайте, мой милый. Я обязательно попытаюсь узнать про город Клипс, не исключено, что он даже есть на карте. Тогда вы сможете быстрее увидеть родных. Как мне к вам обращаться, позвольте спросить?

– Меня зовут Артур. Скажите, почему вы так хотите взять меня в… Троссард-Холл? В Клипсе у нас есть школа, но посещать ее могут не все. Меня учили дома.

Артур вспомнил старую Левруду, и его сердце болезненно сжалось. Неужели он теперь нескоро увидит свою приемную мать? Он даже не смог предупредить ее, наверняка она сходит с ума от тревоги.

Дейра задумчиво посмотрела на мальчика. В ее лице мелькнула странная черточка, которая сразу же решительно не понравилась Артуру. Словно бы с одной стороны в разговоре ей хотелось взять инициативу в свои руки и расспросить юношу во всех подробностях, проявив тем самым властные полномочия директора школы, но с другой стороны она рассчитывала, что новичок сам все расскажет о себе. Дейра засомневалась, не понимая вполне, как ей стоит разговаривать и какой линии поведения придерживаться. И это сомнение от нежелания быть искренней так отчетливо проступило во всем ее остреньком лице и маленьких строгих глазках, что Артур сразу же почувствовал неприязнь. Впрочем, она быстро справилась с собой и, моргнув, пустилась в пространные объяснения.

– Троссард-Холл – это школа природоведения и единологии. Мы учим понимать язык единорогов и чувствовать их. Мы учим чувствовать природу и жить в гармонии с ней, а не причинять ей зло. В нашем королевстве это единственная подобная школа, ее основала… Хм… – Она многозначительно помолчала, давая всем своим помпезным видом понять Артуру, чья же именно это была заслуга. Но мальчик расценил паузу по-своему и продолжил задавать вопросы.

– Но все-таки почему… Вы решили принять меня?

Дейра с сожалением вздохнула, поняв, что никто не собирается делать ей должных комплиментов, и ответила:

– Единороги очень умные животные… Они никогда ничего не делают просто так… Во всем есть определенный смысл. Вот вы, например, участвовали в битве единорогов… Я никогда не видела, чтобы они дрались между собой. Да еще и в воздухе… Знайте, Артур, искусство полета на единороге – это великое умение, которому мы обучаем в школе; но, заметьте, никому из моих учеников не удавалось так легко парить в небе… Вы же в этом заметно преуспели. Из этого следует, что вы обладатель огромного таланта… Я не была бы основательницей Троссард-Холла, если бы не умела отдавать должное талантам.

При этих словах женщина обаятельно улыбнулась и нежно провела рукой по плечам Артура, словно они были уже давно знакомы. Затем, посерьезнев, Дейра произнесла:

– Гм… Вам надо дать время, чтобы освоиться, подружиться с ребятами. Учеба начнется через несколько дней, так что возможностей предостаточно. Вам выдадут форму, объяснят распорядок дня. Все, как в обычной школе… Хотя вы говорили, что не учились в школе… Какие же науки вы изучали дома?

Последний вопрос немного смутил мальчика. Он умел считать, читать и писать вполне неплохо, что являлось заслугой старой Левруды, однако можно ли это назвать науками в полном смысле слова? Помимо этого, еще кое-что занимало большую часть его самообучения и интересовало его по-настоящему – древние книги на сверуйском языке. В основном – легенды и сказания, предания, которые не претендуют на то, чтобы быть правдой, однако, как ни странно, несут в себе эту правду. На сверуйском языке говорили в Клипсе очень давно, наверное, в самом начале основания города. Потом этот язык забылся, но в старинных лавках еще можно было купить древние свитки практически даром. Что и делала иногда Левруда, когда хотела побаловать Артура подарками.