Read the book: «Принцесса Арменеи. Книга 2»

Глава 1

Алар ходил возле привязанного к стулу синекожего, крепкотелого харата. Некий Тарх, мелкий торговец оружием, который последним видел принцессу, безвестно пропал в южной столице, куда отправился с товаром. Вполне возможно, что пустынные разбойники соблазнились на клинки из чистого металла, которые торговец хотел продать до сезона засухи. Но вот буквально тризу назад, его доследчики объявили о появлении торговца в Хайтунге. Начальник королевской охраны мысленно поблагодарил Великую Проматерь, обещая ей богатые дары по возвращении на Арменею.

– Тебе лучше ответить на мои вопросы, – обратился эрониец к торговцу, вглядываясь в его ухмыляющееся, изуродованное шрамами лицо.

– А то что?

Эрониец сузил глаза и слегка склонил голову набок, отчего длинные черные волосы, стянутые в высокий хвост, легли на плечо.

– Где девушка, которую видели рядом с тобой? – с большей настойчивостью спросил высокий эрониец с невероятно красивыми, по женственному тонкими чертами.

– Не понимаю, о ком ты.

– Великолепно понимаешь, – понизил голос Алар, – но если так настаиваешь, я освежу твою память.

Он снял с пояса сложенный короткий хлыст, и поднял им подбородок харата.

– Ты действительно хочешь, чтобы я применил силу?

– Уж не муж ли ты ей, раз так рьяно ищешь ее? – внезапно поинтересовался торговец.

– Да знаешь ли ты, кто она?! – начал эрониец, но вдруг резко замолчал. – Если желаешь сохранить свою жалкую жизнь, рассказывай все, что тебе известно о белокожей леоре.

– И не подумаю, – заявил наглый торговец, – пока не узнаю, что тебе нужно от беглянки.

– Откуда знаешь, что она беглянка?

– Темноволосая красавица так торопилась, словно за ней гнались прислужники Темного Нарона. Любопытно, кого она так боялась, что отправилась в самое пекло Эрлевана?

– Предоставь это мне, Алар,– вдруг раздался властный голос за спиной начальника стражи, отчего тот удивленно обернулся и, увидев вошедшего, тут же подчинился, шагнув в сторону.

Тарх с интересом рассматривал новое лицо, невольно проникаясь уважением и даже неким страхом к переступившему порог его дома смуглому эронийцу. А он, повидавший немалое, редко когда испытывал это презрительное чувство. Незнакомец, одетый в боевое облачение, явно привык к немедленному подчинению и заведомо внушал подспудные опасения.

– Девушка, которой ты продал свой ржавый аппарат, так и не появилась в Шимаране. Остатки машины обнаружены неподалеку от столицы. Говори, с кем решил поделиться добычей? У меня есть все основания полагать, что ты приложил к этому свою руку, а она у тебя, видно, лишняя, раз посмел.

– Откуда такие сведения? – спросил торговец с дерзкой ухмылкой, которая тут же слетела, стоило ему натолкнуться на черный взгляд незнакомца.

– Узнать, куда пропала леора, дело времени, только вот если она пострадает – я истреблю весь твой род!

– Даю клятву Архуна, я не причастен к ее исчезновению, – медленно выговорил Тарх.

– Тогда кто? – задал тут же вопрос незнакомец.

Торговец взвешивал все за и против. Если он расскажет – пострадает его семья, если промолчит – пострадает еще раньше.

– Последний раз я видел ее в Суминраше…– наконец, сдался харат и потом добавил, – в качестве рабыни.

Глаза эронийского воина загорелись нехорошим светом. Южная столица славилась своим невольничьим рынком далеко за пределами Эрлевана. Мысль, что принцесса оказалась в гареме одного из синекожих рабовладельцев, доводила его до состояния невменяемости. Сжав с силой кулаки, он задал последний вопрос:

– И кто же тот смертник, что посмел принцессу Арменеи превратить в игрушку для забавы?

Торговец замер, округлив глаза, для него оказалось потрясением, что девушка принадлежала могущественной королевской семье, потом все же смог выговорить:

– Единокровный брат короля, небезызвестный полукровка Зихаб.

***

Я приготовилась к худшему, но мои ожидания не оправдались. Все оказалось еще хуже, чем могла себе представить. Загремев цепями, поднялась железная решетка. Раздался ужасающий рык животных, и на арену из темноты проема один за другим выступили дикие хищники – кагибалы. Ну конечно, кто же еще! Нет, я ошиблась. Это были хищницы, и все они выглядели изрядно плохо. Отощавшими настолько, что проступали ребра, обтянутые кожей со свалявшейся грязной шерстью. На шее каждой висел ошейник с шипами, к которому была прикреплена тяжелая цепь. Самая крупная особь уставилась на меня немигающим голодным взглядом. С ее открытой в грозном оскале пасти капала вязкая слюна. Ну что ж вы так поздно, до вас тут была одна дамочка, мастер по сумо, так вот на нее бы так и смотрели. А что с меня взять?

Но животные думали по-другому. Исходя слюной, они приближались, медленно сжимая круг. Их специально держали на строгой диете, как раз для такого вот случая. Великая Матерь, я же не смогу подчинить всех этих зверей! Просто не успею! Я бросила прощальный взгляд на Зихаба. Судя по его обеспокоенности – дело мое плохо. Вон как занервничал. Конечно, я собиралась продать свою жизнь, как можно дороже. Так легко не сдамся. Должен же быть выход, но по мере приближения животных, моя уверенность и решимость постепенно таяли. И все же я попробовала остановить крупную хищницу, которая выступила впереди всех, посылая на нее невидимую волну. Та остановилась, грозно рыча, словно предупреждая, что с ней шутки плохи. Да тут как-то и не до юмора. Целой бы остаться.

Я приготовилась к любому исходу, аккумулируя в руках очередной заряд. Животные насторожились, ощерились. Эти звери, обладая недюжинной силой и сообразительностью, чувствовали опасность, но голод толкал их на необдуманные действия. Самка кагибала прижалась к земле, готовая в один прыжок расправиться со мной. Я смотрела в желтые глаза и видела в них свою смерть, эта самка не станет повиноваться мне. Слишком необуздан, почти безумен был ее взгляд. Влекомая желанием утолить непрекращающийся голод, она двигалась подобно автоматизированной машине, запрограммированной на убийства. Жажда крови руководила ее сознанием, до которого невозможно было пробиться. Я встала в оборонительную позицию, с решимостью стоять до конца, подняв в руках меч. Хищница бросилась вперед, метясь смертоносными клыками в шею. Мне удалось чудом уцелеть. Краем глаза наблюдая движение со стороны, я подумала: «Мне конец!» Теперь и другие подключились, чтобы растерзать меня, и приготовилась дать отпор, мысленно сосредотачиваясь на энергии, но странно, что страшного удара так и не последовало. Я увидела, как одна зверюга молниеносно бросилась к атакующей самке, перекрывая собой путь ко мне. Они сцепились в один ком. Послышалась ужасающая какофония звуков, включающая в себя рычание, визг, рев и шипение. Не поделили обед?

Я стала медленно пятиться назад, воспользовавшись моментом, пока с удивлением не застыла. Самец, а это был именно он, с горбатым надшерстком ярко-оранжевого цвета с яростью доказывал свое лидерство, заставляя лапой низко пригибаться к земле самку и не позволяя ей напасть, и в то же время не нанося ей смертельных ран. Вцепившись клыками в шею, он издавал низкий и грозный рык, чем окончательно утихомирил ее, подчиняя и вынуждая ее ползать чуть ли не на животе перед ним. Котяра! Как? Каким образом ты оказался сегодня здесь, в центре арены?

Кагибал, возвышаясь, окинул грозным взглядом тощих самок, словно предупреждая, что любая попытка навредить мне, будет жестоко караться. Чувствуя силу самца, они недовольно фыркали, но не смели ко мне приближаться, особенно после того, как их предводительница была низвержена. Теперь он для них стал вожаком. Опасность миновала. И снова котяра выручил. Чувство благодарности переполняло меня, уже изрядно подуставшую от таких стрессов. Отпустив самку, он развернулся и, щурясь от солнца, подошел и положил голову на мое плечо. Я ласково прижалась, обняв за шею, и потерлась щекой о пушистую морду.

– Где же ты пропадал, котик, а?

В ответ довольный рык. Похоже, он следовал за мной до самого Шимарана, где и был пойман королевскими охотниками и доставлен в подвалы арены для увеселения толпы. Я ласково запустила пальцы в загривок, отчего зверюга шумно заурчал. Его мурлыканье потонуло в всплеске голосов. Гудела вся арена. Я тут осознала, что ко мне вернулась речь, но у меня и мысли не возникло предупредить короля о заговоре. Во-первых, шум арены не позволял, не такие у меня голосовые данные, чтобы перекричать его, а во-вторых, останавливало присутствие рабынь. У Зихаба рука бы не дрогнула. А еще я поняла, что прошла проверку на вшивость. То, что кагибал – олицетворение бога войны Архуна, заступился за меня, они восприняли как хороший знак. Не поймешь этих дикарей. То клянут гамаррой, на чем свет стоит, то величают шайрой, благословленной богами.

По рядам прокатилась волна одобрения. Последний день Великих Игр был ознаменован покровительством Архуна, а это означало, что вышедшие в финал герои прославятся на многие циклы, а история о белокожей женщине и кагибале, со временем приукрашенная и искаженная, превратится в настоящую легенду.

Народ потребовал снятия маски с лица, но наемники Зихаба быстро увели меня с площадки. Напоследок я бросила взгляд на котяру. Обязательно его выручу, еще не знаю как, но не оставлю его. Навстречу мне уже выходили финалисты, впереди которых, во всеоружии, шел Айшам. Сквозь возмущенный гул, я услышала, как объявляли о продолжении соревнований, но стоило героям поприветствовать публику, как она тут же переключилась на них. Впереди ожидалась заключительная и самая кровавая битва.

– Славно выступила, – произнес Зихаб ровным голосом, я бы даже сказала будничним, когда я плюхнулась без сил на соседнее сидение.

Почему-то такая безразличная реакция задела за живое, но я смолчала, гневно сжав губы. Вождя-полукровку не переделаешь. Своей цели он достиг. Теперь бери тепленьким короля. А то, что он братец, мелочь. Кровные узы ничего не значили в этом жестоком, насквозь прогнившем мире. А я всего лишь инструмент, двигатель его «вендетты», если месть родному братцу можно назвать таковой. Желание властвовать превыше каких-то кровных уз. Ну, хоть Чирита рада моему появлению. Она незаметно положила руку на мое плечо и легонько сжала, словно утешая. Стало легче. Теперь я с интересом смотрела на новый бой.

Айшам вел странную тактику, не присущую менталитету эрлеванцам, но очень даже эффективную. Этот бой был каждый за себя, но у него получилось объединить нескольких воинов, и они вместе смогли противостоять одиночкам. Какой же он умница! У Чириты блестели глаза от набежавших слез, но это были слезы гордости за мужа. Айшам продвигался вперед, прорубая мечом дорогу, а два других харата служили ему щитами. Так он наподобие черепахи в панцире, медленно, но верно пробирался к победе. Вернее, к венку из сплетенных цветов с длинными стеблями, очень напоминающих издалека белые кувшинки. Смешно, конечно, будет наблюдать, как грозный воин наденет его на голову, но вполне объяснимо. Живые цветы стоили баснословно дорого, но у венка существовало еще одно значение. Если у харата имелась избранница, он мог надеть его на голову девушки – и та не могла отказать, даже, если была несвободна.

Левого напарника зацепило. Удар острием меча по сухожилиям подрезал его, как ягненка, и не позволил ему подняться на ноги. Но, похоже, Айшама было уже не остановить. Он с еще большим усердием прочищал себе путь, кладя после себя мертвецов. Страшное, и в то же время захватывающее дух зрелище. Высокий харат в боевых доспехах, облитый чужой кровью, хладнокровно шел к цели. Зрителям это нравилось. Жаль воинов, отдающих свои жизни ради забавы, но, в то же время, я радовалась за Айшама и всей душой желала ему победы. Чирита не удержалась от испуганного возгласа, когда последний живой щит сохишима пал под натиском соперников. Оставались считанные шаги по победы. Лицо харата ожесточилось, и он с криком подрубил двоих одним ударом. Следующему он перерезал глотку и, не останавливаясь ни на брид, воткнул меч по рукоять в грудь другому. Он не стал доставать оружие из плоти, оседавшей на песок. Выхватил меч из ножен умирающего и выпустил внутренности последнему воину, что остался на поле боя. Шатаясь, он осмотрелся, что далось ему с трудом. Кровь и пот заливали глаза. Ослабевший от ран, (похоже, кровь виднелась не только чужая, но и своя) он достиг ложа короля, снял шлем и упал на одно колено. Меч послужил ему опорой.

– Великий и всемогущий сих, достоин ли я чести принять от вас награду? – смиренно прохрипел воин, низко склоняя голову.

А я вот с беспокойством подумала, не потому ли, что так ослаб?

Сихваршат спустился к харату, держа венок в руках. Народ возликовал, но поднятая рука короля его утихомирила.

– Поднимись с колен, Достойнейший. Больше никто, кроме меня, не может требовать от тебя преклонения. Отныне я назначаю тебя самраком высшего ранга и дарую плодородные земли до конца твоей жизни. Слава твоим предкам, взрастившим могучего воина. Пусть возрадуются они в священных чертогах Архуна, и пусть лик Величайшего озарит радость.

Айшам смог подняться, опираясь на меч, и выпрямился, чтобы принять награду. Я перевела взгляд на Чириту, та забыла, как дышать. Бледная, она не пропускала ни слова, что разносились по арене, усиленные эхом.

– Проси, что хочешь, Достойнейший самрак, я выполню любую твою просьбу, – громко обратился эрлеванский король к харату.

– У меня есть только одно желание, вернуть свою женщину. Мою сонхи, ждущую ребенка, насильно увели в рабство. Я не знал ничего о ее судьбе, ибо сам находился в неволе. Но по воле Архуна мы снова встретились.

Как же непостоянна матушка Фортуна или как бы сказали эрлеванцы – изменчивая богиня Моррива, которая изображается на фресках с шестью паучьими лапами. Именно она сплетает и руководит нитями судьбы. Безвольный раб в одночасье становится знатным вельможей. Лишь на этой дикой планете, где признается только сила, возможно такое.

– И где же она? Такая сильная кровь не должна прерываться. Ты хочешь освободить ее?

– Это мое единственное желание. Вернуть ее и сына, которого я так и не увидел.

– Что же, законное желание, и я его исполню. Архун благоволит тебе, великий воин, пусть род твой множится во славу Эрлевана.

Айшам с благодарностью склонил голову перед королем.

– Позвольте разделить с ней радость победы и надеть на голову венок.

– Она находится здесь? Что ж ты молчишь? Веди ее!

Айшам обвел глазами арену и остановил взгляд на нашем балконе. Чирита вцепилась пальцами в мое плечо, чтобы только не упасть. Я тоже была взволнована, затаив дыхание. Страшной сказке наступит скоро конец. Айшам, как истинный принц, спасет свою возлюбленную от несчастной участи и будут они жить долго и счастливо, душа в душу, и наплодят еще кучу здоровых детишек. Я улыбнулась. Представляю сейчас мину Зихаба, у которого пока только догадки блуждали по лицу. А Айшам уже шел к нашей ложе, чтобы увести Чириту за собой.

– Если хоть слово обо мне или госпоже слетит с твоих губ, ты больше никогда не увидишь сына, – тихо сказал Зихаб, не поворачивая головы к Чирите.

Та побледнела и согласно кивнула. Когда Айшам уводил ее из ложа, она задержалась и бросила прощальный взгляд на меня. Я подбодрила ее улыбкой.

– Я присмотрю за малышом, – пообещала я, видя, как она колеблется и не может принять решение. – Иди!

И она поверила мне безоговорочно. Вождь стиснул зубы. Еще бы! Его лишали рабыни, и он ничего не мог изменить. Его взгляд, брошенный вслед уходящей Чирите, не предвещал ничего хорошего, словно говорил: еще не вечер.

А народ уже возглашал победителя великим воином и желал ему и его избраннице долгих лет жизни, осыпая благословенную пару монетами. Я лишь тихо радовалась за них, но сердце сжималась от предчувствия несчастья. Что задумал Зихаб? Сегодня столица будет гудеть от праздника, король приказал как следует отметить победу. Значит, и во дворце тоже будет проходить пиршество. Зихабу приказано вечером привести меня к королю. Тот совсем не будет готов к предательству. Так или иначе, сегодня все решится.

Великая Матерь, не оставь короля и Шервата, помоги им!

Глава 2

Нас вели по длинному коридору, освещенному факелами. Даже движущаяся тень от гибких языков пламени казалась мне встревоженной. Я пыталась ровно дышать и не терять спокойствие. Мое лицо и практически обнаженную фигуру закрывал до пят полупрозрачный платок. Зихаб снова поменял личину, назвавшись королевской страже сыном торговца. В хлипкой фигуре юноши сложно было признать опытного воина. Издалека раздавались мелодичные звуки, при нашем приближении становившиеся все громче. Я думала о Чирите и Айшаме. Они после боев пришли забрать малыша, но Зихаб отказал. Когда Айшам попробовал настоять при помощи силы, вождь пригрозил убить ребенка, но при этом уверил, что завтра в целости отдаст его. Это еще раз подтверждало, что вождь намерен совершить предательство сегодня.

Когда мы вошли в огромный зал с высокими каменными сводами, освещенный огнем из плоских чаш, праздник был в самом разгаре, но музыка сразу же смолкла. Те, кто находился в помещении, повернули головы к нам, кто с любопытством, кто с безразличием, но как только взор касался моей фигуры, глаза всех присутствующих особ загорались оживлением. Видно, слух о необычных способностях новой наложницы короля распространился по дворцу и никого не оставил равнодушным. Мой взгляд метался от фигуры к фигуре, пытаясь зацепиться за знакомый с детства образ, но так и не нашел его. Шервата в зале не было. Мысленно я поблагодарила Проматерь всего Сущего и стала уже спокойнее осматриваться.

Сихваршат восседал на троне из звериных шкур, окруженный обнаженными наложницами. Среди всего этого цветника женщин из разных рас с удивлением обнаружила свою недавнюю противницу – вутеканку. Король был еще тем любителем экзотики. Он поддался вперед, с жадным интересом осматривая меня с головы до ног.

– Я так полагаю, это мой долгожданный подарок? – с удовлетворением в голосе отметил Сихваршат.

– Эта девушка – единственная в своем роде и она бесценна, – ответил Зихаб.

Прекрасная женщина-альбинос из расы оройо, сидевшая в стороне от трона вдруг резко вскинула голову и замерла. Ее глаза наполнились испугом.

– Что ты хочешь этим сказать, торговец? Или набиваешь цену своей рабыне? Ну что ж, ты можешь требовать столько крахов, сколько сможешь унести.

Грубый и громкий смех короля послужил сигналом для его подданных. Они поддержали его своим злорадным хихиканьем и с еще большим интересом стали наблюдать за реакцией Зихаба. Истинные придворные прихвостни, кормящиеся с рук всесильного хозяина. Стоит только поменяться власти – и они тут же готовы лизать ноги другому господину.

Вождь лишь с усмешкой поклонился, чтобы потом ровно стать, и устремил вызывающий взгляд на короля.

– Я повторю: девушка не может быть продана. Она просто не имеет цены.

Смех резко прервался. С недовольством хмурясь, король рявкнул:

– Я не ослышался?! Ты привел сюда рабыню, чтобы мне это сказать? Смеет ли такой червяк, как ты, отвечать отказом своему королю?

– Я лишь сказал, что не хотел продавать девушку, мне она и сама приглянулась.

– Какого..? – Сихваршат даже приподнялся с трона, держась за подлокотники. – Чернь презренная, да как ты смеешь?! – взревел уже порядком захмелевший король.

Я вздрогнула. Уж слишком страшен был король в своем гневе.

Зихаб усмехнулся.

– Но я не добавил, что рабыню можно выиграть в поединке.

Казалось, стены дворца не выдержат хохота короля и его свиты. Вытирая слезу с угла глаза, Сихваршат, все еще давясь от смеха, спросил:

– Уж не ты ли, торговец, бросаешь мне вызов? Хочешь оспорить мое право на белокожую землянку?

– Так как продавать ее я не намерен, то предпочитаю за нее драться.

Король нехорошо так заулыбался.

– А это даже интересно. Клянусь за такую наглость не убить сразу. А если сможешь позабавить меня, так и жизнь сохраню. Драться за наложницу – такого у меня еще не было развлечения и я, пожалуй, соглашусь на твои условия, торговец. И какое же ты оружие предпочитаешь?

– Ваше Величество, лучше всего вы владеете мечом, его я и выберу.

– Становится все интереснее. Ты мне нравишься, наглец.

Король поднялся, заслоняя огромной фигурой трон и, плавно вынимая из ножен оружие привычным движением, начал медленно спускаться по ступеням вниз.

– Пока я развлекаюсь с этим нахалом, никто не смеет вмешиваться, – строго-настрого приказал он страже.

Зихаб мрачно улыбнулся и с готовностью принял меч из рук подошедшего стражника. Великая Матерь, неужели это происходит? Неужели сейчас один брат убьет другого?

Сихваршат ударил с такой силой, что звук соприкосновения орудий оглушил, а потом зычным, вибрирующим эхом затерялся в высоких сводах зала и постепенно утих. Но Зихаб выстоял, более того, следующим выпадом он удивил короля. Тот пошатнулся, еле сдерживая удар, и озадаченно глянул на противника.

– Кто ты? – задал вопрос торговцу Сихваршат. – Такие юнцы, как ты, не способны держать оружие в руках, да и голос твой мне вначале показался знакомым…

– У меня было поучительное прошлое, – растягивая губы в кривой ухмылке, ответил вождь. – Благодаря ему я и стал таким.

Опустив меч, он снял личину. Зал ахнул, сразу узнав в торговце полукровку. Король не смог сдержать удивление.

– Ты?! – выдохнул он, словно сплевывая.

– Здравствуй, братец. Вижу, ты мне не рад.

– Что за игры ты вздумал вести со мной?

– Я всего лишь отстаиваю свое право на рабыню, – спокойно ответил Зихаб.

– Последний раз ты униженно ползал передо мной на коленях, а сейчас смеешь выступать против меня?

Он окинул взглядом ноги эрлеванца.

– Рана не беспокоит?

Зихаб стиснул с силой зубы, сдерживая ярость, которая проступила на лице.

– Я просил оставить в покое мать, которую ты принуждал к сношению, когда еще был жив отец. А после его смерти, ты сделал ее не наложницей, не женой, ты поставил на ней клеймо рабыни!

Женщина-оройо, казалось, стала еще бледнее.

– Была б она поласковей… – начал король.

Зихаб не сдержал ярости и с неистовым криком напал на брата. Оба с широкими плечами, высокие, мускулистые, оба с детства обучались военному искусству и готовились стать в будущем харатами. Удары следовали один за другим, казалось, что злость и чувство мести придавали Зихабу сил. Без устали он наносил удары мечом, оставляя на брони короля вмятины. Вся та ненависть, что долгими циклами терзала его сердце, освобождалась из его тела, окутывая противника серым туманом. С каждым взмахом улыбка Зихаба становилась все жестче и увереннее, в его глазах загорался диким пламенем победоносный огонь, в то время как Сихваршат начинал сдавать позиции, шаг за шагом отступая под напором брата. Все же излишества богатой жизни сказывались. Стража заволновалась, но один взгляд короля успокоил ее. Кодекс воина, вызванного на поединок, не позволял ему прятаться за спинами своих наемников. Тяжело дыша, он остановился.

– Чего ты хочешь? – задал вопрос Сихваршат.

– Одну малость. Хочу, чтобы ты заплатил за унижение моей матери.

– Желаешь, чтобы я отпустил ее? Хорошо. Она мне уже не интересна.

Король подал сигнал страже, и те бросили белокожую рабыню под ноги Зихаба.

Зихаб скрипнул зубами, опуская встревоженный взгляд на мать.

– Ты считаешь этого достаточно?! – повысил он голос, обращаясь к королю.

– Хочешь денег, славы, богатства? Ты стал жаден, братец.

– Да, и я заберу у тебя все.

Это был жестокий бой. Только один мог остаться в живых. Лязг металла сопровождал крики разгоряченных мужчин. Сила ударов их была настолько велика, что их путь чередовался крушением столов с дорогими яствами и питьем, в ход шли стулья и металлические блюда. Лезвия оружий имели в сплаве редкий метал, который добывался только на Эрлеване. Их острота позволяла срезать колонны так легко, словно сливочное масло. Лепнина сыпалась с потолка, да и сам он, лишившись опоры, грозился своей тяжестью вот-вот рухнуть на головы подданных, отчего некоторые обеспокоенно стали покидать зал, прикрывая головы. Я же и сдвинуться не могла с места, неотрывно следя за боем единокровных братьев. Еще миг – и прямо на моих глазах меч Зихаба войдет острием в грудь Сихваршата. Он отводит его назад и с силой вонзает в тело короля. В ужасе я застыла, не в силах произнести и звука. Зихаб выхватывает короткий меч из-за пояса короля и одним движением перерезает ему горло. Тот падает, захлебываясь в крови, а темно-синяя лужа медленно растекается по каменному полу…

Как в замедленной съемке Зихаб приближается к брату и вгоняет меч в плоть, еще бьющуюся в конвульсиях, оставляя оружие в теле противника.

– Если кто хочет оспорить мое право занять трон – выходи, – послышался грозный выкрик вождя. – Я готов показать тому смельчаку еще раз, на что способен – произнес он, победно оглядывая бледную и вмиг протрезвевшую элиту власти.

Тягостное молчание в ответ. Не нашлось храбрецов. Придворная свита, друг за другом, стала опускаться на колени перед новым королем, как неожиданно молчание прервал зычный, до боли знакомый голос:

– Я принимаю твой вызов!

Мрачная довольная улыбка проскользнула на лице вождя, словно он только этого и ждал. Он с готовностью кагибала развернулся к высокой мощной фигуре, застывшей в дверях зала.

– Моррива сегодня невероятно благосклонна ко мне. Ты не представляешь, как я ждал тебя, Шерват!

– Нет, пожалуйста…– тихо попросила я непослушными губами, на мгновение закрывая глаза, но меня услышали.

Шерват вздрогнул и посмотрел прямо на меня. На его лице проскользнуло едва уловимое беспокойство, но его лицо тут же стало непроницаемым, а глаза снова приобрели стальной блеск. Он перевел взгляд на врага.

– Рад, что мы, наконец, решим все свои разногласия, младший брат.

– Не смей так называть меня! – закричал во весь голос Зихаб. – Для тебя было бы лучше, чтобы я сдох в пустыне.

– Я никогда не желал тебе смерти, ты сам призвал ее, – твердо ответил ему эрлеванец.

– И все же я выжил! – Зихаб уже не сдерживал свою ярость. – И сегодня твоя душа отправится в огненный Дейшам!

Он вытащил лезвие меча из остывающего тела Сихваршата и поднял над головой окровавленный клинок, хватаясь за рукоять обоими руками.

– Позволь это решать Богам, – холодно ответил Шерват, выхватывая оружие из ножен и принимая первый удар харата.

Мои ноги готовы были подкоситься от внезапно накатившей слабости. Я не смела и звука произнести, чтобы не отвлекать Шервата от боя. Знала, на что он способен, что начальнику королевской Службы нет равных, но и навыки Зихаба я тоже видела. Ненависть к врагу, жгучее желание отомстить способствовали развитию его военного мастерства. У него было предостаточно времени, чтобы отточить свои умения, вынашивая в уме план возмездия.

Смертельный танец продолжался, казалось, ему не будет конца. Оба воина одинаковой стати бились с равной силой.

– Шерват! – закричала я в испуге, видя, как колонна наклоняется и падает на него. Он отскочил в сторону и закричал мне в ответ:

– Уходите, принцесса, здесь оставаться небезопасно!

– Нет! – настойчиво и громко ответила я.

Несколько парируемых ударов – и он кричит снова:

– Хоть раз прислушайся к моим словам, упрямая девчонка!

Впервые в его голосе я услышала столько неприкрытого беспокойства. Он обратился ко мне без должного уважения, но в его словах не чувствовалось гнева или раздражения, скорее нежность сквозила в них.

Эрлеванская знать уже спасалась бегством, грозя снести меня волной. Прекрасная рабыня с удивительно белой кожей пыталась задержаться в зале, но ее силой увели охранники. Я отступила за колонну, твердо намеренная не оставлять Шервата. Все свое внимание сосредоточила на воинах, что без устали скрещивали мечи, нанося друг другу убийственные удары.

Я не желала смерти Зихабу, и когда Шерват заставил его перегнуться через выступ каменного фонтана, приставив острие меча к горлу, невольно вскрикнула от ужаса и на миг закрыла лицо ладонями. И это спасло жизнь харату. Рука, что держала рукоять смертоносного оружия, дрогнула. Шерват обернулся на крик, встретившись со мной глазами. Зихаб же не стал терять времени, выхватил кинжал и нанес врагу удар в плечо. Мой второй крик потонул в жутком грохоте. Потолок, что грозился упасть, не выдержал и стал рушиться прямо на глазах. Пыль поднялась вверх, вызывая кашель и не позволяя видеть ничего дальше вытянутой руки. Чтобы как-то уберечься и начать нормально дышать, закрыла ладонью нос.

Видно, то, что мне грозила опасность, заставила воинов прекратить бой и переключиться на меня. Первым вблизи оказался Зихаб. Весь покрытый пылью, он подхватил меня на руки и понес к выходу. Глупо было возражать, да я и не думала вырываться. И Шерват не стал спорить, понимая, что время идет на бриды. Произошло все так быстро, что и опомниться не успела, как мы выскочили из зала и оказались перед дворцом на главной площади Шимарана.

– Опусти принцессу на землю, – спокойно приказал Шерват, находясь за спиной Зихаба.

Тот развернулся. По губам харата проскользнула презрительно-насмешливая улыбка.

– Думаешь, что можешь приказывать мне, своему талану?! Теперь сын рабыни – твой господин. Признай это и склони передо мной колени.

– Прикрываешься принцессой? Боишься проиграть? – не остался в долгу Шерват.

Улыбка Зихаба стала шире.

– Ты прав, придется отпустить высокородную шайру, но слишком уж хороши ее прелести, чтобы оставлять надолго без внимания. Этой ночью я намерен сделать ее своей женщиной.

Я знала этот взгляд. Немигающий. Беспощадный, от которого все стыло внутри. В такой момент понимаешь, что перед тобой истинный харат.

Я обеспокоенно глянула на любимого. Слова эрлеванского вождя достигли цели. Впервые видела Шервата таким… взбешенным. Зихаб намеренно пытался вывести противника из равновесия.

– Для начала постарайся сохранить свою жизнь, – от ледяного голоса начальника Королевской Службы я вздрогнула. Лицо Шервата вдруг заметно побледнело, его рука потянулась к мечу.

Скорее всего, дело в ране, она не выглядела серьезной, но при этом харат истекал кровью и с каждым авром бледнел все больше. Закрыв глаза, я мысленно пыталась рассмотреть энергетическое тело харата. Светящиеся потоки ши иссякали, словно жизненная сила уходила в пространство. Потянулась к энергетическому центру, расположенному в его груди, и услышала частое неровное серцебиение. Кинжал отравлен?! Подлость вождя не имела границ.

– Это говорит тот, кто еле стоит на ногах? – насмешливо проговорил вождь.

Сжав зубы, Шерват приложил ладонь к плечу, пытаясь остановить сочившуюся между пальцев темную кровь.

– У меня осталось достаточно сил, чтобы убрать самоуверенную ухмылку с твоего лица.