Read the book: «Зеркала Линарии», page 4

Еще через некоторое время сделали привал. Ноги у путешественников гудели, головы тоже, поскольку никто из них не выспался. Присев на тюки, юноша и девушки пожевали казавшиеся безвкусными кусочки вяленого мяса и немного сухих фруктов, запили водой и через несколько минут отправились дальше.

Всем троим очень хотелось поскорее найти дорогу, и идти в более понятном направлении, чем сейчас. Путники были измучены, но никто не стонал и не жаловался: Юлия из гордости, Ада боясь показаться Питеру глупой и слабой, а Питер не собирался выглядеть более замученным и растерянным, чем дворцовые девочки.

К удивлению и радости упавших было духом беглецов, где-то после обеда – точнее определить время в такой пасмурный день никто из них не мог, путешественники увидели дорогу. Сейчас это была узкая, заросшая травой и полукустарником тропа, но было видно, что раньше ею часто пользовались.

У Ады мгновенно поднялось настроение:

– Питер, какой ты молодец! Ты нас вывел!

– Да, Питер, спасибо, без тебя мы бы не нашли дорогу, – согласилась принцесса.

Питер смущённо улыбался, поскольку отлично понимал: никакой его заслуги в том, что они вышли к дороге, нет. Но и показать хоть на минуту, что единственный мужчина, на которого сейчас могут положиться девушки, расстроен или боится подобно заблудившейся овце, было нельзя ни в коем случае. Юноша чувствовал свою ответственность за спутниц. Поэтому повертевшись на месте, посмотрев на небо, зачем-то проверив направление ветра, Питер уверенно показал рукой, как он посчитал в направлении запада, и сказал:

– Нам туда!

Все трое приободрились: наверняка уже очень скоро за деревьями блеснут воды Великого Озера – цели их похода через лес. Ада развеселилась и предложила спеть песенку. Эта девушка была неунывающим существом. Юлия и Питер петь не захотели, тогда служанка одна стала напевать себе под нос какой-то бодрый мотивчик.

– Нет, милый мой. Это Четвёртое озеро. И оно гораздо севернее, чем Третье, – Верба снова развеселилась, – А ты и не догадался? Вот что бывает, когда сильно веришь в собственный план и не очень интересуешься, что на самом деле происходит.

– Вообще-то, я хотел добраться до Третьего озера, перебраться на другой берег, спуститься по реке к Великому Озеру и найти способ переправиться на Остров, – уткнув глаза в пол пробормотал Грегор.

– А зачем тебе на Остров? – живо поинтересовалась Верба.

– Сам не знаю, но почему-то мне кажется, что надо туда. Говорят, Клайв Справедливый правит мудро. Я надеялся там найти работу и жильё.

– Это было бы разумным ответом, если бы не твоё мнение о Клайве. Должна тебе сказать, люди сильно преувеличивают его справедливость. Впрочем, сейчас это не имеет значения.

– Так Вы, тётушка Верба, считаете, что я правильно собрался на Остров? – Грегор с надеждой взглянул на собеседницу.

– Что я считаю – тоже невеликая важность. Главное то, что ты сам хочешь сделать. Но, похоже, выбор у тебя небольшой. Если пойдёшь на север, то быстрее доберёшься до речки, – теперь старушка смотрела на него серьёзно и спокойно.

– Хорошо, тогда я ухожу завтра рано утром, если Вы не против.

– Конечно, не против. Мы с тобой как раз сегодня успеем собрать всё, что нужно в дорогу. Утром я тебя накормлю и провожу. Ты, Грегор, был очень хорошим гостем и помощником.

Вдруг Юлия остановилась и растерянно посмотрела на спутников.

– У меня развязались шнурки на сапоге, – сказала она со странным выражением лица.

Ада мгновенно поняла: её хозяйка отныне не уверена, что может отдавать им приказы, ведь трудная дорога сблизила беглецов. Но принцесса колебалась: насколько прилично и достойно будет, если особа королевских кровей сама попытается завязать шнурки в присутствии двоих слуг?

Ада хотела помочь, чтобы неловкая ситуация поскорей разрешилась, тем более, что служанка не считала это трудным или унизительным. Но Питер успел раньше:

– Госпожа моя, я помогу, если позвольте – он опустился на одно колено и склонился над сапожком принцессы. Юлия смущённо приподняла юбку, чтобы слуге было удобнее. Юноша быстро и ловко зашнуровал обувь и довольно резко встал со словами: «Вот и хорошо.»

В этот момент раздался свистящий звук, Питер вздрогнул, побледнел и через мгновение упал на колени, а потом лицом в землю. Из спины у него торчала стрела. Крик застрял в горле у Юлии, а Ада подбежала и со сдавленным рыданием бросилась на землю рядом с юношей. После этого девушки замерли на пару секунд и стали озираться. Но никаких признаков людей не было видно ни поблизости, ни вдалеке. Лес хранил молчание: не слышно ни топота копыт, ни шума убегающего человека или хотя бы шагов.

Это было так ужасно и непонятно, что Юлия и Ада находились в оцепенении несколько минут. Наконец осознав, что, возможно, им ничто не угрожает, либо уклониться от неведомой опасности всё равно не удастся, дрожащие и испуганные, но ещё больше поражённые внезапной потерей, они склонились над телом Питера.

Ада трясла юношу за плечо, но это было так же бесполезно, как трясти ветку дерева – Питер не отвечал, не шевелился и не стонал. Тогда, превозмогая себя, Ада с усилием выдернула из его спины злополучную стрелу и перевернула их мёртвого спутника на спину.

Широко раскрытые карие глаза юноши смотрели в бледное осеннее небо. Ада зарыдала. Теперь не было необходимости сдерживать свои чувства: она плакала и плакала, оглаживая руками тёмные вьющиеся волосы Питера и целуя его в холодные губы.

Юлия совершенно подавленная и растерянная стояла над ней. Принцесса еле сдерживала слёзы. Сейчас она чувствовала себя настолько маленькой, одинокой и слабой в этом страшном пустынном лесу, что готова была упасть на землю рядом с Адой и Питером и завыть. Но почему-то продолжала стоять прямо и молча, стиснув руки, бледная и отчаянная, похожая одновременно на статую и привидение.

Через какое-то время Юлия, с трудом разжав губы, произнесла: «Ада, мы должны убрать тело с дороги.» Как в дурном сне, они с трудом оттащили Питера в сторону и накрыли одеялом. Потом, положив рядом все вещи, которые раньше нёс их спутник, сели, привалившись спинами к сосне и прижавшись друг к другу. Ада то плакала, то, как будто, засыпала и впадала в забытьё. Принцесса гладила свою служанку то по плечам, то по голове. Не думали они, выходя из Орлоса, что путь к Великому Озеру будет таким страшным.

До этого момента Юлия считала, что существует только одна опасность: стража догонит их и её отправят сначала к отцу, а затем в чужую страну к чужим людям. Теперь она уже не понимала, чего больше бояться: того, что их вернут, или неведомых опасностей, что возникают на их пути словно из ниоткуда?

Принцесса горевала о Питере, потому что ей нравился этот юноша, такой уверенный и спокойный, что от одного его присутствия все страхи рассеивались и отступали. А теперь они остались совершенно одни. В лесу, осенью, без коней, без спутника, уже почти без еды и с водой, которой чуть больше половины фляги.

Стемнело. Юлия протянула руку и вытащила из кучи брошенных рядом вещей два одеяла. Она укрыла, насколько смогла, себя и Аду и натянула на голову капюшон. Принцесса утешала себя тем, что их двое, поэтому замёрзнуть ночью друг другу они не дадут.

Но девушка беспокоилась о своей рыжей спутнице: сможет ли она завтра идти, будет ли способна хоть что-то делать и, вообще, захочет ли двигаться? Напряжённые нервы долго не давали Юлии хотя бы задремать, но под утро она всё-таки провалилась в тяжёлый сон без сновидений.

Грегору было грустно расставаться с тётушкой Вербой. И хотя он стремился к новым приключениям и мечтал о неведомом пока будущем, в лесном домике ему жилось спокойно и уютно. К тому же, здесь юноша чувствовал себя нужным.

Если бы не мысль, что такого доброго и заботливого человека, как эта старушка, он может больше и не встретить, то утреннее прощание было бы не таким печальным. Верба нежно поцеловала паренька в подставленный лоб. Сделала какой-то странный жест рукой и пожелала Грегору удачи в его путешествии: «Да хранит тебя Судьба!»

Однако молодой человек покидал гостеприимный кров с тяжёлым сердцем. Так бывает, когда точно знаешь, что больше никогда не встретишься с тем, с кем сейчас расстаёшься.

Но небо было ясным, неяркое ноябрьское солнце светило на удивление ласково. Через пару миль быстрой ходьбы Грегор приободрился и даже стал насвистывать. Настроение путешественника улучшалось по мере того, как он удалялся от берега Четвёртого озера.

Грегор с удовольствием вдохнул свежий прохладный воздух и подумал: «Снег ещё не выпал. Обувь на мне крепкая и тёплая. В походной сумке запас еды на неделю. А что ещё нужно человеку, идущему навстречу своей судьбе?»

Утро не принесло ни тепла, ни облегчения. Труп Питера так и лежал в стороне, накрытый одеялом. Юлию страшно угнетала мысль, что они не смогут похоронить юношу и придется оставить его лежать посреди леса. Ада чужим голосом предложила сжечь тело.

Принцесса возразила, что, во-первых, разжечь огонь сейчас у них может и не получиться, а, если и получится, то тело всё равно не сгорит до пепла, а скорее обгорит и будет сильно дымить, что им совершенно не нужно.

– Или ты хочешь, чтобы нас нашли? – спросила она.

Ада замотала головой. Обе понимали, что каждый час побега увеличивает меру наказания, которое неизбежно последует, если их обнаружат.

Реальность не изменилась, не исчезла с рассветом, как дурной сон. Поэтому девушки поднялись на ноги, размяли затёкшие мышцы, выпили воды и, с трудом разжевав, проглотили по сушёному абрикосу. Понимая, что слезами они ничего не изменят, собрали два тюка, в которые сложили лишь самое необходимое.

– Куда же мы пойдём? – Ада выглядела потерянной и несчастной.

– В любом случае, не по дороге, – ответила Юлия, которой теперь пришлось стать тем, кто принимает решения, – Пойдём пока в стороне, но не теряя дорогу из виду. Направление постараемся держать то же самое.

Девушки встали на колени рядом с телом их спутника и, откинув край одеяла, по очереди поцеловали его: Ада прямо в губы, а Юлия в щеку.

– Прощай, Питер, – сказала принцесса, – Ты был хорошим спутником и другом.

Ада только сдавленно всхлипывала, плакать она уже не могла. Мрачные, и без надежды выйти из леса живыми, госпожа и её рыжая служанка двинулись в путь.

Глава 6 Помощь

Полная женщина накрывала на стол в просторной комнате на втором этаже своего дома. На первом расположилась пекарня её мужа и небольшой склад, с которого выпечка уходила в обмен на другие продукты и необходимые в хозяйстве вещи. С тех пор, как у пекаря появился подмастерье, Варвара могла меньше помогать мужу в пекарне и больше времени заниматься другими делами.

Вдруг женщина почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. В комнате никого не было, да и не должно было быть. Поэтому жена пекаря быстро подошла к небольшому зеркалу, висевшему на стене.

Её широкое лицо расплылось в улыбке, но через пару минут светлые глаза в белесых ресницах округлились, и она торопливо проговорила: «Да, да, Лилиан, непременно.» Поскольку Варвара считала, что её никто не услышал, она одновременно энергично закивала головой, подтверждая, что всё поняла и готова выполнить полученную просьбу.

Женщина поклонилась зеркалу, торопливо прошла к лестнице, ведущей на первый этаж, и громко крикнула вниз:

– Стефан, Стефан, быстро иди сюда, пострелёнок!

Через минуту по ступенькам застучали чьи-то ноги. Стефан в белом переднике и колпаке вбежал в комнату. Этот десятилетний мальчуган считался одним из самых толковых учеников в деревне. Сейчас нос у него был в муке, а руки подмастерье вытирал о передник.

– Варвара, я пришёл! Что нужно?

– Скажи мне, Стефан, ты сегодня сильно занят в пекарне?

– Не особенно. Хотя нужно спросить у твоего мужа, – мальчишка сверкнул глазами.

– Я сама скажу Тедору. Ты мне нужен и срочно, – Варвара не обратила внимания на дерзкий взгляд и тон, за который в другое время ученик пекаря мог получить от неё хороший подзатыльник, – Пойдешь к колодцу за водой и с поручением.

– Угу, – радостно буркнул мальчик.

Вырваться на улицу от жаркой печи было для Стефана настоящей удачей, хотя выпекать хлеб он любил и ему нравилось работать под руководством жилистого и высокого Тедора. Пекарь внешне больше походил на кузнеца, отличался спокойным нравом и никогда не бил своих учеников.

– Бери большое ведро и иди к колодцу. Но не к тому, что в центре деревни, а к самому восточному колодцу, что на том краю, где лес начинается. Иди туда быстро, но потом не торопись – ты должен дождаться у колодца тех, кто из лесу придёт.

– Кого? – Стефан подпрыгивал на месте от нетерпения. Таких интересных поручений, да ещё в разгар рабочего дня он никогда не получал.

– Двух девушек. Ты сразу поймёшь, что это они. Девушки измучены и плохо выглядят. Ты должен уговорить их пойти с тобой. Причём быстро и не по Главной улице. Приведёшь их сюда. Я буду ждать.

– Варвара, а если они со мной не пойдут?

– Значит так. Светловолосую зовут Юлия, принцесса Юлия. Скажешь ей, что друзья знают о её трудностях и просят почтить своим присутствием их дом. Возьми с собой пару булочек – отдашь девушкам и предложишь им напиться воды из колодца. Думаю, что от этого они не откажутся. Смотри же, постарайся привести их сюда незаметно! Нам не нужны сплетни и разговоры в деревне. Стефан, ты понял меня? – обычно добродушное лицо жены Тедора выглядело тревожным и серьёзным.

– Понял, Варвара, конечно, понял. Дождаться девушек, привести сюда незаметно, – мальчика распирало от желания помчаться к колодцу со всех ног. Ведь такие приключения случались с ним не каждый день.

– Смотри же, не беги сломя голову. Не хватало только, чтобы люди подумали, что у нас пожар, – Варвара строго посмотрела на испачканный мукой и вспотевший от возбуждения мальчишечий нос, – Ну, иди.

Когда топот убегающего затих внизу лестницы, женщина тоже спустилась на первый этаж и отправилась в пекарню объяснять мужу – куда делся его помощник-подмастерье.

В это время Стефан, размахивая ведром, бодрым шагом направлялся к восточному колодцу. Пройдя немного по Главной улице Прибрежной деревни, он не выдержал. Ученик пекаря юркнул в боковую улочку, чтобы короткой дорогой домчаться до окраины, где был расположен самый глубокий колодец в окрестных деревнях.

Стефан не знал, что торопится совершенно напрасно, ведь ждать девушек ему придётся не один час.

Грегор шёл весь день. Идти было легко – неширокая, но хорошо протоптанная дорожка немного петляла между деревьев, но бежала исключительно на север. Это путник мог без труда определить, ведь солнце катилось по чистому небосклону и не было даже редких облаков.

Постепенно растительность становилась другой, отличной от мест, где стояла его родная деревня. Ёлки всё ещё оставались высокими, но подлесок изменился. Грегор с интересом смотрел по сторонам. Он решил, что, жёлтые скелетики полукустарничков – это какие-то неизвестные ему ягоды. «Наверно здесь здорово летом», – размышлял быстроногий пешеход. Шёл сын прачки действительно очень споро.

Час проходил за часом, вот уже и смеркается. «Начало ноября, темнеет рано. А спать совсем не хочется. Да и какой смысл? Только замёрзну и время потеряю. Лучше идти, пока идётся», – за этими мыслями черноволосого юношу и застало неожиданное событие.

Грегор увидел впереди кого-то другого. Человек шёл неторопливо шагах в двадцати от него. И это был какой-то маленький человек. Грегор остановился. Желание догнать и посмотреть, кто это, боролось в нём с желанием никого не встречать. За время своего похода беглец ещё ни разу не сталкивался с людьми прямо на дороге.

Да и раньше, во время лесных вылазок из родного дома, такое случалось редко. Деревенские жители не любили ни лес, ни, тем более, озёра. Они предпочитали ходить по знакомым улицам, а не по неизведанным чащобам. Тем более очень уж странно выглядел впередиидущий. Похож на ребёнка. Откуда в этих местах ребёнок?

Напряжённо раздумывая, Грегор сделал ещё пару шагов и наступил на сухую ветку. Хруст прозвучал в лесной тишине так звонко, что хуже мог быть только крик. «Кривая Судьба!» – сохранять молчание теперь не имело смысла. Фигурка впереди остановилась, развернулась и направилась к неосторожному сердитому путнику.

– Привет! – вихрастый белобрысый пацанёнок лет семи кивнул как старый приятель и оглядел Грегора с ног до головы.

– Привет, – Грегор решил не терять самообладания под нахальным взглядом светло-голубых глаз.

– Ты кто? И чего шляешься по лесу?

Кажется, этот вопрос должен был задать старший из них. Ну, уж теперь – кто первый успел.

– Грегор. Не твоё сопливое дело. Сам небось от родителей удрал?

Всё-таки предположительно восемь лет разницы в возрасте давали право на покровительственный тон. Но Грегор догадывался, что не на того напал.

– Ага. А ты небось от жены сбежал? – смеющийся рот с парой отсутствующих передних зубов «выплюнул» дерзкие слова, а следом и настоящий плевок себе под ноги.

– Здорово плюёшься.

– Да, удобно, когда нужные зубы выпадают. Так ты мне не ответил.

– С незнакомыми детьми личные дела не обсуждаю, – Грегор важничал, а сам уже давился от смеха, гладя на это белобрысое чудо в драных коротких штанах и летней рубахе, – Попу ещё не заморозил?

– Я Берт. Бертрам. В общем Бер, так короче. Не, не заморозил.

– Значит, живёшь недалеко?

– Ещё как далеко. Здесь вообще никого нет на много миль кругом. Но мне нужно на Остров.

– Мне тоже, – Грегор всё ещё недоумевал и дивился на эту встречу посреди леса и такой непринуждённый разговор.

– Ну, так пошли вместе, – мальчишка не шутил, теперь его лицо выражало скорее симпатию и надежду.

– Пошли, если не будешь глупости говорить.

– Не буду. А у тебя еда есть? – паренёк сглотнул и жадно взглянул на сумку Грегора.

– Есть. А ты мне расскажешь откуда ты взялся в лесу?

– Да. Давай тогда привал сделаем? Вот там впереди хорошая ель, как шалаш. Я в таких сплю иногда.

Юлия всматривалась в просветы между деревьями. Впереди что-то брезжило. Вода? Пить хотелось очень сильно. Последние капли из фляги они с Адой выпили уже дня три назад. Спаслись тем, что по утрам облизывали покрывающиеся изморозью сухие листья и ветки. Еда закончилась немного позже, чем вода. Остававшиеся кусочки сухофруктов девушки старались растянуть на подольше, иногда держа малюсенький кусочек кураги за щекой по несколько часов.

После странной смерти Питера, о которой они старались не говорить, время тянулось медленно. Длинные холодные ночи, сумрачные короткие дни. Бесконечное блуждание по лесу днём, и попытки согреться и не думать о еде ночью. Беглянки из Орлоса порой плохо понимали какой сегодня день и какое время суток.

Пару дней назад сосняк закончился. Это единственное, что давало понимание – они идут не по кругу.

Лес стал смешанным. Облетевшие чёрные ветки деревьев не добавляли пейзажу радости, а идти стало труднее: под ногами вместо сухой подстилки из хвои – опавшая листва и сучки. Впрочем, принцесса и служанка настолько устали, измучались и почти потеряли надежду когда-нибудь выйти из лесу, что брели наугад. Они не подбадривали друг друга и не разговаривали. Поскольку в первые же сутки после гибели Питера его спутницы ушли далеко от найденной дороги, то не представляли, где они теперь находятся.

Главной задачей девушек стало заставлять себя двигаться, переставлять ноги и хоть куда-то идти. Потому что по утрам им очень не хотелось шевелиться и вставать. Но они понимали, что, поддавшись желанию сидеть на месте, окончательно потеряют силы и ослабеют.

И вот теперь что-то изменилось. Впереди между деревьев явно проглядывала какая-то светлая полоса. Вода? Туман? Какое-то открытое пространство? Поддерживая друг друга, Юлия и Ада стояли и всматривались. Каждая хорошо представляла, что творится в голове попутчицы.

В меркнущем от усталости и жажды сознании пульсировали вопросы: «Что там? Люди? Кто? Идти туда? Опасно? Поймают? Убьют? Там есть еда? Вода?!» В конце концов Юлия выдавила: «Ада, мы идём туда.» И они медленно побрели навстречу неизвестности.

Стефан утомился сидеть без дела. Он уже сто раз пожалел, что согласился на просьбу Варвары.

Мальчик развлекал себя всеми возможными способами: бегал вокруг колодца, изучал окрестные кустарники и травы в поисках чего-нибудь интересного, кидал в колодец камушки, набирал и выливал воду, колотил палкой по кустам… Хорошо, что вокруг не было жилья и никто не слышал, как Стефан распевал песни, свистел, гикал на ворон. Но, с другой стороны, мальчику было скучно и одиноко.

Непоседливый характер и жажда деятельности маленького подмастерья пришлись ко двору в пекарне, где требовалось выполнять уйму поручений. А вот сидеть на месте – для сорванца было сущим наказание. Через три часа Стефан изнывал от желания убраться от надоевшего колодца. Но ученик пекаря знал, что с Варварой шутки плохи. И он вряд ли отделается надранными ушами, если убежит, не выполнив её задание.

Полдень давно прошёл, и Стефан ужасно хотел есть. Две свежие булочки аппетитно пахли из-за пазухи. Ещё немного и мальчик совершил бы ужасное преступление: откусил бы от хлеба, предназначенного не ему. Но тут он увидел за кустарником бледное женское лицо.

Стефан не отличался дипломатичностью и сдержанностью. Он был весёлым пареньком, а тут ещё и возможность вернуться наконец-то в пекарню. Он, как стрела, подлетел к девушке, выглядывающей из-за кустов и выпалил: «Госпожа моя, принцесса Юлия, приветствую Вас в Прибрежной деревне. Вот булочки, а там в ведре вода – можно попить. Друзья ждут Вас и хотят помочь. Пойдёмте со мной. Меня зовут Стефан.»

До сих пор ни на одно живое существо слова мальчугана не оказывали такого сильного действия. Во-первых, оказалось, что на него смотрит не одна, а две пары девичьих глаз. Абсолютно круглых от изумления. Во-вторых, из глаз одной из девушек, той, что пониже и с рыжими спутавшимися волосами, градом полились слёзы.

Но Стефан не собирался стоять и смотреть на ревущих пришелиц ещё полчаса. Он и так провёл у дальнего колодца слишком много времени (как ему казалось, лучшие годы своей жизни). И твёрдо был намерен как можно скорее вернуться к вкусной еде и занимательной работе. Поэтому он схватил оторопевших девушек за руки и потащил к колодцу. Только сейчас мальчик заметил, какие они худые, слабые и испуганные.

Стефан решительно сунул им в руки по булке: «Ешьте!» С трудом дождался, когда они откусят по кусочку и медленно начнут жевать. «Пейте!» – скомандовал он, указывая на ведро с ключевой водой. Не дожидаясь, когда хлеб будет съеден, Стефан поторапливал: «Быстрее, пошли!» И опять, схватив девушек за свободные руки, буквально поволок их за собой.

Мальчугана нисколько не смутило, что ни Юлия, ни её спутница не сказали ни слова с момента встречи. Главное, что он их дождался и должен был как можно быстрее доставить к Варваре. И парнишку ничуть не удивлял вид грязных и изорванных платьев, растрёпанных волос и явно давно не мытых лиц его спутниц. Большое дело – сколько раз сам приходил из лесу грязный и оборванный. Правда, это было до того, как Стефан попал в пекарню.

Новые спутники не торопясь пошагали в сторону старой ёлки. Больше всего Грегора поразило, что Берт или Бер, как он себя назвал, шёл босиком. Ноябрь, это не июль, чтобы так разгуливать.

Всё ещё неторопливо и важно они наломали лапника, соорудили себе места для ночлега и развели костёр. Точнее, костёр развел Грегор, ведь добрая тётушка Верба дала ему не только еду, но и огниво. Берт, как ни старался скрыть насколько он рад огню, но не сумел. В конце концов, он перестал пытаться и счастливо рассмеялся. Тепло и еда для него были большим счастьем.

Постепенно наевшись и согревшись, ребята разговорились. Берт рассказал, что он сирота. В подробности вдаваться не стал, сказав: «Родители погибли год назад.» Сам он из деревни Ветка с Первого озера. В этом месте Грегор присвистнул:

– Далековато отсюда!

– Да, – согласился мальчик, – Так я и не вчера сюда пришёл.

Выяснилось, что бродяжничает парнишка уже много месяцев. А не поймали его до сих пор именно потому, что Берт не боится убегать в лес, и вообще старается как можно меньше бывать в тех местах, где живут люди.

– Летом в лесу здорово: ягоды, грибы. Всегда можно найти «подножный корм». Ну, приходилось, конечно, приворовывать. Но в основном на окраинах, чтобы быстро убежать, если что.

– Да, не каждый селянин за тобой погонится в чащобу.

– Ага. А я ещё и бегаю очень быстро.

Осоловевший от тепла и еды мальчонка с трудом раздирал слипающиеся глаза. Грегор усмехнулся и, вытащив из сумки небольшое одеяло, протянул его Бертраму: «Спи давай.» Парнишка мгновенно укрылся, свернулся калачиком и засопел.

Сам же Грегор погрузился в раздумья: «Конечно, вдвоём гораздо веселее. Но ведь и думать теперь придётся за двоих, и еду делить. Да и мелкий совсем разут-раздет, как бы не заболел. Тогда идти станет совсем трудно.»

Впрочем, юноша понимал, что его новый знакомый – «тёртый калач». И знает об окружающем мире и нравах жителей Линарии гораздо больше, чем он сам. Ведь все свои пятнадцать лет Грегор провёл, считай, в одной деревне.

«Надо расспросить этого Берта обо всём, что только можно. Да и неглупый он парнишка. И не злой», – с такими мыслями юноша стал постепенно задрёмывать. Он не собирался сторожить костёр, потому что и сам хотел выспаться. А от постепенно затухающего пламени и углей жар будет идти ещё несколько часов.

Стефан был сообразительным мальчишкой и провёл девушек по деревне практически незамеченными. И в дом пекаря завёл их с чёрного хода. Но Варвара уже стояла наготове. Конечно, за это время она уже много раз клялась выдрать подмастерья, как следует. Но увидев, что мальчик входит не один, несказанно обрадовалась и засуетилась.

Кланяясь и радостно щебеча вежливости, жена пекаря провела девушек в одну из комнат с кроватями: «Дорогие гостьи, вы устали и проголодались. Если хотите, можно сразу помыться, я нагрела воды. Если хотите, можете сначала отдохнуть и поспать.»

За то время, пока они добирались до пекарского дома, к Юлии вернулась часть её обычного самообладания. Ада просто глупо улыбалась и не могла сказать ни слова. Но наследница Эриха Горного знала, как положено вести себя принцессе. Она уже не относилась с прежней надменностью к простолюдинам, но и чувство собственного достоинства терять не собиралась.

– Добрый день. Спасибо, дорогая хозяйка, да хранит Вас Судьба. Мы бы хотели отдохнуть несколько минут, а потом, если позволите, помыться. К сожалению, у нас нет чистой одежды.

– Конечно, конечно. Ваше Высочество, для Вас и Вашей спутницы у нас найдутся приличные вещи. Не побрезгуйте, они не достойны внучки короля Эриана, но чистые и аккуратные.

– Благодарим Вас. Можно ли нам на пять минут остаться одним?

– Конечно, конечно. Вот колокольчик. Позвоните, когда будете готовы.

И Варвара поспешно удалилась.

Юлия села на стул, поскольку в своих грязных лохмотьях усаживаться на белоснежные простыни она не хотела, и сжала виски руками. Ада тоже начала отходить от потрясения и бурной радости последнего часа. Служанка оглядела комнату.

– Здесь мило.

– Ада, откуда они знают кто мы? Почему позвали в дом? Возможно, нас приведут немного в порядок и выдадут людям моего отца. И, вообще, где мы? И кто эти люди?

– Госпожа моя Юлия, мы с Вами только что избежали ужасной участи умереть в лесу от голода и холода. Кажется, сейчас мы получим горячую воду, мыло и чистую одежду. А потом, вероятно, нас хорошо покормят. Скорее всего, никто не собирается нас выдавать, потому что это можно было сделать сразу, а не вести нас сюда задворками. И, я думаю, что на многие наши вопросы мы получим ответы в ближайшие часы.

Принцесса изумлённо воззрилась на рыжеволосую служанку. Конечно, она знала, что Ада сообразительна и разумна. Хотя на минувшей неделе (кажется, столько времени прошло?) у девушки не было ни сил, ни возможности продемонстрировать это. И вообще, такой длинной речи Юлия не слышала от Ады со времен их пребывания в Орлосе.

– Конечно, милая Ада, ты как всегда права. Ада, давай, когда никто не слышит, будем на «ты».

Теперь настал черёд служанки поражаться речам своей госпожи. Девушки посмотрели друг на друга, рассмеялись и обнялись.

Не успели Юлия и Ада как следует перевести дух, как в дверь постучали. Бочком, будто и не в своём доме, в комнатку вошла Варвара. Улыбка на её полноватом лице была самая искренняя, но видно было, что женщина несколько смущена.

– Принцесса, вот чистая одежда. И прошу пожаловать в нашу комнату для мытья: ванны и ушаты наполнены горячей водой, мыло и отвары для волос стоят в кувшинах, и полотенца я тоже там положила.

– Спасибо, хозяйка, – Юлия выжидающе смотрела на Варвару, поскольку видела, что та мнётся и хочет сказать что-то ещё.

– Да, госпожа моя, не прогневайтесь, выслушайте мою просьбу.

– Я слушаю.

– Мой муж Тедор – добрый человек, но он не знает ничего о Вас и о тех, кто хочет Вам помочь. Я всё расскажу вам попозже, наедине. А пока прошу не говорить за столом при муже, кто Вы такая.

– Что же нам сказать? – принцесса слегка приподняла правую бровь.

– Думаю, если мы скажем, что Вы благородная дама из Орлоса, которая вместе со служанкой потерялась во время охоты и блуждала по лесу, пока не вышла к нашему селению, то это вполне подойдёт. Только тогда мы не будем обращаться к Вам «Ваше Высочество».

– Да, лишние разговоры нам ни к чему, – согласилась дочь Эриха Горного.

«А эта женщина весьма умна, хоть и выглядит простушкой», – пронеслось в голове у светловолосой наследницы.

Тут голос подала Ада:

– Хозяюшка, как Вас зовут?

– Ой, я и забыла назваться. Варвара, жена пекаря здесь в Прибрежной деревне.

– Варвара, проводите нас к воде и мылу. Мы мечтаем поскорее стать чистыми, – служанка задорно тряхнула тем, что ещё не так давно было рыжими кудрями, а сейчас напоминало бурую паклю.

– Ещё один вопрос, – Юлия встала, – Какое сегодня число?

– Пятое ноября, Ваше высочество.

Девушки переглянулись. Прошло всего одиннадцать дней с тех пор, как беглянки самовольно покинули замок в горах. А им-то казалось, что за это время они прожили целую жизнь.

Но переживать было некогда – вода могла остыть. И гостьи дружно отправились получать почти забытое удовольствие от купания.

Чистенькие Юлия и Ада сидели за простым деревянным столом, уставленным блюдами и тарелками с разными яствами. Конечно, этим простым кушаньям было далеко до чудес кулинарного искусства поваров из Орлоса. Принцесса и её служанка видели немало изысканных угощений на пирах. Но сегодня на их лицах было написано, что они сидят за самым лучшим столом на свете.