Милости проведения в АД. Вторая книга серии «ВеЛюр»

© Виктория Чуйкова, 2023

ISBN 978-5-4485-2842-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Злость Татти не знала границ и полностью затмила остатки ее рассудка. Хлопнув дверью, она покинула дом Гаев, не удосужившись попрощаться. Некто окликнул ее, но девушка даже не оглянулась. Единственное, что зафиксировал ее мозг – это прилюдное унижение. Ворвавшись в свои комнаты, милостиво выделенные семейкой для сбора, дала волю эмоциям и уже не сдерживала рвущийся из нее гнев:

– Я этого так не оставлю! Им это даром не пройдет! Выделяют мне милость жить. Мне! Заставляют выполнять бессмысленные, придуманные ими же правила. Меня – кому аплодировали лучшие залы Европы! Мне – кому бросали к ногам меха и бриллианты, и только за то, что бы увидеть мою милость. Мне – чье тело – эталон для всех! Для всех, вот уже, какое столетие!

Она кипела, нервно вышагивая по комнате, изо всех сил стараясь успокоиться, но перед глазами всплывал образ Эда – обнимающего эту рыжую девчонку, и все больше и больше разум ее ослабевал. Она подняла руку, отмахнулась от очередного видения образов. Задетая ваза упала на пол и разлетелась миллионами мелких осколков. Она, как зачарованная, стояла и смотрела на бриллиантовый блеск, во рту появился привкус крови…

– Кровь! Вот он выход…. Вот оно решение…. – твердила она, переходя от крика на шепот. Тут же собрала свои вещи и умчалась на встречу с семьей оборотней: «Ничего! Вы еще не раз пожалеете. Оборотни! Они давно точат зуб в адрес бессмертных. Я знаю, как вас столкнуть! – План ее был прост – сдать семью Эда. А потом – явиться Роду, как спасительница. И как в добрых сказках, получить в награду – принца и полцарства.

Только все пошло не так как задумала. Ее выслушали, но ответ сразу не дали – «мол, надо все взвесить». Ждать – не в правилах Татти. Самолюбие было настолько задето, что она потеряла голову и уже готова была на все, что подвернется.

Сидя вечером в открытом кафе, она увидела мужчину, не сводившего с нее глаз. «Слюни» просто текли от того, что она изредка бросала в его сторону взгляд. А ведь было на что посмотреть!

Сказать, что она красива – нагло солгать. Она была прекрасна. Волосы цвета соломы струились до пояса. Черные брови, карие глаза, точеный носик и алые губы. Голос как мед. Осиная талия и высокий бюст, стройные, длинные ноги. Некогда, один Кутюрье, увидев ее, потерял голову. Для Тат это была очередная победа и развлечение. А он, восхищался ею так, что принял за эталон женской красоты.

Мужчины. Практически все теряли голову лишь оттого, что она проходила мимо. Братья Гаи стали исключением. Своим хладнокровием не давали ей покоя, заводили и заставляли идти напролом, рушить устои, игнорировать правила и добиваться любви Эдгара.

Сегодняшний день не стал исключением, сегодня все ее мысли и желания были сконцентрированы на них, на Гаях, а вернее, вокруг Эдгара.

– Пожалуй, этот может мне пригодиться… – подумала Татти и достала мундштук.

Мужчина подошел, предложил помощь.

Ночь была страстной. Он был дьявольски хорош. Во всех смыслах!

– Слушай! А я ведь забыла спросить твое имя!

– Герман! Меня зовут Герман!

– О! Не плохо! Я бы сказала, даже красиво. Как в прочем и ты, и твоя страстность! – потянулась, показывая всю себя, поманила и с легкость получила, что хотела.

– Знаешь ли ты, – проворковала она в одну из пауз их пристрастии, осушив энный бокал вина, – с кем провел время!?

– И с кем же? – спросил он, проведя рукой по ее белой шее, бархатной, как персик и тонкой настолько, что видно было, как пульсирует кровь в венах.

– С бессмертной дивой сцены!

– Ты что, вампирка? – ухмыльнулся парень, показав ровные зубы, всем своим видом давая понять, что она несет бред.

– Как ты можешь сравнивать меня с этими кровососами, снующими по ночам и вздрагивающими от луча солнца?!

– А ты не такая? – он прикрыл глаза, зевнул. А Тат побелела от гнева, вцепилась в его плечо коготками:

– Я! Я – живущая вечно в лучах солнца и славы! – язык не слушался, но она этого не замечала, все больше пьянея.

– А в чем разница? В чем твоя тайна? – он будто встрепенулся, повис над ней, обдавая холодом.

– Разница? Ты хочешь знать разницу? Я – человек! А не какое-то там пресмыкающееся. А вот тайну я тебе не скажу. Но если ты будешь паинькой, – она уселась к нему на колени, взъерошила его волосы, совсем опьяневшей рукой. – Будешь любить свою королеву, то я поделюсь с тобой, чуть-чуть, своим бессмертием. – и рухнула на кровать в пьяном сне.

Он сбросил ее ноги, поправил рукой свои волосы и произнес с усмешкой:

– Отсталая ты, блондиночка, мы давно не прячемся по углам. Начитаются же всякой дряни. Ну что же, повременим, растянем удовольствие. – взял свою рубашку и вышел из гостиницы в ночь.

****

Едва лучи солнца коснулись крыши, темная тень проскользнула в дверь. Отворив шторы, мужчина сел на кровать и принялся будить Татти, делая вид, что всю ночь провел в номере:

– Дорогая! Не хочешь ли обнять своего раба.

– Что? Чего ты кричишь? – схватившись за голову, проскрипела она.

– Ой, а что это у великой примадонны с голосом?

Она села – лицо посерело, выказывая отпечаток перепоя, черные кругами под глазами от бурной ночи и размазанной туши, всклокоченные волосы, торчащие во все стороны:

– Что у меня с голосом?! – вытаращив глаза, спросила она сипло.

– Скрипишь как не смазанная телега.

– Кто, я?! – Тат была взбешена.

– Ты дорогая! Ты! – он опрокинул ее на кровать. Проведя рукой по шее, втянул запах, но, даже не поцеловав, встал, произнеся с издевкой:

– Что тебе дать выпить, бессмертная?! – взял стакан и подошел к бару. – Ну и чушь же ты несла…

– Да как ты смеешь, червяк! – гаркнула Тат, вскочила в бешенстве, выровняв спину, даже не думая прикрыть свою наготу, уставилась спесивым взглядом.– Я тебе тайну доверила, а ты!

– Ну, что ты, я же пошутил! – притянул к себе, заключил ее в объятья, всунул руку во все еще растрепанные волосы и запрокинул голову назад. – Да и потом, поставь себя на мое место, услышать такое…! – Его песочные, практически прозрачные глаза, в темные разводы, похожие на листок василька, на миг потемнели, но тут же обесцветились. – А ты действительно говорила правду, это не было пьяным бредом?

– Я всегда говорю правду! – Татти не дернулась, даже не пыталась освободиться. Ей нравился он, по крайне мере сейчас. Единственное, что она не сдержала – это искрометный взгляд, полный надменности.

– И поделишься со мной, как обещала? – ухмылка, едва заметная, пробежала по его губам.

– Подумаю! – убрав, наконец, его руку, взяла предложенную им воду, пила жадно, прямо из бутылки.

– Одевайся! Пойдем, буду приводить тебя в норму. – бросил он черство и всунул ей в руки платье.

Тело все еще находилось под властью любви и заглушало рвущееся наружу высокомерие, а вместе с ним и остатки здравый смысл – она согласилась. Почему бы и нет. Очередное развлечение, очередное оружие в ее руках. Так думала она.

****

Три дня и три ночи они отдавались друг другу бездумно, безотчетно, тупо следуя животному инстинкту, не расставаясь и на час. Вследствие этого, вопрос, который он задал, застал ее врасплох:

– Так ты говоришь, вампиры – это снующие ночами пресмыкающиеся?

Они лежали посреди леса на залитой солнцем поляне. Его оскал открыл сильные, белые зубы, намного крепче и острее, чем у простого человека.

Татти вздрогнула, поняв – над ней возвышается молодой и дерзкий вампир. Не задурманенная страстью и вином, она увидела всю его мощь, силу, жестокость, с какой он добывал себе пищу. А главное, настоящее желание – выпить ее жизнь до дна. Ее сковывал этот взгляд, полный жажды крови и игры… Игры несущей смерть. Испугалась – до принятия эликсира остались считанные дни, что будет, если он укусит прямо сейчас? И как же можно было так лопухнуться? Вопросы неслись один за другим. На счастье, он не заметил ее беспокойства:

– Ты немного отстала, прелесть моя. Мы давно не прячемся по углам, мы научились питаться даже в транспорте. Но вот «ТАКИХ» как ты, я еще не пробовал.

Медлительность его прелюдии, позволила Татти вернуть себе немного самообладания, и она уже смотрела на него, улыбаясь:

– И ты собираешься сделать это прямо сейчас? – прищурила глазки, как бы от солнца, а на самом деле пряча их, что бы он не смог прочесть ее импровизации.

– А что мешает? Лично я всегда был любопытен. – наклонился, втянул ее запах, холодные губы коснулись кожи, Тат даже показалось, что зубы его удлинились и вот-вот пронзят ее. Но он тянул. – Боишься? – прошептал на ухо и отстранился, изучая ее реакцию. Прижал рукой грудную клетку так, что девушка дышала с трудом, но по-прежнему была, внешне, спокойна. Немного разочаровался, что нет истерики, просунул руку под ее шею. Тут-то кровь и ударила Татти в голову, а злость закрыла все, что еще осталось от здравого смысла. Она поднялась на локтях, изогнула шейку, произнося:

– Давай! Отдамся тебе с радостью. Ведь вы же тоже живете вечно.

– А кто сказал, что я оставлю тебя в живых. Я хочу попробовать тебя на вкус, выпить всю, до последней капли.

Она же громко и дерзко захохотала:

– Дурак! Это тебе надо бояться. Ты знаешь, чем напичкана моя кровь? Давай, кусай! Но пока ты не сделал это, хочу, чтобы подумал. Ведь я – это то, что тебе надо! Я та, кто знает тайну всех бессмертных. И могла бы дать тебе много власти. Но если ты отказываешься от всего – испей! Я лишь посмеюсь над твоей конвульсией.

Блеф – та же игра, а уж в этом она была превосходна!

– Как это? – смутился он ее словам. Не чувствуя грани правды и вымысла, сам не заметил, как сдался ей, как потерял время.

– Очень просто! Надоело жить – действуй! А если хочешь иметь пищу – иди за мной. И я приведу тебя туда, где кучка ослабленных бессмертных соберется за порцией жизни. Вот это может быть пир!

– Что значит – ослабленных?

– Бывает такое время, когда кто-то из нас на острие лезвия, балансируя между обновлением и концом. Такой, достаточно редкий момент благоприятен для тебя. Так что, повеселишь меня?! – и она еще раз залилась звонким смехом.

– Повременю. А если и так, то, что я смогу один. И где гарантия, что ты не блефуешь. Не заманиваешь меня?

– Мы не воюем и не охотимся. Иначе вас бы уже не существовало. Лгать мне нет резона. Нужна помощь – найди ее, ты же мужчина, в конце – концов! И помни, если мы объединимся – мир будет в наших руках! Да и под ногами тоже. – Она смотрела на его дрогнувшее желание, и начинала торжествовать. Победа! Первая победа над этой, так раздражающей ее семейкой. Выждав паузу, Татти продолжала: – Только дай слово, что одного человечка ты отдашь мне!

– Да, хоть двух! – пообещал он, тем самым закрепив ее превосходство.

– Вот и славненько! – Татти потянула его к себе. Опасность – опасностью, но отметить, хоть и маленькую победу, никто не запрещал.

Теперь уже никому из них не требовалось скрывать, что-либо, друг от друга. Он исчезал в ночи, как только начинал чувствовать, что ее похоть остывает. А Татти, в полудреме, приоткрыв свои ресницы, наблюдала как этот привлекательный, но такой же слабый к ней, как все мужчины, вампир, идет на охоту.

– Глупый, как все самцы! – думала она засыпая. – Как все! Но не как Эд!

Глава 2

Она проснулась на рассвете и, не обнаружив рядом прохладное, никогда не потеющее тело любовника, поняла, что хочет дать последний шанс, единственному, желанному мужчине на земле. Быстро носясь по комнате, хватая необходимые вещи, даже не заметила, как Герман появился в номере.

– Сбегаешь? – спросил спокойно, лишь в глазах, появилось разочарование. И Тат почувствовала, как просыпается опасность:

– Вот, что ты такое говоришь, а тем более думаешь?! Умненький ты мой! Неужели ты не заметил, что за время, как мы открыли друг другу тайну, не сдвинулись дальше кровати? Ну, да, конечно, переехали ближе к цели! Мне нужен один день. Только день! Ты же займешься тем, чем должен. Иначе мы потеряем время!

Герман не пошевелился, хотя очень хотел придавить ее, как бабочку! Но он был сыт. А переедать… НЕТ! Ее надо вкушать, голодным, по капельке – наслаждаясь, неспешно насыщаясь. Гера остепенил себя, зачем паниковать, ведь она теперь не скроется от него. Запах ее крови – лучше навигатора, приведет к ней, где бы та не скрылась! И она будет первой, если обманет, из их рода.

– Думаешь, я должен поверить? – спросил тихо, завладев ее взглядом, держал ее волю, как не отпускал ни одну из тех, кто кормил его.

– Мы ничего друг другу не должны! Разве мы все еще чужие? У нас есть общее дело. Так? А времени мало, тогда зачем его терять, а потом, ловить новый момент? Найди помощников! – повысила голос, с усилием, но все же смогла отвернуться от него: – Думаю, дня тебе хватит! Буду, как получится, скорее к утру! Хоть отдохнешь от меня. Ревновать не буду! – бросила, закрывая за собой дверь.

И только сев в машину расслабилась, с облегчением вздохнула, разогрела застоявшийся мотор и понеслась.

– Да, Я прирожденная актриса! Были сомнения? У меня нет! Однако, Германа терять я не хочу, даже если Эдгар мне сдастся. Эд, Эд, Эд! Ах ты, маленький несносный мальчишка! – Татти достала мобильный, включила его и просмотрела все пропущенные звонки. Звонка Эдгара не было, а значит и Натин не смогла внушить этой… никчемной девчонки разума. – Самой! Все всегда нужно делать самой! – Набрала Эда и он, как не странно, сразу ответил. – Любимый!

«Татти! Прекрати эти штучки!»

– Какие, милый?

«Все! Это ничего не даст. Ты же умная женщина, сама понимаешь.»

– Я – умная, красивая, сексуальная и влюбленная! В тебя и только тебя! А теперь не перебивай, слушай внимательно. Я еду к тебе! Ты встретишься со мной, иначе… – Тат прервала свою тираду, выдохнула все то, что собиралась сказать, шантажируя его на эту встречу. И сказала просто: – Я еду к тебе!

Отключила мобильный полностью, сбрасывая звонок родителей. Выпрямилась, положила вторую руку на руль, вдавила до конца педаль газа.

****

Эд шагал по комнате, солнце еще и не проснулось, как следует, а сон ушел с этим никчемным звонком.

«Говорить Дэну и отцу или переговорить с этой, слетевшей с катушек бабенкой?!» – думал он, сжимая трубку в руках и только услышав треск, обратил внимание, что чуть не раздавил собственный телефон. – Этого еще не хватало! – всунул его в карман: – Я дам ей высказаться и испробую последнюю попытку вразумить! Отец уехал на важные переговоры, Дэн здесь. Да, что это я? Еще не хватало ее бояться! Что может сделать блондинка?! Что может сделать эта актрисочка?!

Тормоза ее машины пищали и скрипели, смешиваясь с лязгом железа по мостовой. Чудом, не задев ворота, влетела во двор усадьбы Гаев и перегородила любое движение транспорта. Эд появился сразу. Татти даже не успела красиво расположить себя. Взял за руку и усадил на пассажирское место. Дэн и ИВ показались следом и застыли на пороге.

– Эд! – позвал брат, видя маневры Эдгара.

– Я скоро! – решив не пояснять ничего, сел на водительское место и повернул ключ.

– Значит мы ко мне! – обрадовалась девушка и потянулась к нему.

– Сядь и не действуй мне на нервы! – оттолкнул и, развернув машину, вывел с участка. Съехав на обочину метров через пятьдесят, повернулся, в глазах было равнодушие и холод. – Ты достала меня всем! Своим видом, словами, действиями! Хотел дать тебе возможность говорить, но то, как ты театрально предстала перед глазами, добавило в моих чувствах к тебе лишь отвращение! Уезжай. Пожалуйста. Не открывая рта, уносись отсюда и как можно дальше! – тут же открыл дверь, вышел и пошел назад.

– Эд! – раздалось в спину. – Ты видно ничего не понял! Я не приехала просить. Я приехала предупредить. Не уходи! – Но он шел, не прибавляя и не уменьшая шаг. – Пожалей ее! – Эд поднял голову выше. – Я уничтожу твою рыжую забаву! Слышишь?! Медленно, в муках, она будет высыхать у тебя на руках, а ты… Ты ничего не сможешь сделать! Потому, что ты будешь бессилен! – Всхлипы вырывались из ее горла вместе со словами, а он уходил. – Ты безжалостный. Ненавижуууу! Я всех вас ненавижууу! – Татти упала на колени и рыдала. Эд остановился, практически подойдя к своему участку, оглянулся, измерил ее безразличным взглядом и закрыл ворота, бросив одну, на обочине, в пыли, на осуждение проходивших мимо одиноких прохожих. – Ты виноват сам! – долетел до него полный злости голос. – Запомни, что ты, а не я подписал всем приговор! Всем! Глупый, заевшийся мальчишка! – Силы голоса начали ее покидать. Резко открыв дверцу, села за руль и рванула. Открытая правая дверь с силой тянула машину в сторону. Ударив по тормозам, обошла машину и захлопнула дверцу, ударив ногой. Понеслась дальше, даже не думая над тем, что будет делать. Ей сейчас нужен был Герман. Его холодность и страсть. Что-то мелькало вокруг, кто-то ругался вслед, она не придавала этому значение. Все сильнее внутри ее груди горело. Затормозила возле супермаркета, нашла в бардачке кошелек и пошла за жидкостью, которая могла снять этот огонь. Увидела себя в отражении витрин и прежде чем пройти в отдел, спустилась в женскую комнату. Минув небольшую очередь, практически оттолкнула стоящую у дверей девушку и подошла к умывальнику. В ее спину никто не произнес даже слова. Как мыши – входили и выходили. А она, изогнувшись, положив на мойку свой увесистый кошелек, отдалась потоку воды. Остудив голову, посмотрела в зеркало. Туалетной бумагой стерла остатки косметики, швыряя ее прямо на пол.

– Сами перечеркнули во мне все человеческое! Нельзя так вырывать любовь! Раны гноят, их зловоние падет на вашу голову! Вы все, до одного, превратитесь в тлен. А я… Я БУДУ ЖИТЬ ВЕЧНО!…

Глава 3

«Сон разума рождает чудовищ…» В. Гюго

Глава братства волков ехал на встречу к Эжану, сыну Ольги, из Рода бессмертных. У них давно было подписано соглашение и оба семейства следили за сохранением жизни и защитой расы. Встреча должна пройти в горах, в маленьком, отдаленном от людской суеты, домике. А пока он ехал, то в сотый раз взвешивал все «за и против» предстоящей встречи и уже у самого подъезда к дому, уверенно поднял голову в знак правильности своего решения. Поздоровался кивком головы, подняв правую руку ладонью наружу.

Вильям. Крепкий как скала, практически в два метра ростом, полностью седой, был силен, не смотря на свой преклонный возраст. Его мощное тело, загорелое и накаченное, двигалось легко и эластично. И только морщины на лице говорили, что это зрелый мужчина. Эжан Гай, по сравнению с ним, казался просто мальчишкой, хотя и был его старше вдвое.

– Одна из ваших была у нас в гостях. – произнес Вильям, после всех церемоний и обеда в его честь. – Она собралась поднять народы в объединении за власть.

– Женщина?! – немного удивился Эжан, но тут же вспомнил слова Татти, брошенные на балу. Несколько слов вылетевших из ее уст, слышали все, но никто не предал значения…

– Мы не нарушим нашей договоренности, и вмешиваться не будем – это ваши внутренние проблемы. Однако хочу предупредить – последние дни ее видели с «гуляющим в ночи». Эта братья, нас пока не трогала и старалась обходить стороной, если же разгуляется – мы не будем прятаться и вам с ними поможем!

– Спасибо! Ты же знаешь, мы в долгу не останемся.

– Знаю! – коротко ответил Вильям. Пожав друг другу руки, перешли в беседку, расположились на удобных диванах и, не возвращаясь к деловым вопросам, стали наслаждаться хорошим, коллекционным виски.

****

Вернувшись в свое имение, Эжан заглянул в комнату родителей, рассказал все что узнал. До раздачи эликсира оставалось два дня, а это значило, что многие старейшины рода приедут беззащитными. Срочно надо было что-то предпринимать!

– Что мы будем делать? – первым подал голос Николя, отец Жана. – Надо все рассказать ребятам! Их она не тронет, скорее гнев свой обрушит на девушек и нас. – Николя был серьезно встревожен, отчего забегал по комнате. – Мы-то, ладно, а вот девушки!

– Не ожидала я, что можно так опуститься. – произнесла Ольга, мать Жана, и силой усадила мужа на стул. Властно глянула на него и вернула все внимание сыну.

– Наверное, можно. – сделал вывод Жан, стоя посредине большого и светлого зала, сложив руки на груди. – Жалею, что не остановил Татти, не «поговорил по душам». Тем более, повод был. – опустил руки вниз и сжал кулаки.

– Ты о подброшенных тушках? – спросил Ник, прекрасно помня его рассказ. Жан кивнул.

– А если она и правда связалась с вампирами, и приведет их сюда? – размышляла Ольга, не слушая их. – Я чувствую ее гнев и метания, но не могу уловить череду мыслей. Там сплошной БАРДАК! Простите за слово.

– Не извиняйся, о Тат иначе и сказать нельзя. Однако…. Если она и придет, то в усадьбу, в тот дом, где часто бываю девушки, она это знает. А там много отдыхающих. Вероятность, что будут жертвы – велика. – принялся рассуждать Ник, сидя на том месте, куда его усадила жена.

– Мы живем с вами, столько лет, со всеми в мире, что разучились думать, даже о собственной защите. Нам придется учиться всему заново. – Ольга прикурила и, окутав себя дымом, задумалась, отстранившись ото всех, развернувшись к окну.

– Нам срочно надо ехать на прибрежье, искать решение в книгах. – тихо и ненавязчиво предложил Жан.

– Согласна полностью, именно там мы найдем все ответы. – Ольга выпрямилась, гордо подняв подбородок, затушила сигарету, даже не вытащив ее из мундштука, что сразу показало обоим мужчинам о ее волнении. Сигареты – это был, пожалуй, единственный ее грех, а мундштуки – любимая вещица, которую она скупала во всех уголках земного шара, относилась бережно, хоть и наполнила ими дом. – Десять минут и я готова к переезду. А мальчикам пока не звоните! Время терпит.

Прибыв в усадьбу на побережье Азовского моря, они сразу поднялись в библиотеку и окунулись в древнейшую литературу их Рода. Эжан набрал родителям Татти, удостоверившись в их поддержке, дал слово не выносить на общий суд. Они же, пообещали приехать к ним немедленно.

– Нашли! – сказала мать, спускаясь вниз. – Господи! А ведь все до банальности просто.

– Что?! Что вы нашли?! – поспешил к ней Жан.

– Читай сам! – Ольга отдала ему открытую книгу.

– Значит, Боги и в этом нас защитили?!

– Да, дорогой, да! В жизни все просто, главное жить по правилам!

*****

Татти явилась на заре, под руку с молодым мужчиной и тремя охранниками. Последнее время это вошло у нее в привычку, приходить тогда, когда тебя меньше всего ждут, но, увы, на это раз, сюрприза не получилось.

– Уважаемая Татти! Вы, как всегда, блистательны. – Сдержанно произнес, встречая их ИВ. – Вашу комнату?

– Конечно! И посели моих ребят, рядом!

– Может двух этажный коттедж, возле корта?

– Нет! Мою комнату, и их рядом! – Властным голосом заявила она и пошла вперед.

– Как скажите, мадмуазель, как скажите. – ИВ насмешливо склонил голову, не скрывая сарказма на лице, удалился отдать распоряжения.

– Сколько их? – спросил Жан, как только администратор их пансионата вошел в хозяйский дом.

– С ней пятеро. Трое совсем юных парней и мужчина. Думаю, он и есть главный. Скорее всего, они вампиры. Правда, мне показалось, что троица, совсем молоденькие парни, новообращенные.

– Как ты думаешь, она уже…

– Думаю, нет! Цвет глаз не поменялся. Тело в том же состоянии. Вообще-то, ей нужен Эд, а пока его не получит, себя не изменит. И потом, она же не полная дура!

– Иди уже, умник! – усмешка вырвалась у Жана непроизвольно: – Скажи, что в 19.00 мы ждем ее в главном зале на ужин. Как самую дорогую гостью. Пусть думает, что мы ничего не знаем. Ах, да! Ее спутников тоже. Кто, где не объясняй. Скажи…. Нет, этого вполне достаточно. Главное, чтобы все выглядело естественно.

– Недолго ли ей ждать?

– В самый раз! – настроение Жана тут же сменилось. Он стал холоден, строг, даже во взгляде и не спешил покинуть холл первого этажа, смотрел сквозь затемненные окна на двор, где не прекращалось движение отдыхающих. Кто-то шел к мору, некто в центр городка. Бегали дети. В общем, вокруг них была беззаботная жизнь. Люди даже не предполагали, что за стенами большого и таинственного, хозяйского дома, может рождаться нечто непостижимое. Что в любой момент они все могут оказаться заложниками больной любви разбалованной, взбалмошной бабенки! Именно так Жан, интеллигент до мозга-кости, думал в данный момент, о красивейшей из девушек Рода бессмертных.

****

Татти была в хорошем расположении духа. Все шло даже лучше, чем она предполагала.

– Дорогой! Они сами себе готовят капкан. Их главный зал – комната с толстыми стенами, мощными дверями и глухими окнами с решетками. Да уж, повезло! Не смотри глазами полными неразумения, они понятия не имеют кто ты и твоя охрана, от этого будут открыты. Хахаха! – разразилась смехом. – Открыты для тебя, загнав себя в ловушку. Главное, делай вид, что ты нормальный человек. Ну, на всякий случай, чтобы чего не заподозрили раньше времени. А уж жажду утолишь, когда я получу того, за кем приехала. Все остальное я брошу к твоим ногам, когда эти людишки отдадут мне должок!

Герман спокойно стоял у входа, и не задавал лишних слов, и лишь почувствовав, что ее мысль окончена, заявил:

– Тат! Если ты сделаешь то, что обещала. Мы соединимся навеки!

– Еще бы! Вместе мы чертовская сила! Страшная сила! Иди, скажи мальчишкам, чтобы были готовы. Наври, что хочешь, но чтобы слюни не пускали и без сигнала не сорвались, а то я им сама головы откручу.

– Я-то, скажу, но послушают ли? Особенно Жорик!

Она резко повернулась, глаза искрились злостью:

– Что это значит?

– Пацан бесится, когда мы долго вместе. Мы же брат и сестра. Забыла? – проговорил он с сарказмом. – Успокоила бы, приласкала мальчика. – Герман так и стоял у двери, облокотившись о косяк, скрестив руки на груди. На лице появилось презрение. Ему была глубоко безразлична ее ненасытность и неразборчивость, а уж эта троица для него, вообще «грязь». Он бы и мараться не стал, заводить «друзей», если бы не такое мероприятие.

– Ты что-то начал себя вести вызывающе. – Тат подняла к нему лицо, перекосившееся от гнева и высокомерия. – Не забывай, кто ты, а кто я! Один мой звук, и они, – она показала в сторону дома, – уничтожат тебя в секунду! – Но тут же, изменив выражение лица, подошла к нему, впилась в губы жадным поцелуем. – Жалко такие губки! Иди, дорогой, иди. Мне надо побыть одной, чтобы они поняли – перед ними их королева! – Его уже не было, испарился как пыль. Татти, хохоча, подошла к зеркалу, это было ее любимое занятие – восхищаться собой. – Перед закатом значит…. Что ж, все, как нельзя, мне на руку!

****

Пробило девятнадцать. С последним ударом, долетевшим из большого дома Гаев, Татти спустилась и направилась к ним. Герман шел рядом, убрав руки назад, даже не предложив ей локоть. Троя совсем молодых парней за ними следом. С насупленными лбами и сверкающими глазами из-под бровей. Когда они вошли в главный зал, ИВ незаметно запер входные двери. Эжан, пошел к ним на встречу:

– Рад видеть тебя, Татти! Хорошо, что ты приехала раньше остальных. Мы так быстро расстались…

– Еще бы. А приехать я не могла, обещала же… – перебила, показывая, что ей неинтересны его речи, взгляд пробежался по комнате: – Где мальчики?

– Едут. Как только узнал, что ты у нас, сразу же им сообщил. Будут с минуты на минуту. – Он поймал ее взор, сконцентрировался на зрачках и смотрел, не моргая, однако, она ему, пока, не поддалась – ярость играла завесой.

– Это хорошо! Хорошо…. Мы будем маленькой компанией? – уточнила, пытаясь отвести глаза, но не удалось, Жан брал над ней верх, постепенно, чтобы не спугнуть, подчинял себе. Не отводя глаз, взял за руку:

– Нет! К нам присоединятся те, кого мы ждем и Николай.

– Замечательно! – улыбнулась натянуто, думая об Эдгаре. Но тут открылась дверь, вошел Ник, за ним ее родители. Эжан дал ей, на минуту, волю.

– Ой! Мамочка! Папочка! Вы уже здесь?

– Да, девочка! Только приехали. А это твои друзья?

– Друзья! Я вас познакомлю…. Потом. – Ее действия были лихорадочно не последовательны, с множеством лишних взмахов рук, подергиванием плеч и косившихся на двери глазах.

– Прошу к столу. – сказал Жан. – Пока ждем, может, выпьем? – усадил Татти напротив себя, остальные же расселись сами. – Вы голодны? Подать закуску?

– Нет! – нервно сказала Тат. – Дождемся! А вот выпить хочется.

Эжан лично разлил вино по серебряным кубкам. Спутник Татти саркастически ухмыльнулся, ничего не сказав, опустил глаза к столу и слушал, не только голоса, а и все звуки дома. Он не верил никому, а уж приехав в «гости» к бессмертной братии, особенно был начеку. Но вокруг все было тихо – ни лишней беготни, ни усиленной охраны. Даже дети бегали вокруг дома. Все это показалось ему хорошим знамением. Однако он прислушивался, что-то внутри его предупреждало об опасности, но он отгонял свой внутренний голос. Он с легкостью может справиться с десятком крепких мужчин, а присутствующие здесь не были богатырями. Их же, было четверо! Трое его подопечных, в самом начале пути, от чего сила их вдвое больше. Разговор продолжался, он расслабился, думая: «Тат не обманула. Видно ее эти не сильно жалуют. Зато понятна причина предательства. Предательство! Если своих так легко продала, то… Не получится! Ты, девочка, будешь на закуску!»

– Предлагаю тост! Да получит каждый то, что заслуживает! – поднял кубок Ник.

Герман глянул на него: «Худощавый, можно даже сказать, хиленький. Не воин». Приплюсовал к своей победе еще одно очко.

– Пьем до дна! – возбужденно произнесла Тат, отвлекая Германа от раздумий, и осушила бокал. Ее спутники колебались, но глядя на нее, сделали по глотку.

И если старший из гостей был спокоен, по крайне мере внешне, непринужденно рассматривал орнамент кубка, то молоденькие парни любопытствовали. И не только убранством помещения, они очень много своего внимания уделяли хозяевам, изучая их, вдыхая, прикрывали глаза и снова глазели. Однако, с каждой улетевшей минутой Жан видел, как в них рождается паника.

– Умница дочка, красавица! – как-то странно, неуместно умилился Татти отец, однако она совершенно не обратила на это внимание, Стефан продолжил: – И у меня есть тост! – Эжан сразу же поднялся и пока друг собирался с мыслью, разлил вино еще раз. – За тебя доченька, за тебя, моя красавица! – не поднимаясь с места, посмотрел на Татти и вымученно улыбнулся.

– За меня пьем до дна! – крикнула Тат, развеселившись, щеки пылали, глаза бегали, ей почему-то хотелось смеяться.

– Мужчины пьют стоя! – даже не присев, воскликнул Эжан, высоко поднимая кубок.

Герман поднялся, собираясь сменить хвалебное застолье и праздное сидение у стола, на более удобную позу к действиям, допил, поставил бокал, и понял, что не может пошевелить даже головой. Более того, он осознал, что пришел конец, что его раскусили, что эта ДУРА привела его в капкан, но ничего уже не мог сделать, ибо не мог пошевелить даже языком! «По крайне мере я теперь могу догадаться, чем напичкана ее кровь…» – Пронеслось в его голове, и он с трудом повернул голову к Татти. Николай это заметил, кашлянул, подавая знак сыну. Никто из мужчин не спешил присесть, чтобы заранее не встревожить девушку. А она все больше веселилась, непонятно чему.