Quotes from 'Честь имею. Том 2'

Над его столом была приколота записка со словами: «Избрал немилость там, где повиновение не могло принести ему чести».

Мне хотелось рыдать – это конец романа: Как хороши, как свежи будут розы,

матросов-клешников с винтовками. Еще издали они – мать в перемать

не было теперь имени – и не надо мне имени, лишь бы осталось в святости имя Родины…

угнетало чувство своей непригодности для работы в разведке, и я, страдая самолюбием, считал себя «мертвецом в отпуску». Тайный агент, я как бы перестал быть тайным после

лами, на столах, под столами на полу, а некоторые научились спать стоя…»