Развитие цивилизаций и технологии происхождения видов

1.4. СПОРНЫЕ ВОПРОСЫ В ТЕОРИИ ЭВОЛЮЦИИ

Проблемам учения об эволюции посвящено множество научных исследований, но совершенно очевидно, что единство мнений относительно всех его положений до сих пор не достигнуто. Не вызывает дискуссий только весьма общее описательное определение понятия «эволюция». Многие критики эволюционной теории обращали внимание на малую, по их мнению, вероятность тех или иных фактов и событий в развитии живых существ.

Среди многих критиков дарвинизма сразу после его появления следует выделить российского философа Н. Я. Данилевского, который тщательным образом проанализировал все сочинения Чарльза Дарвина, а также посвященную им критику и изложил собственные взгляды на эволюцию. В своем трехтомном труде «Дарвинизм. Критическое исследование» (1885), состоящего почти из 1500 страниц, он подверг всесторонней критике учение Дарвина. Ему принадлежат такие слова: «С одной стороны, невозможно, чтобы масса случайностей, не соображенных между собою, могла произвести порядок, гармонию и удивительную целесообразность; с другой – талантливый ученый, вооруженный всеми данными науки и обширного личного опыта, ясным и очевидным образом показывает вам, как просто, однако же, это может сделаться. Только после долгого изучения и еще более долгого размышления увидел я первый выход из этой дилеммы, и это было для меня большою радостью. Затем открылось таких выходов множество, так что все здание теории изрешетилось и, наконец, развалилось в моих глазах в бессвязную кучу мусора».

Многое из написанного Н. Я. Данилевским остается справедливым и в настоящее время. В своих работах он приводит 15 главных неправильных выводов Ч. Дарвина и 10 логических ошибок, приведших к ним. Так, Ч. Дарвин не указал ни одной породы, которая возникла бы путем постепенного накопления мелких индивидуальных изменений, и сильно преувеличил роль искусственного отбора в становлении культурных форм растений и животных, а также игнорировал крупные скачкообразные изменения, ибо в этом случае отпадала надобность в его теории и рушилось естественное объяснение органической целесообразности. Он считал неправомерным распространение выводов, сделанных из наблюдений над домашними животными и культурными растениями, на организмы, обитающие в естественных условиях. Несмотря на высокую степень изменчивости домашних животных, полученных посредством искусственного отбора, она не выходит за пределы вида. Роль же самого искусственного отбора очень преувеличена. Отбор действует лишь в пределах вида. Перейти границу между видами невозможно, и если прекратить селекцию, то вид возвращается к исходной дикой форме. Тезис о разновидностях как «начинающихся видах» опирается на факты, из которых таких заключений сделать нельзя. Н. Я. Данилевский подчеркивал, что свободное скрещивание в естественных условиях приводит к тому, что все индивидуальные различия не могут накапливаться и постоянно уничтожаются. По его мнению, жизнеспособность организма при смене окружающих условий зависит от одновременного изменения большого комплекса признаков, а всякое единичное изменение будет вредно, так как нарушит существующие взаимоотношения. Если признак оказался полезным, то это следует называть не индивидуальной изменчивостью, а крупным изменением во всей популяции, т. е. должно осуществиться изменение сразу большой части особей в популяции. Признать одновременность изменений – значит признать принцип целесообразности развития Бэра.

Автор критики утверждал, что борьба за существование селективными свойствами не обладает, а значит, естественный отбор не будет работать. Это подтверждается отсутствием переходных форм как между ныне живущими видами, так и между ископаемыми формами.

Н. Я. Данилевский считал, что теории отбора противоречат многочисленные факты наличия у видов бесполезных признаков несмотря на то, что они полезны для других видов. К таким «бесполезным» признакам часто относятся самые существенные, на которых строится систематика от рода до типа. Конструируя гипотетические примеры нарастания преимущества признака от поколения к поколению, Ч. Дарвин за неимением реальных переходов опирался на пользу новых признаков, беря их уже в готовой форме, как они представлены у сформировавшихся видов.

В своих научных трудах Н. Я. Данилевский утверждал, что развитие совершается согласно закону, при реализации которого целесообразность оказывается выражением определенного внутреннего плана. Превращения видов мыслимы лишь в случае признания внутреннего закона развития, который несет в себе каждый живой организм. Нелепо думать, что случайность и вероятность могут занять место разума и интеллекта. Вопрос о целесообразности в природе имеет несравненно более важное и глубокое философское значение. Кроме того, естественный отбор обеспечивает постоянное приспособление видов к меняющейся окружающей среде, но у этого процесса нет дара предвидения; естественный отбор реагирует только на окружающую среду в настоящем, и поэтому эволюция не может иметь цели.

Сторонники эволюционной теории считают, что ее подтверждают ископаемые свидетельства (окаменелости), возраст которых составляет приблизительно 3,5 млрд лет. Они демонстрируют историю о постепенном усложнении и расширении многообразия, которое привело к огромному разнообразию жизненных форм, населяющих Землю сегодня. Не вызывает сомнений, что в геологических пластах существует четкий порядок, причем в различных слоях обнаруживаются характерные для них окаменелости. Осадочные породы, как правило, залегают слоями, поэтому более глубокие слои содержат окаменелости, образованные в более раннем периоде. Сравнивая ископаемые формы из последовательных напластований, сторонники эволюционной теории делают выводы об основных направлениях эволюции живых организмов. Когда эволюционная теория стала научной ортодоксией, любые окаменелости, обнаруживаемые палеонтологами, априори подгоняли к общепринятым положениям. Истолкование их каким-либо иным образом рассматривалось как ненаучное.

Однако именно данные, накопленные в палеонтологии, нанесли удар по эволюционной теории. Исследуя останки и слои земной коры, можно убедиться в том, что многие организмы появлялись на Земле внезапно. К примеру, в кембрийском слое обнаружены останки, принадлежавшие таким комплексным беспозвоночным, как улитки, трилобиты, губки, черви, аурелии, морские звезды, плавающие ракообразные и морские лилии. Интересен тот факт, что все эти виды, отличающиеся друг от друга, появились в одно и то же время и имели сложное строение. Поэтому в геологии это удивительное явление получило название «кембрийский взрыв».

Согласно концепции Ч. Дарвина, на протяжении длительного времени происходили незначительные изменения, которые, «накапливаясь», постепенно приводили к эволюции простых видов в более сложные. Исходя из такого предположения, палеонтологические раскопки рано или поздно должны были обнаружить переходные формы от одного вида к другому. Их количество должно быть огромным и демонстрировать, как развивались различные виды, классы, отряды и семейства. Однако в кембрийских породах отсутствуют переходные формы от примитивных организмов к организмам со сложной совершенной структурой. В геологических отложениях наблюдается не ступенчатое возникновение новых видов, родов и семейств в процессе эволюции, а внезапное их образование. Им не предшествуют переходные формы. Например, нет следов ресничных червей, класс которых объединяет более 3500 видов.

У найденных в кембрийском слое живых организмов имеются такие развитые и комплексные физиологические системы, как глаза, жабры и система кровообращения, которые мало отличаются от современных. Эти комплексные беспозвоночные никак не связаны с одноклеточными, которые были до них единственными живыми организмами. У трилобита есть сложные по строению глаза (состоящие из сотен шестиугольных фрагментов), обладающие двухлинзовой системой и, по выражению профессора геологии Дэвида Раупа (David Raup), «обладающие конструкцией, которая может быть спроектирована хорошо образованным и способным инженером-оптиком нашего времени». При этом столь организованные и сложные животные не имеют никакого отношения к простейшим одноклеточным, бывшими до беспозвоночных единственными живыми обитателями Земли. Этот факт явно опровергает утверждение теории эволюции о том, что живые организмы развивались от примитивного к сложному. Следует отметить, что в настоящее время аналогичная система строения глаз трилобита существует у стрекоз и пчел.

В мезозойскую эру поражает также внезапный переход пресмыкающихся к периоду млекопитающих, многие виды которых уже существенно отличаются друг от друга несмотря на то, что появились в один и тот же геологический период.

Предполагаемые переходные формы были найдены только для филогенетического ряда от геприона до современной лошади. Обнаруженные останки археоптерикса, по мнению некоторых специалистов, могут считаться промежуточной формой с большими допущениями между рептилиями и птицами. Состояние окаменелостей показывает, что археоптерикс имел перья, крылья и клюв, как у птицы. Однако у этого ископаемого были признаки, заставившие палеонтологов предположить его сродство с рептилиями – зубы на клюве и когти на крыльях. Ни один из этих двух признаков не подтверждает того, что археоптерикс эволюционировал из пресмыкающихся. Кроме того, согласно радиометрическому датированию, археоптерикса никак нельзя считать недостающим звеном между пресмыкающимися и птицами.

В настоящее время для многих палеонтологов стало очевидно, что в окаменелостях предполагаемых переходных форм просто не существует. Среди ископаемых до сих пор не найдено никаких последовательных серий переходных звеньев, а также отдельных случайных переходных форм. В то же время долгие периоды устойчивого существования одних и тех же организмов за относительно короткое время сменялись быстрым образованием новых видов, в палеонтологической летописи они появлялись полностью сформированными. Несмотря на отсутствие непрерывности в палеонтологической летописи, что является веским доказательством, выступающим против теории образования новых видов путем постепенных эволюционных изменений, ископаемые данные подтверждают факт прогрессивного возрастания сложности организмов.

Пытаясь объяснить отсутствие переходных форм в геологической летописи, сторонники эволюционной теории высказали гипотезу «прерывистого равновесия» (пунктуализма), согласно которой эволюция осуществляется в неравномерном темпе с продолжительными периодами стабильности, перемежающимися быстрыми качественными скачками, происходящими в небольших популяциях организмов. В силу этого некоторые новые виды возникают очень быстро, а промежуточные звенья практически не встречаются в геологической летописи из-за своей малочисленности. Эти «скачки» в эволюционной последовательности породили термин «скачкообразная эволюция».

Последователи эволюционной теории считают, что неполноту палеонтологических данных можно объяснить тем, что мертвые организмы быстро разлагались или поедались животными, питающимися падалью. Но тут же возникает естественный вопрос: почему это происходило с переходными формами и не затрагивало существующие виды?

Чарльз Дарвин и Луи Долло сформулировали «закон необратимости эволюции», согласно которому виды не могут вернуться в состояние своих предков. В то же время при исследовании окаменевших останков лягушек вида Gastrotheca guentheri было установлено, что они потеряли нижние зубы 230 млн лет тому назад, но около 20 млн лет тому назад зубы вновь появились. Таким образом, это не вписывается в предложенную концепцию.

С эволюционной теорией также не согласуются случаи утраты полезных генов. Такое явление было обнаружено у крылатых видов палочников, произошедших от бескрылых, имевших, в свою очередь, предков с крыльями. Этот случай потери сложного признака и его последующего восстановления в эволюционном развитии может свидетельствовать о том, что в этом случае генетическая информация регулируется не условиями обитания и отбором, а целенаправленными и продуманными изменениями.

Среди окаменелостей были открыты гигантские формы почти всех типов существ, живущих в наше время. Млекопитающие часто в два раза превышали размеры своих современных представителей: черепах, медведей, верблюдов, пантер, свиней, носорогов, слонов, тигров, волков, птиц и насекомых. Сам факт существования таких гигантских окаменелостей противоречит эволюционной теории, согласно которой животные эволюционируют в более сложные формы с увеличением своих размеров.

Трудно также объяснить с позиций эволюционной теории, почему совершенствование умственных способностей сопровождалось утратой способности к регенерации органов, способности чувствовать радиацию и землетрясения, а также многих других полезных свойств, которые могли бы совершенствоваться параллельно с развитием мышления. Но этого не произошло. Если регенерация является результатом эволюции, то почему утрачена способность к восстановлению органов? Казалось бы это нужный процесс, способствующий сохранению вида.

Очередным слабым местом эволюционной теории считается труднообъяснимое возникновение органов, имеющих комплексное строение, например глаза. Ч. Дарвин утверждал, что органы, чувствительные к свету, которые имеются даже у самых простейших существ, могут совершенствоваться, начиная от простых пигментных пятен и заканчивая фасеточными глазами насекомых или комплексной высокоточной визуальной системой человеческого глаза. Это предположение не дает описания того, как формируется каждая промежуточная ступень и почему каждая из ступеней, взятая сама по себе, полезна для выживания организма. Принципиально также невозможно объяснить возникновение таких сложных органов, как печень или мозг, или сложных программ поведения, таких как танец пчел – поскольку эти объекты и явления помогают выживанию только в том случае, когда они полностью «укомплектованы», а отдельные мелкие изменения не дают никакого эволюционного преимущества и поэтому не могли бы закрепиться.

Вызывает сомнение предполагаемый эволюционный переход живых существ из воды на сушу. Существует ряд фактов, свидетельствующих о невозможности подобного процесса. Организмы, обитавшие и в последующем вышедшие из воды, должны были обладать развитыми мышцами и скелетом, способными выдерживать тяжесть тела, а также обеспечиваться энергией для передвижения. Большинство наземных существ на перенос своего тела тратят до 40 % энергии. Кроме того, сложный комплекс органов и веществ внутренней секреции, участвующих в этом процессе, бессмысленно пытаться объяснить случайными мутациями. К тому же у водных и земных обитателей различные температурные режимы. На суше температурные условия неустойчивы и колеблются, тогда как в воде температура обитания меняется медленно и в незначительных пределах. У земных существ развита система метаболизма, благодаря чему сохраняется относительно постоянная температура в организме независимо от перепадов внешней температуры. Таким образом, водные животные снабжены физиологическими механизмами, предназначенными для жизни в условиях постоянной температуры, а при переходе на сушу они должны были быстро трансформировать организм, реализовав защитные средства регуляции температуры тела с учетом состояния окружающей среды. Весьма сомнительно, что случайные мутации могли привести к столь серьезным и высокоорганизованным изменениям. Поэтому есть все основания предполать, что сухопутные животные были созданы на основе водных организмов путем создания специальных систем существования в воздушной среде. Так, например, водные животные имеют возможность отфильтровывать и выделять из организма излишки химических веществ, в частности аммиака, в то время как сухопутные представители для очистки организма используют хорошо развитую систему почек, выделяющие шлаки с мочой, затрачивая при этом как можно меньше жидкости.

Если, согласно эволюционной теории, в течение миллионов лет виды совершенствовались и приспосабливались к окружающей среде, то возникает вопрос: почему не редуцировалась и не видоизменялась гуморальная регуляция живых организмов, которые миллионы лет живут в воздушной среде? Существующая система гуморальной регуляции, обеспечиваемая системой крови, сосудами и работой сердца, приспособлена для водной среды и является несовершенной и уязвимой в воздушной среде. В то же время, несмотря на появление новых видов организмов на суше, принцип регуляции не изменялся. Если эволюционные процессы могут способствовать существенным изменениям свойств живых организмов, адаптируя их к условиям среды обитания, то почему за миллионы лет не возникли виды, которые могут существовать в воздушной среде независимо от обеспечения водой? Почему зависимость от воды не исчезла за многие годы? При переходе животных на сушу гуморальная регуляция организма должна была отмереть и эволюционно смениться другой системой регуляции, более приспособленной к воздушному пространству. Однако этого не произошло и на суше функциональные системы не изменились.

Если животные, в том числе и человек, огромный промежуток времени существуют на поверхности Земли, то почему многие физиологические биоритмы адаптированы к лунным ритмам, по которым живет большинство водных животных?

Известно, что дельфины общаются в инфразвуковом диапазоне. Если для них – водных животных, это объяснимо, то становится непонятным, почему в этом диапазоне общаются слоны, живущие на суше? Это противоречит эволюционным взглядам естественного отбора.

Эволюционным воззрениям противоречит и развитие моральных качеств, присущих человеку. Если человек произошел от дикого предка, то при естественном отборе выживает тот, у кого такие категории, как совесть и нравственность, должны были исчезнуть в процессе эволюции. Совестливый человек не имел бы шансов на выживание. Между тем у людей это понятие остается, хотя еще недостаточно закреплено как отголосок животного состояния. Человек имеет возможность ежедневного выбора между добром и злом, а общество анализирует его выбор и дает оценку исходя из моральных соображений, сформировавшихся на основе разума, а не эволюционных принципов. По мнению Канта, это является доказательством существования Творца.

Фред Хойл (Fred Hoyle) поставил под сомнение многие аргументы, которыми пользуются биологи в подтверждение эволюционной теории. В своих книгах «Эволюция из космоса» (Evolution from space, 1981), «Почему неодарвинизм не срабатывает» (Why Neo Darwinism Does Not Work, 1982), «Разумная Вселенная» (The Intelligent Universe, 1983) и «Математика эволюции» (Mathematics of Evolution, 1999) он дал глубокий анализ количественной стороне биологической теории эволюции и пришел к выводу, что ее скорость слишком мала, чтобы за несколько миллиардов лет произошло совершенствование жизни. Результаты вычислений позволили ему сделать вывод, что вероятность формирования жизни из неживой материи составляет один из числа с 40 тыс. нулями (Nature, 1981, 294, № 5837, 48). Ф. Хойл со скрупулезной точностью подсчитал, что уровень сложности простейшей живой клетки сопоставим с количеством деталей авиалайнера. В книге «Разумная Вселенная» (The Intelligent Universe, 1983) он сравнил самопроизвольное возникновение жизни с возможностью появления «Боинга-747» после урагана над свалкой. При этом шансы не меньше, чем случайно собраться простейшему живому организму из разрозненных химических «кирпичиков».

Аналогичную мысль высказал профессор Принстонского университета, специалист в области эволюционной теории зоолог Эдвин Конклин (Edwin Conklin). По его мнению, предположение о возникновении жизни посредством случайности можно сравнить с предположением, что полноценный словарь является следствием взрыва в типографии. Только отвергнув здравый смысл, можно рассматривать мироздание как продукт чистой случайности.

По догматичности своих представлений эволюционная теория не уступает религиозным воззрениям, поскольку в основе обеих точек зрения лежит вера в истинность своих взглядов. Оба мировоззрения требуют веры в свою правоту и категорично отклоняют доказательства, выходящие за рамки представлений этих взглядов. Научное сообщество не признает валидности приводимых аргументов ссылаясь на то, что критики неправильно интерпретируют концепцию научной теории эволюции. Поэтому критики эволюционизма считают, что дарвинизм превратился в своеобразную религию, которая под видом науки проповедует веру. Фразой «Так устроил Бог» или «Это произошло путем эволюции» можно дать ответ на любой вопрос. В предисловии к изданию книги Ч. Дарвина «Происхождение видов» (1971) британский зоолог Л. Г. Мэттьюз (Leonard Matthews) признал: «Вера в теорию эволюции, таким образом, совершенно аналогична вере в специальное (предумышленное) творение. От веры отказаться нельзя в отличие от научных воззрений. Сторонники как той, так и другой теории считают истинной только свою, однако истинность ни одной из них до сих пор не смогла быть доказана».

Эволюционные представления содержат слишком много противоречий для одной научной теории и их стараются не замечать и не обсуждать. На сегодняшний день это единственная фундаментальная теория в биологии, позволяющая объяснить развитие и разнообразие жизни. Часто, когда научная теория приобретает известность, она мешает критическому осмыслению научных фактов, которые ей противоречат. Никто не может решиться отказаться от нее, поскольку альтернативы ей нет. В то же время накопленные к настоящему времени данные демонстрируют существование сложного процесса прогрессивного возрастания сложности организмов, что можно интерпретировать исходя из других представлений.