Read the book: «Эпоха Льда и Пламени»

Font:

ISBN 978-5-0053-1745-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая

Глава первая

Это было очень давно, – та история, что будет рассказана сегодня, – но все же она была. События эти происходили много веков назад, когда в темных непроходимых лесах еще жили загадочные магические существа, а людьми правили чистокровные короли, получившие власть по наследству, от своих отцов. Территории, распределенные между четырьмя крупнейшими Королевствами, были защищены высокими стенами крепостей; каждое Королевство имело свои законы и обычаи, а некоторые из правителей – даже уникальную, особую власть над стихиями.

Герой этой истории, чья судьба так круто изменилась в один из ничем не примечательных дней, жил именно в ту – великую, хотя и жестокую, – эпоху. Он много лет вел жизнь отшельника, предпочитая блуждать по безлюдным лесам и степям, не имея ни постоянного дома, ни семьи, не зная даже, откуда он сам родом; только редкий, удивительный талант охотника – единственное, что оставалось у него, – было тем единственным, что помогало выживать. Человек, за всю свою жизнь не присягнувший на верность ни одному из королей, выбравший свободу вместо спокойной жизни в стенах крепости… не жалел о своем выборе ни единой секунды.

Эта история – об Охотнике, которому предстоит узнать тайну своего происхождения и раскрыть в себе удивительные способности, что помогут остановить соперничество двух крупнейших враждующих королевств. О человеке, что сумеет спасти тысячи невинных жизней, и предотвратит, казалось бы, неизбежную битву двух принцев, что возненавидели друг друга еще задолго до их первой встречи.

Эта история о том, кого зовут Охотник; эта история о том, чье имя – Нджалл из Халлстеина.

***

Нынешнее утро выдалось туманным. Зеленые лесные холмы, простирающиеся до самого горизонта, были покрыты клочками мутного дыма, словно ватой; поднимаясь к молочно-белым облакам, они скрывали собой солнечные лучи, не позволяя тем коснуться холодной, мёрзлой земли.

Охотник вылез из своего шалаша и сделал несколько движений руками, разминая широкие плечи, – почва была неровной, и мышцы затекли во время сна. Щурясь от матового света, пробивающегося сквозь густые ветви елей и пихт, высокий молодой мужчина оглядел открывающийся перед ним вид. Целое изумрудное море хвойных деревьев простиралось до самых небес, и их треугольные верхушки, казалось, тянулись к такому высокому, такому блёклому и холодному солнечному свету, скрытому густыми белыми облаками. Воздух этим утром был чист и прозрачен, как вода в горном ручье, но и так же холоден. Сделав несколько глубоких вдохов, Охотник принялся собирать свои вещи, коих было весьма немного. Врожденное чутье никогда его не подводило – он мог учуять дичь на расстоянии мили; так случилось и сейчас – где-то поблизости отчетливо слышались невесомые шаги дикого оленя по еще влажной от ледяной росы траве.

Имя этого Охотника – Нджалл. Столь необычное имя не походило ни на одно им услышанных за всю жизнь. Ни в одном королевстве – ни в Замке Рыцарей, ни в Пустынных Ямах, ни в Русалочьих Землях – подобных имен не встречалось. Откуда взялся Нджалл, кто его семья, – он не знал и сам. Ни в одном из городов не чувствовал он себя дома; только вольные просторы, не принадлежащие ни одному из Королевств, всегда казались родными, только звон родников и шорох ветра, запутавшегося в ветвях вековых дубов, – только дикая, первозданная природа позволяла Охотнику дышать свободно, полной грудью, – и именно поэтому Охотник так и не смог привязаться ни к одному из Вечных Королевств. Десятки и сотни городов он посетил, но ни в одном из них не задержался надолго; дикая первобытная свобода манила его своими бескрайними, неизведанными землями, полными чудес, загадок и тайн, не позволяя оставаться запертым в высоких стенах крепостей.

Это утро выдалось таким же, как предыдущее, таким же, как и многие утра его вольной жизни; но сегодня, отправляясь по следу дикого зверя, Охотник еще не знает, что за встречу готовит для него сама судьба.

***

Десятки холмов, бесшумно пересеченные осторожной поступью – и вот запах дичи становится четким и ярким, пробираясь на самое дно легких с каждым новым вдохом. Рука сама тянется к плечу, выверенным движением вытягивает стрелу из колчана за спиной и прикладывает ее к тетиве лука, поднимая его перед собой. Этому Охотнику не нужно видеть дикого оленя, чтобы узнать, что тот прячется за следующим деревом, – врожденные инстинкты никогда не подводят. Затаив дыхание, Охотник делает еще пару бесшумных шагов, и наконечник стрелы проскальзывает сквозь еловый лапник – между слоями бархатной хвои мелькнула светло-коричневая спина, усеянная белыми пятнами, – Нджалл делает еще шаг, и замирает: перед ним – темная лесная поляна, надежно скрытая от света густыми ветвями, а на поляне… Человек.

Резко повернув шею, олень заметил Охотника, и стремительно унесся вдаль, скрывшись из видимости в мгновение ока. Но взгляд того, кто выслеживал дичь еще секунды назад, остается прикован к черной фигуре, застывшей посреди резного травянистого покрывала, что стелется под ногами. Впереди – молодая женщина, скорее даже юная девушка, что выглядит несколько неряшливо и даже диковато; ее длинные тонкие пальцы с черными когтями замерли, словно перья птичьих крыльев, расправленные в воздухе. Худая, угловатая фигура, облаченная в черное, прогнулась в спине назад, а спутанные черные волосы свисают, подобно длинным волнам, почти касаясь земли. Охотник застыл на месте, устремив свой взгляд на девушку; он не знал, кто она, но в его памяти начали всплывать когда-то услышанные байки испуганных северян.

Спустя несколько мгновений длинная бледная шея, мягко сияющая на фоне густого мрака, медленно повернулась в сторону прервавшего странный ритуал гостя, и Охотник увидел бледное лицо – прекрасное, как лик луны, – но взгляд незнакомки был диким и сиял безумным блеском, что завораживал и пугал. Но этот незваный гость был, в отличие от многих, тверд сердцем, и ни один его мускул не дрогнул под пристальным взглядом этих колких, холодных глаз.

– Хммм, ну здравствуй, охотник… – Тонкие губы говорящей, что наверняка была той самой Лесной Ведьмой, о которой все говорят, разъехались в ухмылке. – Что ты ищешь здесь?

Тот промолчал.

– Что же ты молчишь? Или боишься меня? – Фигура в черном платье, словно сотканном из тысячи слоев черных паутин, развернулась, и огни светлячков, что окружали поляну сияющим кольцом своего волшебного света, потухли вмиг, оставив женщину в полумраке.

– Я никого не боюсь, – быстро ответил Охотник, – ибо некого мне бояться.

Усмехнувшись, девушка прошептала:

– А стоило бы…

– Кто ты?

Тонкие черные брови взметнулись вверх:

– Как? Ты разве не наслышан обо мне? Что ж, я расскажу тебе, кто я.

Резная стрела Охотника все еще оставалась направлена прямо в грудь незнакомки.

– Я – само Время, и я же – конец Времени. Я – шторм, и я же – покой. Я даю жизнь и даю смерть. Мое имя – Моргана, и ты знаешь обо мне, я вижу это в твоих глазах.

Легенды о ведьме, что прячется в глубине этих лесов, ходили среди народов соседних Королевств, передаваемые из уст в уста на протяжении сотен лет. Истории о встречах с ней пересказывались шепотом, – из страха призвать дух ведьмы, из страха разгневать ее своим неуважением, – рассказывались невероятные истории, изрядно приукрашенные слухами и сплетнями; истории о Моргане, что умеет повелевать и ветром, и дождем; о ведьме, что столь безумна и жестока, сколь и прекрасна.

Бесспорно, перед Охотником была сама Моргана.

– Опусти свой лук, охотник, – проговорила она, – я не причиню вреда… Равному себе.

Засомневавшись всего лишь на миг, Нджалл произнес, продолжая целиться в девушку, что улыбалась ему, смотря исподлобья:

– Ты безумна, ты бредишь. Я тебе не ровня. Ты – ведьма, а я – всего лишь человек, безродный охотник, скитающийся по лугам и горам…

– Пусть ты считаешь себя человеком, – иронично начала ведьма, – но тебе дана власть, о которой ты и не ведаешь. Я могу призывать духов природы, а ты – древние охотничьи инстинкты, что простому человеку недоступны. Я могу дарить и отнимать счастье и горе; ты можешь то же. Только вот я знаю свою природу, а ты же… А ты своей еще не осознаешь.

– Замолчи! Ты не в себе.

– Не смей угрожать мне, – зашипела Моргана, сделав еще один оборот вокруг себя же; ее тело скрутилось, подобно стволу дерева, что растет криво, огибая неудобное препятствие на своем пути. – Я скажу тебе лишь одно, охотник… Та власть, что дана тебе, спасет сотни, тысячи невинных жизней – и еще парочку истинно виноватых, – загадочно улыбнулась она. – Однако если ты не признаешь своей истиной природы… – Руки ведьмы начали пугающе быстро удлиняться, а пальцы стали превращаться в узловатые ветки, – если не примешь самого себя… То лед потушит огонь, а пламя растопит даже самые вечные снега.

Опешив, Охотник медленно опустил лук, завороженный превращением ведьмы в самое настоящее дерево.

– Ты можешь спасти Королевство Льда и Королевство Пламени, если захочешь. И получишь корону… Как когда-то твой отец получил ее от своего отца. Просто… Слушай…

Тело ведьмы окаменело, превратившись в ствол старой сухой ивы, руки обратились в ветви, а лицо скрылось в резных узорах коры.

Охотник ошеломленно взирал на старое, чернеющее посреди темной поляны кривое дерево, которое еще несколько секунд назад было живым человеком. Постояв еще пару секунд – убедившись, что Моргана покинула эту поляну, – Нджалл бросился прочь, стараясь убежать от этого проклятого места как можно скорее.

Глава вторая

Но Лесная Ведьма была хотя и зла, но отнюдь не безумна; она была умна, но вместе с тем и хитра – она не сказала Охотнику, трон какого из Королевств ожидает его в будущем.

***

Испокон веков рядом существовали два древних королевства: на севере – Королевство Льда и Холода, а на юге – Королевство Огня и Пламени.

Один замок был белоснежен и высок; его тонкие башни возвышались над землей, теряясь где-то в облаках. Границей служили неприступные стены крепости, отлитые из стекла и вечного льда. Река Торджилс, что прижималась своим изгибом почти к самым хрустальным стенам, всегда была покрыта снегом – никто здесь никогда не видел ее вод. Само Королевство терялось вдалеке, сокрытое не только высокими стенами, но и ледяными туманами облаков, а также темными, непроходимыми лесами, что кронами скрывают небо уже сотни лет. Вдалеке виднелись лишь шпили башен замка, что тянулись к небу из-за запорошенных снегом холмов, да изредка можно было увидеть тонкие столбы сизого дыма, что поднимается из труб жилых хижин.

На другой же стороне, чуть восточнее, простиралось Королевство Обжигающего Пламени. Его территории занимали бесконечные пустынные долины, что временами сменялись сухой безжизненной степью; граница была также обозначена стеной заставы. Но эта стена была сложена уже не изо льда, а из черных обсидиановых камней, коих было в Королевстве в избытке. Здесь, снаружи Южных Земель, не было ни реки, ни деревьев, – лишь черные кованые ворота, сливающиеся с черной стеной, да неподалеку пара воронов клевала старый пожелтевший череп.

Северным Королевством правила династия настолько древняя, что даже старожилы не могли припомнить точно ее происхождения: одни говорили, что королевский род начинался от друидов, другие же – что прародителями его были лучшие из эльфийских лучников, а некоторые считали, что предками нынешнего правителя были сами драконы. Как бы то ни было, в тот год правил Королевством совсем еще молодой мужчина, скорее еще и вовсе юноша, – Ийс-Тагоэль: единственный из оставшихся в живых потомков этой великой семьи. Он был средним сыном короля Ийс-Хаука. «Хаук» на местном наречии означало «ястреб» – именно такое имя было дано при рождении отцу Тагоэля, что стал в свое время хорошим правителем и талантливым военачальником; но теперь вся власть перешла к среднему из трех его сыновей, единственному, что выжил после года Длинной Ночи, и жизнь северян с тех пор переменилась.

Тагоэль был истинным сыном древнего королевского рода. Он был не просто красив, но прекрасен – высок и хорошо сложен, что только подчеркивалось дорогими одеждами и множеством серебряных перстней на его пальцах; черные волосы мягко сияли, делая белую, словно снег, кожу молодого короля еще светлее, и в свете блёклого зимнего солнца сквозь вьющиеся пряди поблёскивала длинная жемчужная серьга с камешком горного хрусталя. Черты лица Тагоэля были точно отлиты изо льда и стекла, – так тонки, хрупки и завораживающе-идеальны в своей уникальной красоте, – а глаза отточено сверкали, будто серебряные клинки.

Этот король был живым воплощением Севера не только снаружи, но и изнутри: он оказался правителем весьма равнодушным и к самим жителям Королевства, и к их насущным проблемам. Казалось, Тагоэля совершенно не интересует жизнь его подданных. Поговаривали, что обжигающий холод добрался когда-то до самого сердца, сделав ледяным и его.

Король Севера не имел наследников. У него не было жены (ни одна девушка, будь то принцесса или простолюдинка, не смогла покорить его), и равнодушный скучающий взгляд правителя всегда оставался неизменным. Но была и у него одна страсть – страсть, вызванная ненавистью: Тагоэль всем сердцем ненавидел соседнее Королевство Юга и их нынешнего правителя, считая его дикарем, недостойным высокого звания короля. Должно быть, эта слепая неприязнь передалась Тагоэлю от предков: Север и Юг издавна враждовали, вели войну, что длилась веками, то утихая, то разгораясь с новой силой. Король Хаук добился временного перемирия, затишья – слишком много людей погибло в последних сражениях, и обоим Королевствам нужно было время, чтобы жизнь вернулась в привычное русло; однако Тагоэль не намеревался терпеть медленно расширяющееся влияние соперников, выжидая лишь повода развязать войну снова.

***

Негласной границей между двумя враждующими Королевствами считалась река Торджилс. Свое название она получила благодаря легенде о том, что именно стрела Тора положила начало нескончаемому бегу ее вод. И если на севере река достаточно близко подходила к Ледяным Воротам, оставаясь скованной вечным морозом, то на юге ее русло пересохло давно, оставив лишь широкую песчаную колею.

Именно здесь, посреди горячей пустыни, где вместо оазисов были лишь безжизненные степи, где не росло ни одно дерево, не пробегало ни одно животное, и располагалась Крепость Пламени. Ее черные каменные стены вырастали как будто прямо из-под земли. Камни были гладкими и сухими, что делало поверхность стены совершенно неприступной, – словно сам ветер полировал эти стены сотни лет, не останавливаясь ни на день. Попасть внутрь можно было лишь через высокие тяжелые ворота, тщательно охраняемые и днем, и ночью – факелы стражников никогда не гасли. Даже в самый жаркий летний полдень огонь ярко горел в факелах на каждой из высоких черных башен.

Если Королевство Льда располагалось на холмах и скалах, то Королевство Огня простиралось на ровной поверхности бескрайних степей и пустынь. Только преодолев добрую сотню миль, можно было бы увидеть королевский замок. Он был широк и низок. Всего два-три этажа высоту и никаких аккуратных башен с острыми, тонкими шпилями – только квадратные ступенчатые пристройки со всех сторон, да зубчатые стены с маленькими, узкими щелями решетчатых окон. Оранжевый замок Южного Королевства, построенный из уже выгоревшего на солнце красного кирпича и черного вулканического обсидиана, был, возможно, не так красив, как Замок Северный; но он был и не так прост, каким мог показаться на первый взгляд. Внутри него скрывались множество потайных комнат и винтовых лестниц, бесконечные секретные коридоры и темные бездонные подвалы, что были куда надежнее и практичнее стеклянных сводчатых потолков и высоких арок… Все тайны этого замка знали только члены королевской семьи, что жила здесь уже не одно десятилетие. И сегодняшним королем Огненной Земли был их младший потомок – самый жестокий из всех завоевателей, что когда-либо видывал этот свет, самый воинственный из всех прежних правителей, – Бранд-Кьярваль.

Одного беглого взгляда в его сторону было достаточно, чтобы угадать его происхождение – темно-алые волосы, как у матери, королевы Лагерты, и черные искристые глаза, точь-в-точь как у отца, короля Бранд-Хорака. В каждом ухе Кьярваль носил по несколько широких металлических колец, а на правой руке его с самой ранней юности цвели витиеватые черные узоры, что расползлись до самых пальцев. Длинный тяжелый плащ на широких плечах и толстая золотая цепь на груди с медальоном из драгоценного рубина – символом королевской власти – не оставляли никаких сомнений в том, кем является этот человек.

У Кьярваля, в отличие от Тагоэля, была жена и были дети – хотя сам король Южного Королевства был еще почти так же молод, как и едва вступивший в совершеннолетие Тагоэль. Королева Марна и двое сыновей, близнецы Орм и Ормарр – семья, просуществовавшая меньше, чем всего лишь одно лето; Марна и оба ее сына были жестоко убиты во время одного из городских восстаний. Разгневанная нескончаемой войной и нищетой толпа попросту растерзала их. Кьярваль в ту пору как раз только покинул пределы своего Королевства, намереваясь завоевать еще одно кочевое племя, подошедшее к Южным Землям слишком близко; вернувшись с очередного сражения живым, он не нашел дома своей семьи. С тех пор король был одинок, и сердце его ожесточилось: после такого предательства своих подданных он перестал прислушиваться к их просьбам, жалобам и мольбам: налоги взлетели до небес, каждый взрослый мужчина был призван на службу, а всяческая торговля – даже с нейтральными государствами – резко прекращена.

Кьярваль сосредоточил все свое внимание и все свои силы на войне с ненавистным Севером. Стоило королю Южного Королевства подумать о Тагоэле – и в глубине бездонных черных глаз начинало волноваться целое море гнева. Кьярваль считал Тагоэля самовлюбленным и высокомерным, бездарным правителем, неспособным вести войну. А искусство войны Кьярваль ценил больше всего.

Оба противника лишь выжидали повода начать новое сражение, не заботясь о том хрупком равновесии между двумя враждующими Королевствами, что с таким трудом установили их отцы.

Тагоэль и Кьярваль были одинаково молоды и амбициозны; и, хотя судьбы их так разнились, силы и опыт их были равны. Однако Север был слишком холоден и равнодушен, а Юг – слишком горяч и нетерпелив. И именно это столкновение двух противоположностей, столь юных и безрассудных, привело к новому витку в этой многолетней войне, что горожане обоих Королевств быстро окрестили эпохой Льда и Пламени.

***

Тем временем, Охотник поспешно спускался со скалы, перепрыгивая камни и поваленные стволы деревьев. Он не испугался Лесной Ведьмы, вовсе нет, – столь горячему и храброму сердцу страх был неведом, – но задерживаться на этих проклятых землях было опасно.

Странные слова, сказанные Морганой, пророчащие безродному страннику славу и королевский титул, казались настолько невероятными, что никак кроме как безумным бредом их назвать было нельзя. Поэтому, стоило лишь пересечь Нджаллу Северные Долины, что так близки к Северной Стене, и устремиться к западу, как Охотник скоро позабыл об этой встрече. Ему предстояло перейти реку Торджилс и обогнуть горный кряж Синдри, – древние отвесные скалы, покрытые вечным снегом, дальше которых еще не смог пройти ни один человек. Белеющие верхушки, искрящиеся на солнце бриллиантовой пылью, заметны издалека – их можно было рассмотреть даже отсюда, если забраться на холм повыше и хорошенько всмотреться в горизонт. Но, несмотря на то, что Нджаллу предстояло преодолеть весьма трудный путь, он вовсе об этом не беспокоился – за всю свою недолгую жизнь Охотнику приходилось бродить по многим лесам и долинам; поэтому не пугали его ни крутые подъемы, ни холодные ветры, ни дикие хищники.

***

В Южном Королевстве огромное солнце поднималось над пустынными землями, неумолимо приближаясь к своему зениту. Близился полдень; жизнь на городской площади кипела, из множества ремесленных лавок и кузниц доносились звонкие удары молотов и шипение раскаленного метала, опущенного в студеную воду. Узкие петляющие улицы города походили на муравейник, усеянные разношерстной толпой. Атмосфера же королевского дворца в этот день мало чем отличалась от атмосферы этих шумных улиц – слуги бегали по коридорам, министры быстро переговаривались, не останавливаясь ни на минуту, продолжая проверять один зал за другим, сбиваясь с ног. Всему виной был не совсем обычный инцидент – этим утром никто не мог найти самого короля.

– Вы нашли? Вы видели? Ну что? Нашли? Где он? – Слышались повсюду обеспокоенные голоса. Но вместо ответов подданные лишь разводили руками друг перед другом.

Не проверенным оставалось лишь одно место – древние подземные катакомбы под Замком. Вероятно, король находится там… Но ни один человек не желал спускаться в холодную темноту, даже на самые первые ярусы подвалов: всем были хорошо известны рассказы о некоем древнем чудовище, что живет в глубине, и веками служит королевской семье. Конечно, такие истории больше походили на суеверные сплетни, выдуманные со скуки неграмотными кухарками; однако проверять достоверность этих россказней на своей собственной шкуре никто не желал.

Один из министров спешно заглянул в зал заседаний; мельком осмотрев пустеющие стулья, он крикнул кому-то в коридор:

– Тут тоже нет!

– Кого нет?

От неожиданного ответа министр подпрыгнул на месте; испуганно заглянув в дверной проем еще раз, он увидел, что на позолоченном троне восседает сам король, и с хитрой усмешкой смотрит на показавшуюся из-за дверей голову министра.

– Ваше… Ох, простите… Мы вас… Мы не могли вас нигде найти! – Пожилой мужчина в черном, расшитом золотом камзоле вошел в зал и виновато поклонился, неуклюже изогнув колени.

– Я был здесь, Вальгард, – вскинул брови Бранд-Кьярваль. – Должно быть, вы просто меня не заметили. Я все утро провел здесь.

В зале воцарилась неловкая тишина. Оба – и Кьярваль, и Вальгард – понимали, что слова эти лживы: Зал Заседаний проверили первым делом, а после проверяли не единожды, и короля на своем законном месте не было. Однако, раз такова воля правителя, то надо ей надо следовать, решил Вальгард, и потому сказал, щелкнув каблуками:

– Простите, Ваше Величество, впредь будем внимательнее.

– Ступай, – ухмыльнулся Кьярваль.

Когда тяжелые двери с глухим звуком захлопнулись, и помещение вновь окутала тишина, король Южного Королевства глубоко вздохнул, опустив взгляд на шахматный каменный пол. Конечно же, Кьярваля ранее здесь не было – он вошел лишь несколько секунд назад, воспользовавшись потайным проходом, замаскированным под большую картину в углу. Этим утром потомок королевской семьи посещал нижние этажи подземелья – самые темные и самые старые. Проход туда знал только он один, поэтому, даже если кто-то из подданных и отважился бы спуститься вниз, то не нашел бы ровным счетом ничего. Сперва понадобилось бы отыскать в темных коридорах не один скрытый рычаг и миновать не один тайный переход, чтобы оказаться пред нужным спуском… Сотни метров винтовых лестниц, кручёными лентами свисающих во мраке, – и под ногами оказывается черная земля; поначалу здесь ничего не видно и не слышно, только затхлый сырой воздух отравляет дыхание и едва ощутимое тепло подземной магмы поднимается вверх тонкими струйками серого пара из-под ног. Но, приглядевшись, вы заметите арку кованых ворот. И, если сможете миновать ее – а это под силу лишь принцу королевской крови – то увидите толстые, ржавые прутья высокой клетки…

Возможно, легенды об ужасном монстре, что прячут короли Юга под землей на протяжении многих поколений, более правдивы, чем можно было бы подумать.