Read the book: «Принцесса на горошике», page 6

Аэропорт Шереметьево. Пук с Мэрилин и Лаймой, а банда идёт чинно за ними самым благообразным образом – в самолёт.

Вот уже Мэрилин и Лайма спихивают с себя Пука, и он скрывается из виду, в самолёте, банда чин чином уже давно в самолёте – ждут.

Мэрилин и Лайма отступают провожающими, глядя уже издали на иллюминаторы, Мэрилин внезапно срывается и злобно в них тычет кулаком – ну и намучилась от эскорта, вот гневный кулак ткнул. Пук их прямо к трапу дотащил за собой, за деньги – всё.

Трап отъезжает, Мэрилин и Лайма свободны, вот уже и самолёт от них вдали, но они от чего-то всё смотрят вслед как привязанные, тут им обоим кажется, что Пук показался в иллюминаторе и к ним его широкая добродушная улыбка русака, палец по стеклу – напишу! Лайма отчаянно машет рукой на «напишу!» – Чао! Чао! Мэрилин расплакалась и всё что-то выговаривает Пуку – что же ты, что же ты, приехал-уехал, бросил, все бросают, и детей нет…

На квартире Шереметовой готовится праздник – День Рождения, Анюта и Варька возятся избавляться от коробки Пука, она всем мешает накрывать на стол – вот бы её…

Пупков, выходит из кухни с бутылочкой за спиной: Девочки, давайте помянем Бяка! Он сейчас в воздухе…

Из-за спины он сюрпризом достаёт царскую водку «Бяка», пил бы и пил, чистая как слеза – улыбается Пупков, крепость – все 40%.

Анюта и Варька, увидев бутылку – Пук травился, вот чуть не сдох:

– БЯ-Я-Я…!!!!

Помянули.

Анна Петровна Шеремет просыпается в своей постели и не может надивится глупому сну – «графиня», челночница, Кения, бандит… с ненормальным сопровождением пребывания «эскорт» – ух, гадким… Челнок – это же из лексикона спекулянтов что ли – «Фитиль» небось.

Пётр Борисович готовит завтрак на кухне, аромат жареной яичницы поднимает Анну Петровну с постели, дочка Варвара уже встала. На дворе 1988-й год, Анна Петровна и Пётр Борисович идут на работу, они оба инженеры и работают на одном заводе, Варваре 15-ть лет, она ещё школьница, хорошо учится – будет до 10-го класса, чёртик и страшная выдумщица, но уже решила твёрдо – избрать профессию родителей, уж за дочь то они спокойны – с их профессией стабильность и благополучие не свернёшь с пути. Заводы всегда нужны, заводы не закрываются как конторы высмеянных киножурналом «Фитиль» бюрократов. Анна Петровна щурится, вспоминает, что будто Варвара вчера на ночь дурачилась о глупых фамилиях и все смеялись… так весело, ишь как её забрало на глупости перед самым то сном… но «дворянское собрание» и покупка фамилии для конфет – ну вот приснится же чушь такая глупая, именных конфет у нас не бывает – ну Белочка… «Красный октябрь» конфеты… это же надо – конфетами стукал! Нет, смех-смехом, а ночь перевозбуждаться вредно!

Но это же надо – её фигуру назвать «першерон», за такие сны надо сажать на 15-ть суток – как за хулиганство! И это же надо – назвать Петра Борисовича «язвой» – не предвещало о здоровье! Вот до сих пор дурное чувство – будто сон в «Королевство кривых зеркал», но только для взрослых. «Слава аллаху» – СССР не Кения какая-нибудь, чтобы с карты мира исчезнуть, в «Зазеркалье», вот Кению захватит Эфиопия и всё – нет Кении… Есть Кения – нет Кении, никто и не заметит – всё Африка, а СССР – вот сила! И на том «Аминь!» – «как это…» правоверные говорят… в Эфиопии.