© Виктория Рожкова, 2023
ISBN 978-5-4496-7025-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Перед вами удивительно добрые истории, основанные на реальных событиях с реальными людьми.
Возможно что-то покажется вам знакомым – видели (читали, слышали) в СМИ. Автор лишь добавил немного штрихов в образы персонажей, предисторию, последствия. Эти детали появились исключительно благодаря фантазии писателя.
Аня увидела ее. Месяц поисков завершился успехом – и каким! Золотистая, с упругим бочком, вся такая вкусно-медовая и страшно красивая (да, именно так: красота – страшная сила!). Ценник в объявлении как будто бы подмигнул: да, я такая замечательная и у тебя есть на это деньги!
Хулиганка Skoda Octavia 2007 года выпуска (ну и что, что не новенькая, но по фото видно – либо машинку очень любили, либо совсем не использовали). У Ани даже дыхание перехватило на несколько секунд – может, потому что именно эту машину она так явно представляла, что увидела объявление о продаже.
На машину Аня, студентка 3-го курса политехнического техникума, копила долгих 3 года. С тех пор как отец первый раз посадил ее за руль в 12 лет, желание обладать собственным автомобилем не исчезало ни на день. Подработки во время сессий и каникул, Аня тряслась над каждой копеечкой – и этот день настал… На счету лежало 350 000 рублей. Столько же хотели за шкодную красавицу. Аня с третьего раза смогла правильно набрать номер хозяина (нет, скорее, хозяйки авто). Точно – девушка. Договорились о встрече в 17 часов. Следующий звонок лаконичный и в то же время с первых секунд понятный.
– Виталь, я ее нашла.
– Бежевая, как хотела? – усмехнулся Виталик в трубке.
– Не бежевая, а песочная, – поправила Аня.
– Точно. Не розовая, а зефирная или как там у вас – пурдо… прудо…
– Пудровая, – подсказала девушка.
– Сколько хотят?
– 350. Но я попробую сторговаться.
– На туфли, ага, – улыбнулся мужчина (Аня мечтала о кожаных туфельках – неслыханное дело для студентки).
– Во сколько смотрим? – уточнил Виталик.
– В пять.
– Ох ты, черт, я не могу. Почему так рано? Меня не отпустят – я только на прошлой неделе отпрашивался. Ну, Аня!
Аня закатила глаза. Конечно, хотелось в этот момент быть с родным человеком – так спокойнее и увереннее. Но вдруг кто-то увидит это объявление и так же схватится за сердце, как она? Аня отрицательно покачала головой, потом вспомнила – Виталик все равно не видит.
– Все будет хорошо – не переживай. Наличные с собой не возьму – будет время дойти до банкомата. Ты держи меня все время на связи. Виталя, все, пора бежать – я еще в техникум должна отнести курсовую!
С Виталиком они жили почти 2 года. Хорошо жили – дружно, весело (особенно когда к ним на съемную квартиру приходили друзья и учиняли какой-нибудь праздник в честь Дня космонавтики или Дня компьютерщика). Иногда ссорились – так, по мелочи. Аня сама из Белореченска, Виталя из Усть-Лабинска – в Майкоп их занесла учеба. Правда, Виталик давно махнул рукой на гранит науки и работал в автомастерской. Аня же держалась за будущий диплом, словно за соломинку. Совместный быт лично ее, Аню, не напрягал. Но хотелось бы, конечно, определенности – съездить наконец в Усть-Лабинск и познакомиться с мамой любимого. Виталика свозить к своим. Ну и принять решение – то самое, о котором мечтают девушки и любят шутить мальчики.
Курсовая привычно мялась в рюкзачке. «Сбросит или не сбросит?» – думала Аня о цене автомобиля в тот самый момент, когда споткнулась об котенка. Обычный рыжий котенок расселся… нет, подождите, разлегся на тротуаре. Вроде пискнул, но никуда не побежал. Аня два раза обернулась, а потом поняла, что ее смущает. Не лежат котенки на дороге – они всего боятся и быстро бегают. Тем более когда о них спотыкаются тетеньки.
Аня вернулась к малышу и аккуратно дотронулась до свалявшейся шерстки. Несмотря на то, что училась она не в медицинском, – было ясно, что котенок болен: глаза гноятся, лапка недобро висит, дыхание слишком быстрое для такой малютки. Аня даже подумать не успела, как увидела себя со стороны уверенно двигающейся в сторону… куда она идет? Точно – два дня назад она обратила внимание на покосившуюся вывеску «Приют для животных „Бимка“». Ну конечно, не оставлять же котенка на улице – она отнесет его в приют, а там уже знают, что делать.
Приют встретил скрипучей дверью, тяжелым запахом, воем вдалеке, мяуканьем и женщиной с уставшими глазами. Аня помахала перед лицом сотрудника котенком, но та отвернулась в сторону со словами:
– Девушка, отнесите его куда-нибудь.
– Куда же я его отнесу? – удивилась Аня.
– В ветеринарную клинику отнесите, – подсказала сотрудница.
– Слушайте, но мне некогда совсем. Мне надо курсовую отнести и машину посмотреть. Разве вы не лечите?
– Вы слышите, как они лают? Они просят кушать. Я уже обегала все рынки – собрала все что только можно, и наварила им еды. Ну ладно, геркулес я всегда найду – мне тут несколько бабушек еще помогают. Но лечить уже не могу – «Айболит» нас больше не принимает. Долг – 340 тысяч! 340 – представляете?! Они просто закрывают передо мной двери.
Аня не знала, что можно на это ответить, только уточнить:
– Вы директор?
– И директор, и уборщица, и все, кто только можно, – махнула рукой женщина. – У меня уже ничего не осталось, что можно было бы продать: у Пушка гноится рана, никакой фурацилин не помогает – надо оперировать. Рыжий, скорее всего, останется без лапы, – женщина что-то хотела еще сказать, но только махнула рукой.
– Да что же ты творишь! – закричал Виталик, едва зайдя в квартиру. Свет с лестничной площадки высветил фигурку Ани, которая сидела в абсолютной темноте.
– Что случилось? Почему ты не отвечаешь на звонки?!
Виталик, не разуваясь и не включая света, прошел в комнату. Наклонился к Ане, попытался разглядеть ее лицо.
– Я не знала… я не знала, что тебе ответить…
– Машину продали? Тебя ограбили?
– Я… просто я…
– Потеряла деньги?
– Я их отдала. Чтобы они вылечили котенка… И других. Я заплатила долг перед этой клиникой… Я…
– 350 тысяч?!!
– Нет, 340… – почти обрадованно ответила Аня и тут же увидела лицо любимого.
10 секунд… 30 секунд…
– Ну вот видишь – на туфли осталось, – усмехнулся Виталик.
По-доброму усмехнулся или сейчас встанет и уйдет? Аня осторожно провела пальчиками по будто выросшей от отчаяния щетине.
– Только белые покупай, – неожиданно попросил мужчина.
– Почему белые? – удивилась Аня.
– К платью. К свадебному платью. Замуж ведь пойдешь за меня, защитница всех хм… убо… животных? Только финансами буду заведовать я.
Котенка, которого спасла Аня, вылечили и дали кличку Золотой. Он стал одним из самых дорогих котят России – за малышом выстроилась целая очередь. Также в добрые руки попали другие животные приюта. А сам приют благодаря неожиданному поступку девушки приобрел известность и его дела пошли в гору.
А что Аня? Аня вышла замуж и уже сменила вторую машину – семья-то растет!
Эмина не смущало ни солнце, ни однобокий пейзаж за окном. Он совсем не чувствовал себя одиноким, хотя уже несколько недель не видел родных. Эмину достаточно было вспомнить свою красавицу Айсун, и настроение молодого мужчины тотчас менялось. День за днем, несмотря на набегающие километры, Эмин мысленно оставался в своем родном городе – турецком Измире. Фура наматывала километры – Эмин был дальнобойщиком, который вез стройматериалы в Москву, чтобы получить обещанную зарплату и… и сделать то, о чем мечтал последние месяцы, – этот рейс дал бы возможность организовать помолвку.
Эмин был безумно влюблен в самую красивую девушку в их городе – Айсун была не только красива, но и мудра (несмотря на свои скромные 23 года). А еще нежна, добра – только дайте Эмину слово, и он не замолкнет час, а может, и целых три. Молодые очень хотели жить вместе, и это стало бы возможным после помолвки.
Они много говорили о будущей жизни – о том, какой дом построит Эмин. О том, что в их саду будут непременно расти гранат и айва. А еще у них родятся три сына («и две дочки» – добавляла Айсун, как будто только муж мог дать разрешение на выбор пола ребенка).
В принципе, помолвка в Турции – это не официальная регистрация брака, но она является негласным разрешением для совместного проживания молодых. Теперь вы понимаете, почему с лица Эмина не сползала счастливая улыбка и только нога машинально давила на тормоз, помогая сбрасывать скорость в городах и не нарушать правил дорожного движения. Ни внушительные сугробы, ни разбивающиеся о ветровое стекло снежинки не сбивали мужчину с мыслей о том, как он дотрагивается до бархатной кожи любимой. Как помогает ей расплести тяжелые косы. Как прикасается губами к ее губам…
На лице была все та же мечтательная улыбка – даже когда Эмин понял, что свернул с дороги. В конце концов, можно развернуться, что он и попытался сделать. А потом улыбка затерялась – Эмин застрял. Застрял на своей фуре так, что не мог двинуться ни вперед, ни назад. Чтобы не тратить драгоценный бензин, Эмин заглушил двигатель. С каждой минутой в салоне становилось все холоднее, но мужчина находился в каком-то оцепенении: бросить машину и идти в сторону заправки? Но если груз вскроют и заберут – он никогда не расплатится за товар!
Через час Эмин увидел мужчин с оружием.
– Эмин, я очень волнуюсь, когда ты уезжаешь так далеко. Мне не нравится эта работа, – сказала Айсун перед отъездом.
Эмин снова расплылся в улыбке – он вообще слишком много улыбался в последнее время (даже старший брат стал многозначительно постукивать пальцем по виску).
А разве вам не понравилось бы желание любимого человека оградить вас от неприятностей? И пускай даже ценой достатка.
– Это последний рейс. Я и сам не хочу оставлять тебя одну так надолго. Буду работать с отцом в магазине, – успокоил Эмин любимую.
Айсун вздохнула:
– Я много читала историй: люди в России пропадают, и никто не может их найти. Русские – страшные люди. Ты только посмотри – как они здесь гуляют. А что уж говорить про то, как ведут себя на родине… Я очень волнуюсь.
Сколько времени будет горевать Айсун? Ее имя переводится с турецкого «Прекрасная, как луна». На самом деле прекрасная… отважная… хорошая… Имеет ли он, Эмин, право позволить ей страдать и горевать? Эмин даже застонал от этой мысли: кто-то другой дотронется до ее губ, волос, тела… Кому-то другому она будет готовить на завтрак menemen1. Мужчины приближались – лучи солнца играли с металлом в их руках. Эмин застонал уже от бессилия – надо заблокировать дверцы машины, обороняться, а он, чертов дурак, думает о яичнице! Отец говорил взять с собой пневматический пистолет, а он тогда подумал: «Ну что за глупости?».
– Мужик, выходи, сейчас поможем! – закричал один из мужчин и воткнул в землю лопату.
– Ozur dilerim. Anlamiyorum!2.
В руках других спутников оказались не стволы, а лопаты и кирки.
– А по-английски? Ду ю спик инглиш? – не отставал самый бородатый и самый главный.
Эмин отрицательно помахал головой и разблокировал дверцы машины. Он не понимал, чего хотят эти русские, но глупо убивать его лопатами… Да и зачем так много людей? Этот главный, бородатый, один справится.
Неожиданно в его руках оказалось что-то завернутое в фольгу.
– Угощайся бутербродами, друг!
В другой руке появилась крышка от термоса с потрясающим паром от горячего кофе.
– Выпей – согреешься. Замерз наверное?
– Ben Türkiye’den3.
– Туркиден… Турок, наверное, – смотри, какой кудрявый. Турция? Море? Солнце? —
Эмин не понимал, что говорят эти странные русские с обветренными лицами. Он с наслаждением отхлебнул кофе и понял – его никто не будет убивать.
А главный бородач тем временем командовал – где копать и как вставлять кирки, чтобы колеса не буксовали. Застрявшую фуру он увидел час назад и тут же связался с сообществом водителей, которые помогают в таких ситуациях. Естественно, машину вытащили из западни, и Эмин продолжил длинный путь к своей помолвке. Но совсем не о ней думал улыбчивый турок, а о суровых русских. О тех русских, что спешат своим на помощь – в любое время и в любом месте. И совсем неважно, из какой ты страны, парень!