Оставил свою Ауди А6 возле одноэтажного небольшого дома и вышел. У двери его уже встречал среднего роста мужчина в очках и двухнедельной щетиной на строгом и недовольном лице. Да и плевать! Перед ними стоит серьёзная задача, и радоваться тут нечему. А такое выражение лица приятеля уже с порога оповещало о том, что их дело по-прежнему не сдвинулось с места.

– Ладно, можешь не говорить, – проворчал и вошёл в дом.

– Я же по телефону тебе сказал, что ничего нового. Зачем приехал? – Приятель не забыл подозрительно осмотреть улицу, и только после этого закрыл дверь.

– Меня не было две недели. Хотел убедиться, что с ней всё в порядке.

– В порядке? – сердито воскликнул хозяин, но тут же обеспокоенно оглянулся в сторону коридора. – Ты издеваешься? – спросил почти шёпотом, убедившись, что их никто не услышал.

Алексей устало протёр лоб и присел за стол без приглашения:

– Колян, давай без твоих истерик, ладно? И без тебя тошно. Я иногда начинаю сомневаться, действительно ли верно поступил, обратившись к тебе за помощью. Налей-ка мне лучше чайку.

– А я тебе сразу сказал, что зря ты её привёз ко мне, – ответил он строго и пошёл ставить чайник. – Ей нормальный врач нужен, психотерапевт.

– А ты тогда кто?

– Не, ты реально издеваешься, – покачал головой приятель. – Я психолог! И это большая разница!

– Да никакой, – махнул рукой. – Кроме тебя и Болта, я никому не верю. Ты это знаешь, поэтому кончай ныть. У тебя вообще ничего?

Тот с сожалением и большой горечью покачал головой, разливая чай, и присел напротив:

– Продвижение есть, но небольшое. По-прежнему молчит, за две недели ни единого слова. Последние дни позволяет заносить еду в комнату и даже соглашается вместе покушать, но выходить из комнаты отказывается. Уже спокойнее относится, когда я нахожусь с ней подолгу. Можем весь день провести вместе. Очень любит рисовать, и пока она рисует, я читаю. Ей это нравится и, как мне кажется, успокаивает. Кстати, на днях я случайно увидел её рисунки. Зашёл в комнату, а она была в ванной в этой время. На кровати лежали портреты каких-то людей. Некоторые из них мужчины, а некоторые непонятно, все расплывчато и размазано. Она потрясающе рисует! Ты бы видел! Но когда увидела меня с этими портретами в руках, у неё случился приступ. Выхватила их и разорвала на мелкие клочки, потом в жутком страхе забилась в угол и полдня оттуда не выходила, лежала, свернувшись в клубочек, и тихо плакала. А я читал, пока она не уснула. Теперь даже не пытаюсь заглядывать, что она там рисует, чтоб не спровоцировать новый приступ. – Помолчал немного, что-то обдумывая, и продолжил: – Ей нужна женщина психотерапевт, а не мужчина психиатр, пойми наконец. После пережитого, она боится мужчин, боится меня. С женщиной вела бы себя по-другому. А так, со мной, это только мучения. – Затем посмотрел на Алексея, с ненавистью сжав кулаки. – Это ж какими мразями нужно быть, чтоб такую девушку обидеть?! Найди их, слышишь?!

– А я, по-твоему, что делаю? – гневно стиснул зубы. – Почти не сплю, все видео с камер по сто раз просмотрел, ничего! Эти ублюдки всё чётко спланировали и отключили все ближайшие веб-камеры на десять минут! И на камерах пусто! Будто ничего и не произошло!

– А со второй что?

– Слава Богу, пока всё норм. Сначала жиру бесилась, месть задумала, но сейчас вроде успокоилась. Парень мой надёжный, присмотрит за ней.

– Да, – снова задумчиво протянул приятель. – Жаль, твой пасечник не такой надёжный оказался.

– Вот только не напоминай мне об этом уроде! Нужно было сразу избавиться от него!

– А мог бы? Приказ свыше, забыл?

– Да нахуй их! Нужно было выпытать у этого долбоёба, кто у него «язык», и вышвырнуть! Пусть дальше бы в своём пиписькином отделе сидел! Чтоб его!

– Брось, – недовольно фыркнул приятель. – Никто своих языков не выдаёт. И тебе не позволили бы его пытать.

– Ты его просто не видел, иначе сам бы захотел грохнуть, – махнул гневно. – Полное дерьмо! Глаза льстивые, морда противная, весь прям так и стелется перед тобой… Бля, откуда у такого вообще мог «язык» появиться?! Да ещё и такой серьёзный, что целую схему ему выдал, точку в Вологде сдал этому амёбе! В голове не укладывается!

– Благодаря ему, вы успели спасти её, – кивнул в сторону коридора.

– Ты что, совсем с дубу рухнул?! – вспыхнул негодующе. – Да он мне обеих девчонок чуть не угробил! Ему доверили плёвое дело – пасти, а он и тут умудрился обделаться! Его ж мать! Он просто спал на посту! Проснулся, когда в рацию сообщили, что какие-то странные звуки раздаются через прослушку, отправили, чтоб проверил! Пока эту девочку тащили в машину, он, сука, растерялся, стоял и смотрел, а постам сообщил, когда от их машины и след простыл! Зато, блядь, нашёл первый. Видите-ли, кто-то из своих помог по наводке опознать машину и прям чётко установили точку! И главное, ничего не объясняет! Откуда информация – не говорит! Чуешь, мутку?! Что-то с этим пасечником не то, ох не то, – качал головой, попивая чай.

– Проверил его?

– Конечно, проверил, – бросил раздраженный взгляд на приятеля. – Тюфяк какой-то. Тридцать шесть лет, ни разу не был женат, детей нет, никаких заслуг за десять лет, только с фей пыльцу собирает, и всё! Его даже свои терпеть не могут.

– А как он вторую умудрился упустить?

– Я ж говорю, тюфяк. Она просто сбежала от него.

– Да уж, теперь понятно, почему у тебя дело не двигается с мёртвой точки. С такими-то работничками.

– Нормальные у меня работники, – обижено нахмурился. – Болт и прочие ребята, ты, например, на вес золота. А того придурка мне подсунули сверху, типа в помощь. Только вот теперь у меня жуткие сомнения, не нарочно ли мне его сунули, чтоб карты мутил… Как думаешь?

– Ну так не мне учить тебя. Понаблюдай за ним, выясни, чем занимается в свободное время, с кем встречается.

– Слушай, ты меня вообще за дебила держишь? Да я это в первую очередь сделал! И ничего! Если не на работе жопу свою просиживает, то дома, перед телевизором. Никуда не ездит, ни с кем не встречается.

– А прослушка?

– С этим чуть сложнее, – признался нехотя. – Он всё же не совсем дурак. Не могу пока подобраться к нему незаметно.

– Ясно, – снова задумчиво протянул приятель.

– Ясно, – отозвался эхом и тоже задумался. – Знаешь, что ещё интересное произошло? – заговорил снова. – Болт с Королём встречался.

Вот, ей-Богу, выражение «глаза полезли на лоб» не просто так придумали, иначе никак нельзя бы было описать выражение лица Николая. Да и сам точно также воспринял это известие от Димы. Дима даже откровенно посмеялся над ним, изображая размер его глаз пальцами. «Чёртов засранец!», с улыбкой вспомнил этот эпизод.

– Да ну! – выдохнул Николай недоверчиво.

– Хочешь ещё посмеяться? – ухмыльнулся и выдал: – Димка его даже побил при этой встрече.

– Да ну!!! – вообще выпал в осадок приятель. – Чешешь!

– У него был шанс заполучить сведения о всех делах Короля, но облом! – недовольно хлопнул по столу. – Один хер отказался выдавать его! Хочет использовать нашего «кролика» в своих целях! Как тебе такое?

– Не понял, – признался доктор.

– Да ладно, не вникай. Тебе это не нужно. – Допил чай и поднялся. – Я могу взглянуть на неё? Родителям обещал, что буду держать их в курсе дела и о её самочувствии.

Николай тоже поднялся и пошёл по коридору:

– Ты их заставил даже похороны сыграть, – покачал осуждающе головой. – Представляешь, какого им?

– А мне? – буркнул ему в спину. – Думаешь, я хотел, чтобы так всё получилось? Я, в отличие от тебя, успел пообщаться с этой девочкой, и у меня сердце разрывалось, когда приехал в тот притон и увидел её! Да мы же реально её чуть живьём не похоронили! Я, как долбанный зырик, стоял и смотрел, как её труп осматривает наш эксперт, а потом поворачивается такой ко мне и говорит: «Чувак, так наша красавица просто спит!». Теперь представляешь мой шок?!

– Представляю. Ты ж мне сразу позвонил и заставил похитить её прям из морга, – неприязненно дёрнул плечами доктор, вспоминая тот день.

– Я должен был её спрятать, чтоб эти мрази не добрались до неё! Вот как найду их, тогда можно будет выдохнуть спокойно.

Остановились у закрытой двери.

– Повезло, что нас никто не просёк, – прошептал Николай. – Твой эксперт один на миллион такой. Другой бы не рискнул.

– Повезло, – подтвердил, не задумываясь. – У него просто дочь того же возраста, вот и проникся проблемой.

– А я почему так переживаю, объяснишь мне? – внезапно спросил доктор, с трепетом и горечью глядя на дверь.

Странные нотки в голосе друга насторожили. Тронул его за плечо, вынуждая повернуться к нему, и, нахмурившись, заглянул в лицо. Присмотрелся и похолодел от догадки.

– Твою ж! – прошипел негодующе. – Только не говори, что влюбился! – потребовал настойчиво. Но друг лишь растерянно потупил глаза. – Вот чёрт! – выплюнул в сердцах. – Ты что, свихнулся?!

– Почему? – непонимающе вскинул голову. – Она потрясающая. И невиновата, что…

– Заткнись! – Резко развернулся и бросился обратно в гостиную. Дождался, пока приятель вернулся следом, и бросился на него с упрёками: – Из всех девушек ты выбрал именно её?! В заботливого папашу решил поиграть?!

– Я старше её всего на одиннадцать лет. При чём тут папаша?

– Не смей ей морочить голову! Понял меня? Эта девочка не заслуживает…

– Чего?! Быть любимой?! Как думаешь, сколько мужиков захотят быть с ней, когда узнают? Смогут без жалости смотреть на неё, без страха за её психику прикасаться к ней? А она? После случившегося, думаешь, сможет по-прежнему относиться к мужчинам? Довериться им? Нет! Этот страх у неё на всю жизнь, если рядом не будет нужного, надёжного человека! Только такой, как я, может понять её и помочь пережить всё это! Вернуться к нормальной жизни! Другие даже не поймут, какого это, чувствовать себя заклеймённой!

– В том-то и дело! – в панике схватился за голову. – Сейчас ты испытываешь к ней всего лишь жалость! Бедная, несчастная девушка! А когда надоест её жалеть, что тогда? Кинешь ради очередной молоденькой психички, которая придёт к тебе на сессию, как это было с твоей бывшей?!

Никак не ожидал, что у доктора такая тяжёлая рука. А тот похоже не ожидал, что у него такая крепкая челюсть. В общем, от сильного удара, один потирал кулак, другой скулу. Оба молчали, сверля друг друга ненавистным взглядом.

Первым сдался доктор. Отвернулся и сел на диван, потупив глаза в пол и проговорив упавшим голосом:

– Ты знаешь, что всё было совсем не так. Она сама ушла. На придумывала себе, что я ей изменяю, и ушла. А я не стал её удерживать. Устал от постоянных скандалов и объяснений, что рядом с пациентами, я врач, а не мужчина.

– Ну так и будь врачом! – злость продолжала раздирать, заставляя яростно сжимать кулаки. – А она твой пациент! Вот и относись к ней соответственно!

– В этом-то и проблема, что не могу. – Его жалостливый взгляд совсем выбил из колеи. – Думал, что пройдёт, но чем дольше я с ней нахожусь, тем сильнее влечёт к ней.

– Это просто жалость, а не любовь.

– Я тоже так думал, но… – покачал головой. – Увези её отсюда, – выдавил тихо, умоляюще глядя на него.

– Ты знаешь, что я не могу. – Злость постепенно начала угасать. Сел рядом на диван, и оба молчали какое-то время. Никак не ожидал такого нелепого поворота. И без того куча хлопот, ещё и это в кучу!

– Ладно, – вдруг уверенно заговорил Николай. – Ты прав, она моя пациентка и никаких других чувств у меня не должно быть. Я справлюсь!

– Вот, теперь узнаю моего друга! – подбадривающе хлопнул его по плечу. – А за неё не переживай, она сильная девушка. Поначалу ей будет тяжело, но мы ей поможем справиться, правда? Она ещё совсем молоденькая, у неё вся жизнь впереди. Обязательно найдёт себе хорошего парня и всё наладится. Вот увидишь!

Грустная улыбка слегка коснулась хмурого лица друга:

– Я от всей души желаю ей этого.

Странно было видеть его в таком состоянии. Увидел несчастную девушку и захотелось её взять под свою опеку, защитить. Такое можно понять. Но разве можно строить отношения на жалости? Как долго продлится эта мнимая любовь? Подобная связь ни к чему хорошему не приведёт ни девушку, ни друга.

– Ладно, – сказал, тяжело вздохнув, и поднялся. – Пожалуй поеду, не буду её беспокоить. Сегодня опять навру родителям, что виделся с ней, чтоб зря не переживали, а то уже несколько дней грозятся приехать.

– Слушай, а ведь это отличная идея! – Николай восторженно подскочил с дивана. – Пусть приезжают! Это только ускорит её выздоровление! Я ведь не зря просил тебя узнать, какие у них отношения в семье, и ты говорил, что очень тёплые и доверительные. Если они будут рядом с ней, я уже не буду нужен. Останусь просто присмотреть за ними и, при необходимости, буду направлять родителей и корректировать их поведение по отношению к ней. Отдалившись от неё, я смогу разобраться не только с её проблемой, но и со своей! Взглянуть по-новому на ситуацию!

Задумался. Радость друга была словно лучиком света в непроглядной тьме сложившихся безвыходных ситуаций. Однако, вероятность разоблачения слишком велика и в таком случае возникает вопрос: стоит ли так рисковать? Если информация о Наташе просочится куда не следует, как скоро за ней придут?

– Я всё возьму на себя, – заговорил Николай, видя его сомнения, – а ты продолжай спокойно заниматься своими делами и забудь о нас. Я сам свяжусь с тобой, когда посчитаю нужным. Обещаю, мы будем предельно осторожными. Никто ничего не заподозрит. Доверься мне.

Так и пылает уверенностью. Как тут не довериться? С одной стороны это, конечно, риск, но с другой… Чем быстрее удастся разговорить девушку, тем быстрее станет ясно, не теряет ли он с ней зря время. Помнит ли она хоть что-то из случившегося и помнит ли она своих обидчиков? Сможет ли описать их или…

– Слушай, – заговорил задумчиво, – ты сказал, видел портреты каких-то мужчин. Как думаешь, какова вероятность, что она рисует своих похитителей?

Николай погладил подбородок, поразмыслив, и согласно кивнул:

– Очень большая. Тогда и её реакция вполне объяснима. С помощью рисунков она пытается бороться со своими страхами, но не готова делиться ими с кем-либо другим и пускать в свой мир кого-то чужого. Возможно, с родителями она будет гораздо откровеннее и это ещё одна причина, привезти их сюда.

– Хорошо, – решился наконец. – Делай, что требуется. И выясни поскорее, кого она рисует.

2 глава

Король

Задумчивый взгляд сквозь дымку сигареты был направлен на половой акт, который разворачивался прямо на его глазах. Мужчина на кровати активно двигался, стоя на коленях сзади своей обнажённой напарницы и, закончив своё дело, довольно удалился из комнаты, позволив ей обессиленно завалиться на живот. Она уже и не сопротивляется и наверняка тоже бы с большой радостью ушла, даже убежала бы, но… сложно уйти, когда ты прикован к кровати и совсем не в состоянии шевелиться. Да и вряд ли ей вообще суждено оттуда когда-либо уйти.

– Сколько? – поинтересовался безучастно. Пленница знала, что вопрос адресован ей, и знала, что на него непременно нужно ответить, но губы не желали слушаться и ответ прозвучал невнятно из едва двигающихся уст. Тогда повернулся к толстяку, который сидел рядом с ним в кресле ни жив, ни мёртв, и вынужденный смотреть на ту же самую сцену насилия. – Сколько? – спросил у него.

– Семьдесят один, – торопливо ответил Хомяк, не в силах удержать дрожь во всем теле. Он тоже знал, что с ответом лучше не медлить, если не хочет оказаться на её месте.

– Семьдесят один, – повторил тем же задумчивым тоном и отпил из стакана виски, вкушая его медово-яблочный вкус с шоколадно-ореховым послевкусием. Посмотрел на жидкость в стакане и сделал ещё глоток. Хорош. Отлично сбалансированный и с постоянно меняющимся ароматом. Нет, не хороший, а идеальный виски. Сделал ещё глоток и снова заговорил ленивым голосом: – Ну, милая, запомнила? Семьдесят один. Ты довольна? Видишь, для тебя я готов сделать всё. Ты могла бы сразу прийти ко мне и прямо сказать, что любишь оргии и я бы сразу организовал тебе всё по высшему разряду.

Женщина тихо заплакала. Губы снова шевельнулись, но слова застряли и вырвался лишь жалостливый всхлип.

– Ладно, отдыхай, – проговорил заботливо и поднялся с кресла, поставив стакан на стеклянный столик, – у тебя сегодня ещё четыре гостя, моя куколка. А ты, – взгляд обратился к Хомяку, – помоги ей помыться и привести себя в порядок к приходу следующих гостей. И не забывай считать, ладно?

– Конечно, – последовал торопливый ответ.

Хомяк знал, что это не просьба, а прямая угроза, несмотря на дружеский тон. Толстяк быстро усвоил всю важность своих новых обязанностей и эти две недели безукоризненно выполнял свою работу. Впрочем, как всегда. Эх, жаль что он в тот вечер вернулся к нему ни с чем. После встречи с англоидом итак был на пике взвинченности, ещё и этот явился с пустыми руками. Черняк, видите ли, сбежал! Из-за своей нерасторопности, верноподданный толстячок вместо того, чтобы сидеть сейчас в своём шикарном кабинете, пить свой любимый коньяк и курить свои любимые сигары, вынужден считать трахалей его «силиконовой куклы». Так, кажись, англоид назвал эту шлюху? Увы, жизнь не прощает ошибки. Вернее, он их не прощает.

Затушил сигарету и пошёл из комнаты, бросив на ходу:

– Я как найду Черняка, у тебя будет шанс отблагодарить его за подставу, обещаю, мой упитанный друг. – Притормозил у выхода и обернулся, одарив толстяка оценивающим взглядом. – Кстати, ты похудел. Хвалю! – И вышел.

Только дверь закрылась, как телефон подал сигнал о входящем сообщении. «Вот сука!». Сжал кулаки и скрипнул зубами. «Да этот англоид просто издевается! Неужели он всерьёз считает, что ежедневные напоминания и угрозы помогут быстрее решить вопрос? Чью фотографию прислал на этот раз?». Открыл сообщение. Лиана. Сжал телефон до боли в пальцах. Этот сукин сын за две недели умудрился уже по несколько раз отправить фото всех его близких. И при чём делал это с чёткой последовательностью: сначала жена, затем семья старшей дочери, затем семья младшей. И все фотографии были свежими, выполнены именно в день отправления фото. Сначала думал, что просто старые фотки отправляет, но позвонил как-то старшей дочери и та подтвердила, что в данный момент находится с друзьями на яхте посреди Индийского океана. Уточнил, не голубое ли платье в горошек на ней сейчас, на что та удивлённо воскликнула, подтверждая. Так же проверил свою жену и младшую дочь, и понял, что всё происходящее – ебанутая реальность, в которой его яйца оказались в руках какого-то шизанутого уёбка! Чтоб его!!!

Выключил сообщение и набрал номер.

– Как прошла встреча? – спросил сразу, как только ответили на звонок.

– Все отлично! – бодро ответили на другой линии. – Завтра переведут деньги и товар уйдёт к ним. Всё, как условились.

– Хорошо, – недовольно сжал губы. Жутко бесило, что из-за всей этой канители не может заниматься нормальными делами, вынужден передать их другому, в то время как сам смотрит, как трахают его потаскуху. Думал, таким образом успокоит пылающий внутри гнев пока ищут этого Черняка, но почему-то нихуя не помогало. Вот если б вместо неё был англоид или, как тот выразился, Серый Кардинал, тогда бы точно получил полный кайф и удовлетворённость, а так всё это лишь злило ещё сильнее, напоминая о том, что топчется на одном месте.

– А у тебя что нового? – прервал паузу собеседник.

– Нихуя. Этот Черняк как сквозь землю провалился, а все остальные только гундосят о том, что ничего не знают. Уже устал их крики слушать, пока Палач пальцы отрывает. В конце все признаются, что это они, лишь бы их прикончили поскорее, но я же понимаю, что это чушь собачья!

– Что будешь дальше делать?

– Искать дальше, что ещё? – Такого дебильного вопроса никак не ожидал!

Тот похоже тоже понял, что вопрос был глупым и поспешил сгладиться:

– Ты за дела не переживай, я всё сделаю, как надо. А сам заканчивай с этим дерьмом поскорее, лады?

– Ещё бы знать, как это сделать, – тяжело вздохнул. Уже две недели чувствует себя полным дерьмом, которое неспособно выплыть из той канальи, в которой оказался по воле… Вот бы узнать, по чьей воле! Кишки бы выпустил наружу собственными руками! – Ладно, Лис, – заговорил уставшим голосом, – смотри, не подведи меня. Не хочется лишиться ещё и тебя. Твой батя был верным и надёжным другом, и я очень надеюсь, что тебя он воспитал таким же.

– Обижаешь! Не забывай, мы скоро станем одной семьёй, – пожурил его Лис. – Мой Тёмка собирается сделать предложение Аделине.

– Правда? – Новость вроде должна быть хорошей, но брови почему-то нахмурились. – Они же ещё совсем молодые.

– Молодые?! – негодующе воскликнул собеседник. – Ей уже двадцать будет! Неужели ты не хочешь правнуков понянчить?

– Ладно, с этим потом разберёмся, проблем и без этого хватает.

– Да какая же это проблема? – продолжал стоять на своём Лис. – Дети любят друг друга! Вот как с этим дерьмом разберёмся, сразу свадьбу сыграем!

– Всё, кончай! – не сдержал раздражение.

– Как скажешь, – недовольно пробурчал Лис.

– Я уже сказал! Дела закончим, там видно будет! Завтра жду полного отчёта! – И отключился.

Ещё долго пыхтел, раздувая зло ноздри и глядя на чёрный экран телефона. Отдать единственную внучку за незрелого петушка и лоботряса?! Да ни в жизнь!!!

3 глава

Лена

Время зря не теряла. Хоть от Паши по-прежнему ни звоночка, Дима сумел убедить, что с Пашей все в порядке.

– Его просто слегка припугнули, чтоб не лез не в свои дела, – спокойным тоном доложил Дима.

Не стала спорить и что-то доказывать. Фиг с ними. Сама сумела по примеру Паши нарыть информацию, оставалось только проверить, но большой занозой в заднице был вездесущий телохранитель. Дима ходил за ней попятам!

Однажды психанула и прямо спросила:

– Слушай, ты вообще человек? У всех людей есть естественные нужды, которые они справляют ежедневно и не один раз, а ты от меня вообще не отходишь! Отсюда вопрос: кто ты?

– Всё просто, подруга, – расплылся в улыбке Дима, наклонился к ней ближе и прошептал: – Все телохранители ходят в памперсах! И меняют их только ночью, пока подопечные спят мирным сном. – Затем громко рассмеялся на её удивленно распахнутые глаза.

Конечно, получил за эту шутку кулачком в плечо, а вдогонку ещё парочку ласковых и полдня упрямого молчания.

Милые совместные вечера – это бесспорно здорово, но пора было и делом заняться. Добытая с большим трудом информация требовала немедленной проверки, сопровождая одно место невыносимым зудом, подгоняя к действиям.

Терпение лопнуло, когда утром этого дня вышла из душа и, пока вытирала волосы полотенцем, услышала через открытую дверь ванной комнаты телефонный звонок. Прямо так и выскочила в спальню, голая с полотенцем на голове, торопясь посмотреть, кто звонит, и взвизгнула от страха, увидев перед собой Диму с её телефоном в руке.

На внезапное обнажённое появление тот отреагировал оценивающим взглядом и широкой улыбкой.

– Дима! – крикнула негодующе, поспешно прикрываясь полотенцем. – Это уже слишком!

– Да ладно тебе, подруга, что я там не видел. Ну, зачётная у тебя фигурка, так этим нужно гордиться, а не стесняться.

– Пошёл вон! – выхватила из его рук свой телефон и вытолкнула за дверь, захлопнув её прямо у него перед носом.

– Тебя Алэн звал, разговор, говорит, есть, – раздался глухой голос Димы за дверью.

– Ах, почти две недели не разговаривал, а тут решил поговорить?! Вот сейчас я ему всё и выскажу! – сердито крикнула на дверь, зачем-то тыкая в неё указательным пальцем.

И бросилась одеваться. Накинула лёгкое домашнее платье и понеслась вниз по лестнице.

– Я ненадолго, – услышала Диму уже с улицы.

– А ну вернись! – крикнула ему, но ответом ей был звук захлопывающейся двери. Сердито встала перед Алэном, вальяжно развалившемся на диване с телефоном в руке, и выпалила: – Это уже перебор! Я понимаю, что вы переживаете за мою безопасность, но ваша опека уже выходит за грань дозволенного! Так не может продолжаться! Я требуют личного пространства, куда без моего позволения никто не посмеет вторгнуться! Не удивлюсь, если утром проснусь, а он будет в моей постели!

– Ты бы этого хотела? – спросил ленивым голосом, не удосужившись отвлечься от телефона.

Даже волосы побагровели от злости. Молниеносно подскочила к нему, выхватила из рук телефон и отскочила обратно.

– По-твоему я шучу? – грудь тяжело вздымалась, выдавая её мятежное состояние.

Алэн даже в лице не изменился. Откинулся на спинку дивана, вытянул ноги и раскинул руки, обхватив подголовник дивана.

– Вы с Димой очень мило проводите время вместе. Что такого, если он однажды окажется в твоей постели? – Его холодный взгляд бесцеремонно пялился на её вздымающиеся выпуклости и говорил он с ними, а не с ней.

– Дать бы тебе хорошенько! – И замахнулась его же телефоном, изображая, как хотела бы дать.

Алэн ехидно вскинул бровь, а на губах мелькнула едва заметная ухмылка. Поднялся с дивана и медленно подошёл, остановившись буквально в одном шаге от неё.

Сама не поняла, как из груди вырвался глубокий вздох от нахлынувшей тёплой волны, которой отозвалось тело на его близость. Они почти не виделись после того случая в клубе и уже совсем отвыкла от подобных его действий и намёков. Но ужаснуло больше всего не то, что оказалась не готова к такой выходке, а то, что просыпающееся волнение не вызывало желание оттолкнуть его и отойти подальше, а наоборот шагнуть навстречу. А ещё пугало то, что не поцелуи и ласки Марка вспомнились в первую очередь, а его, Алэна, прикосновения. То грубые, требовательные, то нежные, едва уловимые. Захотелось… «Стоп! Что за бред?! Как такое возможно?! Я же люблю Марка и хочу только его!». Может, реакция на Алэна это просто томление по Марку? Как иначе объяснить вспыхнувший порыв?

Пока в ступоре разбиралась со своими чувствами, его пальцы, мимоходом тронув затвердевший сосок, легонько коснулись щеки и скользнули в волосы, обхватив затылок. Все мысли враз улетучились. И к большому стыду все мысли о Марке тоже. Даже глаза прикрыла от удовольствия, вдыхая аромат его одеколона, и в предвкушении ласк, когда тёплые губы прошептали, коснувшись мочки уха:

– Теперь понятно, зачем ты так вынарядилась. Всё же решила дать?

Словно обдали холодной водой. Очнулась от сумасшествия и посмотрела на себя. «Что не так с платьем?». И ахнула. В спешке надела не платье, а прозрачный пеньюар, который купила на днях, чтоб не спать голышом!

– Господи! – выдохнула в ужасе и отпрянула. Интимное волнение сменилось невыразимым стыдом и желанием спрятаться. Спасение виделось только на диване, поэтому поспешно села на него и прикрылась подушкой.

Алэн хмыкнул и повернулся к ней, скрестив на груди руки. Теперь он стоял, а она прятала взгляд, стесняясь смотреть на него не только из-за вульгарного прикидка, но и из-за вспыхнувших чувств, которых ещё буквально две недели назад и в помине не было. Да она его даже как мужчину не воспринимала! Что же случилось? Раньше же спокойно обходилась без мужчин, а что же сейчас? После близости с Марком бешенство матки разыгралось? Неужели превратилась в нимфоманку? Но к Диме же нет подобных порывов, значит дело всё же в другом…

Решилась посмотреть на Алэна и, так как он стоял прямо перед ней, взгляд сразу наткнулся на топорщащиеся штаны, выдавая и его весьма щекотливое положение. Но он, в отличие от неё, совсем не стеснялся демонстрировать своё проснувшееся желание.

Вконец растерявшись, уткнулась лицом в подушку. А ведь ещё совсем недавно решительно была настроена переспать с ним ради информации, а сейчас краснеет, как в первую свою ночь с Ильёй. Похоже, одно дело, когда ты себя настраиваешь и готовишься к близости, и совсем другое, когда чувства сами неудержимой волной захлёстывают тебя. Именно так было с Марком. Но ведь сейчас перед ней не Марк! А его друг и названный брат! И ведь именно про это и говорил Алэн! С первого дня знакомства хотел доказать, что она такая же, как и прочие женщины. И, как всегда, оказался прав! «Господи! Сделай так, чтоб сердце перестало стучать!», взмолилась мысленно, не желая испытывать унизительное чувство.

– И долго ты так будешь сидеть? – всё тем же холодным тоном заговорил Алэн.

«Чтоб тебя!», хотелось крикнуть, но пробубнила в подушку совсем другое:

– Пока ты так бесстыдно стоишь прямо перед моими глазами!

Снова хмыкнул:

– Это не бесстыдство, а нормальная реакция здорового мужчины на вид обнажённого тела женщины. Так уж устроена природа.

– Прошу, прекрати, – взмолилась в подушку.

– Любая женщина должна гордиться тем, что у мужчины встаёт от одного взгляда на её округлости. – На очередной глухой стон лишь усмехнулся. – Ладно, можешь вынырнуть из этой подушки, я спрятал смущающий твой нежный взор орган, он не будет мозолить тебе глаза.

Послушно вынырнула, но смотреть на него всё равно не решалась, чтоб не смог разглядеть нахлынувший на неё порыв.

– Прости, – проговорила смущённо. – Я просто поторопилась и не посмотрела, какое платье нацепила. Схватила первое попавшее.

– Шикарное платье! Тебе очень идёт, – продолжал ехидничать, совершенно наплевав на её конфуз.

– Прекрати! – перестала смущаться и снова разозлилась, вытесняя из головы непонятно откуда взявшееся чувство влечения к этому несносному мужчине. – Это не смешно! Я хочу, чтобы ты объяснил Диме, что не нужно за мной ходить по пятам.

– Это его прямая обязанность. Пока полиция не найдёт тех, кто убил твою подругу, ты в опасности, – проговорил серьёзно.

– Но ты же много раз прогонял меня, говорил, чтоб уехала. В таком случае угрозы нет?

– В таком случае мне всё равно, – беззаботно пожал плечами и направился к графину с водой. Хотел налить, но передумал и открыл шкаф. Достал коньяк, плеснул немного в стакан и потряс слегка бутылкой в воздухе. – Будешь?

– Нет, конечно. Сейчас только семь утра! – Его откровенный ответ резанул по самолюбию. – А почему сейчас не всё равно?

– Не прощу себе, если с тобой что-то случится прямо у меня под носом.

Безразличный тон и вальяжные глотки коньяка действовали на нервы.

– Ну так давай я уйду из под твоего носа, тогда совесть будет чиста? – обида так и сквозила в голосе.

– Только если уедешь из города.

– Ясно, – отвернулась, чтоб скрыть навернувшиеся слёзы.

– Хочешь личного пространства? – заговорил снова после небольшой паузы. – Хорошо. Я скажу Диме, чтобы он давал тебе этого пространства побольше. И без твоего позволения в комнату к тебе больше не зайдёт. Так пойдёт? Согласна?

Посмотрела на него с подозрительным прищуром:

– Я прям чувствую, что не хватает пресловутого «но…».

Он лениво улыбнулся:

– Но ты должна пообещать, что не будешь делать глупости.