Read the book: «Сингония миров. Относительность предопределенности»

Глава 1

Пятница, 4 января 2019 года. День

«Альфа»

Ленинград, улица Академика Павлова

Счастье всегда мелко и незатейливо, – пришло на ум Наталье. Самая первая вспышка переполняет тебя блаженством, но неземной свет радости постепенно меркнет, пока не сольется с серой плоскостью буден. Но в этом нет никакого расстройства. Разве плохо, когда ты счастлива? Просто счастлива, и всё!

Ивернева ласково улыбнулась и покосилась на Гарина – тот сидел рядом, задумчиво уставясь за ветровое стекло. Он будто мерил глазами прямую, широкую ленту шоссе – размеченную полосу черноты между обочин, заметенных белейшим искристым снегом.

Миша всегда о чем-то думает, его деятельный ум постоянно в работе, а рассеянный взгляд выдает усилие мысли.

Наталья ощутила сладкое трепетанье в груди – и словно синий взмах набросил мимолетную тень. Счастье…

…Мощный двигатель джипа сдержанно гудел, круглобокие шины шуршали по асфальту, а подальности взводили этажи, росли светлые высотки Шушар.

– Меня начохр прибьет, – брюзгливо выговорил Миша. – Уехал сам, без эскорта…

– Не бурчи, как дед, – на щеках Иверневой запали приятные ямочки.

– Я и так дед, – проворчал Гарин с тающей строптивостью.

– Это статус, а не состояние, – бегло улыбнулась Наталья, деля свое внимание между дорогой и пассажиром. – Ты – мой мужчина!

– А ты? – Мишины губы усмешливо дрогнули.

– А я – твоя женщина. Любимая… Да?

– Всегда! – серьезный тон Гарина смазала бархатистая хрипотца, и женщина еле отогнала шаловливые мыслишки. Лишь дотянулась рукой и погладила по плечу, даря мимолетной лаской.

«Всё будет хорошо, и даже лучше!»

* * *

Сосницкая уже ждала их – собранная и энергичная, а очки – два блика в тонкой позолоте – добавляли ее лицу строгого изящества. Однако белый халатик не висел на Светлане, а выгодно обтягивал фигуру, привлекая взгляд к узине талии, к округлости бедер, к ложбинке между грудей. При всем попутном бесстрастии врача, Света оставалась женщиной и хотела ловить на себе восхищенные взгляды.

– Привет, привет! – обрадованно воскликнула она, чмокая гостей по праву хозяйки.

– Его так нежнее целовала, – шутливо заревновала Наталья.

– А мне Миша больше нравится! – рассмеялась Сосницкая, простодушно признаваясь. – Пойдемте!

На лестницах и в коридорах Института мозга их встречали сотрудники, но вот с ними Светлана вела себя строже, с приветливой сдержанностью, проводя в общении незримую «красную линию».

Клацнули обе двери директорского кабинета, замыкая маленький тамбур – и отсекли все внешние шумы, шаги и голоса.

– Раздевайтесь! – скомандовала Сосницкая.

– По пояс? – смиренно уточнил Гарин.

Директор института мило порозовела, а Наталья хихикнула, сбрасывая на руки Мише теплую куртку. Он аккуратно сложил ее в уголку дивана, кинув сверху свое короткое черное пальто – и плюхнулся в скрипнувшую мякоть. Наташа гибко присела рядом, теряя обычную непринужденность.

– Ты звонила насчет Миши… – выговорила она, смутясь и начиная нервничать. – Не этого Миши… Точнее, не совсем этого… Ну, ты понимаешь!

– Вот что, дорогие мои, – серьезно сказала Света, устраиваясь не за столом, а в кресле, напротив парочки. – Сначала давайте поточнее, почётче сформулируем проблему. Давайте спросим себя: нужна ли была, вообще, прошлогодняя «хронодиверсия»? Нужно ли было пересаживать юному мальчишечке, Мише Гарину – за два месяца до его шестнадцатилетия – сознание взрослого Михаила Петровича, которому стукнуло шестьдесят? – выдержав короткую паузу, она сама же себе и ответила, с чувством, весомо: – Нужно было! Просто необходимо! Ну, не будем расписывать грозные и печальные последствия провала «хронодиверсии» или отказа от нее – вы полностью в курсе. Сосредоточимся на морально-этическом аспекте. Верно? Наташа!

Ивернева коротко выдохнула, и заговорила, волнуясь:

– Проблема в том, что… Да, мы спасли мир от ретроаннигиляции! Мы можем даже гордиться, что при этом пострадал всего лишь один человек – тот самый мальчишечка, Миша Гарин. Но вот это и не дает мне покоя! Да и Мишечке тоже…

Насупясь, медленно потирая ладони, Михаил развел их, молча признавая правоту любимой. Подумав, он добавил вслух:

– Вышло так, что этот мальчишечка пожертвовал собой, став моим реципиентом. Личность пожилого Михаила Петровича заместила «Я» Миши Гарина – и всё, считай! От юнца осталось только тело – молодые мехи наполнились старым, выдержанным вином…

Тут в приемной завозились, влажно щелкнула дверь – и порог переступила Лея. Высокая, стройная, сексуальная, она внесла в кабинет такой накал женственности, что Гарину стало душно.

– Всем привет! Привет, папулечка! – защебетала «умная блондинка», входя в образ златокудрой малышки. – Я не слишком опоздала? – с размаху усевшись между папой и мамой, отчего ее большие груди упруго подпрыгнули, Лея обняла родителей и ослепительно улыбнулась.

Сосницкая отзеркалила ее улыбку.

– Пустяки, Леечка, – заворковала она, – ты как раз вовремя…

Наталья улыбнулась, тая в движеньи губ памятное, но невысказанное.

При всём милосердии врачей люди этой профессии отличаются некоторым… как бы тут помягче выразиться… цинизмом, чего уж лукавить. Такая у них профессиональная деформация сознания – медику нужно спасать людей, причиняя им боль, и чрезмерная жалость здесь неуместна.

А Светлана… Когда-то, давно уже… ох, очень давно… она волею судеб оказалась «меж трех огней». Хотя… Наталья поглубже окунулась в омут памяти. Ох… она познакомилась со Светой, именно как с врачом, сорок лет тому назад… Ужас! Да, всё закрутилось-завертелось именно в семьдесят восьмом. Вроде бы Светлана Шевелёва в тот год еще не вышла замуж за Юру Сосницкого… И совершила открытие под девичьей фамилией – обнаружила в мозгу у «сибирской ведьмочки» точно такую же таинственную структуру, что и у Миши. Позже этот нейронный кластер назовут метакортексом…

А десять лет спустя Наташа обратилась к Свете уже по своему хотению – ни американские, ни хваленые израильские доктора не понимали толком, отчего она никак не могла забеременеть. А время-то идет, годы как вехи за окном шустрого авто – мелькнут и тают в зеркальце… Вот уже и тридцатый промахнул мимо…

И Сосницкая, с увлечением возясь с пациенткой, раскрыла правду, как тайну: «Наташенька, ты – паранорм! И ребеночка сможешь родить только от себе подобного, и только in vivo!»

О да, Свете тогда трудно пришлось – угодила в самый центр любовного треугольника! Миша любил Риту, а дочку просто обожал, на что Юлька отвечала полной взаимностью. Но и тягу к Наталье он испытывал необоримую – Природа не манила, а жестко домогалась…

Ивернева усмехнулась своим мыслям. Что уж о ней-то говорить! Она была готова на всё, совершенно на всё, и только совесть удерживала ее от крайнего шага…

Но и Сосницкая не хотела, чтобы та нечуткая правда, которую она поведала Наталье, разрушила семью Гариных. Мишу Света просто любила, а Рите, своей подруге со школы, она всё рассказала сама – честно и без прикрас.

Но был ещё и третий момент, не такой явный, но очень важный: в далеком семьдесят четвертом Светлана, исцелённая Мишей, поклялась себе посвятить всю жизнь медицине – и вызнать природу паранормальной Силы.

Способная, знающая, упорная, Света довольно далеко продвинулась в своих исследованиях, но для полной ясности картины ей не хватало данных о внутриутробном развитии паранорма – от первого деления до родов.

Получается, Сосницкая очень хотела, чтобы Наташа родила этого ребёнка – не меньше, чем сама Ивернева! И Светлана выиграла по всем трём позициям, причём её личная ангажированность осталась за кадром…

…Встрепенувшись, мама прислушалась к словам дочери.

– С медицинской точки зрения, личность не тождественна памяти, она лишь её часть, а вторая, самая важная часть – это подсознание, – авторитетно втолковывала Лея. – Пересадив юному Мише память «старикашки» из «Гаммы», – она еще крепче прижалась к отцу, словно извиняясь за обидное слово, – вы не стёрли его старую личность, а создали новую – «гибридную».

Но, если уж вам хочется… – девушка замялась. – Ну… Как бы очистить свою совесть, то можно – в порядке эксперимента – пересадить валидированную матрицу памяти юного Миши… такому же юному Мише из «Беты»! Он ведь точная генетическая копия папульки! Чисто нейрофизиологически такая пересадка будет ещё проще, чем при «хронодиверсии» – совмещение сознания с подсознанием вообще идеальное! Ну а дальше… Как сказала бы фон Ливен: «На всё воля Божья»! Какой выйдет гибрид – неизвестно. И… – она задумалась, неопределенно водя кистью. – И это был бы шанс изменить судьбу… э-э… «Браилова». А вдруг матрица памяти из «Альфы» что-то изменит в бета-версии Миши? И тот не станет мерзавцем? К тому же матрица «нашего» Гарина содержит немало полезных ноу-хау из будущего, которые ему успели наговорить мама с Васёнком, а выложили они прямо кучу всего – хватит на дюжину докторских диссертаций!

Наташа уловила заинтересованный Мишин взгляд, и улыбнулась в ответ.

– Валидировать психоматрицу – и пересадить юному «Браилову»… – медленно проговорила она, словно пробуя идею на вкус, всё сильнее оживляясь и даже чувствуя возбуждение. – А чё? Оч-чень даже ничего… А Света, я смотрю, сомневается?

Сосницкая вздохнула, и ответила суховато, в лекторской манере:

– Света не просто сомневается в том, что в результате слияния сознаний юного Михи и юного «Браилова» образуется более гармоничная личность, чем в известной нам версии реальности. Поймите, ментальная трансплантология ещё… ну, просто не имеет опыта пересадки сознания в тело одногодки, да ещё и в ювенильном возрасте! И тут основной подводный камень – транзитивность эмоций, то, что Лея зовет «ментографическим резонансом». Как тут объяснить… – затруднилась она. – М-м… Ну, если сильно упростить, то… Выходит так, что свежие эмоциональные впечатления не сразу уходят в подсознание, а лишь по прошествии времени и, более того, сначала они как бы «кэшируются» в матрице памяти. А такая матрица у юного Михи содержит влюблённость в «Марину Давыдову», и… слава Богу, – серьезно, покачивая головой, сказала Сосницкая, – что ты, Наташа, не уступила тогда, доведя до секса, а то неминуемо произошла бы «метакортикальная конфлюэнция», то есть, Слияние, и ваши с Мишей метакортексы запутались бы на квантовом уровне не осенью восемьдесят девятого, а летом семьдесят четвертого – со всеми вытекающими: после «хронодиверсии» Миша не посмотрел бы ни на Дворскую, ни на Сулиму, а целенаправленно искал бы только тебя! Нашел бы рано или поздно, но судьбы Инны и Риты оказались бы сломаны. А так в Мишиной матрице памяти остался романтический образ, который вполне может, после записи в мозг «Браилова», транслироваться в его подсознание. И «гибридный Браилов» будет влюблён в тебя, Наташа! Не спутан на уровне метакортексов, по образу и подобию паранормов, а влюблён как обычный мальчишка! А уж насколько далеко это зайдёт… – Света медленно покачала головой. – Я предсказывать не берусь. Просто из-за недостатка экспериментальных данных!

Смущенная Ивернева вскинула глаза на нее, и тут же отвела взгляд. А Лея, щекоча губами ее ухо, зашептала:

– Ты так мило краснеешь, мамулечка! Хи-хи… – неожиданно замерев, она протянула: – Слу-ушайте… А вам не кажется, что именно так всё и произошло? Что мы решились-таки на хронокоррекцию – и пересадили «Браилову» матрицу памяти Миши из «Альфы»? – «Умная блондинка» заторопилась. – Я вам сейчас раскрою кое-что под грифом «Секретно», «Конфиденциально» и «Для служебного пользования», но вы меня не выдавайте! Смотрите… Ну, я буду всё подряд, до кучи… – она пожала плечами. – Не знаю просто, какие события влияли на «Браилова» прямо, а какие – косвенно. М-м… В «Бете» Хрущёва расстреляли как троцкиста, а доклад на ХХ съезде КПСС вместо него делал товарищ Берия. Посему советскую «двухступенчатую федерацию» начали резать, так сказать, не дожидаясь перитонита, в пятьдесят седьмом году. В результате, к семьдесят четвертому никакой Украины уже в помине не было, даже как автономной республики – территорию СССР поделили на федеральные округа по типу германских земель. Насколько я помню, Сталино, Ворошиловград и Днепропетровск вошли в Донецко-Криворожский ФО, а Николаевская, Запорожская и Херсонская области – вместе с Одесской – в Причерноморский ФО. Первомайск, соответственно, тоже. Даже название «СССР» в «Бете» постепенно становилось анахронизмом, говорили: «Советский Союз» или просто «Союз»… – не думая, Лея гладила папину шею, теребя полуседые пряди, и папа жмурился от удовольствия. – В «Гамме» и в «Альфе» отец Миши собирался уехать во Владик вместе с попавшим тогда в немилость дедом Филей… э-э… Старосом. В гамма-пространстве так и вышло, но в «Альфе» Петр Семенович – стараниями папулечки – передумал. А вот в «Бете» никакого раздрая между Филиппом и руководством не было, и семья Гариных даже не собиралась никуда переезжать…

– Ишь, сколько всего нарыли… – добродушно проворчал Гарин.

– А ты думал! – сверкнула зубками Лея. – Вот, сбил меня… А-а! В «Бете» юный Миша – вероятно, уже с подсаженной памятью! – тоже поехал в Бугаёвку, и перестрелка там случилась, но вот «Роситы» почему-то не оказалось на «месте преступления». Соответственно, он её не спасал и внимания органов к своей персоне не привлёк.

– Да-а… – заерзав, Михаил с растущим любопытством глянул на дочь. – Судя по его искренней реакции на Марину в Институте Времени, он действительно увидел её тогда впервые!

– Вот! – горячо вытолкнула Лея. – И… Смотрите – «Браилов», уже с памятью юного Миши из «Альфы», я уверена – избрал совершенно иную стратегию адаптации и манифестации! Он ведь обладал весьма фрагментарными знаниями о будущем, причём о будущем «Альфы», сильно отличавшейся от «Беты», где СССР и без него спасли. Поэтому бета-Гарин мог тихо и спокойно тратить время на личную жизнь и карьеру. Да, он поставил на ноги тамошнюю Свету Шевелёву и вернул зрение Наташе Фраинд – она же стала его первой женщиной – но вот бета-Сулима почему-то потеряла к нему всякий интерес. Правда, с Дворской он добился быстрой «победы»…

– …На «картошке», – подсказал папа, твердея лицом.

– Именно… – кивнула дочь, как бы невзначай переплетая его пальцы со своими. – И к Видову она не ушла… Вот только «Браилову» это не сильно помогло. Да еще, вместо паранормального Васёнка, та Инна родила совершенно обычную девочку Юлю. Сплошные разочарования! И так всю жизнь. На шпаргалках из будущего «Браилов» сумел выиграть олимпиаду по физике и поступил на физфак, но сверхпроводимость купратов не «открыл», и «Коминтерн» на коленке не склепал. Он был трудолюбивый юноша, способный, но не гениальный. Бета-Гарина сначала расстраивала собственная посредственность, затем стала бесить, а со временем всё переросло в черную зависть к своей альфа-реплике, как у Сальери к Моцарту! И вот, когда запас его собственных «плюшек из будущего» иссяк, «Браилов» принялся искать и нашёл-таки способ «примазаться» к тебе, пап. Причем, это его вполне устраивало – он-то считал, что, обкрадывая своего «близнеца» из «Альфы», всего лишь восстанавливает справедливость… – Лея призадумалась, хмуря бровки, и просветлела: – Ах да, «Браилов» долго искал и нашёл-таки Наталью Иверневу из Шерегеша! Вот только в «Бете» она оказалась на тринадцать лет младше его… И здесь засада! Ну как тут не стать мерзавцем?

– Занятно… – протянула Светлана. Гибко встав, она прошлась, сунув руки в карманы. – Весьма занятная версия, Леечка, весьма… Да, Миша, интеллект у вас с ним был одинаковый; в конце концов, ни «альфовский», ни «гаммовский» варианты Миши Гарина тоже гениальными от рождения не были! Да-да, – усмехнулась врачиня, – не сверкай так своими прекрасными глазками, Леечка. Способность углядеть то, что не видно другим, пришла к ним лишь после того, как их полюбили паранормальные женщины: у твоего папы, Лея, инициализация случилась после «сердечного укола» в конце семьдесят восьмого, причем, бессимптомно и без «побочных эффектов», зато дофаминовый шок, испытанный им одиннадцать лет спустя, был очень силён… Кстати, «старикашка» Гарин… м-м… нет, не надо его так называть… В общем, Гарин, который «Розенбом», перешёл на новый интеллектуальный уровень в прошлом октябре, после своего первого Слияния с Татой! Я всё это к тому, что интеллект у «Браилова» был. Но! У него напрочь отсутствовала харизма! Та самая «искра Божья», способность влиять на других положительно, притягивать, вызывать интерес, да просто убедительно и красиво говорить! Зато всего этого хватало у твоего «папулечки», Лея – от рождения, на уровне подкорки. Харизмой обладает и «ста… Розенбом», а вот «Браилов» – увы… И, что самое главное – отсутствие харизмы очень трудно, практически невозможно исправить. Даже Лея – лучший психотерапевт Союза и ментальный паранорм в третьем поколении, не возьмётся за подобную «операцию на сознании»!

Теперь очередь краснеть от смущения перешла к Лее.

– Да за что там браться? – забурчала Гарина-младшая, рдея. – Отсутствие харизмы – это не порок и не отклонение, а нормальное состояние. Там нечего корректировать – либо она дана от рождения, либо нет.

– Вот в этом и была первопричина всех бед «Браилова»! – с силой подхватила Сосницкая. – Он не мог ни увлечь за собой других, ни даже внушить доверие…

Радиофон в кармане у Гарина зазвенел негромко, вежливо даже, но весьма настойчиво. Вздохнув, Михаил выцепил плашку гаджета и пальцем задавил зеленый кружок на экране.

– Да, Рустам…

– Ой, Мишенька, Мишенька! – зачастила Наташа, порываясь. – Дай! Дай мне! – Выхватив радиофон, она сладко зажурчала: – Рустамчик, приве-ет! Ты не ругай Мишу, это всё я! Увезла его… Да-а! Ты же меня знаешь, я такая кова-арная…

Рахимов только вздохнул.

– Ты когда Михаила Петровича вернешь, «коварная»?

– Зав… – заикнулась было Ивернева, но уловив отчаянные жесты Леи, выпалила: – Послезавтра!

«Доченька» успокоенно кивнула, а «Рустамчик» проворчал:

– Ладно… Вы в Ленинграде… Ага. Мои парни найдут вас… к вечеру. И чтоб больше не пропадали!

– Ни. За. Что! – клятвенно заверила его Наталья.

Начохр лишь хмыкнул, сумев выразить голосом ОЧЕНЬ большие сомнения. Экран погас.

Гарин чмокнул Лею в тугую щечку, и сказал:

– Передай маме!

– А за что? – хихикнула «Рожкова».

– За изворотливость!

Доча честно передала мамульке папин поцелуй, и Наташа рассмеялась, не желая удерживать свое счастьице в себе одной.

– Этот противный Рустам весь наш деловой настрой сбил! – воскликнула она в притворном негодовании. – А давайте завтра соберемся?

– Правильно, мам! – поддержала Лея. – Надо больше инфы собрать… И Рита с Инной как раз подъедут!

– У нас переночуете? – затаила надежду Сосницкая.

– Не-не-не! – подпрыгнула Гарина-младшая, и притиснула Гарина-старшего. – Мне папуля квартиру купил в нашем «родовом гнезде» на Васильевском! В доме Шкляревича – там раньше прадед жил, Максимилиан! – Она сложила ладони и блаженно улыбнулась. – Представляешь, Свет, у меня стол с компом в таком… уютненьком эркере, а окна – прямо на 16-ю линию! Стены толстенные, потолки высоченные, с лепниной… А в гостиной – камин с изразцами… Вечером затопим!

– Ой, я сама еще там не была ни разу! – чуть виновато затянула Ивернева, подлащиваясь к Светлане.

– Так что не мы к вам, – ухмыльнулся Михаил, – а вы к нам!

– Ладно, уговорили! – прыснула Сосницкая, и тут же имидж строгого доктора медицинских наук протаял будто, выказывая образ хорошенькой девчонки, жестокой судьбою наученной задумываться.

Выпроводив Гариных с Иверневыми, директор Института мозга постояла с минуту, бедром привалясь к столу. Улыбка ее угасала, пока на лице не задержалось лишь выражение светлой печали.

А за окном, за крышами садилось солнце. Хмурые тучи застили закат, словно ревнуя к чистоте вечерних красок, но лишь сгущали тени, да плодили мглу.

Неожиданно встрепенувшись, Светлана подбежала к окну, привставая на носочки, тревожно выглядывая – и тихонько засмеялась. Папа, мама и дочь стояли возле угловатого, почти квадратного джипа, и сами высматривали окно директорского кабинета. Завидев знакомый силуэт, они дружно замели, замахали руками…

– Я приду! – громко крикнула Света, приникая к стеклу. – Обязательно!

Суббота, 5 января. День

Ново-Щелково, проспект Козырева

Шарлотта Бельская-Блэквуд почти не ощущала, что дело идет к пятидесяти.

«Тело идет к пятидесяти! – шутила она. – А душа – на месте!»

Да и красота былая не спешила вянуть – мелкие морщинки разглаживались дорогими кремами фабрики «Свобода», а крупные и вовсе не портили лица. Даже талия вернулась в норму после родов, и ноги не пухли залежами целлюлита…

Правда, поддерживать себя в форме было нелегко, требовались ежедневные усилия в спортзале, но без движения – никуда! В любом возрасте! Запустить себя можно и смолоду, сделав неверный выбор между ленью и здоровьем.

Шарли и Питера своего гоняла на тренировки – нечего жиреть в креслах у компов! Бего-ом… Марш!

И Бельский, охая и стеная, нарезал круги по стадиону… Втянулся.

Шарлотта улыбнулась – разрезвился Пит… Бегу он предпочел велосипед – по всем окрестностям Звездного проехался, все стёжки-дорожки изведал. И вот уже год, как папа катается вдвоем с дочкой…

Вытянулась Элеонора, осенью ей в первый класс, и велик уже мал, пора «Школьник» покупать…

…Шарлотта вышла на «Институтской». Краем глаза проводив фырчащий «Икарус», измерила взглядом плавно изогнутый корпус НИИВ, скобкой примыкающий к берегу озера, и покачала головой. Вокруг – снега, студеный ветер веет порошей по всей дуге набережной, а на черной воде – ни льдинки! Так только, хрусткие белые забереги. Зато над мелкими волнами завивается редкий парок – здешние воды охлаждают реактор местной АЭС. Купальный сезон – с апреля!

Ох, до чего ж, наверное, приятно бывает сотрудникам Института Времени! Выскочишь в обед, окунешься, смывая с себя усталость – и обратно. Постигать корни Вселенной…

Глянув на часы, Бельская-Блэквуд ускорила шаг. Прозрачные двери НИИВ гостеприимно разъехались, пропуская Шарли, и бесшумно сомкнули створки за ее спиной.

«Опять опаздываю… Никакой организованности!»

Невозмутимый охранник кивнул женщине, узнавая, но вот турникету маловато было голливудской улыбки. Шарлотта приложила пропуск к требовательно мигавшему кружку регистратора, и стеклянные воротца неохотно открылись.

А женщину ни к селу ни к городу посетила печальная мысль:

«Я совсем обрусела…»

Когда она в последний раз наезжала в Штаты? Года три назад… Элеонора бойко говорит и по-русски, и по-английски, но пустыни Аризоны или прерии Канзаса для нее не просто экзотичны, а чужды. Девочке Карелия роднее, Крым или предгорья Карпат. Про Аппалачи она выучит на уроке географии… Зато Элеонора Бельская в СССР – своя.

Пройдя широким, но низковатым коридором (панели потолка прятали вязки кабелей и проводов), Шарлотта переступила высокий порог-комингс лаборатории сингонально-пространственной интерполяции.

О, какой сокрушительный, какой великолепный шок она испытала в ноябре! Какие потрясающие новые горизонты распахнулись перед нею!

По малолетству, Шарли боялась ночного звездного неба – ее пугала бесконечность. Не потому ли она и стала астронавигатором – одержала верх над детскими страхами?

И вдруг оказалось, что пространств и миров – целый ворох! Что Вселенная в разы больше, а ее грозные бездны не познаны совершенно…

Шагнув в лабораторию, Бельская-Блэквуд тотчас же расслышала громкий и ясный голос Елены Браиловой, доктора физмат наук и завлаба:

– …Нет, Петя, сопредельными принято считать всего четыре взаимопроникающих или совмещенных пространства – нашу «Альфу», а также «Бету», «Гамму» и «Дельту». Еще мы их называем синхронными, поскольку ход времени в мирах Сопределья абсолютно уравновешен. То есть… Вот, скоро куранты на Спасской башне пробьют три раза – в один и тот же момент с «Бетой» и «Гаммой»… М-м… Существует ли Москва в дельта-пространстве, точно неизвестно, но и там синхронизация с тремя сопредельными мирами полная… Заходите, Шарли, заходите, – Браилова, стоя перед доской, улыбнулась, – «двойку» за опоздание ставить не буду, и родителей в школу не вызову!

– Отвозила дочку к бабушке, – смутилась Шарлотта, – и не рассчитала…

– А еще астронавигатор! – хихикнул Питер. За большим длинным столом он сидел один, старательно черкая конспект.

Покаянно вздохнув, Бельская-Блэквуд смирно уселась рядом, суетливо вооружаясь ручкой и толстой тетрадью.

– Елена! – заныла она, изображая отличницу. – Я разобралась с тем, почему наше пространство синхронное и сопредельное, а вот с сингонией… Тут я путаюсь.

– Шарли, – усмехнулась завлаб, – тут путаются все. Мы лишь нащупываем новую математику, вроде репагулярного исчисления, так что… – она развела руками. – А сингония… Сам термин заимствован из кристаллографии. Ну, если грубо и крайне упрощая, то наши сопредельные пространства являются как бы гранями одного кристалла…

– Великого Кристалла! – вдохновляясь, подхватил Пётр.

– Ну, можно и так, – бегло улыбнулась Елена. – Скопление миров Сопределья потому считается сингонией, что они синхронны, и физические законы, действующие в них, абсолютно идентичны, причем в «Бете» они и вовсе эталон. Предваряя ваш вопрос… Да, существуют и асинхронные пространства, где время течет с иной скоростью, а «Эпсилон», «Дзета» и «Каппа» составляют иную сингонию миров… Однако углубляться в тему мы не будем. Ваша задача – освоить сингонально-пространственную интерполяцию! Можно сказать, этот сжатый… хм… весьма сжатый «теоретический курс» – своего рода введение в инструкцию для пользователей. А юзать вы будете импульсаторы и Т-установки… э-э… установки транспозитации. Кстати, сам принцип пространственно-транспозитационного манёвра прост, как столовая ложка. Почему совмещенные миры не смешиваются в бесструктурный хаос? Потому что их объёмно разделяет так называемое нуль-пространство… Объясню лучше на примере. Ваш корабль, я имею в виду ТМК «Циолковский», будет переоборудован в течение этой зимы, и в марте стартует. Сначала командир корабля дотянет ТМК до точки Лагранжа, и там вы – вы, Пётр, и вы, Шарлотта! – транспозитируете корабль в «Бету»… То есть, переместите его в сопредельное пространство. А оттуда вернете ТМК в «Альфу», но уже не в точку Лагранжа, а сразу в систему Юпитера, поближе к Каллисто! Ведь в нуль-пространстве нет ни времени, ни расстояний! И самое сложное – это верно рассчитать точку выхода, чтобы не финишировать, скажем, в атмосфере Юпитера… Из окрестностей Каллисто транспозитируетесь к Сатурну, Титану под бочок, и – последний прыжок… К Плутону!

– Дас ист фантастиш… – взволнованно пробормотал Бельский, пальцами лохматя волосы.

– Эс ист реал! – гордо парировала Браилова. – Запишите новую тему. Устройство и принципы работы 5-мерного преобразователя пространства…

Документ 1

КГБ СССР

Четвертое главное управление

Служба Безопасности Сопределья

Начальнику УСБС по «Альфе»

Марине Теодоровне Исаевой

лично, служебное

ОТЧЕТ

Дата: 22 декабря 2018 года

Автор: Юлия Алёхина, инспектор

Псевдоним постоянный: «Юлиус»

Статус: исполнитель

Тема 0015: «Мир Эбена»

Содержание: ответ на ваш запрос от 20.12.18

Тов. Исаева!

Полная информация о дельта-пространстве пока отсутствует, но и те отрывочные сведения, которые были нами собраны за последние семь лет, позволяют составить достоверную и непротиворечивую картину этого странного мира.

К сожалению, жизнь на Земле в «Дельте» крайне осложнена из-за отсутствия Луны, хотя естественный спутник там существовал, как и везде в Сопределье, еще в мезозое. Общая эволюция шла синхронно во всех четырех мирах вплоть до колоссального импакта, произошедшего 70-80 миллионов лет назад, когда с Луною столкнулся плутониево-урановый планетоид.

Вот только в «Альфе», «Бете» и «Гамме» он ударил по лунной поверхности вскользь, да еще по догоняющей траектории, оставив по себе Море Дождей. При этом лишь малая его часть подверглась имплозии в зоне контакта. Цепная реакция началась – и тут же затухла. А вот в «Дельте» удар планетоида вышел центральным, в упор.

Чудовищный ядерный взрыв буквально разнес Луну на куски – обломки и пыль растянулись вокруг тамошней Земли Кольцом, постепенно выпадая на ее поверхность.

Однако не постоянные метеоритные атаки затруднили жизнь «Дельты», а именно отсутствие Луны, которая стабилизирует наклон оси вращения нашей планеты. Сейчас осевой наклон у дельта-Земли нулевой, поэтому смена времен года там прекратилась. В приполярных районах – вечная ночь и минус восемьдесят, а в широкой зоне по экватору – выжженные солнцем пустыни и плюс шестьдесят в тени. Правда, на севере Африки в «Дельте» – там, где у нас Сахара – раскинулись саванны, обильные жизнью. А вот умеренных поясов нет вовсе. Скажем, южнее ледника, покрывающего большую часть дельта-Канады или Скандинавии, узкой, прерывистой полосой тянется лесостепь (широта нашего Петрозаводска или Хельсинки), а дальше к югу, по линии Таллин – Ленинград, начинаются субтропики, где частят не березки, а кипарисы.

Более того, без Луны изменилась география. Из-за резкого уменьшения приливной силы снизилась тектоническая активность Земли, в том числе интенсивность дрейфа континентальных плит. К примеру, Атлантический океан в «Дельте» значительно уже нашего – тамошняя Северная Америка гораздо медленнее расходилась с Европой, а Южная Америка – с Африкой (возможно, в этом причина того, что Гольфстрим там очень слаб – рассеивается, не доходя до Бермуд). Другой пример – Индия. В «Дельте» она до сих пор – остров, отделенный морем от Азии, и горные цепи Гималаев там не образовались.

Если бы Луны в «Дельте» не существовало изначально, то биогенез вряд ли был бы возможен вообще. Однако жизнь, возникшая до импакта, сохранилась и приспособилась. Наши специалисты, в том числе И. А. Динавицер, полагают, что вид Homo sapiens sapiens и в «Дельте» мигрировал из Африки, с ее северных равнин, а вот дальше процесс этногенеза двинулся иным путем, отличным от нашего. Умеренный пояс в дельта-пространстве, как я уже упоминала, отсутствует начисто, оттого и предпосылок для формирования европеоидной расы не возникло. Практически все люди в «Дельте» – чернокожие, причем, большинство из них – раскосые.

Имеются сведения о том, что в труднодоступных районах Восточно-Азиатской Народной Республики проживают отдельные племена желтолицых людей. Малочисленные краснокожие на территории нынешних Конфедеративных Штатов Америки были полностью истреблены в пору освоения Дикого Запада.

Интересная аномалия отмечена в Восточной Прибалтике.

Светлокожие и светлоглазые люди рождаются в «Дельте» повсеместно, хотя и редко, и судьба их горька, но вот в тамошних шведских колониях (Ингерманландия, Южная Финляндия, Эстляндия, Ливония) число белых «унтерменшей» исчисляется тысячами, возможно – десятками тысяч.