Read the book: «Экзотеррика. Роботы Предтеч»

© Головачев В.В., текст, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Глава 1. Освобождение

Материнское скопление: шаровидное, класс «Полином», потенциал – 1,1 × 10 в пятой степени звёздных систем.

Масса: порог 100 000 сол, с тёмной материей – 200 на десять в пятой С.

Звезда: красный карлик класса М6А, возраст – 9  × 10 в 9-й степени пульсаций.

Планетная система – плоская, тип – Кольцо, три пояса газопылевого конденсата.

Планета: вторая, масса = 7 × 10 в 18-й степени, R = 2 × 10 в 9-й степени, Р = 5,1 × 10 в степени 2, возраст – 6,6 × 10 в 9-й степени пульсаций.

Биология: левоспиральная ксеноморфология, полигенные метатрофы, на базе Н, О, С, G, Fe.

Тип цивилизации, создавшей искусственный интеллект уровня ДСД: 2,2 RD, мыслящие птерозавры.

Код социума: стадо-рой (летающий многорукий), возраст – 3,4 × 10 в 12-й степени секунд.

Культура: стадная, информационно-экспансивная, использующая накопленное другими сущностями, полиродная (22 вида).

Общение: мысленно-метаморфическое, жестовое.

Творчество: отсутствует.

Развитие: захват/использование технологий иных рас.

Программа дрона: ликвидация мыслящих систем всех типов выше предела 2,2 RD.

Режим: ожидание инициирования…

Сигнала не было, но мысль возникла словно от щелчка предохранителя, и он очнулся, заученно повторив опознавательный тест.

Вторая мысль принесла имя – Меч Смерти.

Третья заставила завершить персонификацию, и он стал видеть, слышать, ощущать мир, в котором оказался, прождав вызова более пятидесяти миллионов пульсаций, и мыслить как искусственный интеллект, состоящий из множества физических подсистем с почти нулевым спектром общественной зависимости. Эти подсистемы представляли собой многолапых летающих созданий, похожих на земных броненосцев, размером каждый с летучую мышь. Эдакие золотистые смешные дракончики, чьи пасти украшали устрашающие ряды зубов. Поэтому творцы Меча Смерти придали ему свою геометрическую форму, только размер его тела был намного больше – с земную гору типа Эверест.

По мере включения систем жизнеобеспечения и контроля среды Меч узнавал всё больше подробностей о своём положении, убедился в отсутствии внешних связей и выбрался из своего схрона-изолятора, представлявшего гигантский астероид, плывущий по орбите вокруг материнской звезды на расстоянии около двух астрономических единиц.

Подключились дополнительные уровни восприятия – от наномасштабов до макроявлений.

Масштаб элементарных частиц и полевых структур подсказал ему, что пространство вокруг звезды «дымится» реликтовым возбуждением вакуума, выраженное увеличением амплитуд осцилляций, что говорило о давнем прямом воздействии энергетических волн на систему. В свою очередь, по этим осцилляциям можно было судить о том, что в системе пятьдесят миллионов пульсаций назад была война.

Подтвердил это и масштаб планетарных объектов: вторая планета, родина создателей Меча Смерти, была разрушена. По её орбите мчалось вытянутое эллипсоидальное облако обломков и пыли, потерявшее атмосферу.

Осмотрев его, Меч Смерти облетел систему, пытаясь найти хотя бы след тех, кто создал киллерботов – боевых роботов «мёртвой руки», обязанных по команде создателей при нападении на систему ответить страшным ударом по завоевателям, однако ничего не нашёл. Все планеты системы также были повреждены и лишены атмосферы, и от поселений Хозяев не осталось ничего.

Бросив взгляд на звёздный полог, Меч какое-то время изучал электромагнитный, хиггсовский, вакуумный и квантовый фон галактики, центр которой сиял всего в двух тысячах световых лет от звезды Хозяев, но не выловил ни одной смысловой передачи. Космос в пределах зоны восприятия датчиков был тих и пуст. Звёзды молчали. Цивилизации, во всяком случае выше предела 2,2 RD, не переговаривались. Лишь в десятке районов дальних ветвей галактики мерцали угольки новых очагов мыслящей жизни. Остальные исчезли.

Однако для Меча Смерти это не имело значения. Он был разбужен стохастическим сбоем квантового компьютера, управляющего модулем капсулирования Меча, и следовало начинать свою работу.

Церроты – такое название расы дали себе Хозяева Меча – действительно не являлись творцами новых научных идей и технологий, с момента создания цивилизации пользуясь чужими наработками. Это была хищная раса завоевателей, не считавшаяся ни с чем при захвате других территорий и переселявшаяся к другой звезде при истощении захваченной планетной системы.

Существовала она более десяти миллионов пульсаций, но так и не поднялась до высоты Предтеч – цивилизации, оставившей циклопические, планетарного масштаба сооружения по всей галактике и за её пределами, но ушедшей ещё до начала глобальной вселенской войны. Кстати, разразившейся по вине земных ящеров около пятидесяти миллионов лет назад (по времени Земли). Почему исчезли Предтечи, никто в ту пору не знал. Предполагалось, что они ушли из «белой» в «тёмную» Вселенную, хотя причины, естественно, были неизвестны.

По сути, раса церротов была детищем Предтеч, потому что «броненосцы» изначально создавались в качестве функционально ориентированных слуг, но смогли после ухода Хозяев сохранить эту странную структуру, отрицающую развитие, но удерживающую систему стадного псевдоинтеллекта с помощью полевого объединения слабых «мышиных» мозгов в единый Разум.

Планетарную систему Кольцо, принадлежащую расе флориан – разумных кораллов, церроты захватили недавно, всего сто тысяч пульсаций назад, но уже успели довести до состояния экологической деградации. Тем не менее они собирались прожить здесь (на краю второго рукава галактики) ещё минимум миллион пульсаций, прежде чем начать переселяться к другой звезде. Но тут грянула война всех против всех, и церротам впервые в жизни пришлось думать самим.

По примеру соседей культуры Маб, создавшей систему гарантированного ответа на атаки извне, названную Мёртвой Рукой, церроты соорудили свою защиту, купив технологию создания у лидеров Маб, и построили киллербота, дав ему имя Меч Смерти. Однако применить, и даже активировать его не успели. Враг из третьего рукава галактики (раса зверотов, хищных драконов Хама) ударил внезапно из оружия, против которого церроты оказались бессильны: Меч Смерти ещё не был включён, находясь в изоляторе. И Кольцо церрот-разума превратилось в развалины цивилизации.

От сооружений До-Хозяев, гигантских коралловых скелетов флориан в форме ежей, башен и пирамид, приспособленных церротами под жилища и технические комплексы, мало что осталось. Центр разума – атолл посреди Белого Океана – превратился в огромный цирк диаметром около пятисот стадий, зубчатые края которого сверкали полупрозрачными гребнями и сталагмитами. Осмотрев его, Меч согласно шкале ответа оценил масштаб разрушений планеты и перешёл на высший регистр реагирования. Это означало, что отныне он должен был сокрушить все виды разума в галактике выше уровня 2, который позволял противнику уничтожать планеты и взрывать звёзды.

Меч вернулся к изолятору, развёрнутому как удивительный каменный цветок благодаря глюку управляющего компьютера, скачал базу данных, включающую в том числе сведения о других цивилизациях – соседях церротов, и на довольно большой период времени застыл, корректируя мысли всех «броненосцев» внутри себя. Некоторые из них вели себя совершенно бессмысленно, да и не знали, что такое здравый смысл, поэтому их приходилось «образумлять» или перепрограммировать, чтобы не выносить неправильные решения.

Период согласования длился, по земным меркам, около часа, после чего Меч очнулся и принялся вычислять координаты этих миров. С момента окончания войны прошли десятки миллионов пульсаций, и звёзды давно покинули те районы галактических рукавов, где находились в те годы. В данный момент и сама галактика давно покинула область Вселенной, какую занимала пятьдесят миллионов пульсаций назад.

Процесс ориентирования занял ещё какое-то время, тем более что от прежних разумов следов не осталось. Поэтому Меч не сразу определил местоположение ближайшего объекта, если следовать подсказкам карты цивилизаций. Но возможности по контролю среды у Меча были исключительно мощные, он даже мог наблюдать движение звёзд в других галактиках в радиусе миллиона световых лет, и в конце концов работа закончилась. Свернув все отростки-антенны и превратив себя в «броненосца», он одним «глотком» втянул в себя вакуум (этот процесс земляне называли «векторной свёрткой пространства») и в течение нескольких мгновений переместился от материнской звезды Хозяев на семьсот световых лет дальше от балджа галактики.

На Земле в этот момент был октябрь 2123 года.

Глава 2. Вор

Квадрант 111–001 в направлении на созвездие Павлина уже был обследован, как и другие области галактики, имеющие потенциальные надежды на присутствие баз древних цивилизаций, участвующих в прошлой вселенской войне, – но формально. И Рома Германович не обрадовался решению начальника лаборатории новых цифровых алгоритмов Меньшикова поручить этот сектор ему для окончательного приговора: есть там объект с высоким Д-индексом или нет. Речь шла о космических экзотах, подозреваемых в нахождении в их районе искусственных сооружений. Поэтому и вероятность необычности явления исчислялась в единицах Дайсон-эффекта (короче, Д-индекса), получившего название по фамилии астрофизика двадцатого века Дайсона, предположившего, что вокруг звёзд развитые цивилизации могут построить сферы для аккумуляции энергии. В квадранте созвездия Павлина таковых объектов не было, и Рома предавался унынию, просматривая каждую звёздочку созвездия.

Роме Германовичу исполнилось пятьдесят пять лет. Он окончил новгородский базовик контроля искусственного интеллекта (НАКИИ), затем мурманский Институт ксенологии по специальности «космическая техника», стал ксенолингвистом, но за тридцать лет работы в этой важной отрасли ксеносоциологии не добился каких-то значимых успехов на научном поприще. Мешали две причины. Первая: увлечение стратегическими виртуальными играми с полным погружением в интерфейс, что, конечно, не радовало работодателей, несмотря на применение фриланс-технологий. Вторая: несносный характер.

Всю жизнь Роме казалось, что его недооценивают, не любят (что было естественно) и не позволяют заниматься важными проблемами. Поэтому в свои полста пять он являлся всего лишь хорошим ксеноинженером и переводчиком, владеющим неплохим айти-запасом, каких вокруг было пруд пруди. В России с двадцать первого века не хватало технических специалистов – инженеров, строителей, механиков, сварщиков, материаловедов и химиков, и перекос в айти сохранялся до сих пор: информационных операторов и цифровиков хватало с избытком, а также ксенологов, несмотря на угасание интереса к встречам с внеземными формами жизни.

Внезапно полгода назад жизнь Ромы изменилась, он получил шанс, что называется, выбиться в люди. Глубоко в космосе была обнаружена планета-кольцо, цивилизация которой исчезла по вине начавшейся в те времена глобальной межгалактической войны, а возле неё разведчики-космопроходцы обнаружили спящего робота, прозванного впоследствии Копуном. Почему его так прозвали российские исследователи, осталось невыясненным. Официальное же название таким созданиям было Вестники Апокалипсиса.

Робот, представлявший собой элемент системы «судного дня» и предназначенный для ответного гарантированного удара по противнику в случае гибели руководства и защитного контингента планеты, подчинялся искусственному интеллекту, настолько совершенному, что смог обрести личность и позволил землянам контактировать с ним вплоть до обретения дружбы. Способствовал этому процессу и контакт Копуна с русской женщиной, ксенологом Дианой Забавной, которая сумела разобраться в тонкостях его психики и внушить идею толерантности.

Впоследствии Копун, невероятной мощи машина, обладающая мыслящей пси-сущностью, действительно стал другом землян и помогал им в борьбе с просыпающимися тут и там Вестниками, уцелевшими в войне, в большинстве своём агрессивно настроенными к инакомыслящим или отличающимся обликом и целеполаганиями жителям Вселенной. Именно он обнаружил в Малом Магеллановом Облаке, галактике-спутнике Млечного Пути, уцелевший логистический центр Древних Разумов, принадлежащий ещё Предтечам, сумел скачать карту всех существующих к тому моменту звёздных рас и передать её российским космопроходцам.

Ко времени появления человечества глобальная война в сфере радиусом около сорока шести миллиардов световых лет¹ уже закончилась почти полным разрушением разумной жизни. В галактиках Вселенной остались лишь редкие военные или исследовательские базы Древних, и карта могла дать землянам великий шанс отыскать базы и… начать новую глобальную войну, так как земляне тоже были потомками хищнической расы земных же драконов (палеоботаники назвали их Драконами Смерти) и даже в двадцать третьем веке (шёл две тысячи двести второй год) продолжали воевать друг с другом. Поэтому для продолжавших существовать частных военных и частных археологических компаний наступил благодатный период ожидания новых возможностей для приобретения власти иного масштаба. И за карту цивилизаций, которая силой случая оказалась в руках российских исследователей, развернулась настоящая охота, повлёкшая за собой в том числе и человеческие жертвы.

Неожиданно в этой криптозаварухе принял участие и Рома Германович: в лаборатории Меньшикова, подразделении Института цифровых технологий, изучавшей карту цивилизаций, произошла перестановка кадров, уволился по старости один из ксеноцифровиков, и Роме предложили занять его место. Поломавшись для виду, айтишник согласился и в мае впервые поднялся на верхотуру Башни Балтики, располагавшейся на берегу залива, в которой и работал филиал цифротехники и параметрического дизайна, изучавший ксеноматериалы Копуна.

Вследствие всё большего применения цифровых технологий человечество стремительно тупело, всё ближе подходя к порогу Курцвейла² (хотя с датой этот продвинутый айти-деятель ошибся, назвав две тысячи сорок пятый год), и вскоре должен был появиться техноразум на базе расходного биоматериала – людей. Однако Рома философом не был, большим интеллектом не обладал и вовсю использовал тезис «если есть идиоты, надо их использовать» как осознанную необходимость. Что он является таким же идиотом, хотя и с более высоким ай-кью, Рома не догадывался. Себя он считал существом высшего порядка и жалел лишь о том, что не дружил с Копуном.

Зато он быстро сообразил, что может получить доступ к таким кладам сокровищ, о каких раньше и мечтать не мог! А именно – найти одну из уцелевших военных баз Древних разумников и… что будет дальше, он ещё не решил, но дух захватывало!

Можно было первым добраться до «клада» и объявить его своим достоянием. В случае же неосуществимости проекта можно было просто продать координаты баз и получить от жизни всё, что было недоступно раньше.

Расшифровка же файла Копуна требовала длительных усилий и применения нестандартных логик и принципов нелинейного программирования. С мая по октябрь команде Меньшикова удалось идентифицировать всего с десяток объектов, представляющих научный и военный интерес. К двум из них – в спиральном Рукаве Ориона родной галактики и в Малом Магеллановом Облаке – были отправлены экспедиции, хотя позитивных известий от них пока не поступало. Остальные ждали своего часа, находясь в других галактиках далеко от Солнечной системы. Поговаривали, что на самом деле экспедиций было отправлено намного больше – около двух десятков, но все они организовывались частными археологическими компаниями – ЧАКами.

Грандиозная эпопея Дарислава Волкова вместе с Копуном по экзотическим объектам Вселенной показала, что большинство цивилизаций Древних Разумов представляло собой добиологические образования. Известный учёный-универсалист, физик и ксенолог Шапиро, путешествующий вместе с Волковым, называл эти образования До-Разумом, имея в виду, что в будущем можно ждать появления За-Разума. Но именно «доразумные» сущности породили самых могучих боевых роботов – джиннов и моллюскоров, а по сути, носителей искусственных интеллектов на совершенно отличных от биохимических принципах. Эти роботы могли даже преодолевать балк – межвселенский континуум, не являющийся ни вакуумом, ни пространством.

Но в Мультиверсуме существовали и цивилизации биотехнологического типа, такие как создатели Копуна, и они же – потомки земных Драконов Смерти, обладающие высоким эмоциональным наполнением.

Если До-Разумы были сгустками «пены» квантовых полей или кристаллоидами, представителями «чистого» интеллекта, равнодушного к деятельности соседей (ничего личного – только экспансия), то биоструктурные сущности истребляли друг друга с беспримерным наслаждением, о чём стали догадываться и люди, их потомки, обнаружив множество примеров. Хотя и такие разумные системы заканчивали свой путь, превращаясь в стайные формы постбиологического мышления.

Впрочем, Рома Германович не увлекался ксенопсихологией, будучи носителем следов драконьей психики, и не был жестоким. Утверждать, что он велик или доносить начальству о проступках коллег, – это пожалуйста, а драться или убивать – нет. По сути своей он был вором.

Работа же Ромы заключалась в следующем.

Поскольку изучение добытых Копуном записей считалось гостайной, его нельзя было проводить в удалённом доступе, и всем операторам и специалистам по ксенолингвистике, физике и космоархеологии приходилось участвовать в процессе в стенах института. Поэтому и Рома тоже присутствовал очно. Жил он в Клайпеде (Прибалтика вернулась в состав России ещё в двадцать первом веке) и каждый день добирался до Санкт-Петербурга на метро³, что занимало около четверти часа. А так как операционный интерфейс Института цифры находился на сто первом этаже Башни Балтики, подъём на который из подземного зала метро продолжался около трёх-четырёх минут, на весь путь он тратил меньше двадцати минут.

Выходя на этаж, Рома здоровался с коллегами, коих насчитывалось больше полусотни, усаживался в свою «келью» (интероперационный бокс, представляющий собой кресло со всеми необходимыми прибамбасами: оно могло даже приготавливать напитки и доставлять еду) и подсоединял себя к Демиургу, главному искину Центра. Все файлы Копуна находились в базе данных Демиурга, но работать с ними могли только специалисты, имеющие спецдопуски.

Рома привычно выводил в операционное поле сектор созвездия Павлина и начинал искать объекты, подходящие по описанию к тем, какие сохранил Реестр Мёртвой Руки. А так как квадрант пространства в направлении на созвездие вмещал сотни тысяч звёзд, скоплений и галактик и все они давно сменили местоположение в связи с расширением Вселенной и движением всех её объектов, найти точные координаты прежних реалий на фоне нынешних было невероятно трудно. Приходилось прибегать к помощи баз данных астрономов и астрофизиков, космопроходцев Дальразведки, и к уже открытым экзотическим вещам Вселенной, подозреваемым в нахождении там искусственных сооружений.

Работа завораживала, требовала усидчивости и терпения, и Рома давно сменил бы её, если бы не намеченная цель: найти военную базу и «застолбить» её до того, как на неё наложат лапу какие-нибудь первооткрыватели и зарегистрируют в официальном Каталоге персональных открытий. Такое уже случалось. Рома же хотел получить не жалкие тридцать процентов от стоимости находки, а все сто! А в перспективе вообще стать хозяином боевого робота, который дал бы ему огромную власть. Хотя он не задумывался, что будет делать с этой властью.

Двадцать первого октября Рома провёл привычные процедуры: приветствия коллег, трёп о новостях в Системе, об очередном проигрыше «Спартака», кофе, флирт с соседкой по терминалу Ларисой, – и забрался в нутро своего информпреобразователя, выпадая из общего пространства рабочего зала, здания, города, планеты Земля и Солнечной системы. Через минуту он полностью погрузился в странный континуум, созданный воображением Демиурга (если, конечно, такое воображение имели искусственные интеллекты), напоминающий бесконечный горный ландшафт, каждый пик которого представлял собой «пирамиду вероятности нахождения в этом районе Вселенной высокоразвитого разума».

Создан этот ландшафт был не Демиургом. Именно такой атлас принёс Копун из глубин галактических скоплений Девы, утверждая, что это логистическая карта цивилизаций, существовавших пятьдесят миллионов лет назад. В самом начале изучения атласа «горный хаос» был размыт и утопал в лакунах «вероятностного тумана», скрывающего целые галактики. Уточнили его уже люди с помощью квантовых компьютеров, и теперь ландшафт выглядел творением «шизанутого геометра», вложившего в каждую шипастую пирамиду намёки на искусственное происхождение.

Большинство таких «гор» выглядело скоплением чёрных сталагмитов. Но встречались и мерцающие внутренностями и меняющие форму «дремлющие разумной жизнью» пирамиды. Их и следовало изучать в первую очередь. Правда, в созвездии Павлина таких светящихся «минаретов» не было. Точнее, на карте Реестра был указан только один – в шаровом звёздном скоплении NGC6752. Но и он не усиливал оптимизм исследователя, потому что имел размытый облачком вероятности характер. Роме он напоминал изображение электрона как сферы вокруг протона, имеющей одинаковую вероятность нахождения в определённой точке её объёма. Точных координат Реестр не давал, и надо было изучать весь участок неба и звёздного шара, включающего более ста тысяч звёзд.

Рома повернул пейзаж сектора Павлина нужной стороной, убрал «лишнее» и углубился в его дебри, терпеливо ища признаки искусственности у каждой звёздочки скопления, сопоставляя данные астрономов с материалами карты «мёртвой руки». Он уже обнаружил несколько подозрительных звёздочек с небольшой вероятностью обнаружения искусственных сооружений (их Д-индекс был чуть выше грани статистического шума), однако не верил, что ему подвернётся удача и он откроет ещё одну Крепость, за что может получить если и не Нобелевскую премию, то хотя бы хорошее вознаграждение.

Из сообщений российского Центра космических исследований было известно, что в родной для человечества галактике Млечный Путь на сегодняшний день найдено и идентифицировано по Реестру Копуна всего тринадцать объектов. Все они располагались в Рукавах Млечного Пути Ориона и Стрельца, то есть сравнительно недалеко, по космическим меркам, так как человечество уже получило доступ к вселенским просторам, завладев технологией векторной свёртки пространства, что позволяло людям преодолевать гигантские расстояния вплоть до миллиардов световых лет. Другое дело, что интересовалось космическими исследованиями всё меньше людей: интерес к звёздам терялся, и за границы Солнечной системы летало ограниченное количество исследовательских экспедиций. Лишь находка «роботов судного дня» породила всплеск интереса к космосу, да и то не в научно-познавательном смысле, а в прикладном: обыватель-потребитель жаждал иметь больше, чем ему давало общество, и овладение такими роботами грело ему душу.

Шаровое скопление NGC6752, расположенное на расстоянии пятнадцати тысяч световых лет от Земли, не принесло открытий исследователям, однако Реестр указывал на присутствие в нём древней цивилизации, и Роме приходилось уже больше недели изучать скопление, постепенно сужая поиски в пространственном облачке с Д-индексом, равным десяти процентам. Он нервничал, ругался с начальником отдела и… продолжал упорно искать экзоты. При этом ему удалось вычленить из сферы поисков одну из звёзд с тринадцатью процентами Д-индекса, красный гигант с подозрительно неровными колебаниями светимости.

Так как попросить Копуна дать подробности о существовании там узла Древних было невозможно из-за его отсутствия (Вестник отбыл со своей «подругой», которую он сотворил из моллюскора, в тёмную Вселенную), а сообщать коллегам о находке Роме смертельно не хотелось, он решил сам найти подтверждение своих подозрений и заблокировал поле изучения шарового скопления от всех желающих сунуться в эту область, предупредив Демиурга о соблюдении режима секретности. Этот шаг позволял ему какое-то время вести наблюдения скрытно от начальства Центра. После чего ксенолог для создания ореола увлечённости исследованиями порылся в пространстве глубже по вектору Павлина и лишь потом вернулся к изучению гиганта: спектральный класс М6А, масса – сто солнечных, планетная система из пяти единиц и трёх поясов пыли, практически не изучены.

Он вывел на виом участок скопления со звездой и начал терпеливо искать дополнительные признаки искусственности системы, сопоставляя данные астрономов с материалами карт «мёртвой руки».

Освежил в памяти общие сведения о скоплении диаметром всего в сто световых лет, открытом английским астрономом Джеймсом Данлопом в тысяча восемьсот двадцать шестом году.

Оно включало в себя чуть более сотни тысяч звёзд разных спектральных классов, от горячих, высокой светимости, белых и голубых, до красных карликов. Последних, возрастом до десяти миллиардов лет, было практически столько же, сколько и голубых, не более одного процента. Большинство же принадлежало к жёлтым и красным классов G, К и М. Но были и самые старые звёзды – красные и коричневые карлики, отличавшиеся малыми размерами и температурой поверхности. У коричневых карликов она порой не превышала тысячи градусов Цельсия.

В том же векторе созвездия была открыта и карликовая галактика, получившая название Бедин-1. Её диаметр не превышал трёх тысяч световых лет. Но Рому она не интересовала. В скоплении к двадцать третьему веку было обнаружено больше тысячи коричневых карликов, и один из них действительно мог быть родиной Разума, создавшего «робота судного дня», но Реестр не указывал ни на один коричневый карлик, а в наиболее подозрительной точке скопления находилась только гигантская звезда, испытывающая необычные колебания светимости.

Имей Рома собственную космояхту, он, может быть, и рванул бы к Павлиньему Шару, чтобы убедиться в нахождении там «клада». Но яхты у ксенолога не было, и ему оставалось только сожалеть об отсутствии средств для дальних космических походов. Он бы разгулялся тогда, побегав по галактикам местного скопления, а не по созвездию Павлина, и уж точно нашёл бы Крепость, а то и своего Вестника.

– Ну, и что ты там прячешь, синьор Помидор? – процедил Рома сквозь зубы, разглядывая увеличенный шар звезды.

Она не ответила.

Появился соблазн посмотреть на уже открытые другими археоисследователями объекты в других галактиках, где могли находиться военные или иные уцелевшие базы Древних. Рома залез в каталог NGC и пролистал упомянутые в нём объекты, у которых были открыты первые Крепости.

Первый из них, названный первооткрывателями Хот Джуп – Горячим Юпитером, был известен тем, что по массе действительно был близок к Юпитеру, но его облака содержали элементы от кальция до железа, а из них шли дожди из рубинов, сапфиров и аметистов. И хотя эти образования считались ценными и о владении ими мечтали многие земляне, экспедицию к этому Хот Джупу так и не организовали.

Вторым загадочным объектом в «павлиньем ожерелье» Рома считал двойную систему HD211077, отстоящую от Хот Джупа на три светогода. Она представляла собой две небольшие звёздочки – красную и коричневую, обе диаметром с два Юпитера. Если температура красного карлика была около двух с половиной тысяч градусов, то температура коричневого едва достигала четырёхсот, и он представлял собой планету-пустыню, покрытую золотым – в прямом смысле этого слова – песком.

Ещё один кандидат на присутствие разума находился в середине ожерелья и представлялся Роме как источник обогащения даже больше, чем Хот Джуп. По наблюдениям астрономов, этот звёздный недомерок с температурой поверхности в двести градусов состоял из чистого углерода, и его ландшафты были порождены залежами графита, алмазов, графена и недавно открытой модификации углерода под названием графур, исключительно ценного материала, в сотни раз дороже золота и редкоземельных металлов.

От знакомых в Российском Центре космических исследований (РЦКИ) Рома узнал, что частная американская военная компания «Либерти» запланировала экспедицию вглубь Павлина, но сведений, подтверждающих, достигла она цели или нет, добыть не удалось.

И, наконец, четвёртый кандидат на «искусственность» объекта находился на другом конце «павлиньего ожерелья». Это была тесная тройная звезда, состоящая из красного карлика с температурой в три тысячи градусов, коричневого с температурой в восемьсот градусов и чёрного, диаметром чуть меньше земного и температурой в минус сорок-пятьдесят. По всей видимости, это была насквозь промёрзшая ледяная звёздочка, ставшая планетой с массой в пять земных, что говорило о её невероятной плотности, превосходящей плотность базальтовых пород Земли. Каким образом этот некогда горячий «бильярдный шар» превратился в каменный, невозможно было представить. Тем более что блеском он напоминал снежный ком. Но для Ромы всё было ясно. Чёрный (он же белый) некогда принадлежал исчезнувшей цивилизации, проигравшей войну, и на нём вполне можно было найти базу «роботов судного дня». Оставалось только завладеть транспортным средством, добраться до «павлиньего заповедника» и сделать заявку первооткрывателя. Насколько было известно Германовичу, к шаровому скоплению в Павлине никто не летал, ни Волков с его командой, ни Копун, ни беспилотные искины, ни другие космоархеологи, ибо, по мысли Ромы, шанс стать обладателем какого-нибудь «спящего джинна» был невелик.

Роман выбрался из каталога с чувством неприязни к Меньшикову: какого чёрта он заставляет его искать следы цивилизаций там, где их нет? – и снял с головы виджет связи с Демиургом.

Захотелось поделиться с кем-нибудь своими подозрениями, ведущими к открытию нового источника базы боевых роботов. Рома даже выбрался из интерфейс-кокона и предложил Ларисе побаловаться плюшками. Девушка согласилась, и ксенологи расположились на галерее кафе на сто двадцать первом этаже, откуда открывался великолепный вид на Балтийский залив. Правда, Рома вовремя остановил язык, назвав созвездие Павлина: испугался, что собеседница разгадает его замысел, – и перевёл разговор на другую тему.

– А что там с Павлином? – всё же успела спросить красавица-брюнетка, загоревшая до цвета меди.

– Да скучное место, – небрежно ответил он. – Звёзд много, но все как свечи на кладбище.