Quotes from the book «Битва железных канцлеров»
Как ты собираешься управлять страной дураков и воров без верных слуг отца – без Клейнмихелей! без Нессельроде! Царь дал матери ответ, ставший историческим: – Мой папа был гений, потому мог позволить себе окружать трон остолопами. А я не гений – мне нужны умные люди…
Дипломат должен иметь спокойный характер, чтобы добродушно переносить общество дураков, не предаваться пьянству, азартным играм, увлечению женщинами, вспышкам раздражительности…
Чиновники – это трутни, пишущие законы, по которым человеку не прожить. Почему у министров жалованье постоянно и независимо от того, хорошо или дурно живется населению Пруссии? Вот если бы квота жалованья бюрократов колебалась вверх-вниз в зависимости от уровня жизни народа, тогда бы эти дураки меньше писали законов, а больше бы думали…
В политике, как и в любви, все возможно…
Россия, будучи нема, – ответил Горчаков, – не остается глухою.
Еще получено сообщение о выборах в Штатах: янки намечают в президенты какого-то лесоруба по имени Авраам Линкольн, за которым они признают талант остроумного оратора. Линкольн, кстати, видный проповедник против рабства чернокожих. – Что там негры! – отмахнулся министр. – У нас вон белокожие не могут раскрепостить своих же белокожих…
– Карандаш, – говорил он, – я предоставляю изнеженным белоручкам и слабеньким лживым натурам. Сильный и волевой человек доверяет свои мысли чернилам, а перо – как меч!
Но правительство моего императора не понимает, ради каких целей ваша армия собралась возле нашей Галиции? Ответ Балабина прозвучал как нотация: – Русская армия вправе совершать любые маршруты внутри своего государства, и я не понимаю вашего волнения…
высказывание Гете: «Ничто не исчезает из старого – все развивается, и новая жизнь наплывает на старые обломки».
О немцах он говорил: «Господь бог при сотворении мира, на восьмой день, даже не отдохнув, взялся за создание человека, и первый, кого он вылепил, был немец». О русских же отзывался так: «Правда, средь них встречаются приятные люди, но, когда я вижу умного русского, я всегда думаю: как жаль, что он не родился немцем…»
