Quotes from 'Тринадцатая Мара'

Мы, мары, знаешь ли, как кошки… Ни  к кому не привязываемся надолго, приходим и уходим… Я язвила, зная, что к Аркейну я опять привяжусь любовью длиною в жизнь. Но его ответ был важен. – Значит, приходи. И уходи. «А после приходи опять».

не  знает уродливости, она – лишь зеркало, она вмещает в  себя все. И не имеет расстояний. Перемещаться по ней можно, и это быстро

. Собственно, Сидд был тем, чье появление в жизни даже во  второй раз характеризовалось словом «слишком». Значит, ему

невозможно было не видеть. – Я хочу пройти этот путь… иначе. Весь его. – «Ехать на машине с тобой и слушать музыку, пить кофе у заправки,

« Любое настроение может исправить хороший кофе и  свежая булка. Если этого не происходит, править

вливать в меня грязную мутную воду, шерудить внутри острой палкой. Инквизитор смотрел на меня, зная о  моих ощущениях, и взгляд его был тяжелым, с завуалированным сарказмом. – Дальше будет хуже. Просто не мешай мне, – пояснил он, поднимаясь, – держись у тех деревьев… – И махнул в противоположную от приближающегося зловещего чувства сторону. – Ты… ударишь… – Кажется, моя задница

раюсь лишить тебя девственности? Наверное, странная фраза, но я знала, о  чем он говорит: все бывшие партнеры, даже если бы у меня их были десятки, не  в счет. Наш контакт будет другим, он распишет

А еще через двадцать минут пожаловал

быть Равновесной – это не значит застыть в некоей точке бытия, где все недвижимо, идеально и всегда хорошо. Равновесие – это выбор, череда выборов. И правильных решений. Их будет в твоей жизни еще много. Ты пока приняла сам фундамент наличия в мире черного и белого, необходимости их совместного сосуществования. Но твоих собственных демонов ты будешь принимать еще долго

Наша ауры сплетутся и родят между собой такие взаимосвязи, которые вновь и вновь будут заставлять нас искать друг друга. Это не на месяц, не на год – это на жизнь. Даже если мы разъедемся по разным континентам, будем так тосковать друг по другу, что будни станут невыносимыми.