Read the book: «Приватир»

Приватир

(Серия «Кубанская Конфедерация». Книга #3)

Глава 1

Дунай. Георгиевское гирло. 17.09.2063

Капитана ГБ Астахова я знал уже не первый месяц, и почти всегда, этот человек был спокоен и невозмутим. Сейчас его было не узнать, поскольку этот широкоплечий мужик с перепачканным черной сажей лицом, нервно ходил по штурманской рубке десантной баржи «Лейла», и раз за разом повторял одно и то же:

– Опоздали! Как так!? Мать их всех за ногу, ни черта не понимаю!

– Андрей, успокойся и сядь, – я расположился в капитанском кресле, и в боковой иллюминатор рассматривал городок Нуфару, который вот уже двадцать лет был основной базой румынской Дунайской речной флотилии.

– Да, как успокойся, Мечник? Столько трудов, и все зазря? Так все хорошо начиналось, а результат нулевой.

В чем Астахов был прав, так это в том, что действительно, все начиналось очень даже хорошо. Возвращение моего отряда из Калмыкии произошло одновременно с возвращением спецов Астаха из-за моря. Три разведывательные группы его бойцов были высажены на румынские берега и две недели вели поиск от Сулина до Измаила, и от Сфынту-Георге до Тулчи. Информации разведчики добыли много, приволокли нескольких полезных пленников, потерь не понесли, и сработали чисто.

Отдыхать нам тогда не дали, и уже на второй день после нашего с Астахом прибытия в столицу, в особняке Еременко был проведен расширенный совет Отдела Дальней Разведки при ГБ. Присутствовал весь руководящий состав отдела, то есть оба брата Еременко, мы с Астаховым и наш куратор Илья Симаков.

Первым доложился я. Расписал свой поход в Калмыкию во всех мелочах и предоставил самый подробный отчет, какой я только смог написать. Господа офицеры озадачились, почесали затылки, нахмурили свои лбы, и решили, что для изучения шибко умных собак следует отправить более серьезную экспедицию, которая будет состоять преимущественно из ученых. В остальном же, решили этот вопрос и его решение скинуть на голову самого главного человека в нашем государстве, то есть диктатора. Мы люди военные и несколько приземленные, и как относиться к новому виду разумных существ, появившихся на планете Земля, должны определять не разведчики и солдаты с купцами, а политики.

Пока, есть два быстрорастущих щенка, с именами Лихой и Умный, и сейчас они играются с моим сыном. С виду, все вполне прилично, соображают песики хорошо, готовы общаться, и если они будут хотя бы в половину такими умными, как их папаша, то вариантов по их использованию, очень и очень много. Конечно, за щенками, которые вскоре станут здоровенными псами, надо присматривать, мало ли что. Однако я уверен в том, что все будет хорошо. Я с ними общаюсь частенько, и сам не заметил, как мое к ним отношение поменялось. Для меня они уже не просто собаки, а что-то вроде младших братьев и, можно сказать, членов моей семьи. Как и почему так сложилось, определить не могу. Может быть, это влияние телепатических сеансов, посредством которых они со мной общаются, или нечто другое, но меня подобное положение дел устраивает полностью.

Впрочем, о собаках, точнее сказать, щенках, которые теперь под моей опекой, говорить можно долго, и на том совете, мы обсуждали их почти три часа. Наконец, данная тема была временно прикрыта и свой доклад начал Астахов. Раскинув на столе подробную карту устья великой и славной реки Дунай, с гордостью за своих бойцов и самого себя, он начал рассказ о том, что же нас ожидает в случае, если мы все же решим совершить набег на владения Дунайского Адмирала Мирчи Думитреску.

Итак, имеется населенный людьми анклав, ближайшие города по старым картам, Измаил на левом берегу Дуная и Тулча на правом. В городах люди не живут, и причина тому самая обычная, всеобщая обветшалость зданий и убитая химикатами да разлившейся нефтью земля. Население анклава, около пятидесяти тысяч человек, которые живут в деревнях по берегам Дуная. Центр власти поселение Нуфару, именно в нем расположена резиденция местного властителя Мирчи Думитреску и база кораблей его флотилии.

Как выяснили разведчики, городок укреплен чрезвычайно слабо, а постоянная дружина адмирала никогда не превышает трехсот бойцов. Оружие у местных граждан разнокалиберное, и боеприпасов к стрелковым образцам не хватает, заводов нет, фабрики отсутствуют, и люди там живут небогато. Население самое разное. В основном румыны, но есть молдаване, цыгане, украинцы и русские. Основная статья дохода, рыболовная ловля, сельское хозяйство и, разумеется, мародерка на руинах городов. Дизельного топлива для кораблей нет, и не предвидится. В общем, полный развал и почти анархия, приходи и бери базу Дунайской флотилии голыми руками.

– А что насчет кораблей? – выслушав капитана, спросил Еременко.

– Флот нынешней Дунайской флотилии состоит из пяти военных кораблей, – ответил тот и выложил фотоснимки, сделанные лично им, во время проникновения на причалы Нуфару. – Флагман, корвет типа «Тетал-2», называется «Контр-адмирал Евстатий Себастьян». Кроме него имеется ракетный катер «Ластунул», канонерская лодка и два речных монитора. Охрана на причалах слабенькая, боекомплекты у орудий отсутствуют и находятся на берегу. Мое мнение таково – если ударим быстро, то все будет нашим. Конечно, кроме кораблей, взять в этом анклаве особо и нечего, но и они, как трофей, окупят все наши труды и материальные затраты.

По очереди, мы просмотрели десяток фотоснимков. Наш глава отдела окинул подчиненных почти отеческим взором, взглянул на молчаливого Илью Симакова, и спросил:

– Что думают остальные?

Мы с Денисом переглянулись, и первым заговорил он:

– Смысл, в проведении похода и десантной операции в Нуфару имеется. Только вот, почему во владениях Думитреску такой развал, если известно, что восемь лет назад его войска и корабли наголову разгромили флотилию одесситов?

– Про это, – вновь заговорил Астахов, – пленные знают очень мало, но получается так, что Думитреску у власти только пять последних лет, а до того он имел соправителя из военных, некоего генерала Мунтяну, и именно он руководил всем ходом сражения с одесситами. После победы они не смогли ужиться в одном анклаве и армейцы, во главе со своим командующим, покинули Нуфару и отправились вверх по реке. С ними ушло не менее трети населения и как свою долю имущества, они забрали более новый фрегат «Контр-адмирал Хория Мацелару» и одну канонерскую лодку. С тех пор в Нуфару полнейший развал, но слава о прежних победах все еще сдерживает другие анклавы от нападения.

– Понятно, – кивнул головой Денис, и если так, то я за поход.

– Мечник, что ты скажешь? – полковник повернулся ко мне.

– Конечно же, я только «за», поскольку именно от меня исходила эта идея, и врубать задний ход, смысла нет.

– Раз так, – глава нашего отдела почесал мочку правого уха, – через неделю выступаете в поход. Сосредоточение всех сил и средств в Новороссийске. Участвуют три десантно-торговые баржи купца Керимова, арендованный танкер гражданского флота «Капитон» и морской буксир Черноморского флота «Сокол». Десантные силы сто бойцов Астахова и полторы сотни воинов Мечника. Старшим командиром в экспедиции назначается Мечник. Вопросы имеются?

Как и ожидалось, вопросов не было. Совет нашего отдела был окончен, и мы разошлись. День летел за днем, и вскоре, вновь покинув свои дома и близких, воины Кубанской Конфедерации погрузились на корабли и отправились в путь.

Свежий морской ветер, иные земли, жажда наживы, дублоны, пиастры и, стоящие на приколе военные корабли Дунайской флотилии. Все это бодрило и подстегивало нас как можно скорей достичь нашей цели. Мы торопились, но опоздали.

Позавчера наш флот вошел в Георгиевское гирло и от Сфынту-Георге в одну ночь, не взирая на незнакомый фарватер, без потерь и неприятностей прошел к Нуфару. Перед самым рассветом были высажены десантные партии, и в семь часов утра началась атака. Все прошло отлично, вот только атаковать было некого, поскольку от последней базы Дунайской флотилии остались только выжженные дотла развалины каменных строений. Людей не было, и черт бы с ними. Самое паршивое, что корабли, которые, чего уж греха таить, мы уже считали своими, тоже отсутствовали. Вывод только один – нас опередили, причем не более чем на неделю.

Наши корабли ошвартовались у местных причалов, и начался поиск выживших жителей города. Мы не обнаружили ни одного. Буксир прошелся вдоль берегов, картина та же самая, деревеньки сожжены, а людей нет. Кто нас опередил, непонятно, но действовали профессионалы, которые работали точно так же, как планировали провести операцию мы.

Неизвестные воины высадились в пяти километрах от городка, совершили марш-бросок вдоль берега, в ножи взяли часовых и перекрыли все дороги из Нуфару. Затем, они захватили казармы, дворец адмирала Думитреску, склады и корабли. Простояли на месте два-три дня, загрузили людей в трюмы своих судов, взяли на буксир корабли румын, и ушли в море.

Да, с одной стороны нам не повезло, а с другой, как раз таки наоборот. Если бы мы поторопились, то вполне могли столкнуться с теми, кто нас опередил, и что из этого получилось бы, неизвестно. Конечно, у нас с Астаховым бойцы крутые и лютые, вот только тяжелого вооружения при нас немного и, имеющиеся три миномета и два АГСа, при столкновении с серьезным противником, это совсем немного.

– Андрей, – обратился я к Астахову, – не маячь перед глазами. Давай раскидаем ситуацию на составляющие и попробуем спокойно разобраться, кто нас опередил, и что в связи с этим нас ожидает.

– Ну, давай, – капитан облокотился на переборку.

– Что мы имеем? – я начал загибать пальцы левой руки. – Первое, обнаруженные нами следы говорят о том, что все нападающие были обуты в одинаковую и добротную армейскую обувь, и немногочисленные свежие гильзы принадлежат автоматическим винтовкам М-16. Значит, здесь работали не пираты или какая-то вольница. Согласен?

– Ну, да, – Астахов кивнул головой.

– Второе, эти люди имели корабли, которые по тоннажу были гораздо больше наших. Об этом свидетельствуют разбитые и брошенные кранцы на причалах, и об этом же говорит то, что они смогли забрать с собой никак не меньше десяти тысяч человек.

– Согласен, – еще один кивок.

– Третье, нападающие понимали куда идут, и их цель была точно такой же, какая ставилась перед нами. Они сработали четко и быстро, знали, где располагаются склады, где стоят деревни, что можно забрать с собой, а что необходимо спалить.

– Спорно, но соглашусь.

– Четвертое, налетчиков было не меньше семисот-восьмисот человек, и только десантная партия состояла как минимум из четырехсот бойцов.

– Угу.

– И пятое, они пришли со стороны моря и туда же ушли. Что из всего этого следует? – я сделал паузу.

Астахов пару секунд помедлил и ответил:

– Это значит, что на Черном море есть кто-то, кто не менее силен, чем наш флот

– Правильно, Андрюха. Это не одесситы с трабзонцами и не болгары. Никто из них не имеет крупнотоннажных судов, и не смог бы провернуть подобную операцию без пригляда нашей родной госбезопасности. В общем, ребята здесь работали серьезные, а значит, очень хорошо, что мы опоздали с налетом на Нуфару.

– Повезло-то, повезло, вот только все равно, обидно, что кораблики не нам достались, а им.

– Понимаю, сам такой, и в мечтах уже представлял, как я на фрегате буду по морским просторам рассекать.

Прерывая наш разговор, заработала УКВ-радиостанция и мы услышали голос Лиды Белой, которая прочесывала окрестные территории в сторону Тулчи:

– Лида вызывает Мечника! Лида вызывает Мечника! На связь!

Взяв трубку, я нажал тангетку передачи сигнала и произнес:

– Мечник на связи.

– Командир, вдоль берега вниз по течению к нам направляется отряд местных вояк. Униформа на всех однообразная и двигаются четко, головной дозор, боковые, центр и тыл.

– Сколько их?

– Около сотни, и судя по всему, это передовая группа более крупного подразделения. Имею возможность организовать на них атаку и нанести им существенные потери.

– Первыми в бой не вступать, наблюдай и держись чуть в стороне.

– Есть, отбой связи.

Спустя час, отряд румын, не прячась и не остерегаясь, по открытому полю подошел к развалинам Нуфару. Всего, местных вояк было чуть больше сотни, и по виду, о них можно было сказать, что это не новобранцы и не ополченцы, двигались грамотно, одеты однообразно, и вооружены неплохо.

При желании мы могли бы их уничтожить, но что бы это нам дало? Ничего. Поэтому, наши бойцы держали их на мушке и ждали дальнейшего развития событий. Румыны остановились в небольшой рощице невдалеке от наших позиций, и от их расположения, размахивая над головой сделанным из полотенца белым флагом, к нам направились сразу два человека.

Мы с Астаховым не суетились, по-прежнему находились в штурманской рубке «Лейлы», и обо всем происходящем узнавали по радиостанции. Парламентеров встретили, обыскали и провели к нам. Один из них, был несколько полноватым брюнетом, лет сорока. Он еле заметно прихрамывал, а взгляд его был настолько колючим, что первая ассоциация о нем, что это не иначе, как контрразведчик или какой-нибудь особист местной спецслужбы. Второй, поджарый и весь напряженный молодой курчавый офицер, готовый в любой момент кинуться в драку.

Гости остановились перед нами. Наши бойцы из сопровождения стоят за их спинами, а мы с капитаном спокойно сидим, и даже не пытаемся ломать голову над тем, кто же перед нами и зачем они пришли к нам с белой тряпкой над головой. Как говорится, будет день – будет пища, и точно то же самое можно сказать о местных вояках, раз пришли, значит, есть что сказать.

Вперед выступил полноватый дядька, с внешностью особиста местной «Сигуранцы» и на почти чистом русском языке, представился:

– Военный комендант объединенной Галато-Браиловской муниципии полковник Траяну, – кивок в сторону молодого, – капитан Бэсеску, первая рота разведывательного батальона «Влад Цепеш».

– Купец Александр Мечников, Кубанская Конфедерация, – в ответ сказал я.

– Начальник его охраны Астахов, – эхом отозвался капитан.

– Солидная у вас охрана, купец Мечников, – Траяну бросил взгляд себе за спину, где в черных кевларовых бронежилетах и таких же шлемах, с винтовками М16А2 стояли бойцы из сопровождения. – Видимо, вы не бедный человек и многое можете себе позволить?

– Кое-что могу, – согласился я, – однако, речь не об этом.

– Да, конечно, дело, прежде всего. Как и зачем вы оказались здесь? Вы в доле с теми, кто разграбил и сжег Нуфару?

– Нет, мы здесь случайно. На море бушевал шторм, и мы вошли в устье реки, поднялись вверх по течению, а тут развалины дымятся. Здесь не задержимся и уже через пару часов покинем это место.

– Я вам верю, а потому, позволю вам спокойно уйти.

– Серьезные слова, господин полковник, только ваш отряд, вряд ли способен нас остановить, – усмехнулся я на слова Траяну.

– Зря улыбаешься купец. Мои артиллерийские расчеты уже этой ночью обошли город с запада и теперь держат гирло под прицелом гаубиц, а на подходе к Нуфару почти полторы тысячи солдат нашего правителя генерала Мунтяну. Кроме того, с верховьев спускаются военные корабли, и если вы пойдете к морю по Дунаю, то они вас нагонят и перетопят. Мы сильнее вас, а потому требуем, чтобы через час ваши суда отчалили и покинули территорию Румынии. В противном случае, будем биться.

– Нет проблемы, мы уйдем, вот только хотелось бы знать, кто совершил налет на Нуфару.

– Это турки.

– Трабзонцы?

– Нет, вражеский флот пришел из Стамбула. Когда на городок налетели, здесь находилась одна из наших разведывательных групп. Бойцы смогли вырваться из Нуфару и прихватить с собой двух турецких аскеров.

– Вы говорите Стамбул, но я слышал, что Босфорский пролив заблокирован упавшими мостами и частично заминирован.

– Теперь нет, пролив расчищен, так что появился проход в Мраморное и Средиземное моря, и турецкие корабли пришли именно оттуда.

Я хотел задать другой вопрос, но Траяну остановил меня приподнятой ладонью и произнес:

– Довольно. Хотите знать больше, снаряжайте экспедицию к Босфору. Пока мы с вами не враги, но и не друзья. Через час вы должны покинуть город, и это мое последнее слово.

Румыны повернулись на выход, я кивнул своим бойцам, они пропустили их, и мы с Астаховым вновь остались одни.

– И чего будем делать? – спросил капитан.

– Домой возвращаться, и докладывать начальству о том, что не всегда и не везде мы самые крутые. Командуй погрузку на суда, и уходим от этого городка пока румынешки свой фрегат сюда не подтянули.

Глава 2

Кубанская Конфедерация. Краснодар. 01.10.2064

В столицу я добрался уже глубокой ночью. С неба лил дождь, кругом сырость, с реки задувает промозглый ветер, и настроение препаршивое. С одной стороны, я жив и здоров, и после долгого отсутствия возвращаюсь домой, должен радоваться, но как ни посмотри, наш поход за море прибытка не принес, а траты на обеспечение экспедиции были солидными. Как-то привык я к тому, что все и всегда у меня получается, а тут такая оплеуха. Неприятно, однако. Впрочем, деньги пыль, заработаю еще, и главное, что есть место, где мне всегда искренне рады и где меня всегда ждут близкие люди.

О том, что мы с Астаховым пролетели, наше начальство уже в курсе, и Еременко велел пару дней не суетиться и отдыхать. Разборы полетов, то есть морских приключений, будут производиться позже, а потому, на некоторое время все дела и проблемы можно отставить в сторону и пожить спокойной мирной жизнью, так что прочь уныние, и здравствуй дом – милый дом.

Машина остановилась перед воротами особняка, и сигнал автомобильного клаксона перекрывает шум дождя. Створки ворот расходятся в стороны, и «джип» въезжает во двор. Я выхожу наружу, зябко ежусь и плотней запахиваю черный плащ-штормовку, по случаю приобретенный в Новороссийске. Ко мне сразу же подходит Лист, бывший гвардейский пулеметчик, который как-то незаметно, возглавил охрану моего жилища. Мы проходим под навес возле освещенного крыльца, я жму ему руку и спрашиваю:

– Как тут у вас?

– Порядок.

– Что нового?

– Новостей много, – говорит он, – но если основное, то у нас гости.

– Кто?

– Кара с женами. Сегодня утром он с неофициальным визитом прибыл в столицу, и остановился у нас. Я возражать не решился, все же Марьяна Николаевна ему дочь, а ты командир, зять.

Лист вопросительно посмотрел на меня, и я его действия одобрил:

– Правильно поступил. Что еще?

– Лихой и Умный уже два дня нервничают. С нами общаться они не желают, и ты это знаешь. Что происходит, мы не понимаем, но охрану я усилил и бойцы настороже.

– Есть основания для беспокойства?

– Явных признаков нет, но мы перестраховываемся.

– Как щенки?

– Да, чего им сделается. Растут как на дрожжах, так что по весу и росту, скоро как нормальные телята будут.

– О том, что псы имеют разум, кто-нибудь уже догадался?

– Нет, домашние изначально про это не знают, а у нас рот на замке. Понимаем, что к чему.

– Отлично.

– Ну, как службу тянуть, нас учить не надо, – бывший пулеметчик пожал плечами.

– Больше ничего?

– По дому да, и все по-прежнему. Как только ты во двор въехал, служанки хозяйку разбудили, так что, наверняка ждет. Есть несколько городских новостей, но это не срочно.

– Да, это не к спеху. Спокойной ночи, Лист.

Я направился в дом, а мне вослед донеслось дружелюбное пожелание начальника охраны:

– И тебе того же, Мечник.

Войдя внутрь особняка, я скинул плащ, прошел в гостиную комнату, и здесь меня уже ждала женушка, которая за то время, что я, ее не видел, довольно заметно округлилась. Все же пятый месяц беременности заметен. Она подошла вплотную, прижалась к моей груди и сказала:

– Здравствуй, любимый.

– Здравствуй, милая. Как ты?

– Да, все хорошо. Ты сильно с дороги устал или может быть, поужинаешь?

– Перекусить не помешает, а то весь день на ногах.

– На стол уже накрывают, мой руки и проходи к столу, тем более что у нас отец гостит, и он хотел бы с тобой переговорить. Ты ведь не против, что он у нас остановился?

– Нет, конечно, не против, – как можно мягче и теплее улыбнулся я ей.

Поцеловав свою женщину, и разомкнув объятья, я привел себя в порядок, переоделся в чистую одежду, и направился в столовую. Здесь уже сидел мой тесть, знаменитый наемник по кличке Кара, он же Николай Буров. Старый воин расположился под неяркой лампой, просматривал одну из столичных газет, и как только я вошел, поднял на меня свой взгляд. С тестем мы не виделись всего только полгода, и внешне, Кара изменился очень сильно. Надо сказать, что не в лучшую сторону. Раньше, это был живчик, с горящими глазами и шальными идеями в голове. Теперь же, передо мной сидел самый настоящий старик. Голова его стала абсолютно седой, на лице прибавилось морщин, а самое основное, что сразу бросилось в глаза, это пустой рукав левой руки.

«Вот так-так, – мелькнула у меня мысль, – всего только шесть месяцев минуло, с той поры как мы расстались, а у одного из самых серьезных и воинственных наемников на всем исследованном нами пространстве, руки как не бывало и видок далеко не самый лучший. Наверное, это лето наемнику дорого обошлось».

– Привет, дядя Коля, – я обратился к нему так, как обращался в старые времена, будучи одним из его приближенных бойцов.

– Салют, Саня, – голос Кары, так же как и внешность, претерпел серьезные изменения, стал сухим и, можно сказать, каким-то надломленным.

Присев напротив него и, глядя в глаза человека, которого узнавал с большим трудом, я спросил:

– Что, родственник, худо было?

– Понимаю, по внешнему виду, судишь… – невесело ухмыльнулся он.

– Ну, да, для меня это один из признаков того, что дела у тебя плохи и Лордом-Протектором всея Украинские территории ты не стал.

– Это точно, не стал и теперь уже никогда не стану.

– Гляжу, дядя Коля, что из ярого оптимиста, ты превратился в полнейшего пессимиста.

– Плевать. Устал я от кочевой жизни. Пора на покой, – поморщился наемник и, давая мне спокойно перекусить, снова уткнулся в газету.

Ел я, не спеша и никуда не торопясь, дела делами, война войной, а домашнюю стряпню следует ценить и уважать. Для начала осилил первое блюдо, наваристую ушицу из толстолобика. На второе жареная картошечка с мясом и, как достойное завершение позднего ужина, большая кружка чая, между прочим, с родной плантации, а к нему, как дополнение, кусок пирога с фруктами. Эх, и жизнь хороша, и жить хорошо. Настроение мое определенно улучшилось, и теперь можно было переговорить с родственником более подробно.

Откинувшись на спинку кресла и мелкими глотками попивая горячий чай, я вновь сосредоточился на своем госте, и спросил его:

– Так что у тебя случилось, дядя Коля?

– А ты разве не знаешь, Саня?

– В командировке был, а потому, все что слышал, это радионовости, где сказали, что на Украине идут ожесточенные бои. На этом все.

– Если так, то ты не в курсе последних событий в моей армии.

– Расскажешь, буду в курсе, а нет, так и сам все узнаю.

– Разбили меня Саня. В пух и прах моих бойцов разгромили, да так, что я еле ноги унес. Видишь, – он приподнял обрубок левой руки, – до того довоевался, что в калеку превратился.

– Кара, давай по порядку.

– Можно, – тесть помедлил, и спросил: – Ты ведь помнишь, что ко мне должны были подойти отряды наемников из Одессы, Николаева и Туретчины?

– Да, помню этот разговор, и про то, что ты все же выступил летним походом на Харьков, я знаю.

– Все правильно, помощь ко мне подошла, и я собрал пять с половиной тысяч бойцов, самых лучших, какие только есть, и такой наемной армии, даже против вас не собиралось. В конце весны мы выступили на Артемовск, впереди разведка и лучшие следопыты, а за ними все остальные бойцы. Настроение было бодрое, народ подобрался боевой, боеприпасов полно, и с вооружением норма: минометы, огнеметы и даже химические боеприпасы. Подготовились очень хорошо, и целью всего похода ставилось, нанести сектантам как можно больший урон и договориться с ними о перемирии на пять лет. За это время смогли бы создать свое вольное государство, и стал бы я самым настоящим лордом. Однако…

– Однако, – я продолжил за него, – победителями оказались они, а не вы.

– Именно, – согласился Кара. – Сатанисты встретили меня в районе Славенска, и не только теми кланами, что на Дебальцево должны были наступать, но и теми, кто против Днепропетровска с Доном работали. Трое сектантов на одного моего бойца, да еще и в лесах, так что нам не помогли ни минометы, ни химбоеприпасы, ни огненная смесь. Наши отряды на развалинах города зажали и блокировали. Три раза я на прорыв шел, и каждый раз мои воины несли потери и снова возвращались на исходные позиции. Дошло до того, что я, Кара, гроза всего Черноморского побережья, сам мира запросил, а в ответ только полное презрение. Полтора месяца на руинах Славенска сидел, и уже от отчаяния, пошел на прорыв не к Дебальцево, а на Изюм. Со мной девятьсот головорезов, три десятка вьючных лошадок, пяток минометов и все оставшиеся боеприпасы. Мы проломились сквозь их оборону, вышли к Изюму, да так удачно, что целый клан накрыли. Сам понимаешь, жалеть я никого не стал, и такую резню там устроил, что они ее надолго запомнят. Курвы…

Кара замолчал, а я поинтересовался:

– Что за клан?

– Зеленые Ромбы, те самые которые должны были Луганск задавить.

– И что дальше?

– Ха, – Кара усмехнулся, – я этим фанатикам такие бега по их территории устроил, какие никогда и нигде не устраивал. Представь себе, зигзагами и все ближе к Харькову. От Изюма к Петровскому, поворот и к Северскому Донцу. Одним броском форсировал реку и на Савинцы, от них на Балаклею, а там, снова, переход через реку и на Первомайский. Эти твари перепугались, что я смогу к Харькову выйти и все что можно, туда перебросили, а я посмотрел на это дело, повернул на юг и в конце августа смог в Дебальцево пробиться.

– Сколько у тебя людей уцелело?

– Двести девяносто три человека из пяти тысяч, которых я в поход повел, и почти пятьсот бойцов в Дебальцево.

– Не много.

– Да уж, кровью мои наемники умылись, но и сектантов наваляли прилично. Кстати, они мне прозвище придумали – Мясник.

– А с рукой что, – я кивнул на его культю. – Как потерял?

– Метательный диск. Чирк, и по самый локоть как бритвой срезало. Что самое обидное, это во время последнего прорыва произошло.

– А здесь, в Конфедерации, что делаешь, и вообще, какие планы на будущее?

– Хочу в Одессу уехать. Денег немножко есть, на старость хватит, а воевать больше не интересно, был Кара боец, да весь вышел. Сюда приехал с Симаковым повидаться и попросить его, чтобы он остаткам моих отрядов материально помог и оружия подкинул. Ты ведь Остапа-одессита помнишь?

– Помощника твоего? Помню.

– Вот, он решил за Дебальцево до последнего патрона сражаться. Надеется, что сможет его удержать и думает, что после тех потерь, что сектанты зимой и летом понесли, на какое-то время они свой натиск ослабят, а ему удастся привлечь новых бойцов и снова сделать из отряда мощную силу.

– Ну, дай ему боги удачи.

– Да, удача Остапу сейчас не помешает.

Еще какое-то время, пообщавшись с тестем, который после летней военной кампании на Украине почувствовал, что его молодость и зрелость уже прошли, а старость, наоборот, подступила вплотную, мы разошлись. Кара направился в одну из гостевых комнат, где он остановился со своими супругами, а я, как только встал, почуял на себе внимание одного из моих песиков. Это как если бы резкое дуновение холодного ветерка по волосам на затылке. Одно мгновение, и все проходит. Находясь вдалеке, Умный и Лихой общаться со мной не могут, тут контакт глаза в глаза необходим, но сигнал подать они в состоянии. Думаю, что потомки Лидера, уже прижившиеся у меня дома, желают что-то сообщить, а коль так, значит, встреча до утра не подождет.

Хочу сказать сразу, я не собачатник и не кошатник. К домашним животным отношусь вполне неплохо, но и только. Были бы у меня на попечении обычные волкодавы, посадил бы их на цепь во дворе, но потомки Лидера, новый разумный вид, а потому, и отношение к ним соответствующее. С самого начала их проживания под крышей моего особняка, Умному и Лихому отвели небольшую комнату на первом этаже, убрали из нее все лишнее и пробили свободный выход во двор.

Поначалу, домашние, то есть слуги, Марьяна и ее сестры, восприняли это как мою причуду, а потом привыкли, и ничего, теперь даже не удивляются тому, что два молодых волкодава свободно бродят, где захотят, тем более что грязи от них нет, песики не чудят и мебель не портят. Под это дело, даже сами себе объяснение придумали, что мол, собаки хорошо выдрессированы, да и только. Это нормально, так и должно быть, и про то, что псы, при желании, могут выхватывать кусочки их мыслей, им знать не надо, и только мой малолетний сын, почему-то очень быстро разобрался, что с собаками не так, и вполне сносно с ними общается. Думаю, это оттого, что он ребенок и многое воспринимает совершенно иначе, чем взрослые. Впрочем, пока это не суть важно, и более интересно, во что выльется его регулярное общение с разумными псами, когда он подрастет.

Я вошел в комнату, где проживают мои четвероногие подопечные. На месте только один из них. Короткошерстый и черный Умный, который больше похож на кавказскую овчарку, чем на анатолийскую. Ему всего три с половиной месяца, а он уже весит, как минимум сорок пять килограмм и в холке достигает сорока сантиметров. Второго пса на месте нет. Присаживаюсь на чистый диванчик, который стоит подле самой двери. Умный встает с коврика, где он лежал, и подходит ко мне.

Пес задирает голову, и я всматриваюсь в его желтоватые глаза. Все происходит как обычно, легкая потеря ориентации, которая длится секунду или две, головокружение, и идет подстройка наших разумов один к другому. Теперь я могу видеть то, что хочет передать мне Умный, а он выхватывает мои мысли, и как бы сканирует мозг. Прочесть все, что я знаю, и видел, он не в состоянии. Однако основное пес понимает четко и ясно, точно так же как и я, и при нашем контакте происходит размен образами, которые при желании можно перевести в разговорную речь.

– Старший вернулся, – в мыслеобразе Умного удовлетворение и констатация факта.

– Что ты хочешь мне сказать, Младший? – задаю я, ему вопрос.

– Беда стоит у твоего порога, вожак. Лихой сейчас за пределами особняка и следит за теми, кто хочет принести тебе смерть и зло. Я могу перекинуть часть его мыслей на тебя, и ты сам увидишь своих врагов.

«Надо же, – удивляюсь я, – оказывается, помимо всего прочего, они могут быть еще и ретрансляторами один от другого».

– Давай, соединяйся с Лихим, – с моей стороны полное согласие.

Картинка того, что я вижу, резко меняется, и я становлюсь частью Лихого, второго моего подопечного. Он-я затаился в развалинах многоэтажного дома, который находится в еще не восстановленной части города, по-моему, это улица Карасунская, но я могу и ошибаться. С неба льет холодный дождь, шерсть пса намокает и сырость ему неприятна, однако он-я терпеливо наблюдает за группой из десяти человек, которые одеты как самые обычные горожане. На них длиннополые кожаные куртки с капюшонами, и если бы не автоматы «калашникова», которые они держат в руках, то их запросто можно было принять за рабочих какого-нибудь столичного завода. Он-я сканирует эмоции этих людей, но они совершенно спокойны и сильных чувств, не выражает ни один. Для пса это необычно, поскольку таких людей он видел нечасто, а мне это говорит о том, что люди с оружием профессионалы и волнение перед боем для них давным-давно пройденный этап.