Потерянные в Нигде

© Варвара Буше, 2022

ISBN 978-5-0053-0653-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Один из дней

Александр снова был дома. Мягкая подушка под головой, развевающаяся под порывом весеннего ветерка занавеска на окне, белые цветы на столе в спальне, шёлковые простыни – всё было реальным! Реальными были даже запахи, доносившиеся с кухни, реальным было чувство голода… И ОНИ были реальны – жена и сын!

Он, собравшись с духом, прошёл в кухню, чтобы обнять тех, ради кого столько лет занимался тем, чем занимался. Чтобы вернуться вновь хотя бы на день. Чтобы обнять самых родных, как и в тот день, ну… может, чуть покрепче.

Это был день рождения сына. Именинник с самого раннего утра бегал по дому в пижаме и донимал родителей своим нытьём:

– Мам, па-а-а-а-ап, когда вы уже подарите мне подарок?

Жена улыбалась, и раздавался её тихий и ласковый голос:

– Сначала умойся и причешись, потом съешь завтрак, и вот тогда…

И каждый раз она не успевала договорить, как маленький шалопай убегал в ванную… Каждый раз. Снова и снова.

«Спроси про стол, – подумалось Александру. – Я скажу, что в столовой, а ты всё равно настоишь на гостиной».

– Поставим стол в гостиной или в столовой? – прозвучал её голос из кухни, откуда ещё с самого раннего утра разносился запах разных вкусностей, дотрагиваться до которых Александру и сыну не разрешалось.

«Вот, сейчас». – Александр зашёл в кухню и совершил запретное действо: окунул палец в тазик с кремом и облизнул его.

– Ты…! – Жена рассмеялась. – Я ему не разрешаю, а ты туда же?!

Он кивнул и, обняв её, чмокнул в щёку, пахнущую ванилином.

– Мальчишки! – покачала головой жена. – Иди побрейся и погладь рубашку. И приведи именинника из ванной – чего-то он долго там… Наверняка вновь залез в ящик с твоими принадлежностями.

Александр крикнул, шутя, зная, что его услышат:

– Ну, я сейчас ему задам!

В ответ из ванной послышались довольное хихиканье и закрывание ящиков.

Самым сложным было посмотреть на себя в зеркало. Тёмные волосы, серые глаза… Это был несомненно он, хоть и на пять лет моложе. Смотреть на себя в зеркало было мучением – ведь только это не давало забыть о том, что же произойдёт позже. О том, кто тому виной, и о том, что Александр сам сейчас на самом-то деле находится в другом месте.

Это же надо! Столько раз проживать один и тот же день, и каждый раз бояться малейшего своего отражения, чтобы вновь не осознать то, что всё вокруг ненастоящее! Пора бы уже привыкнуть.

Сейчас он приведёт себя в порядок и зайдёт на кухню, где младший с аппетитом лопает кашу, но вскоре радостно захлопает в ладоши, когда увидит заветную коробку с бантом.

– Корабль! Это корабль! Ура! – И растеряется от радости: не будет знать, кого обнять первым: родителей или прижать к груди давно желанный подарок, в итоге броситься всё же к родителям… Александру достанется несколько секунд объятий детских ручек. Из-за этих объятий он будет возвращаться в этот день не раз.

– Папа, открой! – Нервный голос ребёнка, который не может добраться до сути подарка. – Ух ты! Смотри, это от корпуса! А это окна в каюту!

Александр молчал и улыбался – он знал, что вскоре этот корабль (остатки от него) он найдёт под обломками крыши, раскопает под пеплом и сохранит, чтобы оставить хоть какую-то память о сыне. С обломками этого корабля он будет бродить по разрушенному дому с чувством ненависти к самому себе.

Вновь оказавшись в своём жалком настоящем, Александр смахнул слёзы, встал с кровати, спустился в подвал дома, открыл заветную комнату, включил свет и долго-долго смотрел на макеты кораблей, которые собрал сам. Они стояли, словно в музее, по стеллажам. Жаль, что когда-то он не разделял увлечений сына. А теперь же каждый из них посвящал ему.

– С днём рождения, сынок!

Официанты тоже люди, а людям свойственно ошибаться

Кафе. Снова любимый столик, любимый мягкий диванчик и никого больше. Никаких косых взглядов коллег по работе, никаких перешёптываний за спиной, никакого начальства. Наконец-то!

Августа приходила сюда каждый день в обеденное время, чтобы побыть одной, – ведь когда люди вокруг незнакомые, то их словно нет вовсе.

Это кафе было для неё чем-то большим, нежели просто местом, куда она приходила пообедать. Здесь всё было ей знакомо: сумма заказа, которая отсчитывалась ещё дома с утра и по приходе сразу же выкладывалась на край стола. Карта постоянного клиента, которую, впрочем, у неё не спрашивали – знали, что она у неё есть.

И именно сегодня пошло всё не так.

– Извините, я впервые вышла на эту работу, – расползлась официант-девушка в виноватой улыбке, – вы не могли бы повторить?

– Американо и салат «Цезарь», – улыбнулась Августа в ответ и, закрыв глаза, вновь отдалась на волю воображения, которое яркими красками рисовало горячее солнце и морские волны…

Вокруг смеялись компании, обсуждались рабочие моменты, а ей казалось, что среди этого шума она-то и может найти свою волну тишины. И она всегда находила её. И сейчас нашла. Подумаешь, официантка новая – всё новое когда-то становится старым! Всё хорошо. Скоро отпуск…

– Вы в состоянии запомнить мой заказ?! – Прозвучавший мужской голос вернул девушку в реальность.

Возмущался брюнет за соседним столом, которого Августа знала лишь по его затылку. Этот человек всегда приходил в кафе раньше её, а когда она уходила, он там ещё оставался. Садился всегда спиной к ней: через спинку диванчика были видны лишь его красный вязаный шарф и ворот чёрной кожаной куртки.

– Ещё раз спрашиваю: вы в состоянии запомнить мой заказ?

– Да, конечно.

– Американо и… – Августе показалось, или он действительно щёлкнул пальцами?

– Что, простите? – переспросила официант.

Да, действительно, щелчок пальцами был! Что мог этот жест означать?

Августа вдруг перестала чувствовать прежний уют любимого заведения и напряглась, опасаясь в скором времени потерять своё единственное пристанище тишины и одиночества.

Вскоре официант принесла на подносе два кофе. Один поставила перед Августой, а второй – перед незнакомцем, который с небывалой жадностью отпил глоток сразу же.

Августа осторожно размешала свой напиток, стараясь не стучать ложкой, чтобы не привлекать к себе внимание. Однако же вскоре встретилась с чрезвычайно взволнованным взглядом незнакомца и отвела глаза, заметив, что лишь два шага осталось до полного фиаско её мечтам об уединении.

Кофе! Кофе! Ей нужен срочно глоток кофе!

– Не пейте! – прозвучал голос практически одновременно с её первым глотком. – Не пейте, я сказал! Вы выпили?

– Я сделала один глоток. – Она не смела смотреть на него.

А незнакомец сел напротив, накрыл своей ладонью её руку и, улыбнулся:

– Слушайте меня внимательно. Сейчас вы услышите голоса – странные, жалобные, некоторые из них будут ругаться, некоторые жаловаться на жизнь. Постарайтесь не испугаться. Скоро всё пройдёт. И… да, постарайтесь улыбнуться мне тоже – пусть думают, что я с вами заигрываю. – Его улыбка расползлась ещё шире.

Августа улыбнулась.

– Вот, молодец! – похвалил её он. – Моё имя Александр, а как твоё?

– Ав… Августа… – еле слышно произнесла она и вздрогнула от неожиданности: через мгновение её словно накрыло волной негатива. Довольно безлюдное кафе превратилось в самое шумное место в маленьком городке, но лишь на несколько секунд.

Рука же Александра прижала её ладонь к столу и не отпускала, пока официант ставила на стол остальную часть заказа.

– Ещё раз перепутаешь заказы – не досчитаешься чего-нибудь дорогого! – Голос молодого человека прозвучал угрожающе.

– Извините, – пролепетала в ответ стажёрка и удалилась.

Теперь Александр смотрел на Августу так, словно решал, что дальше с ней делать.

– Не бойся. Просто ты выпила мой кофе, с моим лекарством. Будем называть это так.

– Это… наркотик?

– Нет. Разве я похож на наркомана?

Чёрная косуха, красный вязаный шарф-хомут вокруг шеи, щетина на лице, безумные серые глаза, нахмуренные брови… Да, он был похож…

– Забудь всё, что здесь произошло… Чёрт! – выругался он вдруг. – Придётся менять кафе, а мне здесь так нравилось!

– Мне тоже…

– Я заметил. Ты приходишь сюда каждый день, одна, заказываешь всегда одно и то же…

– Как и ты, – постаралась улыбнуться она.

Серые глаза посмотрели на неё с внезапной грустью.

– Давай сделаем так: забудем обо всём, что произошло сегодня. Хорошо? Мы с тобой не знакомы. Я не буду тревожить тебя, а ты не будешь тревожить меня. Я так же буду посещать это заведение, как и ты. Всё будет по-старому.

Она кивнула. Он поднялся со своего места, достал из кармана куртки купюру и положил на стол:

– Я заплачу за двоих. Я же выпил твой кофе. Прощай, Августа.

Словно во сне, девушка наблюдала в окно, как он вышел из кафе, продолжил свой путь по тротуару, перешёл на ту сторону дороги и оседлал новенький шикарный «Харлей»…

Стакан с его странным кофе всё ещё стоял на её столе. Она, оглянувшись по сторонам и убедившись, что за ней никто не наблюдает, поднесла стакан к лицу и вдохнула аромат. Кофе как кофе… Ничего особенного. Кроме человека, его заказавшего. Вот он – действительно странный.

Красный шарф – символ верности, или Как страшны люди с третьего этажа

– Так-та-а-а-а-ак, – бормотал себе под нос мастер в смешной шапочке, к которому Александр раз в месяц приносил рабочее устройство – планшетный компьютер – для поверки. – Роняли? – Знакомый взгляд из-под старинного пенсне, которое мастер наверняка выбрал из архивных вещей многовековой давности специально вот для таких взглядов.

– Нет, конечно, – усмехнулся Александр. – Если бы уронил, он бы не выжил.

– Не надо мне тут твоих «конечно»! – проворчал мастер и поправил пенсне. – Сам вижу, что не ронял. Был тут один, такой как ты, тоже говорил, что…

Александр понял, что раз собеседник перешёл с «вы» на «ты», то пиши пропало: разговор затянется надолго. Поэтому улыбнулся и сказал:

– Устройство работает?

– Да, но…

– Ставь печать, – сказал Александр, всё ещё стараясь улыбаться как можно приветливее.

– Ишь ты, шустрый какой! – Мастер осмотрел планшетник со всех сторон и, проворчав себе под нос, что к такому старью нет под рукой нужной печати, ушёл в свой кабинет, находившийся в нескольких метрах, оставив дверь открытой. Из кабинета послышались звуки переставляемых вещей.

То место, где сейчас находился Александр, называлось штабом. Штабом организации Discovery inc. Тут было всё: и архив потерянных или неоценённых вещей, и служба помощи работникам (психологическая помощь, к которой Александр ни разу не прибегал; кафе, в которое он никогда не заходил, потому что сторонился всех; консультанты-девушки, которые якобы могли помочь по любому возникшему вопросу, а на деле же просто всегда были рядом и помогали лишь морально, даже мешали иногда), и конференц-зал, где читались, по сути, бездарные лекции таким как Александр. О степени их бездарности он судил лишь по одной из них. Её он посетил в самом начале работы в организации, и она называлась «Как экономить время». Надо ли говорить, что молодой человек через пять минут хлопнул дверью конференц-зала, покинув его?

У самого штаба было три этажа, хотя здание было высоким. Находилось оно в центре города, и, когда наступало вечернее время суток, на крыше здания загоралась вывеска «Discovery inc».

На первом этаже здания работали мастера по ремонту устройств, кафе, архивы, на втором – директора, а вот на третьем… Александр никогда не был на третьем этаже, но надеялся, что когда-нибудь попадёт туда. Там находился штаб тех, кто занимался потерями среди человеческих отношений. Впрочем, тех, к коим относился Александр, называли Вещевиками, в то время как у обитателей третьего этажа прозвища не было, и одно только это говорило о том, что именно они занимаются действительно серьёзным делом.

Вот и снова, пока мастер задерживался в своём кабинете в поиске нужной печати, чтобы поставить её на поверительном талоне устройства Александра, молодой человек посмотрел наверх – туда, где люди ходили взад-вперёд, хлопали двери, раздавались голоса… жизнь кипела!

– Здравствуй, Александр! – пропел совсем рядом красивый мелодичный голос видной блондинки.

– Здравствуй, – сказал Александр и с надеждой вновь посмотрел на дверь.

– Как поживаешь?

Её звали Хелен. Эту девушку он боялся встретить сегодня, впрочем, как и всегда. Не то чтобы она была слишком навязчива в попытках обратить на себя внимание Александра, но её взглядов, порой томных, хватало для того, чтобы он, взрослый мужчина, захотел унести от неё ноги. Она пугала его ещё и тем, что работала на третьем этаже, а значит, легко могла подчинить его своей воле. Если бы, конечно, захотела. А желание у неё явно было.

– Всё… хорошо.

Девушка взяла в руки старый планшетник:

– Даже не знаю, кого из вас мне жаль больше: тебя – ведь ты пользуешься таким старьём, – или его – оттого, что ты наверняка часто на него ворчишь…

Александр кашлянул – и, словно отозвавшись, мастер появился в дверях с печатью:

– Извини, нашёл наконец-то! Редко ко мне приходят с таким старьём, печать даже пылью покрылась. – Он шлёпнул печать на талон, и Александр, облегчённо вздохнув, сложил потрёпанный лист бумаги, сунул за пазуху и улыбнулся собеседнице:

– Прощай!

– Красные шарфы уже не в моде! – крикнула ему вслед Хелен.

Он обернулся и сказал то, с чем поспорить было сложно, будь ты Вещевиком или же тем, кто занимается отношениями:

– Верность в моде всегда!

…Этот шарф когда-то подарила ему жена. Он был уверен в этом…

Августа, или Почему человек счастлив, когда у него есть крыша

Августа выросла в старом, с облезлыми подъездами доме с газовыми колонками для нагрева воды, без лифта… и казалось бы, должна была быть недовольна своим местом обитания, однако что-то удерживало её от обмена этой «трёшки» на окраине города на «однушку» в центре со всеми удобствами.

Причину своего отказа от переезда она поняла гораздо позже – тогда, когда воскресли старые, давно позабытые герои когда-то недописанных ею книг, картинки с пожелтевшими краями в давно заброшенных альбомах попались вдруг ей на глаза, а пальцы заныли оттого, что не держали уже давно, много лет, ручку и карандаш с кистью. И, наконец, она сама не пережила бессонную ночь воссоединения со своей юностью.

И вот тогда… Она поняла, что в её квартире толстые стены, благодаря которым такие шумные, казалось, соседи были неслышимы, высокие потолки позволяли впустить в квартиру больше вечерней прохлады, чтобы Августа могла подольше творить в тишине и не чувствовать духоты.

Именно потому, что здесь у неё получалось творить, этот дом был её домом.

Квартира находилась на пятом этаже, выше была только крыша, лестница на которую начиналась прямо возле двери в квартиру Августы.

Каждое утро, выходя на работу, девушка делала нелёгкий выбор: либо спуститься вниз по лестнице и отправиться по делам, либо всё же выделить пять минут на то, чтобы подняться по лестнице, ступить на старую черепицу, взглянуть на утренний город, его суету.

Каждый раз она проходила мимо, но возвращалась к своему выбору уже вечером. И часто не могла устоять перед ним: при входе сбрасывала туфли, стягивала с волос заколку, удерживавшую весь день её каштановые волосы в неизменном хвосте, проходила на кухню, варила кофе в турке, переливала его в кружку-термос и прямо в домашних тапках поднималась наверх, где, потягивая ароматный напиток, наблюдала, как садится солнце и зажигаются фонари города… И как, потрескивая и сверкая, загорается неоновая реклама на самом высоком здании в центре города: «Discovery inc.».

Однажды, случайно попав на улицу этого высотного здания, она обратила внимание, что люди, выходившие из его дверей, были совсем не в деловых костюмах, в каких непременно должны были быть, по её мнению; ездили они совсем не на шикарных авто… И вот это несоответствие – шикарной вывески и чего-то совершенно обычного, будничного – будоражило её любопытство вновь и вновь.

Сегодняшний вечер ничем не отличался от всех других вечеров. Августа с чашкой кофе в руках и любимым детективом под мышкой поднялась на крышу. Хотя, надо сказать, книга была прихвачена скорее для создания более романтичного образа – для того, чтобы практически тридцатилетняя женщина не смотрелась на крыше случайно забежавшим на неё подростком. Книга придавала солидности, и не более того. К тому же, держа целый мир под сердцем, не чувствуешь себя одиноким.

Сделав большой глоток кофе, Августа поморщилась: он был горьким – она забыла положить в него сахар…

Ругая себя за испорченный вечер, девушка бросила взгляд на вывеску «Discovery inc.» и пробормотала:

– А что вы там пьёте, сотрудники? Горький кофе или же с сахаром?

Словно в ответ на её вопрос неоновая вывеска пару раз вспыхнула и загорелась.

Високосный год, или Невыполнимое задание для женщины с третьего этажа

Строгий седовласый начальник в плаще третейского судьи стоял перед Хелен и выговаривал ей монотонным голосом:

– Ты знаешь, что один раз в четыре года наступает високосный год? Этот год для нас, Discovery inc., – год перемен. В этот год набираются новые Вещевики, а самые достойные из давно служащих переходят на третий этаж. Не нужно тебе рассказывать, что високосный год знаменуется большим количеством смертей, потерь и несчастий, – собственно, поэтому у нас и появляются новые сотрудники. Люди теряют… очень много и очень многих… Выбрать кого-нибудь из Вещевиков и устроить ему необходимые испытания, обучить своему делу – задача таких как ты.

– Да, я знаю…

– Тогда ты уже должна была определиться с выбором своего Вещевика… Потише там! – прикрикнул он на тех, кто столпился за дверью и сейчас, волнуясь, обсуждал, что скажет седовласому, когда придёт их черёд держать ответ.

– Да, я выбрала.

Седовласый сел за стол, придвинул стул и вытянул свою большую ладонь в направлении Хелен.

Она поняла всё без слов и, подойдя, положила в неё своё рабочее устройство, на котором высвечивался портрет молодого человека в кожаной куртке и красном вязаном шарфе.

– Та-ак, – протянул седовласый. – Почему твой выбор пал именно на него?

– Он много терял.

– Таких миллионы. Почему он?

– Он… он серьёзен.

– Таких тысячи. – Седовласый скрестил руки на груди и посмотрел на подчинённую проницательным взглядом.

Хелен опустила глаза, чем выдала себя.

– Всё… ясно. Поищи кого-нибудь ещё.

– Я хочу, чтобы это был именно он.

– Мужчина, в которого ты влюблена сама, не сможет стать для тебя заданием. Потому что в этом случае ты преследуешь другие цели – личные.

– И всё же я хочу, чтобы это был он! – решительно произнесла Хелен и смело посмотрела в глаза седовласому, надеясь, что он смягчится (так уже было и не раз с другими такими же, как и она сама).

– Ты… хочешь отомстить ему, верно?

– Нет. Всё, чего я хочу, – это наблюдать за тем, как он будет меняться. Как из нелюдимого человека он превратится в того, кто желает общения и нуждается в чьём-либо присутствии. Он никогда ничего не просил за заслуги, кроме того, чтобы вернуться в прошлое на день. Он не живёт настоящим. Я же выдерну его из прошлого, и я знаю, как это сделать. В этом и будет заключаться моя месть.

– Вот как?

– Я добьюсь того, что он откажется от прошлого ради настоящего. Вещевики умеют терять, но совершенно не знают, что такое «находить и обретать». Именно «принимать» они не умеют.

– И как ты этого добьёшься?

Хелен поняла, что ей удалось заинтриговать седовласого, и улыбнулась победной улыбкой:

– Вот как…

Чуть позже она вышла из кабинета, улыбаясь, кивнула, услышав последнее напутствие начальника, донёсшееся из-за полузакрытой двери:

– Два раза в неделю отчёт!

Состязание с будильником, или Куда делись проценты Вещевика

Будильник на прикроватной тумбе издал несколько резких и громких звуков, прежде чем был выключен. Каждое утро одно и то же состязание – кто кого: будильник успеет прозвонить, либо же Александр выключить старое создание техники, не имеющее реле громкости, орущее, словно сирена? Каждое утро он ненавидел свой будильник, словно кого-то живого. Кнопка выключения нажималась кулаком несколько раз.

«По крайней мере, есть что-то, что я ненавижу», – подумал Александр, поднялся с кровати, оделся и, нащупав ногами домашние тапочки, прошаркал ими в сторону кухни.

Нужно было заварить кофе и приниматься за работу. Захватив из холодильника пару сэндвичей, приготовленных домоправительницей ещё вчера, и налив в любимую кружку огромных размеров горячего кофе, Александр спустился в свой рабочий кабинет, находившийся в подвальном помещении, и закрыл за собой дверь, словно в доме был кто-то, кто мог помешать ему.

Сев в мягкое кресло, молодой человек включил кнопку «power» на системном блоке и, чтобы удостовериться, что всё работает, сделал поворот на крутящемся кресле вокруг себя. По стенам кабинета одна за другой загорались разноцветные лампочки – какие-то со звуком, какие-то с треском… Пиликанье и шум вентиляторов компьютерных устройств, просыпающихся после ночи, словно нехотя играли уже давно знакомую Александру симфонию – единственную музыку, которую он любил и слушал с удовольствием каждый день. Впрочем, в силу определённых причин он мог позволить себе только её, потому что это была единственная музыка, которая не пробуждала в нём никаких чувств, кроме осознания начала нового рабочего дня. Да она была ещё и полезной – любая неправильная нота означала неисправность системы. Но сегодня было всё сыграно так, как надо.

Итак… Молодой человек отхлебнул кофе и набрал на клавиатуре слово «город», после чего на мониторе высветилась схема города, в котором он жил и за который был в ответе (ему хотелось так думать), и начал разговор с компьютером, программой и прочими неодушевлёнными в принципе вещами:

– Что тут у нас? Негусто сегодня, отлично! – Он довольно потёр руки, но бессильно простонал, после того как взгляд упал на календарь, висевший напротив и говоривший ему о том, что вчера была суббота. Значит, сегодня – воскресный день.

– Ну конечно! Вот поэтому и тишина, нет ни одной жалобы – все ещё спят!

Воскресенье было самым трудным для Александра и таких же, как он сам, рабочим днём. Ведь воскресенье – последний день перед рабочей неделей, и люди, уже вставая с кровати, начинают это осознавать и жалуются на жизнь. А попробуй отыскать среди пустых жалоб и отчаяния по поводу наступающей рабочей недели неоценённые вещи!

Схема города всё ещё была белой, и Александр мог спокойно попить кофе и поразмышлять.

«Сейчас схема оживёт, – думал он. – Первыми, конечно же, найдут свою работу те, кто занимается „недооценил-потерял“ среди людских отношений. А потом уже появится нужная информация для таких как я».

Как же он мечтал раньше (и сейчас, впрочем) заниматься человеческими отношениями, а не вещами! Но чтобы этого достичь, он должен был много работать и получать много благодарностей… Ничего не терять сам и многих научить этому.

Александр на мгновение зашёл в личный кабинет и вновь посмотрел на личный статус – зелёная полоска была почти полной, на 81%. Прошлую неделю он хорошо поработал и в конце недели должен получить ещё около трёх процентов, он рассчитывал на них. А вот когда зелёная полоска заполнится целиком, то его старания будут вознаграждены – он сможет вернуться в любой свой день из прошлой жизни и прожить его «от» и «до». Это не давало ему кучу возможностей, он не мог ничего исправить в прошлом, изменить события, но… сказать! Он мог сказать те слова, которые остались несказанными когда-то по его глупости. И ради этого стоило стараться, чтобы одно за другим говорить нужные слова, слова любви, поддержки для близких ему людей… живших когда-то в этом городе и до сих пор – в его сердце.

Открыв вновь закладку «город», молодой человек увидел, наконец, потери. Они появились – народ просыпался. Он подключил планшетник, который прозвал когда-то жалобником, к компьютеру, чтобы скачать задачи на день. Стандартная процедура, занимающая пару минут. Впрочем, и кофе на пару минут всего осталось.

– Что такое? – Александр услышал странный звук, изданный жалобником, – звук ошибки. – Что за ошибка?

«Изменение в личном кабинете», – значилось на экране.

– Да что могло измениться-то?! Я же только что просматривал его!

Он выключил загрузку жалоб и вновь зашёл в личный кабинет. Зеленая полоска стала меньше – всего 79%! Целых два процента! Когда же он мог успеть потерять драгоценные проценты, ничего не делая и просто попивая кофе?!

Взволнованный молодой человек нажал на кнопку «уточнение» и застыл, поражённый.

На экране высветилось фото – едва знакомая девушка, которая в пятницу выпила его кофе, теперь значилась в потерях. Каштановые волосы, карие глаза, светлая кожа, чуть вздёрнутый нос… Ничего особенного.

– Нет! Да как такое может быть-то?! – Отчаянно жестикулируя, Александр обрушил свой гнев на фото. – Где мои два процента?! – Но тут же остыл и посчитал себя глупцом. – Чего я спрашиваю… Но я должен разобраться!

Он вскочил со стула, схватил жалобник, открыл дверь и, перескакивая сразу по нескольку ступенек, поднялся в прихожую, надел куртку-косуху прямо поверх домашней футболки, застегнул её, наспех намотал красный шарф на шею и только потом вспомнил, что не загрузил данные, необходимые для того, чтобы работать.

Ругая себя, он вновь спустился в кабинет, где чуть позже наблюдал за индикатором загрузки и с сожалением думал о том, что сегодня вряд ли успеет, вернувшись домой, заняться любимым делом. Вряд ли успеет.