Вчера мы говорили – да

Глава 1. Ветер

Город просыпался, просыпались звуки, которые за всю ночь успели отдохнуть. Шум города ночью не прекращался, он становился сплошным и одиноким в каждую ночь, с редкими звуками механической природы, реже человеческой.

Фонари погасли давно, и светофор, как ни старался, не мог перебить яркого утреннего солнца по яркости.

Сырость, которая чувствовалась в воздухе, навеивала мысли о дожде, но его по прогнозу погоды не должно было быть, и засуха без единой капли дождя в городе стояла уже больше месяца.

Мысли, которые появлялись о прошедшем ночью дожде, не исчезали, пока вся влага на траве и городских скамейках полностью не высохла. Была ли это роса или всё же прошёлся дождь, так никто и не узнал.

Город, который стоял между двумя хребтами, стоял в отдалённости от других, и туристы сюда почти не приезжали, можно сказать, вообще не приезжали, а местные жители почти не выезжали с этого города, можно сказать, вообще не выезжали. В результате количество жителей города не изменялось, почти.

По улице шла девушка, несмотря на летнюю прохладную погоду, она была легко одета, даже можно сказать, одета в платье, которое никак не могло согревать, потому что оно просвечивалось насквозь.

Это было приличное, длинное платье, покрыто бахромой местами, с рукавами и без глубоких вырезов, но издалека она виднелась так, что растворялась в стройном силуэте девушки, которая держала тонкую цепь и вела сзади собачку. Она была довольно маленькая, поэтому постоянно бегала, не успевала за хозяйкой. Она шла очень медленно, но длинные ноги позволяли перемещаться, точнее, порхать по земле.

Все спешили, шли пешеходы по тротуару, ехали машины по дороге, все перемещалось, кроме домов вдали, которые были похожи на шкафы, которые грузчики забыли или оставили после того, как устали на улице. Это был пригород, и высокие дома в проекции были меньше одноэтажных домов.

Девушка, дойдя до скамейки, которая стояла рядом с деревом, присела. Собачке больше не пришлось за ней бежать, но оттого она не успокоилась, а продолжала бегать вокруг девушки то в одну, то в другую стороны.

Она смотрела на неё с неопределённой мимикой лица, или даже эмоции у неё трудно было разгадать, она волновалась, она радовалась или мечтала, лицо как белый шум, который не имеет данных, но наверняка выражает многое, такое буйство эмоций и переживаний, что это становится настолько запутанным, что эмоции исчезают. Так происходит с очень красивыми девушками, которые не выдают своих желаний, претензий сразу. Они медлительны в движении и отвечают на внешние сигналы, как задремавшие в кресле люди, с опозданием.

Ветер обдувал платье девушки, поднимая её подол высоко, но эти мгновения никто не замечал и не заметил. Ветер проникал её между ног, она от этого закатывала глаза, прижималась крепче к скамейке.

Она вытащила яблоко с сумки и положила рядом, чтобы согрелось на солнце. Она смотрела вдаль, в какой-то момент собачка пыталась дёрнуться с места, что ей пришлось привстать и успокоить её. Воздух, хотя был не совсем тёплым, но лучи от далёкой звезды грели, грели хорошо, если в это время не обдувал ветер.

Успокоив питомца, она села обратно на скамейку и села на яблоко, она почувствовала это, она была тёплой, она отдавала теплоту. Размеры её были небольшие, поэтому они впились ей между ягодицами. Она не хотела двигаться, теплота и касание, и тишина.

Она взяла яблоко и передвинула немного вперёд и наклонилась. Она ожидала прочувствовать теплоту, но плодоножка на яблоке, хотя довольно маленькая, сделала ей больно. Она повернула другой стороной и сделала то же самое.

Сейчас ощущения были совсем другие, и при резком надавливании она чуть не провалилась внутрь, платье не дало это сделать. Она намокла. Дрожь, которая охватила её, заставила её приподнять ноги, вытянув голеностопы.

Успокоившись, она сделала то же самое, и сейчас получилось полностью, чтобы яблоко исчезло. Она уже была холодная и большой радости ей не доставила.

Расставив ноги, она начала сушить платье на ветру, раскусывая яблоко.

Мимо проходили люди, не обращая на неё никакого внимания. Да и сидела она довольно далеко от пешеходной дороги. Молодые люди боялись взглянуть на неё, боялись, что не выдержат взгляд красивой девушки. Мужчины постарше проходили абсолютно нейтрально, им не было никакого дела до неё. Женщины, проходя мимо, сжимали губы, кто-то гримасничал, но понять, что они выражали этим, было невозможно.

– Я устала, вчера было много клиентов, – сказала девушка в ответ на входящий звонок и сбросила звонок.

Собачка породы шпиц уже давно успокоилась и сидела на задних лапках, смотрела на свою хозяйку, то ли ждала, что она покормит её кусочком корма или шоколадки, которую и хозяйка, и она любили, но не всегда и не каждый день ели. Что хотела собачка, было неизвестно, но она чего-то несомненно хотела, раз так внимательно смотрела в глаза хозяйки.

Дунул лёгкий ветер, и девушка встала, расставив статные ноги чуть шире, чтобы не упасть от дуновения ветра, который дул довольно сильно. При этом собачка взъерошилась, она стала похожа немного на дикобраза.

– Ну что, пошли, «Чуя», – спросила, как своего коллегу на работе, со всем уважением и интонацией у своей собачки.

Собачка бодро начала вилять хвостом и делать вид, точнее, наверное, она хотела показать, что очень одобряет решение хозяйки.

Теперь хозяйка и собачка шли очень медленно, что маленькая собачка перебегала вперёд и уже тянула свою хозяйку, чтобы она шла быстрее.

Стройные и упругие бедра перемещали девушку настолько плавно, что издалека можно было думать, что она совершенно не касается земли.

– Хорошо, поняла.

Следующий телефонный разговор длился коротко, и интонация была уже с исполнительным голосом, возможно, это был начальник с работы или кто-то, но это был человек достаточно властный. Потому что девушка после того, как закончила разговор, вытащила зеркало и начала поправлять макияж.

Они отправились в сторону своего дома, который был на стороне западной части длинной улицы, где стояли одноэтажные дома.

Таня жила в одном из таких домов. Это была территория посёлка, которая давно стала территорией города.

Дом был достаточно комфортен, все коммуникации, канализация, водопровод, санузел, телефон, интернет, кабельное телевидение было.

Она так и не вышла замуж, на что её родные сильно удивлялись и всегда на семейных торжествах поддразнивали, что, наверное, кавалеров меняет как перчатки.

На что Татьяна ранее бывало обижалась, но в какой-то момент поняла, что запретить думать другим что-либо так, а не иначе, она не в силах, каждый фантазирует и домысливает.

В последний раз, когда родственники собирались уже совсем не по весёлому поводу – умерла её тётя, и происходили поминки, ей в очередной раз напомнили, что, наверное, мужиков у тебя много и всё в этом духе.

Она набралась духу и сказала:

– Мне ваши эротоманские штуки порядком надоели.

Сказала она очень осторожно, не грубо, даже полушутя, что стоящие у кафе родственники, которые ждали, пока накроют стол, замолчали, и больше её на этот вопрос уже не спрашивали, и шуток больше не было.

С этого момента прошло пять лет, но с мужчинами ей очень не везло, то попадался очень, как говорят в народе, работящий, но так любящий крепко напиваться в случайный день недели, и даже не в выходные.

Потом у нее были достаточно длительные отношения, но он оказался женатым, что, когда он уехал в другой город, точнее, переехал, просто пропал. О том, что уехал с семьёй и что был женат, узнала в один день от общего знакомого, который и познакомил их когда-то.

Она следила за собой, посещала спортзал, увлекалась йогой, но больше всего она полюбила диету, и от этого она чувствовала лёгкость, даже лучше, чем от спортзала и йоги, которая никак на неё не действовала.

Она не голодала сутками, ограничивала приём пищи на пару дней, не ограничивая приём жидкости. Это помогало её прекрасно чувствовать, чувствовать лёгкость в своём теле.

Все экстремальные диеты она отрицала напрочь, не понимала, зачем морить себя голодом, если просто можно ограничить общий объём калорий.

Она поступала после школы на медицинский, но поступить не получилось, она заболела накануне экзаменов сильной простудой, и пересдавать уже не получилось так великолепно, как она рассчитывала.

Намерения потом поступить на следующий год у неё были, но потом всё закрутилось, завертелось, так и позабылось. Она уже сама не помнит точного дня, когда передумала поступать, но это уже казалось, как в прошлой жизни, и что это происходило не с ней.

Сейчас она работала в компании по дилерскому обслуживанию автомобилей, в клиентском отделе. Было несколько филиалов, и никто точно не знал, где находится центральный офис. Обслуживались в основном жители их города, и очень редко приезжали владельцы автомобилей с ближайших населённых пунктов.

Зайдя домой, она решила сходить в душ и потом немного отдохнуть или поспать, если получится уснуть.

Газовая колонка быстро нагрела воду, и Таня, которая направила на себя сначала холодную воду, почувствовала тепло, и это тепло обвило её тело очень для неё приятно, отбросила все тревоги и переживания, которые она испытывала от того, что у них появился новый начальник, точнее будет сказать, сменился старый.

Старый начальник был достаточно справедливым, но слишком склочным, который любил каждую мелочную проблему доводить до катастрофических размеров, и вся компания от этого испытывала постоянное напряжение. Несколько довольно опытных сотрудников из-за этого уволилось.

Она не хотела думать про работу, но мысли не уходили, они преследовали. Она увеличила температуру воды самую малость, и это настолько по-другому на неё повлияло, что ей сразу захотелось сходить в шкафчик за игрушками. Мокрая, она побежала быстрее, но не так быстро, боясь поскользнуться, но и замёрзнуть, что мокрая.

Взглянув на набор, она выбрала самый большой, очень глубоко вдохнула и выдохнула уже обратно под душем. Она хотела быстрее забыть про работу, немедленно, поэтому села на него очень резко, она хотела, чтобы сделать себе больно, и ей это удалось.

Она чувствовала приятную боль, сладость и нежность одновременно. Но не было запахов, запахов и дыхания.

После пяти минут душа, который полностью поменял её мысли, успокоил, она решила немного поспать.

Но мысли снова начинали одолевать.

Вчера был достаточно нервный день на работе, так как отозвали несколько десятков тысяч одной модели автомобиля, и несколько десятков приехали в их сервис в один день сразу. Повозиться с ними пришлось достаточно долго.

Оформление гарантийных документов заняло львиную долю времени, чем замена какой-то детали в карбюраторе, что точно, чего она не понимала. Да и не её это было дело. Она работала с документами, и эта работа, которая со стороны может показаться на простое перекладывание бумаг, требовало достаточных усилий, особенно когда клиенты лично заходили в их кабинет, где сидело несколько сотрудников сразу, и пытались разбираться на повышенных тонах.

По требованию их внутреннего устава, они не имели права отвечать грубостью на грубость, вот они и терпели, и мило улыбались на оскорбление клиентов. Хорошо, что таких было очень мало, но если они заходили, то отнимали силы на предстоящие три дня работы. Вот как раз вчера был один из таких клиентов.

Она уже не помнила, что он точно требовал, но она сейчас понимала одно, что она очень сильно устала и очень хочет спать. Она решила лечь на кровать, стянув с себя халат и открыв окно, чтобы свежий воздух поступал. Она рассчитывала поспать максимум пару часов и потом ещё заняться чем-нибудь полезным. Сегодня у неё был выходной из-за плавающего графика несмотря на то, что сегодня была среда.

Чтобы как-то снова успокоиться, она легла на спину, согнула ноги, раздвинула и закрыла глаза.

Проснулась она от дуновения ветра и, посмотрев на часы, поняла, что проспала почти пять часов. Время наступило уже послеобеденное, и сегодня она снова решила пропустить приём пищи, попить обычной воды.

Набрав в стакан воды, она вернулась обратно в зал и включила телевизор. Она не любила смотреть телевизор, она не любила сериалы, но она это делала время от времени, чтобы почувствовать себя человеком, так как это делают все на их работе.

Переключая передачи без цели пару часов, она решила приготовить ужин, и после короткого раздумья было решено отпарить рыбу, которая должна была находиться в морозильнике.

Готовить она любила, и заученные движения позволили ей всё подготовить к жарке рыбы буквально за пять минут и, включив плиту, вернуться обратно в зал.

Она решила надеть халат, потому что вечерняя прохлада, которая поступала через занавешенное, но открытое окно, уже была достаточно ощутимой.

Вечер, который наступил достаточно быстро из-за небольшого высокогорья на западе, Таня встретила уже с чашкой кофе, который она заваривала сама без турки, в обычной термокружке, выдержав пять минут и процедив через фильтр. Раньше она использовала бумажный фильтр, но с недавнего времени начала использовать стальной, то есть металлический, многоразовый, что до момента первого применения вызывала недоверие у неё. После, когда она ловко научилась это делать и довела все свои движения до автоматизма, продала громоздкую кофемашину.

Место на кухне освободилось достаточное количество, но это место быстро заняла новая кухонная техника по обезвоживанию фруктов. Зачем она это купила, она полностью не понимала, но продавец из магазина, куда она зашла зимой, чтобы погреться, ожидая маршрутный автобус, так был убедителен, что она приобрела её. Она так и стояла без дела с самой покупки.

Кофе, которое она заварила, она решила растянуть до момента готовки рыбы, которая была поставлена на таймер на плите.

Негромкий писк на кухне дал сигнал о готовности рыбы, и Таня неспешно поднялась и пошла в сторону кухни, встретив на пути оживлённую Чую. Она вертелась, как юла, и всё норовила быстрее тоже попробовать что-то вкусное, которое приготовила хозяйка.

Рыба получилась, как и ожидалась довольно пресной, мягкой, и ароматной из-за специй, которые она пустила в раствор для кипячения на пару.

– Чуя!

Её и не нужно было звать, она уже была здесь и ждала своей порции на тарелочке на кухне.

Виляя хвостом, она поела, точнее, с нескольких укусов просто проглотила, ещё, видимо, горячую, но уже быстро начинающую остывать небольшой кусок рыбы.

– Завтра на работу, и там новый начальник, главное, чтобы ещё это сокращение не сделал, – сказала очень серьёзно, посмотрев в сторону Чуи, которая уже прибежала за хозяйкой обратно в зал и смотрела на неё, как будто всё понимала, и, возможно, и понимала.

Чуя встала и пошла в сторону своего коврика, где у неё было лежбище, место, спальня, или как лучше она воспринимала это место для себя, тоже не было понятно.

После ужина Тане немного стало снова жарко, и она сняла халат и повесила её на дверцу шкафа, а сама вернулась на кресло и включила снова телевизор.

– Надо было поставить будильник днём, теперь как уснуть, не понимаю, – сказала очень тихо и почти обречённо, смотря на Луну, которая просвечивала через тонкую занавеску.

Она выключила телевизор, взяла телефон в руки и, посмотрев, что сообщений новых нет, поставив будильник, легла на кровать. Укрываться не хотелось, хотя было немного прохладно.

Она вспоминала сегодняшний день, который ей ничем и не запомнился, разве что рыба получилась вкусной.

Проснулась она к утру, но, посмотрев на часы, поняла, что до обычного времени подъёма ещё полтора часа.

Глава 2. Заколка

– Здравствуйте.

– Здравствуйте.

– Вы закрываетесь?

– Да.

– Нам очень важно пройти процедуру омоложения лица сегодня. Мы доплатим. Просто сегодня идём на приём, моя жена должна отлично выглядеть. Уважаемые люди будут на приёме. Мне бы нормально, вот супруга, – отойдя в сторону, сказал тучный мужчина Ирине.

Его жена сидела в углу кресла, который стоял у них в офисе, согнув ноги и наклонив в одну сторону. Казалось, что у неё такие длинные ноги, что она не знала, куда их деть. Лицо у неё было безупречно с точки зрения ухода и косметологии, но это были постоянные клиенты, и каждый раз они заказывали новую процедуру, не пропуская ни одной «инновационной» разработки.

Разве что, она явно перебарщивала с тональностью косметики, в особенности – помады, которая была настолько яркой, что можно было подумать, что она поранила губы и измазала себя кровью.

Татуировка в виде цветка уходила в длину рукавов, и это было настолько гармоничным, что это наверняка делал хороший мастер, она не уродовала её красоту, как обычно это бывает в таких случаях.

Она держала в руках журналы о красоте, которые у них лежали в углу на столике рядом с диваном.

Всем своим видом, казалось, она напоминала, что она не из мира сего, и вы ничего не понимаете, что такое стиль, красота, ум, поступки. Это было выражение лица человека, который, казалось, знает все ответы на вечные вопросы философии.

Переставляя ногу с ноги на другую, она, казалось, демонстрировала ещё своё нижнее бельё, которое не мог увидеть разве слепой или человек с сильной близорукостью, что-то вроде «минус десять».

Колыхание грудей в момент движения можно было включить в программу академического курса по пластике в школе для стерв. Украшений, которые могли быть на ней, согласно необходимости демонстрации статуса, на лице не было, кроме колец на пальцах.

Охранник их центра, казалось, прилип к ней глазами и всячески старался делать вид, что это не так.

Ситуация, при которой минуты ожидания перемешались с другим вечным вопросом «что делать?», длилась больше десяти минут, никакие другие варианты, которые предлагала этим поздним клиентам, они не приняли.

Она связалась с руководителем клиники, и он попросил их обслужить, не сказал, что «приказываю», но эта просьба была запечатана в интонации, даже можно сказать, в интонациях.

Дежурство, которое должно было заканчиваться в клинике, пришлось продолжить, потому что пришли клиенты, которым нельзя было отказать.

Процедура заняла еще полтора часа, выполнена блестяще, клиенты уехали довольные.

Опоздав на маршрутку, Ирина опоздала домой на целых два с половиной часа, даже потом добираясь в две цены на такси.

Часто, когда она приходила домой, её парень поджидал за дверью и набрасывался на неё сзади, и начинал молчаливый секс. Порой он требовал, чтобы она заходила в квартиру и, спуская трусы, стояла столько времени, чтобы у него встал, иногда просил нагибаться, раздвигая ноги.

Зайдя в квартиру, она поняла, что ничего из перечисленного сегодня не случится, по крайней мере в данный момент, в данное мгновение.

Его парень сидел на кухне, пил пиво, пуская дым сигарет в стену.

– Ты где столько шлялась, сука?

– На работе.

– Не ври.

– Можешь позвонить завтра туда, уточнить.

– Мы гражданские, то есть мы не женаты, поэтому ты прекрасно знаешь, что мне эту информацию законно не дали бы.

– То есть мне ты не веришь.

– Как тебе, сука, верить, если шляешься где попало. Опять, наверное, к своему бывшему ездила, или он к тебе, в машине сидели, да? Отсосала ему? Блядина.

– Что ты такое говоришь? Не сосала я никому. И не трахалась, в жопу тоже не трахалась. Тебе этого достаточно?

– Нет. Иди к маме, мне нужно остыть, я не хочу больше этого слышать.

– Хорошо, поеду. Мне вещи тоже собрать?

– Да.

Она молча собрала все вещи, которые у неё были, но в основном это была косметика и одежда. На всё у неё занял почти час, с учётом того, что она сильно торопилась.

– Может, тебя трахнуть на прощание?

– Нет, я не хочу.

Он хотел это сделать, но она настолько резко отказала, что попыток больше не было.

– Ну и катись.

В машине такси она вспомнила, что забыла кое-какие вещи, но возвращаться она точно не собиралась.

Машина ехала в соседний город, по тарифу межгород. Ирина не знала сумму поездки точную, хотя ей называли, но она не понимала, что происходит, да и сколько у неё денег сейчас в кармане, она тоже не знала. Все премии, точнее, оплата по двойному тарифу, проходила через кассу, и она получила бы эту сумму только вместе со следующей зарплатой, и, конечно, только самый маленький процент от этой суммы.

Машина довезла на удивление довольно быстро, или она задумалась, или потеряла ориентир времени, это было сложно сказать.

Машина работала ровно, но временами было ощущение, что она хочет убежать, как конь, фыркая, не желая видеть происходящее.

Водитель был молчаливым всю дорогу, он хотя и показался ей симпатичным, но одет он был в не сочетающие по форме его лица солнечные очки.

«Зачем он их носит ночью?» – все эти наблюдения водителя и мысли про него были настолько мимолётными, что это не меняло главной драмы вечера.

В ночном такси на заднем сидении ехала девушка, возвращалась к маме, как товар, который сломался или не соответствует техническому описанию. Возврат, который не будет обратной силы.

– С вас 3750 рублей.

– Сколько?

– 3750.

– Сейчас поищу, но только у меня, по-моему, денег нет таких.

– Как вы садитесь на такси, не понимая суммы поездки?

– Так получилось.

– Так получилось, я на бензин только потратил тысячу рублей. Так что ищите.

– Может, вещами, у меня какие-то вещи есть.

– Что за вещи?

– Космети…, – Ирина поняла, что ничего с этого водитель денег не возьмёт.

Наступила пауза, которую прервал сам водитель.

– Значит, натурой.

– Как это?

– Вы мне отсосёте или я вас трахну. Что выбираете?

Она полностью впала в уныние, не понимала, что делать, но в какой-то момент взяла себя в руки и сказала:

– Отсосу, потом и трахнете.

Водитель всё же не доехал до города, возможно, по опыту он знал, что такая ситуация может произойти.

Они вышли из машины, но раньше вышел водитель, он взял её за руку и отвёл в ближайшую посадку.

– Не волнуйся, всё нормально, всё хорошо.

Она ничего не ответила. Она сама сняла брюки, которые очень сложно цеплялись спереди на замок, и встала возле одного тонкого деревца. Спустила трусы до бедра и наклонилась. Так она ожидала, что будет в прихожей.

«С другой стороны, тут природа, когда ещё смогла бы выбраться на природу», – думала она, рассматривая звезды на небосклоне, которые, казалось, держались маленькой невидимой булавкой, чтобы не упали.

Обида постепенно начала смешиваться с азартом, любопытством. Она в момент начала представлять его размеры, какие же они будут, пыталась угадать.

Водитель всего лишь приспустил штаны и без предварительных ласк всунул ей в вагину свой член. Она пыталась понять, большой он или нет, но ей это не удалось сделать, и вскоре она забыла про этот мысленный розыгрыш приза. Боль, которую она почувствовала в первый момент, перечеркнула все старые мысли, которые, как шахматные фигуры, сносит сильный ветер, который взялся из ниоткуда.

Она уже текла, но смазка была ещё недостаточной. Дыхание стало глубоким, голова закружилась, но она настолько крепко вцепилась в крону молодого дерева, как утопающий за спасательную шлюпку.

Она почувствовала стыд, боль, обиду, удовольствие, холод, голод и головокружение одновременно, такого у неё в жизни ещё не было, и она намокла так, как никогда. Пересохло в горле, хотелось пить. На минуту она представила, что это происходит для неё дома, у парня, и он просто сегодня злее, чем в обычные дни. Он всегда трахал грубее и дольше её в прихожей, если у него на работе были неприятности. Лишь маленькая капелька влаги, которая упала ей на лицо с дерева, дала ей понять, что это не прихожая и это не её парень. Но в данный момент он им ей был. Если это кто бы увидел, подумал бы, что муж трахает жену, и наказывает за строптивость.

Если не знать деталей, то всё начинает выглядеть иначе, всё. Всегда.

Водитель засаживал глубоко, и его толстый член распирал её губы влагалища и заставлял её бесконечно стонать, течь, стонать. Он не говорил ничего.

В какой-то момент она ощутила новое, она не понимала, что происходит, и ощущения переместились ближе к ягодицам, он начал трахать её в анус, чего она сразу даже не осознала. Она начала чувствовать животом.

Липкая влага начала стекаться по её ногам, тонкое деревцо гнулось, трескалось, но так и не сломалось, выдержав постоянные толчки.

– Спасибо, – сказала она, сама не ожидая того, что скажет эти слова.

– Нормально, мы в расчёте. Сейчас подвезу, садись, у меня ещё заказы, иначе так я ничего не заработаю за ночь. Неделю назад так пришлось оттрахать пассажирку, хотя она была несимпатичная, но у меня сейчас подозрение, что она сама это было подстроила. А ты ничего, симпотная.

Ирина повеселела и решила закончить диалог словами, с чего начали:

– Я ещё обещала и отсосать.

– Не, всё, я кончил, всё. Не хочу, или потом просто усну за рулём, мне ещё всю ночь работать, а это опасно. Садись в кабину быстрее. Я сегодня больше пятихатки ещё ничего и не заработал.

Они скрылись в темноте, и в чаще рядом с дорогой остались лежать розовая резинка от волос и блестящая заколка. По которой уже пробежали муравьи, которым почему-то не спалось, и куда они ползали посреди ночи на ощупь, уже никто не знал.

Лес шумел, лес продолжал шуметь, ему было всё равно, он укрыл и отпустил молча, лес будет молчать.

С работы уже ей пришлось уволиться, хотя это было всё на эмоциях, и на самом деле она могла продолжать работать в престижной клинике и дальше, но ездить в этот город ей больше не хотелось.

На следующий день и последующие она нашла все телефоны своих близких, знакомых, до кого могла дозвониться, дозванивалась и трахалась днями и ночами напролёт, в машине на заднем сидении, в общежитиях, подъездах.

Анальный секс, который изначально ей был противен, сейчас доставлял большое удовольствие, огромное удовольствие. Анальный сфинктер её после этого стал постоянно зияющим, она больше у неё не смыкалась.

Через две недели она уехала в другой город, который находился между двумя хребтами. Улетела бы и на Марс, но реальность, реальность заставляет нас делать то, что мы совсем не хотим, или наоборот.

Реальность, где у неё границы, где хотя бы начало? А есть ли она?