Read the book: «Фаетон. Научно-фантастический роман. Часть 1», page 10

– Прекрасно, значит, можно будет уничтожить комету и оставить все в тайне.

– Безусловно. Но расчет траектории полета – вот в чем сложности.

– А, не беда. Я сошлюсь на отказ автономной системы и изменю курс по направлению к комете, перейду на ручное управление.

– Вы молодец Орт. Считайте, что погоны генерала в моей будущей армии ваши.

– Считайте, что вы Президент, мой Господин. – Орт поклонился и вышел без разрешения, как генерал. Риши еще долго смотрел на дверь своего кабинета, на лице его застыла лисья улыбка…

Кабинет Министров заседал в актовом зале дворца. Риши заблаговременно созвал своих членов кабинета с тем, чтобы подготовить моральный дух заседания. Собравшимся за две недели до начала его зачитывались отчеты о работах по освоению пустыни с выездами на места, заселенные иностранными рабочими-добровольцами. Всюду участников встречали счастливые улыбки и приветствия. Тир ожидал, что успешные перемены по освоению бесполезных песков вызовут бурю одобрительных возгласов и похвал, но Министров разбирало уныние. Вместо того, чтобы принимать участие в ликвидации последствий разрухи в беднейших странах. Тир создавал

себе могущественное государство, да еще и требует для его укрепления средств. Нет, они не согласятся ни за что. Вступительное слово взял Тир. Он приветствовал всех участников, затеи сделал беглый обзор-отчет о состоянии дел в Лакии и в мире и закончил словами:

– Для борьбы с голодом и разрухой необходимо создать источник продовольствия, и этим источником является пустыня Пастка, расположенная между горным хребтом Кебзак и Аркией. Природные условия словно специально создали эту кладовую запасов. Под мертвыми барханами из плодороднейшей почвы расположено море пресной воды, пополняющееся подземными реками с ледников Кебзака. Орошение безжизненной площади даст несколько урожаев в год, это колоссальный запас продовольствия всему миру. И я призываю всех, здесь собравшихся, объединиться и совместными силами поднять ниву. Превратить Пастку в житницу Мира. Ему зааплодировали, но большинство хранило хмурое молчание. Вторым выступил Риши. Он назвал конкретные цифры сумм, которые должны быть безвозмездно внесены в казну Лакии для освоения пустыни и строительства Миража. Каждая сумма вызывала протест. Министр той или иной страны, к кому обращался Риши, вскакивал с места со словами:

– Я протестую!

Шестьдесят процентов представителей стран из ста были против взносов, ссылаясь на резолюцию Совета Перемирия. Остальные сорок разделились на полностью поддерживающих Тира – их насчитывалось тридцать процентов – и десять колеблющихся. Тир негодовал взносы уплатили всего сорок процентов стран, участники которых присутствовали не заседании, остальные шестьдесят отказались.

На заключительном заседании Тир выступил с угрожающей речью:

– Я обращаюсь к тем, кто не сделал взнос. Вы поступили предательски по отношению ко своему народу. – Его последние слова потонули в поднявшейся буре негодования. С мест полетели реплики:

– Вы недостойны звания Президента Мира!

– Вы смутьян и разрушитель наследия Лакия!

– Вы… – Доносилось со всех сторон из полукруглого амфитеатра зала. Тир стоял за маленькой трибуной посреди площадки, полумесяцем выступающей над уровнем пола, втягивая с каждой репликой голову в плечи…

– Пишите приказ! – злым твердым голосом чеканил слова Тир. Риши со склоненной головой стоял перед рабочим столом Президента, фиксируя каждое слово в красной папке.

– К странам! – он перечислил названия стран, не поддержавших его инициативы, – Применить чрезвычайные меры! – это значило, что всякие сношения с Лакией и Союзом Перемирия разрываются.

– Как?! – выпучил глаза Риши, – Вы объявляете войну большинству?!

– Не бросайтесь словами, Господин Советник. Это не война, а всего лишь санкции к нежеланию людей понять пути к своему благу.

– Этим мы поссорим мир! – глухим голосом обронил Риши.

– Этим мы преподнесем урок. А когда они одумаются, то внесут суммы, в два раза больше названных.

“Это грабеж на государственной основе” – чуть было не вырвалось у Риши, но он вовремя сдержался, так как Тир продолжал, рассекая воздух правой рукой, сжатой в кулак: – Я научу их повиновению!

Риши втянул голову в плечи, от чего его сутулая спина выгнулась дугой… От Тира он вернулся к себе в дурном расположении духа.

Что он скажет своим друзьям на закрытом заседании кабинета? Как отнесутся к нему его союзники? Ведь теперь фактически и он разрывает отношения с ними. Труднее станет бороться с Тиром. И он решает форсировать полет Орта в космос…

Азон дежурил у кабинета Тира в тот день, когда он принял решение созвать кабинет Министров. Из глубины длинного коридора показался Орт: – А, дорогой коллега! – еще издали он окликнул Азона. – Ну как ваши финансовые дела?

“Вот бестия, знает, что я собираю средства". – Подумал Азон, но в слух сказал, – Да так себе! – и в ответ спросил, – Вы не собираетесь выходной провести на скачках? Будут лучшие рысаки из Южного Полушария.

– Я бы рад, да вот в это время у меня занятия в клубе.

– Вы туда регулярно ходите? – ухватился Азон за спасительную ниточку разговора, уводившего от денежных проблем.

– Да, регулярно. Все-таки здоровье, ну и стол.

“Бесплатный к тому же" – подумал Азон, но от высказываний вслух на эту тему отказался, лишь проговорил:

– Я вот тоже возобновляю занятия.

– Как, это на вас не похоже! – воскликнул, удивляясь, Орт.

– Мой молодой подопечный, сержант Эфес, слыхали о таком?

– Как же, весь дворец гудит о молодом счастливце, полюбившемся Тиру.

– Он спас ему жизнь.

– Да, это все знают и страшно завидуют. Подумать только пасту-х. – С гримасой брезгливости сказал Орт. Последние слова долетели до уха Эфеса, который в это время шел на смену Азону.

– Ах, это ты, негодяй! – закричал Эфес, бросаясь на Орта. Тот, почти не меняя позы, движением левой руки перевел стремительное направление туловища Эфеса чуть левее и подставил левую ногу. Эфес споткнулся, рассекая головой воздух, промчался

мимо и растянулся далеко от Орта на мягкой дорожке.

– Знакомьтесь ближе, Орт! – Эфес! – сказал, полушутя-полусерьезно, Азон. Эфес тем временем начал движение в обратную сторону.

– Вы, молодой человек! – обращаясь к приближающемуся сержанту, сказал Орт, – Прежде чем бросаться словами, думайте!

В ожидании развлечения от нудного однообразия службы, лейтенант-адъютант высунул голову из приемной и с любопытством вращал округлившимися глазами. Но Эфеса остановить уже было невозможно. Он ухватил Орта за лацкан отворотов форменной куртки, намереваясь опрокинуть вниз, но тот, не меняя позы, быстрым ловким движением обеих рук ударил Эфеса по бицепсам. Лицо нападавшего сержанта исказила нестерпимая боль. Руки плетями повисли вдоль туловища. Сквозь полуоткрытый рот и стиснутые белые, как жемчуг, зубы прорвалось: – Скотина!

– Учтите, Эфес, я не прощаю оскорблений.

– Я тем более, таким, как вы, подонкам, не прощу того, что вы сделали с моим отцом! – гневно цедил слова Эфес.

– Это интересно, и где же нашли его труп?! – продолжал издеваться Орт. Азон поспешил замять ссору, так как возле них уже собралось несколько человек военных из дворцовой охраны.

– Друзья, я не понимаю, в чем дело, но лучше всего вам объясниться наедине, где-нибудь без свидетелей. – Сказал Азон. Орт резко повернулся спиной и через плечо кинул Азону:

– Лейтенант, меня можно найти в клубе, там, если изволите? – он кивнул в сторону застывшего в бессильной злобе Эфеса, – И там продолжим разговор. – Сказав Орт удалился на лестничную площадку в ожидании Риши. Советник вскоре вышел из приемной, возле который гудела кучка слоняющихся в ожидании вызова, и темпераментно обсуждала происшествие. Он бросил любопытный взгляд, стремительно направляясь коридором. К нему у выхода на лестнице присоединился Орт. Адъютант Тира тут же вызвал Эфеса к Президенту.

– Вы даете отчет своим действиям?! – сходу, как только сержант переступил порог кабинета, строго сказал Тир.

– Но этот Орт ограбил в свое время отца, шантажом, пригрозив отцу моей смертью!

– Вот как?! – воскликнул Тир. – Вы отдаете себе отчет своим словам?!

– Да, отдаю, я узнал его!

Тир вдруг смягчился.

– Дорогой Эфес, вы молоды, молод и я, но у меня есть небольшой опыт. Дело в том, что когда меня хотели убрать, то отцу представили двойника, точную мою копию.

– Как, разве так бывает?!

– Да, как видите, похожих людей очень много, двойники попадаются реже, но они все же есть.

– Не хотите ли вы сказать, Господин Президент, что имя тоже совпадает?

– Это уже интересно.

– Мой отец перевел в Национальный банк полтора миллиона некоему Орту на счет номер три, триста сорок пять, ноль, ноль, один.

– Ну что же, это легко проверить. – Записывая номер счета, оказал Тир.

– У меня будет к вам просьба Эфес!

– Какая же?

– Забудьте о ссоре, постарайтесь не замечать капитана Орта. Он преданный и надежный человек у Риши. К тому же репутация у него не запятнана. От слов Тира Эфес потупил взор.

– А за это я вам благодарен. Я разберусь. Идите и позовите Азона.

Эфес вышел.

– Вызывали, Господин Президент? – сказал вошедший Азон.

– Да, вот, проверьте счет в Национальном банке, кому он принадлежал и доложите мне, это очень важно. Азон взял бумажку с написанными цифрами.

– Есть! – круто повернулся и вышел…

Заседание подошло к концу. Решение Тира уже довел Риши министрам на закрытом заседании. Четко обозначились друзья и враги. После зачитанного приказа Советником еще десять стран сделали взнос, итого 46% приняли предложение Тира, остальные – нет.

Нажитые враги видны, невидимые враги опаснее. Это понимал Тир и ждал, что скажет Думар. А капитан не находил решения.

– Итак, вы полагаете, что убийца не скрывается среди нас? – говорил Тир Думару, прогуливаясь по аллее парка.

– Никаких следов обнаружить не удается.

– Ну, тогда мы будем действовать иначе. По нашим данным, Орт склонен к преступлениям. Этот шантаж с деньгами… Азон проверил счета, и что же, Орт, лейтенант личной охраны…

– Помнится, он тогда одним махом покончил с долгами. Мы все рты по открывали от неожиданности. – Сказал Думар.

– А что отвечал, когда его спрашивали о деньгах?

– Говорил, что наследство досталось от тетки, где-то под Нарфой имение.

– Все ясно. Установить слежку! Аппаратурой снабдить его форму, пусть делают записи ваши люди и днем, и ночью, там разберемся.

– Есть, Господин Президент! – Думар с облегчением понял, что Тира миновал гнев и что, по всей видимости, ему не грозит увольнение.

– Но это возможно только в случае смены обмундирования. – Поспешил добавить Думар.

– А где шьет себе капитан?

– У своего портного на Пятой улице.

– Ну, не мне вас учить, сделайте так, чтобы он сменил форму. – Сказал Тир.

– Сделаем, Господин Президент. – Ответил Думар.

В ту же ночь двое неизвестных неожиданно напали на Орта, оглушив его ударом по голове. Когда он пришел в себя, то с удивлением обнаружил, что форма на нем состоит из одних лоскутов материи. Думар четко выполнил задание, и ничего не подозревающий Орт облачился в новенькую форму с вшитыми в нее микрофонами.

Теперь каждый шаг капитана Орта был известен Думару. Однажды, прослушивая запись, Думар наткнулся на любопытную деталь: “Вам предстоит через неделю отправиться в Космос". – Вещал голос Риши.

“К чему такая спешка, ведь полет запланирован Президентом через три месяца". – Отвечал голос Орта.

“Через три месяца будет уже поздно. Голодный народ отказавшихся от взносов стран поднимет бунт, до захвата ли власти будет тогда”.

“Вы правы, Господин Советник.”.

Волнению Думара не было предела. Он вскочил с кресла и заметался по лаборатории секретного отдела личной охраны Президента: “Когда сообщить Президенту – немедленно или позже? Эти часы ничего не изменят. Подождем до утра".

Он снял запись на носитель с приемника, уложил флэшку аккуратно в целлофановый пакет, затем сунул ее в нагрудный карман форменной куртки. Шум ночного города встретил Думара на улице, ведшей к его дому. Утром Думар стоял перед Президентом.

– Рад вас видеть, капитан! – улыбаясь приветливой улыбкой, сказал Тир.

– У меня к вам просьба, Господин Президент! – начал Думар с условной фразы, – Осмотреть макет Миража. Я подготовил план переезда двора.

– Ведите, капитан! – с готовностью ответил Тир. Они спустились парадной лестницей и направились к застекленному павильону.

– Здесь, на алее парка, нас никто не услышит. – Начал говорить Тир. – Надо полагать, вы что-то обнаружили?

– Послушайте, Господин Президент. – Думар вставил флэшку в специальное переговорное устройство и включил запись.

Тир вслушивался в диалог, бледнея на глазах. Его и без того тонкие губы плотно сжались, глаза сузились в щелки, кулаки сжались. Он замедлил шаг, затем выразительно посмотрел на Думара: – Капитан, а ведь это Орт чуть не послал меня на тот свет. – Стало очевидным для Тира то, что Риши послал Орта в след за секретной миссией Тира, чтобы он не долетел до Аркии. – Считайте, что вы справились с заданием. Спешить пока не будем. Да и Космос не представляет опасности. Подождем. Нам нужны их сообщники, агенты-осведомители и связи с другими странами. Выясните до конца, тогда уничтожим все гнездо сразу.

– Господин Президент, считаю своим долгом предупредить вас, не медлить, иначе они натворят Бог весть что.

– Что именно?

– Пока я не могу знать, но мне кажется, у меня интуитивное чувство.

– Не Отшельник, случайно, привил вам его? – иронизируя, спросил Тир.

Думар не ответил, так как они подошли к павильону. У входа стоял солдат из дворцовой охраны, завидев приближающихся, он вытянулся струной, застыл в стойке смирно. Макет Миража был установлен на мраморном полу таким образом, чтобы можно было ходить по”улицам" и обозревать город как бы с высоты птичьего полета. Думар взял указку, висевшую при входе, и с живым интересом стал рассказывать все, что уже сделано в городе. Из рассказа Тиру стало ясно, что половина зданий, примыкающих ко дворцу, уже построены, а сам дворец готов принять постояльцев.

– В конце я хотел бы остановиться на деталях перевозки имущества… – Думар подробно изложит план эвакуации дворца.

– Немного жаль, капитан, старинных стен. Ведь в них прошло мое детство. Я превращу этот старый дворец в музей. Шедевры мирового искусства, живописи и скульптуры, будут собраны в нем. В актовом зале мы установим орган. Любители органной музыки смогут слушать произведения знаменитых композиторов Мира…Тир еще долго разглагольствовал, мечтая о тихой провинциальной жизни бывшей Столицы. А в душе бурлил гнев, подобно спящему вулкану, готовому в любой момент к извержению…

Глава пятнадцатая

Сквозь треск эфира в наушниках доносился свист реактивных двигателей и голос Орта: – Господин Советник, мне ли вам доказывать, что это опрометчивая ошибка – лететь именно сегодня.

– Ах, милый мой преданный друг, я никогда не делаю то, чего невозможно сделать и в нужный момент. То, что мне не удавалось виной непредвиденный случай. – Голос Риши звучал тепло и радушно, чувствовалось, что Орт действительно снискал расположение

Советника, а с ним и уважение, доверие и его защиту.

– Я выполни все, что необходимо. – Волнение в голосе Орта передавалось Тиру, слушающему запись в лаборатории. Он вдруг почувствовал важность полета, но какую? Этого понять пока не удавалось.

– Я напомню вас, – говорил Риши, – что вы должны будете проделать.

– Я и так знаю все наизусть.

– Не торопитесь. Орт. Прежде всего вам необходимо облететь комету и подготовить аппаратуру.

– Да, я сниму информацию на цифровой носитель.

– Затем запустите бомбу и на удалении дадите сигнал взрыва.

От этого бродячего космического тела не должно оставаться и пылинки.

– А вы уверены, Господин Советник, что нам повезет?

– Уверен. Нет в Космосе цивилизации, которая бы не проникла в тайны атома глубже и дальше нас.

Тир вдруг позеленел от бешенства. Он сорвал наушники и нажал красную кнопку на ручных часах. Красная клавиша замигала, по слышался прерывистый писк – сигнал тревоги. В лабораторию со всех ног вбежал Эфес.

– Где лейтенант Азон?!

– Он по вашему распоряжению в Мираже с Думаром, руководят эвакуацией архивов.

– Эфес, немедленно жмите в аэропорт! Там ждет вас мой самолет и броневик с дежурной дворцовой охраной. Пока вы будете лететь на вертолете в аэропорт, они будут уже внутри. Маршрут летчик знает. Во что бы то ни стало задержать Орта!

– Есть!

– Быстро на выход! – но слова эти были излишни. Эфес уже подымался лифтом на крышу дворца…

Ракета показалась на горизонте сигаре подобным телом, устремленным ввысь.

– Дальше поедем на машине! – командовал Эфес.

– Почему мы не подлетели поближе? – спросил пилот.

– Потому, что все полетит к чертовой матери! – раздраженно отвечал Эфес. – После того, как мы тронемся, взлетайте. Броневик взревел и рванулся с места в сторону ракеты.

– Километров пять будет. – Сказал водитель.

– Ничего, успеем.

Самолет за их спинами быстро набирал высоту и в считанные минуты скрылся из виду. До ракеты оставалось метров пятьсот, когда опорные стойки вдруг отошли и из-под сопел заструился дымок. Эфес сорвал лучемет с пояса. Он стоял на подножке и придерживался за открытую дверцу автомобиля. Ветер рвал волосы и воротник куртки, слепил глаза. Подъехав на расстояние выстрела, он прицелился в двигатель ракеты. Но мощь реактивной струи уже подымала космический корабль из стартовой площадки, сдувая слой почвы за ее чертой. Сильный вихрь горячей волной ударил в лицо, подхватил Эфеса, как песчинку, завертел в воздухе и бросил далеко в степь. Ракета со страшным рокотом ушла в Космическое пространство… Эфес очнулся от звона в ушах. Воздух звенел, казалось, тысячи колокольчиков звенят везде в воздухе, сухой траве, облаках.

– Где я? – собственный голос утонул в глухом звенящем пространстве. Он поднялся на локтях. Голова тяжелой глыбой давила на плечи. Привкус крови во рту вызывал рвоту. Хотелось пить. Невдалеке от металлических стоек валялась искореженная груда металла – все, что осталось от броневика. Эфес встал на колени, затем тяжело поднялся. Сознание вновь провалилось куда-то в мрак, но лишь на миг. Он понял, что стоит на ногах. Шатаясь из стороны в сторону, медленно побрел к искореженной машине. Сквозь открытую дверцу ему видна жуткая картина сплошного месива из человеческих тел и металла. Он закрыл глаза. Рвота подступила к горлу нестерпимым комом. Эфес долго блевал. Затем ему стало немного легче. Он огляделся. Пустая степь с выгоревшей травой была везде и тянулась ровной, как стол, равниной от горизонта к горизонту. Ветер, как свободный странник, гулял по широченным просторам, обретая силу, набрасываясь на все, что возвышалось на его пути. Штанги опор гудели в его порывах, завываниями отдавался он в клочьях волос Эфеса, испачканных степной грязью. “Необходимо сориентироваться” – подумал Эфес, вглядываясь в небо, где, гонимые ветром, металось белыми копнами тучи. Его вдруг осенило. Вдоль пассажирских самолетов летают где-то невдалеке, скорее туда! И, определив по солнцу Юг, Эфес пустился в путь. Сказывалась сильная жажда, слабость пригибала к земле. Но слух уже улавливал далекое пение птиц и шум ветра в сухих стеблях. Совершенно выбившийся из сил, он включил индивидуальный передатчик-маяк и потерял сознание, чтобы очнуться в Мираже.

– Ну, как самочувствие, Эфес? – спросил озабоченно Думар.

– Где я?

– Вы в Мираже, и скоро придете в себя.

– Что с Ортом?

– Станции слежения уже ведут наблюдение. Он скоро будет у нас в руках.

– Я тоже буду участвовать в операции?

– Ну, дорогой Эфес, это же невозможно! Вы потеряли много крови, вся голова в бинтах.

– Ерунда, капитан. А где Азон?

– Он уже, наверное, вылетел на захват.

Эфес как ужаленный вскочил с больничной койки.

– Где моя форма?!

Думар, видя, что его уже не остановить, приказал принести одежду. Эфес молниеносно оделся и выбежал на улицу. Возле госпиталя стоял чей-то мотоцикл. Он схватил машину и, немедля ни минуты, помчался в сторону аэропорта. Город гигантской строящейся площадкой вставал на его пути, провожая пустыми глазницами оконных проемов. “Скорее, скорее, лишь бы успеть, только бы не опоздать” – неслось в разгоряченном сознании. Мелькали молоденьких деревца обсаженного шоссе, ведущего к аэропорту.

Самолет выруливал на взлетно-посадочную полосу. Эфес различил на его борту знак меча со щитом, пустился наперерез. За ним увязалась желтая полицейская машина под дикий вой сирены. С борта его заметили. Азон показался в открытой двери:

– Эй. Эфес, давайте скорее сюда.

Сержант быстро подрулил. Бросил мотоцикл и схватился за руку Азона, тот втащил его вовнутрь. Полицейский разъезд, увидев, кто перед ними, занялся погрузкой мотоцикла. Самолет порулил дальше.

– Где будет посадка, вы выяснили?

– Сержант! – оборвал его Азон! – если вы здесь, а мы в самолете, значит, как, по-вашему, мы едем на прогулку?

– Да, да, лейтенант! – поспешил с ответом Эфес, давая понять, что он не собирается нарушать установленную субординацию и перестанет задавать глупые вопросы. Тем временем под крылом горный пейзаж сменился степью.

– Вот здесь, в этой точке, он готовиться приземлиться, сказал Азон.

– Лейтенант, его же будут наверняка встречать.

– Что вы предлагаете, сержант?

– Разрешите мне спуститься и поджидать его внизу.

– Вы же совсем слабы, сержант.

– А он в громоздком неповоротливом скафандре.

– Да, пожалуй, вы правы. Мы будем отвлекать встречающих. А вы действуйте, сержант.

Вскоре белый купол парашюта расцвел за бортом. То спускался Эфес, навстречу стремительно неслась степь. Приземлившись, Эфес погасил купол парашюта и кое-как запихнул полотнище в ранец. Комбинезон и цвет степи сливались воедино, с высоты птичьего полета различить Эфеса практически невозможно. Он лег на сухую траву, положил голову на мягкий ранец, стал ждать. А степь пела на все голоса, стрекотанием кузнечиков, голосами птиц и писком грызунов. Прошло больше часа. Никто не появлялся. Где-то далеко слышен гул реактивного мотора. Затем появился на горизонте вертолет: “Ага, первая ласточка” – подумал Эфес, внимательно наблюдая за темно-зеленой”стрекозой". Гул самолета перерос в свист, высоко в небе появился белый след, исходящий от маленькой точки. Затем след превратился в черную точку и вдруг обозначился белым куполом парашюта. Глаз уже хорошо различал гондолу под ним. Вскоре сработали пиропатроны у самой поверхности, отсекая парашют. Гондола мягко коснулась степи. Вертолет тут-же начал снижение к черному обгорелому шару. "Пора” – подумал Эфес, целясь в пилота вертолета. Машина горящим факелом рухнула вниз. Прозвучал взрыв и объятые пламенем обломки вскоре коснулись земли. Эфес, не обращая внимания на головную боль и слабость, все же выбрался на гондолу, отыскивая люк. Изнутри доносился скрежет металла, люк дрогнул и подался вверх. В его открытом отверстии появилось усталое лицо Орта с холеной бородкой и мешками под черными ничего не выражающими глазами.

– С прибытием, капитан! – сказал Эфес, стоя на широко расставленных ногах над растерявшемся космонавтом. – Вылезайте! – командовал Эфес. Орт увидел черный глазок лучемета – повиновался. Выбрался наружу. Эфес шатаясь от усталости, все же помог Орту спрыгнуть на грунт. Гул реактивного двигателя сотрясал воздух, самолет личной охраны Президента, заходил на посадку. Орт в исступлении бросился на Эфеса, но тот, собрав последние силы, успел оглушить его рукояткой оружия, нанеся удар по голове. Тело Орта сникло, раскинув руки недвижимо застыло у его ног. Эфес не торопясь обшарил карманы скафандра. В нагрудном слева он нашел то, что искал. Это был цифровой носитель от бортового компьютера вмещавший в себя очевидно всю содержимую информацию о полете. Самолет с вертикальным взлетом уже сел невдалеке от дымящихся обломков вертолета.

– Как успехи, Эфес?! – спросил подоспевший Азон.

– Есть! Кажется, то что мы ищем! – протягивая флэшку, другу восторженно заявил Эфес.

– Тогда скорее, медлить нельзя!

Они быстро побежали в сторону поджидавшего невдалеке самолета…

Счастливый Эфес не чувствовал под собой ног, шагая по мягкой дорожке длинного коридора к приемной Тира. Новый дворец еще пах краской, и свет, струившийся из окон, заливал пространство вокруг ослепительным сиянием. Солнце сверкало в новеньких полированный ручках на дверях кабинетов, солнце переливалось, отражаясь в цветных витражах, отгораживающих неожиданные уютные уголки с фонтанчиками и зеленью цветов. Солнце искрилось в глазах Эфеса. За ним еле поспевал Азон. Наконец кабинет Президента. Адъютант вскочил со своего места:

– Вам что надо?!

– Нас ждет Президент! – бросил через плечо, Азон и закрыл дверь кабинета за собой.

Тир сидел за рабочим столом в дурном расположении духа. Последние сообщения из взбунтовавшихся стран весьма нелестно радовали душу. Услышав стук открываемой двери, он поднял тяжелый взгляд на вошедшего Эфеса.

– Господин Президент! – едва переступив порог, начал тот. – Разрешите…

– Кто вам дал право нарушать Дворцовый Этикет?! – Закричал Тир, ударяя увесистым кулаком по столу.

– Господин Президент! – выступил из-за спины Эфеса Азон. – Мы с хорошей вестью.

– Да?! Докладывайте! – смягчившись, сказал он.

– Господин Президент! – сказал Эфес глухим голосом. – Разрешите мне передать вам запись, снятую с кометы Галла.

– Подойдите, Эфес.

Эфес протянул носитель и дал в руки Президенту.

– Надеюсь, обошлось без жертв? – спросил Тир.

– Если не считать вертолета без опознавательных знаков, уничтоженного Эфесом.

– Ну, это не жертвы. Орт жив?

– Так точно! – выпалил Эфес.

– Вы, Эфес, заслуживаете звания лейтенанта, но быстрое продвижение по службе наживает врагов. Поэтому мое вам расположение, сержант, и повышение жалования. Тир крепко пожал руку Эфесу.

– Благодарю! – отвесив поклон. Эфес отступил на шаг назад.

– А вы, Господин лейтенант, отныне будете получать капитанское жалование.

– Благодарю, господин Президент! – в свою очередь отвесил поклон Азон.

– Идите, друзья, располагайтесь на новом месте.

Оба, воодушевленные успехом, вышли из кабинета.

– Почему не спрашиваете разрешения? – напустился на них адъютант.

– Мы приглашали Господина Президента на новоселье. А когда приглашаешь, какие могут быть разрешения? – отшучивался Азон. Лейтенант вращал выпученными глазами. Эфес, мельком бросивший взгляд на краснощекого адъютанта, отметил поразительное сходство с вынутым из кипятка раком. Приподнятое настроение, солнечный город и предстоящее новоселье пьянили их сердца, как молодое вино.

– Так где же мы будем жить? – спросил Эфес.

– В отеле Луч, что на Соборной площади.

– Это напротив собора Северной звезды?

– Так что, Азон, отметим событие втроем.

– Да, надо сообщить Думару.

– Что вы думаете на будущее? – спросил Эфес.

– Я хочу поскорее скопить немного денег, выйти в отставку и открыть прокат туристических самолетов. Очень прибыльнее дело.

– Я почему-то считал, Азон, что вы предпочитаете службу чем жизнь в гражданском.

– Нет, я равнодушен к ней. Это необходимость заставляет меня служить телохранителем.

– А я предпочитаю форму гражданскому костюму.

– Вы, Эфес! – Азон чуть было не сказал”чабан", но вовремя вставил имя Эфес, что очень понравилось сержанту, ведь они теперь друзья, если разговор вертится без официального обращения”сержант"“лейтенант". “Видно я прирожденный военный", – не без лести себе, подумалось вчерашнему чабану. А в слух уже не Омар, а Эфес, сказал, – Да! – с гордостью, – Ведь мой отец служил в дворцовой охране, это нужда заставила его стать чабаном, увечье, полученное на службе. За разговором они проследовали по Пятой улице, сплошь застроенной высотными домами. Светло-коричневое покрытие проезжей части, поглощавшее солнечные лучи, делало пространство вокруг приятным для глаз, а молодые деревья на тротуарах гармонично сочетались с ансамблем архитектурного решения города. Пятая прямая улица заканчивалась широкой площадью, в центре которой высилось готическое здание Собора Северной звезды. Слева от Пятой улицы располагался отель”Луч". Старинная архитектура отеля сочеталась с ультрасовременным высотным зданием и поражала воображение простотой форм. В обширном и просторном фойе метрдотель в форменном кителе черного цвета, фуражке с бутафорской кокардой и брюках с двумя широченными желтыми лампасами приветливо улыбался. Он вручил охранникам ключи.

– Ваши номера на тридцатом этаже. Лифт вот, к вашим услугам.

– Простите! – обратился к нему Эфес! – а комната капитана Думара где?

– У нас не числится такой.

– Звание капитан относится к высшему офицерскому сословию, которым предоставляется личный особняк. – Поспешил объяснить Азон

– Так где же его искать?

– Мы переоденемся, а затем пустимся на розыски, хорошо, Эфес? – сказал ему снисходительно Азон.

– Согласен.

Оба скрылись з лифте… Вскоре они появились. Азон был одет в легкий летний костюм и белоснежную рубашку. Сквозь расстёгнутый ворот рубашки был виден на голой волосатой груди массивный золотой медальон на цепочке. Украшение гармонично сочеталось с загаром лица, голубыми глазами, одеждой. На ноги без носков надеты сандалии из толстой коричневой кожи на подошвах и с мягкими застежками, что приято охватывали подъемы ступней и щиколотки в столь жаркий летний день. Эфес же вышел в черных Форменных брюках, заправленных в наглухо зашнурованные форменные полуботинки и куртку цвета”хаки" с поднятым воротником. Но зато на нем были узкие темные очки”щелка". Азон смерил товарища с ног до головы взглядом сострадания, вздохнул и отвернулся со скучающим видом. Эфес, заметив это, выпалил:

– Вы что, недовольны?!

– Честно говоря, мне не нравится эта духота. – И надел солнцезащитные очки. В окне вечернее солнце уже окрашивало стены собора в оранжевые тона. Уклончивый ответ насторожил Эфеса. Он почувствовал, что в его одежде что-то не так.

– Ночью будет холодно. – Поспешил пространно оправдаться Эфес. Они вышли на улицу. Несмотря на вечер жара не уменьшалась. Полицейский на перекрестке вращал указательной палочкой, регулируя движение. Сквозь его ослепительно блестевший полупрозрачный легкий скафандр (защита от жары) видна форменная летняя одежда. Мимо прошла поливальная машина. От нее мощными”веером" била во все стороны вода по раскаленному асфальту. Отражение регулировщика повторяло жесты за ним. Эфес с детским любопытством провинциала наблюдал картины городских улиц.

– Как красиво вымахивает!

Азон иронически улыбаясь, поспешил отвернуться, щадя самолюбие сержанта. Они прошли тротуаром, минуя площадь и”нырнули" на центральную улочку, ведущую в аристократический район Миража. Движение машин здесь было реже. Тишина особенно приятно ласкала слух. Пешеходы почти не попадались. Лишь изредка они встречали прислугу в лице садовника или служанки. Этих людей можно сразу отличить от аристократии, как правило дешевизной и безвкусием в одеждах. Напротив, богачи одевались с изысканной простотой, с элементами экзотики, вводимой в ансамбль и предпочитали ездить, а не ходить пешком. Эфес во все глаза рассматривал красивых женщин мелькавших в окнах роскошных лимузинов.