This book cannot be downloaded as a file but can be read in our app or online on the website.
Volume 130 pages
2016 year
0+
This book cannot be downloaded as a file but can be read in our app or online on the website.
About the book
В монографии осуществляется анализ социальной имитации как «социального факта» российской жизни, что позволяет сделать определенные обобщения относительно не только перспектив преодоления имитационного синдрома, овладевшего обществом в посттрансформационный период, но и выявить реальные тенденции креативности как ближайшего будущего. Автор показывает, что социальная имитация конструирует симулятивные политическую и социальную реальности, в которых нормы социального творчества и креативная идентичность оцениваются как нежелательные, девиантные, и в целях креативной модернизации следует сформировать в обществе консенсус по поводу нового креативного гуманизма как идеологии национального возрождения и развития.
Монография адресована преподавателям, студентам, аспирантам, а также всем, кто занимается исследованием этой важной и очень интересной проблемы.
В российском варианте речь идет, во-вторых, о том, что в условиях распространения, а точнее господства иллегальных социальных практик трудно установить критерии имитационности и креативности. В-третьих, нужно отметить, что сама по себе поляризованная структура российского общества предопределила именно имитационную направленность социальной деятельности, когда группы, традиционно отождествляемые с предпринимательством, наемным или интеллектуальным трудом, показывают вроде бы номинальные, но не имеющие практического значения результаты для социального позиционирования. В обществе не выработаны критерии социальной оценки и вознаграждения, которые были бы приемлемы для принятия в качестве универсальных и на макросистемном, и на микросистемном уровне. На фоне возрастания запроса на специалистов «широкого профиля», связанного с утратой критериев профессионализма и сведения к умению зарабатывать деньги, происходит усиление социальной имитации, что связано, на наш взгляд, с тем, что использование имитационных средств является приемлемым и привычным для общества, в то время как внеимитационные поведенческие коды воспринимаются если не враждебно, то настороженно. Нечто похожее происходит и с ценностно-нормативными мотивациями. Декларируя приверженность фундаментальным ценностям добра, общественного блага, социальной справедливости, население, даже если и согласно на социальные изменения, занимает модальную выжидательную позицию и, тем более, не готово на социально-протестные действия.
Когда говорят об имитационных практиках, имеется в виду воспроизводство квазиреальностей, замещающих реальные достижения, оценки и результаты. Похоже, что единственный продуктивный подход в ситуации, когда возникает совокупность влияний социально-симулятивного эффекта, – социально-имитационная модель.
Речь идет не столько о дефектности правовой системы, сколько о тенденции деформализации права. В общесоциологическом контексте эти тенденции означают, что личность имитирующая, не выходя из пределов профанных целей, не становится личностью действующей. Делая выбор в пользу инструментального активизма, социальный имитатор упрощает систему жизненных целей, не приближаясь к реальности, а удаляясь от нее. Дело в том, что для имитационной личности важно субъективное представление о социальном самочувствии. Создается впечатление, что чем хуже идут дела во вне, тем больше создается иллюзия, что у меня все происходит хорошо.
Существует, по меньшей мере, три препятствия, из-за которых социально-имитационные практики не могут быть отрефлексированы и должным образом оценены. Во-первых, признавая необходимость отказа от социальной имитации, новых возможностей самореализации и поднятия материального статуса, имитирующая личность с опривыченными правилами симулятивности не спешит расставаться с накопленным опытом, причем принесшим позитивные результаты адаптации.