Read the book: «Начальник службы безопасности. Продолжение», page 2
– Фу-у, пронесло, – перевел дух Петрович.
А тут и сын подошел:
– Какая граната, ты че, бать…
– А ты чего: «Окружай, окружай…» Откуда… Кем их окружать?..
И вместе заржали, остановиться долго не могли. Наверное, от нервов.
Вот так все и было. Позвонили в милицию и удивились, насколько быстро к ним приехали. Да еще с собаками. Лес оцепили, искали вражин до утра, но те ушли. Собаки довели до трассы на Питер, и все. Видно, там их машина стояла. Неизвестно, те же были, что и три недели назад, другие – непонятно.
Все это я Игорю Юрьевичу и изложил с вопросом:
– Ну и чего надумали с охраной, у вас же вообще ничего нет для самообороны! Как можно так жить за городом? Вон у меня, смотрите: три ружья, травмат, газовый, баллончики… Я уж молчу про охотничьи ножи… Хотя у меня и грабить-то нечего. А у вас есть что взять.
– Юрий Викторович, ты не поверишь, прошел по всем соседям, всем рассказал о предложении ОВО. Пост сразу отмели, считают, что дорого. Сигнализацию в домах с тревожной кнопкой не хотят, все твердят, что милиция приедет, когда грабители уже будут в доме, а, следовательно, жильцы автоматически превращаются в заложников. И что там с ними сделают бандиты с перепугу – одному богу известно… Одним словом, никто ни на что не согласился.
– Ну а вы-то что решили?
– А мы с Татьяной решили завести собаку побольше и прожекторов добавить…
– Так если ночью собака будет бегать, сработают прожектора…
– И ладно, пусть срабатывают, злодеев отпугивают…
– Ну, воля ваша, если что надумаете, сделаем.
Вот и пойми этих буржуев. Вокруг Бокова ведь небедные соседи живут: один – владелец пароходства, второй – завода, третий… Одним словом, пролетариев, живущих на нашу среднюю зарплату, там не найдешь, место такое, заповедное. Нормальным людям в этих краях сроду построиться не дали бы. Ага, разогнались.
Как мне пояснил шеф, эти места числятся, как заповедник, образец какой-то там природы нашего края. По крайней мере, раньше был. А сейчас, наверное, уже все переоформили, убедили кого надо, что никакой это не образец, а просто место красивое.
И вот в этом самом месте и поселились жмоты. А ведь я всегда был уверен, что богатые люди свою жизнь и здоровье ценят больше денег. Ан нет, ошибся. Для них денежки важнее.
Ну да ладно. Я ж говорил уже, что мне таким никогда не стать – мозги у нас с ними разные, кардинально. Поэтому, наверное, я на них работаю, а не они на меня…
2
Утро понедельника началось, как обычно, с неприятностей. Правы те, кто утверждал, что утро добрым не бывает, и трижды прав тот, кто предлагал «понедельники отменить».
Не успел я после приезда на работу выпить свой кофе и просмотреть дебиторку, как раздался звонок от Федора Петровича, директора нашей Северной развозки. Он с паническими нотками в голосе сообщил, что к ним нагрянули опера из районного ОБЭП в количестве аж шести человек и проводят обыск всех помещений. Работа встала, девки-операторы в слезах, склад закрыли, кассу опечатали…
Короче, Федор слезно просил срочно приехать.
Ну, кто бы сомневался, конечно, срочно, ведь, по-моему, в нашей фирме, никто, кроме меня с сотрудниками многочисленных служб, что из РУВД, что из ГУВД, разговаривать больше никто и не может. Вернее, что-то такое говорить могут, но их никто не слушает, и нормального диалога не получается. Полное впечатление, что наши работники говорят на одном языке, а сотрудники милиции – на другом. А уж о том, чтобы найти общий язык, я вообще молчу.
Пока только одно непонятно, а почему не отзвонился Ринат, мой помощник-безопасник, работающий именно на этой развозке и отвечающий там за все, включая и предотвращение беспредела именно от сотрудников органов внутренних дел? По идее, он должен был бы первым мне отзвониться. Ладно, скоро выясним, где он там болтается.
Лечу туда, прихватив с собой Василия, еще одного своего сотрудника. Тот ранее работал в убойном отделе одного из районов, но мизерная зарплата и семейные обстоятельства, а если точнее – жена, вынудили бедного парня оставить любимую работу и податься в безопасники. Но нутро настоящего опера всегда наружу вылезет. Вот и Василий с коллегами любого ранга разговаривал совершенно спокойно на каком-то своем языке, оперском. У меня так не получалось, чего греха таить – я же опером не работал. Поэтому и сейчас решил, что он может пригодиться при налаживании контакта с проверяющими. Кто ж его знает, что там за народ к нам нагрянул.
Приехали, у входа в офис стоит несколько не наших машин: «мерсы», БМВ – ясное дело, опера прибыли каждый на своей. Ну, не любят ребята ездить в тесноте, по трое-четверо…
Поднимаюсь на второй этаж, и мне навстречу буквально на грудь со стенаниями бросается Федор:
– Юрий Викторович, они, ироды, из кассы все деньги выгребли, компьютеры опечатывают. Сказали, что все вывезут. А как же мы работать будем? Что теперь будет? И Ринат, как назло, приболел, отзвонился, что сегодня его не будет.
– Федор Петрович, потише немножко. Давайте по порядку: кто приехал, зачем, по каким вопросам, есть ли документы на проверку? Вам они хотя бы свои удостоверения показали?
– Мне ничего не показали, сразу ворвались в помещение и начали все обыскивать, кассу закрыли, девчонок наших даже в туалет не выпускают…
– Понятно, сейчас разберемся.
– Кто у вас тут старший? – громко крикнул я на весь наш немаленький зал, Федор аж присел от неожиданности.
– А вы кто такой, что так орете? – подошел ко мне один из оперов.
– Я начальник службы безопасности этой компании и хотел бы увидеть предписание на проверку, а заодно и ваши удостоверения. Кто знает, может, вы нас грабить приехали, а мы ни сном, ни духом…
Подошел еще один опер, постарше, похоже, не только по возрасту, но и по званию и должности:
– Где раньше работали, что сразу такие вопросы задавать с ходу начали?
– Инспекция штаба ГУВД.
– А-а, понятно, сразу чувствуется, борзовато разговариваете. Вот предписание, ознакомьтесь, вот мое удостоверение. Я старший группы, майор Арамов. Мы проводим мероприятие по проверке использования фирмами нелицензированных программ, установленных на компьютерах.
Вы, если работали в главке и поддерживаете связь со своими коллегами, должны знать, что в ГУВД от «Майкрософт» не так давно пришло письмо с жалобой о повсеместном использовании в России их нелицензированных, в смысле, пиратских программ и требованием всенепременно со всей пролетарской твердостью и, так сказать, беспощадностью пресекать это безобразие. Санкциями серьезными стране грозят, если вы не в курсе…
Вот мы и проверяем все крупные компании. Сегодня ваша очередь. Посмотрим, как у вас, лицензированные программы на компьютерах или «левые» – вон сколько компов только в этом зале стоит, штук двадцать…
– Двадцать два, – влез с уточнением директор, – а еще один в кассе, один у меня и два в бухгалтерии.
Да, наш уважаемый Фёдор Петрович с перепугу готов и собственные карманы перед операми вывернуть. Все имеющиеся компьютеры перечислил, ничего не утаил, простая душа, зараза.
– Федор Петрович, а что за программы у нас там установлены? У нас же лицензированные все, правда? – не для себя, а, скорее, для оперов спросил я.
– Не-е знаю, – начал заикаться Федор, – надо у начальника компьютерного отдела уточнить, мы же всю технику из центрального офиса получили.
– Так уточняйте, что стоите, занятых людей от важных дел отрываете? Наверняка ведь у нас все в порядке, и опера зря время теряют. А так они бы уже в другую фирму успели съездить, где настоящие жулики сидят… А к нам им можно было и не ехать. Наверняка сейчас выяснится, что все до единой программы у нас лицензированные, фирма-то солидная, по всему Северо-западу работаем.
– Да-а, – засмеялся старший группы, – чувствуется штабная школа. Умеете вы людям зубы заговаривать и стрелки на других переводить.
– Кстати, а зачем вы деньги из кассы забрали и где протокол изъятия? Там же до фига и больше, вся дневная выручка, – это я уже о главном. Ведь для любой частной фирмы главное – деньги.
– Да мы, собственно, ничего и не изъяли, только пересчитали и опечатали в коробке, чтобы на нас потом чего не сказали. А так наличка нам и не нужна. Наоборот, с деньгами только одни хлопоты: по акту сдай на хранение, по акту потом отдай ответственному лицу… И не дай бог, если потом сумма не сойдется… Затаскают… Да вы же и затаскаете. Сами знаете, чужие деньги – дело хлопотное.
– Ладно, уговорили, избавлю вас от этой проблемы прямо сейчас. Федор Петрович, давайте сюда кассира, пусть пересчитает деньги – и в сейф. Сейф после этого опечатать, ребятам расписку, что претензий нет. Ведь там все на месте? – поворачиваюсь к майору.
– Конечно, – даже слегка обиделся он, – можете сами пересчитать.
– Да нет, кассир это лучше сделает, это ее работа, – съехал я.
– Готов только в акте расписаться. А с компьютерами что, зачем их отключили и опечатали?
– А вот с компьютерами все непросто… Что бы там ни сказал ваш главный айтишник, как показывает практика, в девяноста процентах случаев на ваших машинах установлены нелицензированные программы. Я в этом уверен почти полностью, потому что у нас, даже покупая компьютер в солидном фирменном магазине, вы приобретаете и пиратские программы в довесок.
Мы проверили кучу фирм и везде так. Не думаю, что в вашей компании с этим дела обстоят иначе. Ну, не научились еще наши люди жить честно, не умеют. Везде норовят денег сэкономить за чужой счет. Страна у нас такая.
– И?.. Как мы все-таки решим с компьютерами, если даже, не дай бог, нам в магазинах подсунули технику с пиратскими программами? Нам же работать надо, а без них хоть закрывайся…
– Да никак не решим ваш вопрос. Все изымаем, проводим экспертизу. Если что подтвердится, возбуждаем дело и передаем в суд… А там, насколько мне известно, штраф на пару миллионов рубликов или еще что. Это зависит от того, какое настроение у судьи будет на тот момент, сами знаете.
Все очень серьезно. Зря вы думаете, что мы приехали шутки шутить. «Майкрософт» – компания очень солидная и теряет миллионы долларов из-за того, что в нашей стране не привыкли платить живые деньги за интеллектуальную собственность. У нас удивительная страна, мы никогда не требовали деньги за свои изобретения, но и не желаем платить за чужие…
Тут я увидел, как Федор Петрович из-за угла мне рукой машет, просит подойти. Извиняюсь, иду к нему.
Федор, чуть не плача:
– Юрий Викторович, ну, в общем, Владимир Николаевич, начальник компьютерного отдела, просил по возможности порешать вопрос с ОБЭПовцами мирным путем, потому что на наших компьютерах действительно установлены нелицензированные программы. Говорит, что настоящие, ну, фирменные очень дорого устанавливать было бы… Вот и получается, что опера имеют полное право изъять всю технику, и тогда нам совсем конец. Бокову уже доложено.
– Замечательно, а я тут перед ребятами уже битый час распинаюсь, какие мы хорошие и правильные… А мы, как и все вокруг, совсем не белые и не пушистые, получается.
– А еще Игорь Юрьевич лично вас просил, – добавляет Федор, – сделать так, чтобы сотрудники милиции не поехали потом проверять наш центральный офис… И Южную развозку тоже… Там у нас, как и здесь, не все ладно.
– Угу, так просто все. Просьбы примерно на уровне заместителя начальника ГУВД, не меньше…
Федор только плечами пожал, мол, все понимаю, но… Игорь Юрьевич просил.
Возвращаюсь к Арамову, лихорадочно пытаясь сообразить, что же такое придумать, чтобы и компьютеры нам оставили, и в центральный офис не поперлись, и денег поменьше на этом потерять. То, что платить придется, я уже понял, но вот сколько… Я как-то по взяткам не слишком подкован… В смысле, расценок не знаю. На службе сам не брал, и друзья-знакомые если и брали, то мне не докладывали, за что и сколько… Поэтому, черт его знает, сколько стоит от этих вот конкретных оперов отмазаться. И как это выяснить?
Иной раз так и хочется направить в ГУВД предложение опубликовать прайс на все случай жизни: кому и сколько предлагать. А что, очень удобно было бы. Работая здесь, я понял, что платить все равно придется, но… Каждый раз возникает мучительный вопрос: сколько? Мало предложишь – обидятся, много – для себя накладно… А так было бы все просто и понятно. Всем хорошо, раз уж без взяток никуда.
Шутки шутками, а делать что-то надо.
Вот и сейчас, иду к майору и соображаю, сколько же предложить. Вроде бы опера всего-навсего районные, много давать необязательно. А с другой стороны – опера из ОБЭП, привыкшие брать прилично… А еще, с одной стороны, Бокову может не понравиться, что я его деньгами направо-налево без счета разбрасываюсь, зачем тогда он меня держит и зарплату платит? Дилемма… Все мозги сломать можно.
Подхожу, и тут к майору его подчиненный обращается: «Сергей Сергеевич, а…», и что-то говорит. А меня как обухом по голове: «Сергей Сергеевич».
Я перебиваю обоих:
– Простите, а Сергей Арамов из Всеволожска вам не родственник, случайно, был?
Смотрю, а майор-то как-то очень уж внимательно на меня смотрит:
– Да, это мой отец, но он умер три года назад…
– Это я знаю, на похоронах был.
– А вы откуда его…
– Откуда… Да мы ж с Серегой в главке в одном кабинете сидели. Его стол напротив моего стоял. Он у нас чуть больше года проработал, а потом вернулся к себе, во Всеволожск, но уже на начальника ОБЭПа. А потом он заместителем начальника УВД стал… Приятельствовали мы.
Я к Сереге сколько раз ездил по разным вопросам, всегда помогал, ни разу не отказал. Очень душевным человеком был… Но вот только выпивал прилично.
Бывало, с утра приеду к нему по делу, а он стакан достанет, водки нальет побольше половины и: «Будешь? Ну, нет, так нет», – и ахнет сразу. И конфетку в рот…
Сколько раз говорил ему: «Не пей, зараза, хотя бы с утра. А если выпил, закусывай нормально». Но он только рассмеется, рукой махнет… Все говорил, что у него здоровья надолго хватит.
А когда мне сказали, что у него сердце не выдержало, я так расстроился, что с работы отпросился и домой уехал. Лежал весь вечер, наглотавшись успокоительных. Твой батя таким был человеком, каких мало. Все его уважали…
Смотрю, а майору от моих слов как-то не по себе становится. А я остановиться не могу:
– А ты-то как в Питере оказался? Ты же вроде там же, во Всеволожске работал.
– Да вот, перевелся два года назад. Теперь здесь тружусь, в городе… Извините, мне позвонить надо, – и, доставая телефон из кармана, Сергей вдруг резко отошел в сторону.
Не знаю, но мне показалось, что он своему начальнику звонил, что-то докладывал и доказывал, судя по выражению лица и жестам. Разговаривал минуты три. О чем, не слышал, но когда после этого подошел ко мне, лицо было очень красным.
Взял меня за руку и, отводя в сторону, спросил:
– Можно с вами откровенно, как со своим?
– Конечно, что ж я чужой, что ли… А что случилось-то?
– Да, понимаете, раз так уж получилось с вами, со своими ребятами я сам договорюсь, они поймут… А вот начальнику на память моего отца… Короче, ему я должен хотя бы что-то привезти…
– Сереж, я понял… К тебе никаких претензий, я ж не дурак. Начальнику сколько там положено…
– Тридцатник – это минимум. Ничего, сможете? Поверьте, это же не мне и не моим ребятам… Я бы с вас сроду ничего…
– Да все я понимаю, успокойся, – я видел, что Сергей уже чуть не плачет, явно выбит из колеи, как говорится, – сейчас все порешаем.
Иду в кассу, а там уже Федор Петрович с кассиром деньги закончил пересчитывать после возврата их операми. Прошу отсчитать тридцать тысяч крупными новыми купюрами.
Федор с облегчением спрашивает:
– Договорились, все в порядке? А то я уже думал, что все компьютеры вывезут и мы надолго встанем. А план продаж никто не отменял…
– Да, нормально все, давай быстрее.
Взял деньги и снова вернулся к Сергею. Отвел его в сторонку и, суя ему в руку деньги, переспросил:
– Нормально все, от начальника точно неприятностей не будет?
А тот, в свою очередь, меня спрашивает о том же…
Вот так и разошлись. Он мне еще свою визитку сунул, просил звонить, если что…
А я после отъезда оперов, сразу стал шефу названивать – кто его знает, может, скажет, что много дал. Для меня нет ничего хуже, когда чужими деньгами распоряжаться приходится.
Самое смешное, но за эти «безвозвратно утраченные», как я доложил, тридцать тысяч, Боков не только не отругал, но еще и поблагодарил. Оказывается, мы очень дешево отделались. И это мягко сказано.
Игорь Юрьевич рассказал, что после приезда ОБЭПа с аналогичными вопросами, один его знакомый расстался со сто пятьюдесятью тысячами, а второй и вовсе все двести отдал! Вот как бывает.
Да… Ну и жизнь пошла: от бравых защитников нынче потерь больше, чем от преступников… Куда катимся?..
Вот вроде все довольны, все проблемы порешал… А на душе погано как-то. Что-то муторно…
Домой приехал никакой, без настроения. Все про Серегу думал. В душе саднило что-то – как будто я памятью покойника воспользовался в личных целях, с выгодой для себя…
Потом, когда сел на кухне за стол, налил водки полстакана, сказал про себя: «Спасибо тебе, Серый. Снова выручил… Земля тебе пухом», и выпил залпом в два глотка, как воду.
3
Нежданно-негаданно пришлось срочно выезжать в Псков. В этот день я уж точно не собирался в ту сторону, потому что за деньгами в филиал рано утром уже уехал Роман. И вдруг из Пскова звонок из управления милиции – у нашего Ромы угнали нашу же машину вместе с деньгами! Я чуть в обморок не свалился. Как можно угнать машину, если в ней водитель сидит? Что могло такое случиться, что он из машины вышел, да так, что ее угнали? Но опер, мне позвонивший, ничего рассказывать не стал, только попросил приехать побыстрее и отключился.
Что оставалось делать, взял с собой Василия, и мы помчались в Псков. Долетели быстро. В управе нас уже заждались и сразу провели к начальнику розыска. А тот наехал по полной моментально, едва меня увидев:
– А что это за деньги наликом возит ваш сотрудник? Почему не инкассируете? Небось, налом черным промышляете, крутите? – и еще кучу всяких-разных вопросов с подковырками.
Пришлось объяснять, что у нас здесь филиал, что инкассация силами «Росинкасса» отсюда в Санкт-Петербург всю прибыль съела бы, что деньги чистые, через кассу пропущенные, чеки есть…
И только после того, как я показал свое пенсионное, нам рассказали, как все произошло.
Как выяснилось, наш Рома на выезде из города всегда кофе пил в одном и том же месте, в небольшом кафе. Как он пояснил, это у него уже в привычку вошло: в этом месте в это время кофе пить. И всегда, выпив крепкого кофе, спокойно до Питера доезжал, и спать ему не хотелось. А в этот раз вышел из кафе и машины нашей на месте не обнаружил.
Сначала глазам своим не поверил. Ну кому эта несчастная «Нива» нужна, их же вроде бы не угоняют. А потом дошло, что сама машина-то, скорее всего, и не нужна была, а угнали ее из-за денег, спрятанных внутри. Видно кто-то где-то либо проболтался, либо специально на него навел. Денег-то мы возили всегда около двух миллионов рублей!
Побегал Рома вокруг с матами-перематами, побегал, да и вернулся в кафе, чтобы милицию по их телефону вызвать. В таком расстройстве был, что совсем забыл о своем мобильнике.
По Пскову сразу же объявили план «Перехват». Ну, вернее, это у нас после объявления в угон так план по розыску называется, а у них там как-то по-другому, ну да это неважно. Важно то, что на момент нашего с Василием приезда машину так и не нашли.
А пока суд да дело, опера пытали Романа, все хотели на несуразностях подловить, пытаясь выяснить, не он ли это «ограбление» организовал. Хорошо, что я вовремя приехал, совсем парня бы замучили. Когда его в кабинет начальника розыска привели, я даже сначала подумал, что мой зам умом слегка тронулся, настолько заторможенный был. Про таких говорят «как мешком по голове ударенный».
Настолько ситуация с угоном машины Рому долбанула, что он, по-моему, в какой-то ступор впал: на заданные вопросы подолгу не отвечал, как будто плохо слышал; на все реагировал вяло, безвольно; сидел на стуле сгорбившись, как ватная кукла без стержня внутри; лицо было бледным, как будто до этого неделю пил беспробудно… Я уж, грешным делом, подумал, что опера его били при допросах. Но их начальник клятвенно заверил, что у них подозреваемых не бьют. Ага, у нас бьют, а у них не бьют – пусть кому другому расскажут. Но тут Рома и сам пробормотал, что его действительно не били. Странно, наши опера точно не удержались бы – уж больно подозрительное, даже на мой взгляд, у него было поведение. Ну да ладно, не били – значит, не били, повезло Роме.
В общем, битый час просидели в кабинете начальника розыска с разговорами ни о чем. Опера все пытались у меня выяснить, что же это за деньги были, а я старался их интерес с наших денег на пропавшую машину переключить.
Ну а потом даже и до них дошло, что глухарь по угону полегче будет, чем хищение очень крупной суммы, и они слегка угомонились. И тут в кабинет буквально ворвался оперативный дежурный с известием, что нашу машину нашли. Мы все аж на стульях подскочили и в один голос заорали:
– Где?!
– Да тут, не особо и далече, – пояснил дежурный, – примерно в километре от того кафе, откуда была угнана ваша «Нива», в лесочке на берегу реки Великой. Наши милиционеры из проезжавшего там наряда обратили внимание на рывками двигающуюся «Ниву» и тормознули ее. Сидевший за рулем пьяный гопник сразу заявил, что машину он нашел вот в этом самом вот лесочке, двери были открытые, замок зажигания вырван. Ну, он смог ее завести и решил, как всякий законопослушный гражданин, отогнать в милицию, потому что «Нива» была явно у кого-то угнана.
Естественно, милиционеры ему не поверили, надели наручники и доставили в отдел. Человек-то оказался ранее судимым и не раз.
Мы все, находящиеся в кабинете, рванули вниз к своим машинам, решили вместе ехать к задержанному. Естественно, не поблагодарить его за возврат «Нивы», ну кто бы поверил в его сказку с перегоном найденной машины в милицию, а чтобы узнать, где деньги. Никто и не сомневался, что патруль случайно взял грабителя, в жизни бывает и не такое. Ну а мне интереснее всего было выяснить, от кого ушла инфа о регулярных перевозках денег и кто навел.
Но в отделе, где томился задержанный, нас ожидало разочарование. Этот пьянчужка был явно не тем, кто изначально угнал нашу машину. После достаточно серьезного разговора с ним я понял, что, похоже, он действительно нашел в лесочке автомашину, брошенную угонщиком. А когда мы осмотрели саму «Ниву», я окончательно убедился, что этот недомерок не смог бы сам провернуть такое дельце.
Ну, посудите сами: дверь машины была открыта аккуратно, не монтажкой, так сказать, а при этом пьянице ни отмычек никаких, ни вообще никакого инструмента не оказалось, даже завалященького перочинного ножика не было. Дальше: замок зажигания был буквально выкорчеван, и руль заметно согнули так, что тот стал овальным, явно, когда злодей ломал его запорное устройство. А этот задержанный гопник весом в пятьдесят килограммов и телосложением курицы явно не смог бы всего этого сделать – далеко не атлет.
Было ясно, что он, найдя машину, решил ее приватизировать, но нарвался на наряд, а будучи ранее судимым, прекрасно знал, что надо говорить, чтобы избежать обвинения в угоне. Так что о судьбе денег он, естественно, ничего не знал. Но, на всякий случай мы с операми съездили к нему домой и тщательно обыскали комнату задержанного в бараке. Я лично, не побоявшись испачкаться, перевернул ее буквально вверх дном, но, кроме пустых бутылок, ничего не нашел.
Так, несолоно хлебавши, пришлось возвращаться в управу, чтобы написать официальное заявление об угоне машины. Надо же было доводить дело до конца, раз машина нашлась. Да и опера были заинтересованы в том, чтобы правильно оформить раскрытие преступления. Нечасто им так везет.
А вот деньги… С деньгами все было сложнее. Поговорив с шефом и выслушав его пожелание не привлекать к нашей фирме излишнего внимания со стороны правоохранительных органов, решили о наличке в заявлении не упоминать. Найти их уж точно не найдут, а объяснять долго и нудно всем желающим, что мы постоянно возим из Пскова в Питер выручку, как-то не хотелось ни мне, ни Бокову. Зачем? Чревато, знаете ли.
Одним словом, начальник УР, принимая от меня заявление об угоне машины и получая расписку о ее возврате, был явно доволен, когда я «забыл» упомянуть о пропавших двух миллионах – ну зачем им глухарь, да еще и не от местных. А так всем хорошо: машину угнали – машину нашли. И даже преступник задержан! А первым он ее угнал или вторым… Какая разница – угнал ведь, сам не отрицает. Одним словом, процент раскрытых преступлений по горячим следам в управлении уголовного розыска славного города Пскова немножко подрос!
А я забрал у оперов бедного, измученного допросами Рому, и поехали мы домой. Отошел он слегка, только выпив стакан водки в кафе на выезде из города. А я и не против был, понимал, каково ему – не каждый день у него машину с деньгами угоняют. Да и была, была его вина в этом, кофе ему захотелось, видите ли, а машину без присмотра бросил. Знал же, что та без сигнализации.
Еще неизвестно, как Боков на это отреагирует, может и уволить с расстройства. Все-таки два миллиона – это два миллиона!
Слава богу, все обошлось благополучно, никто никого не уволил. У шефа появилась головная боль покрупнее двух пропавших миллионов.
