Мечта о «Тройке». Как самый необычный инвестбанк России стал национальным чемпионом

В 2005-м торговый оборот «Тройки» достиг $74 млрд, что могло считаться впечатляющим достижением для фирмы, созданной 15 лет назад студентами-идеалистами. Но 2006 год позволил увеличить цифру до $160 млрд. Что это, если не пик роста? Время продаваться? Загвоздка была лишь в одном: Варданян не считал такой сценарий лучшим из возможных.

В 1998 году цельность команды, сохранение гуманного, опережающего время подхода к бизнесу ценились особенно высоко. Кругом все было плохо, но компания не теряла надежды выкрутиться — и одновременно пыталась успокоить рынок. «Тройка» достойно пережила кризис, который в конечном счете упрочил ее позиции как маркетмейкера.

Как позднее говорили про «Тройку» ее сотрудники, в компании так и не возникло иерархичности, присущей российской корпоративной культуре. Фольклорный образ намекал на необычную внутреннюю организацию, которая впоследствии сложится в компании: приоритет командной работы над одиноким лидерством, партнерства над единоначалием.

Сообща делать образцовый западный бизнес, оставаясь российской компанией, — в этом был особый кураж, и он притягивал ярких независимых людей. Они, несомненно, стремились к деньгам, но мысль о создании чего-то более оригинального и долговечного, чем квартальная и годовая прибыль, увлекала их не меньше.

Рубен Варданян: «Я был наивный романтик и идеалист, который верил в партию и комсомол. Я считал, что советская система хорошая, но надо ее улучшить. И вот я хотел научиться воздействовать на экономическое пространство, быть реформатором, этаким Бухариным, который хотел сохранить нэп, но кое-что подкрутить».