Read the book: «P.S. Люблю»

Глава 1

– Макс, ты можешь отправить мне на почту последние финансовые отчеты? – переложив телефон из руки в руку, я потянулся к бардачку. Тем временем друг и по совместительству соучредитель компании что-то сонно пробормотал в трубку. – Повтори, я не расслышал.

– Говорю, я только что проснулся, – и для убедительности нагло зевнул. – Какие отчеты, Валер? Сейчас девять утра. Суббота.

– Я помню, что сегодня суббота. И я смотрел на часы, – спокойно ответил, мысленно чертыхаясь, когда из бардачка вывалились документы и шлепнулись вниз. Пришлось нагибаться, одной рукой удерживая телефон, а второй рыскать по полу. – Поторопись. Мне нужны эти отчеты.

– До понедельника не ждет?

– Ну если тебе нужна проверка от налоговой, например, то ждет. Конечно же, ждет.

– Да чтоб тебя, – ругнулся друг, и голос у него зазвучал громче. – Дай мне минут пятнадцать. Глаза продеру и отправлю.

– Жду через десять.

– Эй, так не пойдет.

– Поторопись, – выдохнул, собрав с пола почти все бумаги. – Ладно, давай. У меня вторая линия.

– Эй, Валер…

Что хотел сказать Макс, я уже наверняка знал, вот только болтать у меня не было ни сил, ни времени. Да, сегодня была суббота, но некоторые вопросы не терпели отлагательств, именно по этой причине я примчался в офис, намереваясь завершить несколько важных дел, прежде чем сделаю еще одной крупное и чертовски опасное дело. Но об этом я подумаю позже. Пока голова была забита текущими вопросами, среди которых был и тот самый звонок, который отвлек меня от утомительной беседы с другом, который предпочел вчерашний вечер провести в баре с новой подружкой.

Я же рисковал навсегда остаться одиночкой, если бы не моя невеста, которая всё еще терпела жениха-трудоголика.

– Да, Поль. Я слушаю.

– Привет! – голос невесты звучал чертовски громко. Мне пришлось чуть-чуть убавить звук, чтобы голова ненароком не разболелась. В последние дни боли участились, что было не самым хорошим знаком. – Как дела? Я же тебя не отвлекаю, да? У вас же день?

– Утро. Девять, – и я глянул на часы. – Девять пятнадцать.

– Оу, ты как обычно.

Я поморщился, стараясь собрать все бумаги в том самом порядке, в котором они лежали весь прошлый день в бардачке. И зачем я их туда убрал? Не понимаю…

– Ты что-то хотела сказать?

– Сразу к делу?

– Ну, у меня не так много свободного времени сегодня.

– В субботу? – хмыкнула Поля. – Планы?

– Да, провести почти весь день в офисе, подгоняя чертовы отчеты для бухгалтерии.

– Валер, ты себя когда-нибудь в могилу загонишь.

Мне бы улыбнуться, но вот только ком в горле встал, а в мыслях пронеслись единственные слова: я почти там.

– Ну ладно, отвлекать не буду. Хотела лишь сказать, что у меня тут планы немножко поменялись.

Теперь я поморщился от настоящей головной боли.

– И, видимо, я должен спросить: насколько ты задерживаешься?

– Так, судя по твоему голосу, ты не в духе, – чуть обиженно пробормотала Поля, и я едва не выругался вслух. Пожалуй, либо работа, либо невеста меня отправят раньше на заслуженный отдых, чем то, что действительно должно было меня сейчас беспокоить.

– Поль…

– Нет, не говори, – тут же перебила меня чуть звонким от обиды голосом. Как же легко было испортить ей настроение, и как же тяжело было потом пойти на примирение. Наверное, я должен был переживать, да вот только ничего не чувствовал. Какая-то странная пустота разрасталась во мне. Безликая, молчаливая и совершенно необратимая пустота.

– Поль, может, поговорим потом?

– В общем, я задержусь еще на недельку. Или дней на десять. У меня контракт продлили. Надо всё отснять, пока я здесь.

Выдохнул. Может, оно и к лучшему, если Поля задержится.

Пожалуй, об этом я тоже подумаю, но позже.

– Хорошо. Поль, я…

– Всё, давай. Пока! Позвоню потом… Когда у тебя будет время на разговор со своей невестой, – и не дожидаясь ответа, хотя бы одной моей жалкой попытки извиниться перед ней, Поля сбросила вызов.

Я отложил телефон и вновь взглянул на документы.

И как я докатился до жизни такой?

Новая короткая трель привлекла мое внимание. Неужели Макс отправил отчеты? Быстро…

Наклонился, чтобы взять телефон, под мышку сунул документы и открыл дверь, при этом смотря на экран смартфона. Сообщение, которое пришло, несколько выбило почву из-под моих ног, как и то, что случилось через мгновение после того, как открылась дверь.

Удар. Вскрик.

Глухой звук, который не удалось распознать в иных звуках просыпающегося города.

Сначала я посмотрел вперед, но никого не увидел, но стоило мне выбраться из салона, все так же удерживая в одной руке телефон, а второй прижимая папку с документами, как источник звука сам себя нашел. Перед моей машиной, а точнее, перед дверью сидела на асфальте девчонка. Выпучив глаза, она потирала разбитую коленку. Вокруг нее рассыпались личные вещи, выпавшие из сумки. Рядом валялась огромная черная папка, скорее всего, предназначенная для рисунков или чертежей.

Неужели это из-за меня девчонка упала?

Сунув телефон в карман, а папку с документами бросив обратно на водительское кресло, я вышел из машины. В тот же миг под подошвами ботинка что-то скрипнуло.

Девчонка уставилась на мою ногу. Глаза у нее расширились то ли от испуга, то ли от злости.

Я поднял ногу и увидел, что что-то раздавил, вот только по осколкам не было ясно, что же именно попало под подошву ботинка. И это что-то заставило девчонку подскочить с места, позабыв о ране на колене, и броситься в мою сторону. Если честно, я думал, она убьет меня. Но девчонка вновь опустилась на колени и стала собирать то, что я случайно раздавил.

– Хм-м, – протянул, не зная, как обратиться к ней. Вот только меня, похоже, не слушали. Девчонка с усердием стала собирать сначала осколки, бережно складывая их в ладонь, потом подхватила сумку, из которой почти все содержимое вывалилось на асфальт. Переложив осколки в футляр, она, будто меня не замечая, продолжала ползать по земле, пока я как истукан возвышался над ней, не зная, пожалуй, впервые за всю свою сознательную жизнь, как себя вести и что сказать.

Извиниться надо, понятное дело. А что еще? Похоже, из-за меня у нее проблемы. Вон как торопливо вещи свои собирает. А я тогда чего стою?

Тут же наклонился и стал собирать карандаши, но девчонка злобно зыркнула на меня и, выхватив желтый карандаш, аккуратно переложила его в другой футляр, тот, что побольше. Туда же отправились еще карандашей двадцать.

Я выпрямился и осторожно сделал пару шагов назад.

Взглянул на девчонку под иным углом. С виду вроде хрупкая, светленькая такая, я бы даже сказал неестественно бледная, а от ее разозленного взгляда внутри все сжалось. Я продолжал рассматривать девчонку, подмечая ее простенький наряд, состоящий из темно-серой юбки и рубашки, взглянул на простенькую с виду сумку, в которую она впихивала самые немыслимые вещицы, и думал о том, что я чертовски опаздываю в офис.

Но сегодня же суббота.

Кому я там, черт дери, нужен?

– Хм-м, – прочистив горло, обратился к девчонке. – Кажется, я тебя не заметил.

– А то, – пробурчала она, закидывая на плечо широкий ремешок сумки. Она вновь наклонилась, чтобы подобрать с асфальта ту огромную папку, и как я уже мог догадаться, в папке были рисунки. Художница? Студентка? Вроде бы поблизости есть колледж, вот только я не замечал здесь студентов с такими огромными папками.

– Извини, я не нарочно. Возмещу любой ущерб, – улыбнулся, хотя та штуковина, которую я растоптал, похоже, была очень дорога ей. Потому что девчонка свирепо глянула, да так, что меня обдало жаром.

Я тут же перевел взгляд на ее коленку. Капелька крови проступила из ранки.

– Тебе нужно в больницу.

Она удивленно воззрилась на меня, а после взглянула на колено.

– Из-за этого?

– Ну да.

– Пустяки. У меня нет времени. А вы все только испортили, – на последних словах ее голос дрогнул, и тут-то до меня стало доходить, что я что-то испортил. Очень сильно все испортил.

Тряхнув хвостиком волос мышиного цвета, девчонка прихрамывая направилась прочь, а я вновь замер на месте как истукан.

И что вот так позволю ей уйти?

– Эй, подожди! – воскликнул, сам не соображая, что творю. Вынул визитку из кармана и сунул ее девчонке, которая все-таки оглянулась на мой оклик. – Здесь мой номер. Напиши, сколько стоила та… хм-м… штука. Я переведу тебе деньги.

– Не нужно.

– Нужно, – надавил я, скорее потому что не привык принимать отказов, а не по той причине, что мне действительно было стыдно за оплошность, которую допустил.

Если только не отвлекся на телефон, перечитывая сообщение, которое так долго ждал, и которое лучше не получал бы, все было бы иначе. Я бы заметил девчонку, не открыл бы резко дверь. Она не упала бы, выронив сумку. А та чертова штуковина не угодила бы под мой ботинок.

– Просто напиши, ладно?

Девчонка дернула руку, в которую я сунул визитку и, развернувшись, быстрым шагом ушла прочь. Я же еще некоторое время смотрел ей в спину, пока девчонка не завернула за угол. Лишь после того, как она скрылась из виду, я смог вернуться к тому, на чем остановился, а именно на работе. На сообщение от Иннокентия Марковича я, пожалуй, отвечу чуть позже. После того как смогу уложить в голове полученную информацию.

***

Колено ныло так, что хотелось просто упасть и не вставать. Но я терпеливо тащила папку с рисунками, сумку, в которой теперь творился настоящий хаос, и свое разбитое вдребезги сердце.

Надо же было такому случиться!

Слезы застилали глаза, когда я прихрамывая поднималась на третий этаж. Сунув ключ в замок, долго не решалась войти, и все же мне нужно наконец-то сесть и обработать рану.

Хах, он еще бы предложил мне неотложку вызвать!

Я так была зла на этого дядьку, что хотелось заорать. А после того, как колено заныло с удвоенной силой после подъема по лестнице, всё что у меня получилось, так тихонечко всхлипнуть. И прежде всего от обиды.

– Эй, Машка, это ты?

– А кто ж еще, – выдохнула я, приставив папку к стене. Положив сумку на тумбу, я скинула туфли и взглянула на свою коленку. Да уж, ну и видок у меня.

В этот самый момент из комнаты выглянула Женя, жуя пирожок.

– Ого! Что это с тобой приключилось?

– Упала, – ляпнула, неожиданно решив, что Жене не стоит знать, что какой-то мужик так резко открыл дверь автомобиля, что я не успела отреагировать и ударилась, а после шлепнулась на колени, ободрав одну до крови.

– Надо бы обработать. Выглядит плохо.

– Знаю. Пойду промою.

Я прошла мимо Жени, которая доедала последний кусочек пирожка. По нашей квартирке, которую мы снимали вдвоем, распространился сладковатый аромат выпечки. С яблоком, решила я, ощутив, как в животе заурчало. Перекушу после того, как разберусь с раной.

В ванной нашла антисептик. Обрабатывая красные края ранки, думала о том мужчине. Похоже, он сам перепугался, когда увидел меня на земле. А вот как я перепугалась словами не передать. Особенно после того, как увидела, что рядом с его ногой оказалась моя стеклянная статуэтка. Та самая, что приносила мне удачу.

Сегодня я лишилась своей удачи.

По щеке скатилась слеза, но я торопливо смахнула соленую влагу и выбросила в мусорное ведро ватный диск, испачканный кровью и грязью. Надеюсь, я не заработаю заражение, иначе кое-кому придется раскошелиться на мое лечение.

Ох, ну и зачем я об этом подумала? У меня ведь в сумке до сих пор лежала его визитка. Надо избавиться от бумажки, пока Женя не нашла. Лишние вопросы мне сейчас были ни к чему. Тем более статуэтку уже не вернуть, как и моего разбитого сердца.

Переодевшись и наскоро перекусив, я стала разбирать беспорядок, творящийся в сумке. И когда под руку попалась та злосчастная визитка, я уже было собралась скомкать ее и выбросить. И все же прежде чем избавиться от ненужной бумажки, взглянула на визитку.

Сотников Валерий Александрович. Генеральный директор лизинговой компании «МЛизинг».

Да уж, свезло мне, нечего сказать.

От досады я скомкала визитку и выбросила ее в мусорное ведро.

Статуэтку уже не вернешь. Ранка на коленке затянется. А вот мое разбитое сердце, увы, ни одна неотложка не спасет, как и любая компенсация, которую так услужливо предлагал некто Валерий Александрович из компании «МЛизинг».

Глава 2

– Мог бы просто отправить все отчеты, – сказал я, задумчиво вглядываясь в таблицы, коих было не счесть.

– И бросить тебя одного? Хм-м, – протянул Макс, вальяжно расположившись на кожаном диванчике, – хорошая идея. Но разве так поступают настоящие друзья?

Я взглянул на друга поверх бумаг и пожал плечами.

– Ты сегодня что-то не в настроении поболтать.

– Я пытаюсь поработать.

– Да-да, я уже слышал. – Макс выпрямился. Смахнув невидимые пылинки с колен, он медленно встал с дивана и прошелся по кабинету. – Суббота. Теплый погожий денек. Солнышко греет крыши…

– Если тебе здесь скучно, то я не держу.

– Да брось, Валер. Давай уже проветримся. Соглашайся.

Я вновь отвлекся от бумаг и со вздохом покачал головой. Нет, так дело не пойдет. Если он продолжит меня допекать, ни о какой работе не может идти и речи.

– Я же сказал, что не собираюсь никуда ехать.

– Нет в тебе чувства азарта.

– Ночевать в палатке?

– Петь под гитару, есть шашлыки и купаться в речке.

– Вода холодная.

Макс вздернул светлую бровь.

– Кажется, я начинаю ее понимать…

– Что, прости?

– Да так, мысли вслух, – стушевался друг, а я уже настолько отвлекся от дел, что не смогу вернуться в рабочий настрой, пока Макс будет продолжать кружить надо мной черным вороном. – Так что? Поедешь или нет?

Я откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Как же хотелось немного тишины. Похоже, я зря разбудил друга своим звонком в девять утра. Он точно мне мстит.

Лучше бы я остался дома.

Может, все было бы иначе.

Не было бы того разговора с Полей. Я бы не торопился, она бы не психовала и не обиделась на меня.

Я бы не открыл резко дверь, не убедившись, что никому не помешаю.

Не снес бы с ног ту девчонку.

Не растоптал бы какую-то стеклянную побрякушку, из-за чего девчонка так расстроилась, что на ней не было лица.

Вот только сообщение от Иннокентия Марковича все равно бы пришло. И провел бы я весь день, раздумывая над тем, что нужно сделать решительный шаг вперед, и перестать поджимать хвост, как трусливый пес.

– Давай, когда вернется Поля, скатаемся втроем куда-нибудь на все выходные, – уступив, я понимал, что Макс ухватится за эту идею.

– Дай подумать, – протянул друг, глядя мне в глаза. – Хорошая идея.

– Вот и решили, – хлопнув в ладоши, вновь взглянул на ворох бумаг. – А теперь я могу поработать? Раз уж ты…

– Да, конечно! Я ухожу! Не буду мешать, – и словно не слушая голос совести, Макс выпорхнул из кабинета, на прощание махнув рукой.

Я зевнул и через пару минут вернулся к работе, всеми силами пытаясь выбросить из головы дурные новости, которые получил утром. Что же, у меня будет немного времени подумать, прежде чем решиться на самый важный шаг. А пока…

Прошло не меньше пяти часов, когда я понял, что уже засиделся. В животе неприятно урчало, перед глазами плыли слова и цифры, и все, что я мог желать в этот момент, – так просто выпить крепкого кофе и съесть самый большой бифштекс на свете. С кофе в офисе не было проблем, а вот с едой – да.

Понимая, что на пустой желудок от меня будет мало толку, я вышел из офиса и направился к ближайшему кафе, где смогу по-быстрому перекусить и наконец-то закончу отчет.

А потом… Да, все решу потом.

Я шел по небольшой улочке, стараясь не смотреть на проходящих мимо людей, как мой взгляд все равно зацепился за нечто знакомое. Присмотрелся. Мышиный хвостик, рубашка в клетку и потертые джинсы. Невысокая девчонка. Худенькая.

Знакомая девчонка.

Сглотнул.

Она так и не написала. А я забыть не смог. Что-то душило меня весь день. Теперь-то понимаю, что именно.

Как-то неприятно мы поговорили сегодня утром. Нужно было настоять и вместо визитки деньги ей отдать за ту безделушку. Для меня, конечно же, кусок стекляшки, но для нее нечто важное.

Неужели я такой сентиментальный?

Или это мои попытки вытеснить из головы реальные проблемы?

Что же, разобраться будет время. А вот упустить девчонку я мог в два счета.

Нагнав ее, чтобы не пугать, осторожно откашлялся. Она не услышала.

Тогда, чуть ускорив шаг, поравнялся с ней.

– Привет.

Девчонка дернулась в сторону как ошпаренная, до смешного выпучив глаза.

– О, извини. Не хотел пугать.

Она застыла на месте, приложив ладонь к груди.

– У меня чуть сердце не выскочило! – пропищала она, тяжело дыша. – Нельзя же так подкрадываться!

Я улыбнулся, да вот только девчонка как продолжала таращиться на меня, так нисколечко не изменила себе. И вот тут-то я пожалел, что вообще подумал о том, что стоит ее догнать и вновь предложить компенсацию. Откуда во мне эти странные порывы? Неужели, находясь на грани, я задумался о том, что нельзя оставлять не законченными дела?

Какой же странной бывает жизнь, когда ты понимаешь, что можешь ее лишиться в любой момент.

– Извини еще раз. Не хотел напугать.

Девчонка выдохнула и опустила ладонь.

– Вы что-то хотели?

Хм-м, вообще-то, я думал…

Да черт бы с ним.

– Ты не позвонила.

– Я и не собиралась.

– А как же компенсация?

Она наморщилась, грозно сдвинув брови к переносице.

– Вы так со всеми?

– Что именно?

Она вздохнула и покачала головой.

– Я же сказала, что мне ничего не нужно.

– Точно?

– Да, – хмыкнула она, выпрямившись. – Точно ничего не нужно. Тем более вы не сможете компенсировать то, что разбилось по вашей вине.

Если честно, у меня были возражения. Зачем носить хрупкую стекляшку в сумке, если в любой момент она может разбиться?

Но свои возмущения я придержал при себе, заложив руки в карманы брюк и продолжая улыбаться. Как идиот, ей-богу! И зачем я продолжаю настаивать?

– Тогда позволь угостить тебя обедом.

Девчонка вдруг уставилась на меня, выпучив глаза. А я едва не подавился собственной глупостью.

– Хотя…

– Уф, ладно! Если обещаете, что забудете о том, что случилось утром, – резко ответила она.

Я не успел опомниться, как девчонка развернулась и быстрым шагом направилась прочь. Не понимая, что происходит, опять нагнал ее.

– Сюда, – скомандовала она, входя в небольшое кафе, которое я даже и не заметил бы за неприметной вывеской.

Пришлось войти.

Дальше девчонка села за столик напротив окна. Я сел на второй диванчик, украдкой оглядываясь по сторонам. Вполне сносно. Надеюсь, с едой тут порядок.

И о чем я только думаю?!

Я взглянул на девчонку. Та как раз выхватила меню у подошедшей к нам официантки.

Так, я уже ничего не понимаю…

***

У меня едва сердце не выскочило из груди, когда кто-то коснулся моего плеча.

Потом я едва не распрощалась с сознанием, когда увидела, что в моем направлении шла Женя и болтала с подружками. Если она увидит меня с ним…

Нет уж. Увольте! Я не хочу, чтобы Женя видела меня с мужчиной, даже просто болтающей с незнакомцем на улице. Если она увидит нас, возникнут вопросы, а там, где есть подобные вопросы, есть и последствия. Малоприятные для моей свободы последствия.

Выдохнув, я резко заявила, уставившись на Мистера Моя головная боль.

– Уф, ладно! Если обещаете, что забудете о том, что случилось утром.

На самом деле я предпочла бы держаться от него как можно дальше, но надвигающаяся угроза в лице моей соседки по квартире лишь ухудшало и так шаткое положение. Зато Мистер Моя головная боль не успел ничего понять, как я уже втянула его в ближайшее кафе, напортив которого он меня и нагнал, без разрешения положив свою руку на мое плечо.

– Сюда.

Я влетела пулей в кафе, надеясь, что Женя меня не заметила.

Мужчина вошел следом.

Быстро отыскав свободный столик, я метнулась подальше от входной двери, озираясь по сторонам. Плюхнулась на узенький диванчик. Так, вроде бы позиция для обзора хорошая. А главное, меня не заметят, когда этот истукан наконец-то займет место напротив меня. Что он и сделал спустя пару мгновений.

К нам подошла официантка. Лениво поздоровалась и протянула меню, которое я тут же выхватила. Прикрываясь книжечкой, поглядывала по сторонам. В дальнем окне заметила проходящих мимо девушек, среди которых была и Женя. Она даже не взглянула в сторону кафе. У меня наконец-то от сердца отлегло.

Можно было уходить, но тогда я буду выглядеть глупо в глазах Мистера Моя головная боль.

То есть Валерия Александровича. Или Алексеевича? Черт! Я забыла, что было написано на его визитке.

Украдкой взглянула на молчавшего все это время мужчину. Он тоже взял меню и неторопливо листал его, скорее ожидая, когда я наконец-то закончу выбирать. Поблизости крутилась официантка.

Против воли пригляделась к мужчине.

А у него приятное лицо. Красивые черты. Симметричные. Есть небольшие изъяны, но это скорее следы усталости. Еще морщинки в уголках глаз. А губы… Ммм… Любой художник душу отдал бы, чтобы написать его портрет.

Ох, о чем это я?!

Тряхнув головой, отогнал морок. Да вот поздно поняла, что спалилась. На меня был устремлен задумчивый взгляд. Я едва не поперхнулась воздухом, когда наши взгляды пересеклись.

– Уже выбрала?

– Эмм?.. Да.

Он кивков подозвал официантку. Та натянуто улыбнулась и подошла к нашему столику.

– Заказывай.

Я бросила быстрый взгляд в меню и произнесла пару попавшихся на глаза названий. Что заказал он, я даже не слушала. В голове эхом звучала лишь одна мысль: «Какого черта я здесь забыла?!»

– Кхм, – откашлялся мужчина, привлекая мое внимание.

Я испуганно уставилась на него. Похоже, вновь отвлеклась.

– В общем, насчет…

– Я же сказала, что ничего не нужно.

Слишком резко. Я знаю. И все же не смогла удержаться.

Между нами повисла напряженная тишина.

– Наверное, мне лучше уйти.

– Постой, – ответил он, протянув руку вперед.

Я взглянул на его ладонь, и в голове вдруг вспыхнули яркие, четкие картинки. Белый холст, кисти и краски, мольберт и он, обнаженный по пояс, сидит на стуле. Вокруг темно, но его фигура подсвечена лампами…

Ох, и о чем я только думаю?!

– Эмм, да? – быстро заморгала, пытаясь отогнать внезапно возникшую перед глазами картинку.

Он вновь откашлялся.

– Просто давай дождемся заказа.

Я сглотнула. Как не вовремя в моем животе неприятно заурчало. А ведь я ничего не ела почти весь день. Вся на нервах ходила, не могла себе места найти. Даже Женя заметила, что со мной что-то не так, поэтому и пришлось сбежать из квартиры, в надежде, что долгая прогулка поможет мне проветрить голову и привести чувства в порядок.

Но кто же знал, что на обратном пути я вновь встречу Валерия Сотникова.

Кажется, это судьба меня так решила добить… Потому что иных объяснений нашим встречам я найти не могу.

– Ты художница?

Неожиданный вопрос застал меня врасплох.

Поморгав, взглянула на мужчину. Медленно кивнула, но тут же покачала головой.

– Я учусь на факультете истории, – сказала, давя подступающий к горлу комок. – В Педагогическом институте.

– Ясно. Я просто подумал, что ты художница, – сказал Валерий, покачав головой. – Ну та, огромная… сумка.

Моих губ коснулась улыбка.

А еще у меня огромное количество красок, карандашей и прочих штучек, что есть у настоящих художников. Вот только я не художница, хотя очень хотела заниматься живописью. Но жизнь расставляет приоритеты, да и не только она. Последнее слово, как оказалось, было не за мной.

И вновь горло сдавил невидимый комок.

– Я немного рисую. В свободное время.

– Хобби?

Мои губы скривились.

– Типа того.

– Пейзажи? Портреты? Или что-то еще? – он задумчиво сдвинул брови, будто вспоминал школьный курс ИЗО.

Хотелось рассмеяться, да вот только мне было не до смеха, когда дело касалось моего увлечения. Именно того, что я любила всем сердцем, к чему стремилась. Чем на самом деле хотела заниматься.

– В основном портреты.

Мужчина кивнул, будто что-то отмечая для себя.

Я же вновь ощутила себя не в своей тарелке. И что я здесь делаю?

Ах да. Прячусь от Жени. Ведь если она увидела бы меня разгораживающей с мужчиной на улице, обязательно бы доложила моему отцу. Звучит странно, но я знала, что Женя шпионила за мной. Отец так просто не отпустил бы меня жить отдельно, вдали от родного дома. Он полностью управлял моей жизнью после смерти матери. Словно я стала для него приоритетной целью. Хотя так оно и было.

Стоило признать – я попала под гиперопеку родного отца. Потеряв любимую жену, он всеми силами старался защитить меня. Вот только некоторые вещи не во власти моего отца, отчего он злился еще сильнее. И стоило мне допустить хоть какую-нибудь оплошность, о которой бы папа узнал, то не видать мне самостоятельной жизни.

Горько признавать, но я все еще зависела от него.

А теперь вот на свою голову согласилась поужинать с незнакомцем, а сама то и дело бросала взгляды в сторону дверей. Не войдет ли сюда Женя с подружками. Не увидит ли меня. Не донесет ли отцу…

И где была моя голова?!

– Ваш заказ.

Вздрогнув, взглянула на поднос, который опустился передо мной. Выдохнула. Так, быстренько все съем и сбегу, конечно же, поблагодарив и не забыв сказать, что теперь мы точно в расчете, и ему не стоит переживать из-за того, что он сбил меня с ног и раздавил своим ботинком мою счастливую статуэтку.

Подарок мамы.

Ее последний подарок перед тем, как она оказалась в больнице и уже больше не вернулась домой.

Слезы подступили к горлу.

– Та вещица… Она дорога тебе?

Если бы я не сидела, то свалилась бы с ног. Я посмотрела на мужчину, во взгляде которого отчетливо читалось беспокойство.

Он будто читал мои мысли.

Медленно кивнула. Зачем лгать, не правда ли?

– Извини.

– Вы уже извинились.

И опять эта неловкая пауза, от которой только тошно становилась. Я потянулась к чашке, но так и не смогла выпить ни глотка. Поставила чашку на стол и положила перед собой руку.

– Это был стеклянный журавль. Мне его мама подарила, – сглотнув, я опустила взгляд. – Она любила коллекционировать подобные штучки. Папа никогда не понимал ее увлечений, и все равно поощрял. Поэтому у нас дома было целых три огромных стеллажа со всякими статуэтками. Когда мамы не стало, – мой голос перешел на шепот, – папа избавился от всей коллекции. Сказал, что они напоминают ему о маме…

Моей руки коснулась чужая ладонь.