Read the book: «Бег по стене»

Глава 1

Труп перегораживал комнатушку почти целиком. Так, что войти сюда можно было лишь переступив через его длинные, до сих оставшиеся согнутыми в коленях ноги, или вплотную притеревшись к одной из стен. Впрочем, никому это особо не мешало – народ сновал в коридор и обратно будто на вокзале.

Положение безобидной свидетельницы, случайно оказавшейся на месте преступления, давало Майе достаточно возможностей наблюдать за происходившим вокруг. Все равно ничего больше сделать теперь невозможно, и не было смысла портить так кстати сложившееся о ней впечатление.

Вот она и наблюдала, стараясь не морщиться и не привлекать к себе лишнего сейчас внимания. За тем, как люди, с чего-то вдруг решившие, что искать здесь какие-либо следы бессмысленно, с редкостным равнодушием затаптывают последние улики.

Большинство из этих бегунов туда-обратно предпочитали через труп просто переступать – и медики, неизвестно зачем до сих пор кружившие возле явного покойника; и унылая, без малейшего проблеска азарта следственная бригада; и их явившееся наконец начальство. Последнее (в лице одетого в штатское коротко стриженного и рыхлого с виду господина) проделало это с брезгливой мордой и демонстративно поджатыми губами. Тут же развернувшись, чтобы полюбоваться на труп с другого ракурса. Даже неизвестно откуда вылезшая кошка и та…

Стоп!

Какая нахрен кошка?! Откуда ей взяться в этой убогой норе, насквозь провонявшей паленой изоляцией и застарелым потом? У явного маразматика, с чего-то надумавшего представляться системщиком?

Дальше Майя уже не размышляла. Вскочила с задвинутого в угол стула, куда ее загнали не иначе, чтоб под руку не лезла, и рванула к выходу. Пусть и маленькая, но была еще надежда, что зверька удастся перехватить, прежде чем тот выскочит из комнаты и удерет.

И даже перехватила бы. Наверное. Не нарвись вдруг на внезапный и оттого еще более сокрушительный удар.

Внешность продолжавшего маячить в дверях мужика в штатском оказалась обманчива. И пока остальные теряли мгновения, пытаясь сообразить, что и почему происходит, тот успел жестко встретить ее ударом под дых, тут же перехватив за руку и заломив в профессиональный захват.

Последним, что Майя увидела когда ее ткнули лбом в замызганные доски пола, был серый полосатый хвост, издевательски неторопливо мелькнувший перед носом прежде, чем исчезнуть в дверях. С концами исчезнуть – теперь в этом можно было не сомневаться.

– Идиоты, – простонала она, пытаясь вывернуться – скорее на автомате, чем на что-то еще надеясь. Причем имея в виду под этим эпитетом прежде всего себя.

Вот только объяснить ей ничего не дали – зрители опомнились, мгновенно перестав быть статистами, и налетели сразу со всех сторон.

Секунду спустя отчаянно бестолковая возня вокруг затихла, ее вздернули с пола и, не ослабляя захвата, толкнули за единственный здесь стол бывшего, теперь уже безнадежно мертвого хозяина. Пару мгновений, пока ее впихивали в неудобное, отнюдь не анатомическое кресло, еще оставалась гипотетическая возможность вырваться, но делать этого она не стала – бессмысленно уже. Вместо этого Майя выдохнула и показательно расслабилась, демонстрируя здравый смысл, щедро приправленный благоразумием. И пытаясь уяснить для себя новый расклад сил в комнате.

Трое из следственной группы грамотно рассредоточились по углам, один оказался у нее за спиной, перехватив захват у начальства и по-прежнему не давая ей шевельнуться, а сам шеф оказался теперь прямо перед ней. Тело наконец перекатили на носилки, прикрыли и потащили в коридор слаженными силами троих медиков. А где-то за спиной тихо матерился еще и четвертый, которого в суматохе тоже умудрились основательно приложить о стену. Локтем, как поняла Майя, скосив глаза в сторону горестных стонов.

Разбитая губа саднила и у нее, но, сдается, сейчас это были не самые страшные ее потери.

– Та-ак… – главный оглядел ее с новым и вполне понятным интересом. Заодно давая возможность рассмотреть себя.

Хорошо за пятьдесят. Коренастый и полноватый – не новый, давно обмявшийся коричневый плащ это лишь подчеркивал. Короткий ежик волос почти седой, прищур темных глаз скорее хитрый, чем опасный… В общем, мирный такой дядечка, от которого никак не ждешь подобного рода подвохов.

– Какая шустрая у нас, оказывается, барышня. – Голос у него тоже оказался вполне подстать – глубокий и чуть глуховатый. – А я-то думал вашего брата в натуральную кожу не обрядить даже ради маскировки.

И он демонстративно оглядел Майину куртку, разве что не поморщившись при этом. И зря – отличная, между прочим, вещь. Ей идет.

– Какого «нашего брата»? – вздохнула она, склоняясь ниже чтобы хоть немного ослабить захват. Первый шок прошел, и многострадальная рука начинала болеть всерьез. Плюс рассаженная губа, с которой смачно шлепнулась на стол тяжелая красная капля…

– Имя! – еще раз сумел удивить ее этот расслабленный с виду персонаж, уперев ладони в столешницу и резко подавшись вперед – глаза в глаза. Руки, с аккуратно подстриженными ногтями оказались у нее чуть ли не перед лицом, демонстрируя еще и старомодный перстень на мизинце, развернутый сейчас камнем внутрь.

– По правилам… – нацелившись изобразить улыбку, Майя быстро поняла, что делать этого все-таки не стоило – на первую кровавую каплю упала вторая и тут же третья. – Причем любым правилам – и профессиональным, и светским, первым представиться мне должны вы.

На секунду показалось, что ее сейчас опять ударят. Но нет. Мужик поднял руку, будто примериваясь отвесить пощечину или нет, выдохнул и снова уперся ладонью в столешницу. Но и этой секунды хватило, чтобы рассмотреть ту сторону перстня, которую он не хотел афишировать. Вернее не перстня, а печатки. С гравированным на серебре логотипом свейского сильномеханического концерна.

Получается, не ей одной удалось сложить два и два, чтобы настолько вовремя оказаться здесь? Вернее, настолько не вовремя в итоге.

Нестерпимо захотелось самой побиться башкой о соблазнительно близкую поверхность стола, над которым ей заломили руку. Но увы, теперь-то расслабляться уже точно не стоило – проблема обещала стать гораздо сложнее и пакостнее, чем думалось поначалу.

– Имя!!! – еще раз рявкнули у нее над ухом. А сзади тут же надавили на руку, жестко уложив щекой в неудачно подвернувшуюся клавиатуру.

Прекра-асно. Прямо-таки классическая сцена из фильма про шпионов. Так и подмывало довести ее до полного абсурда, тем более, все необходимое для этого у нее было. Ну так и стоит ли отказывать себе в маленьких, невинных уже удовольствиях?

– Браслет, – вместо ответа она вытянула вперед свободную руку. – Нажмите на среднюю пластину – ту, где камень… да, на эту. А теперь уберите отсюда ваших людей. Нам надо поговорить.

– И кто же из нас начнет, кол-л-лега? – много времени, чтобы изгнать из комнаты всю эту толпу, мужику не понадобилось. Как и на то, чтобы справиться с едва уловимым налетом растерянности, который его все же накрыл – стоило только рассмотреть, что она ему предъявила вместо паспорта.

– Неважно. Главное сделать-таки то, с чего и следовало начать – вы представитесь мне, я вам. – Майя в последний раз потерла занемевшее после захвата запястье и с резким щелчком хлопнула все еще откинутой крышкой потайного отделения своего браслета. А потом выразительно покосилась на его окольцованный мизинец. – Нормально представимся, без выкрутасов. Они теперь явно лишние. Не находите?

– Нахожу, – без особого энтузиазма кивнули ей, протягивая выуженный из кармана платок – чтобы промокнуть кровь с губы. Тот оказался белейшим, хрустким от крахмала, и Майя без тени сомнений пустила его в дело. – Но я об этом и спрашивал. Кто будет представляться первым?

– А разве мы сейчас не выяснили все про этикет?

Со шпилькой она явно угадала – мужик и вправду оказался достаточно прост, пусть и исключительно в плане происхождения, чтобы все эти светские ритуалы вызывали у него глухое безотчетное раздражение. Зато ей они не мешали абсолютно. Особенно как средство получения пусть и мелкой, но явно нелишней сейчас выгоды:

– Итак?..

– Ларс Юханн. Достаточно?

– Не совсем, – на секунду зависла Майя. Но раздумывая вовсе не над своим ответом, а над тем, что у него здесь имя, а что фамилия. В итоге решила не забивать себе голову еще и этим, спросив почти напрямую: – Не совсем, да, господин э-э?..

– Юханн, – смирился тот, не иначе, к подобным вопросам уже привычный.

– Так вот, господин Юханн, меня интересует скорее не то, как вас называть, а насколько я могу быть с вами откровенной. То есть степень ваших полномочий, прежде всего.

– Должность? – зачем-то попытался тот играть дальше.

– Степень полномочий, – терпеливо повторила она, стараясь, чтобы даже тени раздражения не просочилось в голос.

Нет, понятно что среди старых безопасников пляски вокруг собственной значимости и таинственности давно превратились в обязательный ритуал, но пожалуйста… Можно не здесь и не сейчас?

Определенно он что-то понял или почувствовал. Потому как покосившись на ее браслет, где под откидывающейся пластиной снова пряталась от лишних глаз символика концерна Зарвицких, выдохнул сквозь зубы – Майя отметила, что это у него явно привычка – и решился:

– На данный момент я уполномочен контролировать расследование вмешательства новых луддитов в…

– В работу Королевской воздушной верфи, – нет, терпения ей и в самом деле никогда не хватало, правы были те, кто регулярно тыкал ее в это носом. Потому как на том все ее маленькие победы закончились:

– Что вы об этом знаете? – Юханн насел на нее не хуже, чем в начале их… ну пусть будет знакомства. Хорошо хоть руки не выкручивал, хотя Майя не поручилась бы, что такая мысль у него не мелькала. – И какое, черт побери, отношение к этому имеет концерн Зарвицких?!

– Никакого! – примиряюще подняла она руки. – Никакого вообще. Но на вашем месте я бы спросила, какое отношение имеют новые луддиты к вмешательству в дела концерна Зарвицкого. И тогда в ответ я сказала бы вам, что мы, похоже, пришли сюда по одной и той же ниточке. Просто с разных ее концов.

Но первая и в общем-то понятная растерянность после столь бурной встречи с «кол-л-легой» у господина Юханна уже прошла, и снова отдавать ей инициативу никто не собирался:

– Как ваше имя? – звучало это немногим лучше, чем когда он на нее орал, заламывая руку.

– Майя Блумер.

– Немка?

Она лишь плечами пожала. Разумеется, Майей Блумер она была ровно такой же, как этот господин – Ларсом Юханном. И то, что находились они сейчас в Берлине и разговаривали по-немецки ничего не меняло.

– Как именно вы здесь оказались?

Что ж, вот они, наконец, и до сути добрались.

– Получила личное приглашение от бывшего хозяина. – Не удержавшись, Майя невольно глянула туда, где совсем недавно лежал труп. – Но прежде чем я начну откровенничать на тему того, с чего это вдруг он на него рассщедрился, хочу услышать, как и почему тут оказались вы… Дьявол!

Стоявший между ними на столе комбо-системник вдруг истерически пискнул и потек по экрану густым дождем фиолетовых символов. Время на разговоры кончилось.

– Отойдите! – пришла, наконец, и ее очередь рявкать, вот только радости от этого было, увы, мало. – Отодвиньтесь, говорю, вы мешаете.

Руки в это время словно сами по себе, без участия головы уже выполняли привычные действия: развернуть блок экраном к себе, подхватить со стола и натянуть на голову наушники, пододвинуть ближе клавиатуру…

– У вас что, есть ключ к этой системе? – кажется, господин Юханн не просто делал вид, будто что-то в этом понимает. Кажется, он и правда понимал. Что-то.

– Ключ от этой системы я сейчас пыталась поймать в дверях, – разговоры ее пока не особо отвлекали, больше мешали неровный прерывистый писк моноблока и дождь символов, все быстрее летящий по экрану. Вернее, не мешали, а нервировали, зримо напоминая, как утекают сейчас сквозь пальцы драгоценные секунды. – Но вы предпочли дать ему уйти, поймав меня. А он тем временем удрал от нас махнув хвостиком.

– Кошка?! – заметная пауза явно понадобилась ему для того, чтобы в это поверить, а не сообразить, о чем Майя сейчас говорит – тут-то проблем точно не было. – Она – ключ? Шутите?

– Да какие уж теперь шутки… – Закончив с приготовлениями на столе, она опять открыла потайное отделение браслета и осторожно потянула из гнезда тонкую платиновую пластину с гравированной на ней сдвоенной буквой зет. Да, концерн Зарвицкого был русским, но в своем нынешнем виде сложился после слияния с немцами, и латинская символика стала данью именно этому союзу. – Тот, кто пришиб хозяина здешней конуры, не стал дожидаться, пока сюда явится кто-то вроде вас и прихватит его за руку. Вместо этого он оставил тут тварюшку, напичканную имплантами, проследил, чтобы она присосалась к системнику, начав качать информацию, а сам быстро сделал ноги, и дожидается ее теперь в местечке побезопаснее. Так что ключ сейчас резво бежит к своему хозяину – ну как я вижу эту ситуацию…

– Тогда какой смысл…

Договорить она не дала – времени и правда было слишком мало, а что у нее хотят спросить понятно и так:

– Зато у меня есть то, что может стать отмычкой. Если, конечно, нам хоть немного повезет.

– Вы сильный механик? – чуть приподнял тот брови и оставалось лишь гадать, насколько этот жест был показным.

– Нет. Иначе бы не нарывалась бы на ваш прямой правой, а занималась чем-то более спокойным и доходным. – Пластина так же аккуратно была приложена гладкой стороной к большому пальцу и всунута в отверстие системника, предназначенное вообще-то для диска. Вот только в данном конкретном случае это было неважно – переданная ей в Петербурге изящная штучка умела и не такое. – Все, не мешайте теперь, мне нужно сосредоточиться.

И заметалась пальцами по клавишам, одновременно вслушиваясь в плавающий звуковой фон наушников. Но поскольку господин Юханн, или как его там на самом деле, продолжал демонстрировать неприкрытую подозрительность, нависая над ней как смертный грех над душой, пришлось отвлечься:

– А если вы все же сомневаетесь в этой моей версии, можете пока поискать здесь кошкину миску. Или, скажем, лоток. Найдете – я перед вами извинюсь. За что-нибудь. Но совершенно искренне.

Удивительно, но он и вправду пошел искать. Вернее, если подумать, как раз-таки неудивительно – все же у людей подобного склада реакции достаточно предсказуемы. Заглянул в каждый из углов по очереди, включая тот, где было устроено что-то вроде очень маленькой кухни: стойка с задвинутым под нее высоким табуретом, чайник и небольшая электропечь – в такой разве что разогревать можно, но не готовить. Как ни странно, на фоне общего здешнего бардака, все это выделялось нетипичной чистотой и чуть ли не блеском, да и посуда грязная тоже нигде не валялась… Потом приоткрыл узкую, почти незаметную дверь в туалет – откуда тут же характерно пахнуло, намекая, что о тамошней чистоте заботились как раз не особо…

А в следующую секунду все посторонние мысли разом вынесло у нее из головы – в наушниках начал плавно нарастать характерный гул, говорящий о том, что нужный канал она нащупала и теперь надо осторожно встроить в него канал того хранилища, что она принесла с собой. Очень и очень осторожно! Словно врезать кран в водопроводную трубу с серьезным давлением, причем так, чтобы ничего при этом не рвануло и даже не плеснуло. И сделать это быстро – потому что в любую секунду оно может рвануть само по себе, без какого-либо постороннего участия. Вернее, должно рвануть – напичканная имплантами тварюшка, уходя, умудрилась запустить процесс самоуничтожения на системнике этого горе-взломщика. Единственная надежда – что Майя все-таки успеет раньше. Хоть что-нибудь успеет…

Гул в наушниках вдруг перешел в почти нестерпимый визг, от которого заломило зубы, зато губы растянулись в улыбке. Да! Готов канал. Руки заскакали по клавишам в совсем уж отчаянном последнем аккорде, опережая, сдается, даже мысли. И замерли. Правая – возле той щели, откуда краем торчала ее пластина.

Раз, два, три…

Тяжелые секунды одна за другой падали… куда-то. Возможно даже на этот замызганный дурно пахнущий пол. Сделать Майя ничего больше не могла, оставалось лишь ждать, кто успеет раньше – ее отмычка или программа самоуничтожения.

В наушниках опять взвыло так, что она вздрогнула. Но успела выдернуть пластину до того, как системник задымился. И уже после того, как на нее сцедилась нужная информация.

Вот только господину Юханну она об этом не скажет. Незачем ему это знать. Отчитаться в успехах ей и без того найдется кому.

Глава 2

С утра ее номер в отеле ни капли не изменился – ничего не добавилось и не исчезло. Все те же тускло-голубые стены, серые шторы, светлая под дерево мебель. Отделка не слишком эффектная, зато спокойная и не отвлекает, когда надо подумать.

Что никого кроме нее здесь сегодня не было, Майя проверила еще на входе – скорее по инерции и на всякий случай, чем по необходимости. Подчиненные господина Юханна вряд ли бы успели добраться сюда раньше, даже если б хотели. Но особого рвения в этом плане там и не наблюдалось – достаточно сказать, что все, прихваченное в карманы с утра, так при ней и осталось. Ни обыскать ее, ни отобрать ничего, до начала заварухи к счастью не успели. А потом не стали, явно предпочитая сохранять видимость неких союзнических отношений. Она была только «за» и активно демонстрировала аналогичные же ответные намерения. Обошлось, в общем. И сказать, что это было кстати – ничего не сказать.

Нащупав под курткой свой мофон, вытаскивать тяжелый и непривычно большой переговорник Майя пока не стала. Сначала подошла к высокому, от пола до потолка окну, и позволила себе несколько минут бездумно постоять прислонившись к стеклу лбом.

Широкая улица с высоты шестого этажа смотрелась не то чтобы сильно уже, а как-то спокойнее, что ли? Сумерки, медленно накрывающие город – пока еще ранние и прозрачно-сиреневые – не скрывали силуэтов снующих внизу машин, но превращали поток транспорта в эдакое деловитое шествие светлячков. Парами. Возможно даже держась при этом за ручки. Шума сюда тоже почти не доносилось, что лишь добавляло возникшей в голове занятной картинке реалистичности, особенно если немного прищуриться.

Мимо окна вжикнул гелик и, заложив широкий разворот, ушел куда-то вниз и правее. Но и этой секунды вполне хватило, чтобы разглядеть четыре несущих винта, подвешенный снизу небольшой контейнер для груза и желтый логотип известной доставочной компании на оболочке баллона. Невольно глянув вдоль улицы, больше ничего летучего Майя не засекла, что и неудивительно – самый центр города. Из автолетов здесь и правда только редких доставщиков и можно увидеть, серьезным грузовозам в престижных жилых кварталах делать нечего. А пассажирских геликов, увы, не существует в принципе. Никаких. Ни частных, ни в виде общественного транспорта.

Она в который уже раз попыталась представить себе, как бы такое могло выглядеть – вместо такси наземных такси воздушные… И привычно вздохнула: никак. Говорят, нерентабельно даже теоретически. А может дело и не в этом. Борьба за воздух вообще тема сложная, особенно в последнее время.

Встряхнувшись, она оторвалась от видов, дошла до входной двери – проверить, не забыла ли ее случайно закрыть, и лишь после этого достала-таки переговорник. Пара незаметных постороннему взгляду касаний в неочевидных местах, и вместо привычного всем мофона в руках у нее оказался прибор минимум на порядок сложнее.

– Второй, связь по закрытому протоколу, – попросила она, чуть отодвинув мигнувший экран от лица. – С конторой. И как можно быстрее.

– Шифрование? – немедленно откликнулись динамики с характерными механическими интонациями.

– Конечно – на максимум. И общую глушилку вокруг тоже поставь.

– Кого именно хочешь услышать?

– Главного. Если его нет – кого получится, неважно.

– Готово, – откликнулись все тем же тембром через десяток секунд. – Можешь начинать, он на связи.

Последнее слово оказалось перекрыто совершенно другим голосом, уже живым и с нотками привычной властности:

– Майя?

– Да, я. Извини, картинку не включаю, виснуть будет – там сейчас шифровалка на полной.

– Понял, – раздалось в ответ. – Выходит, есть новости? Со встречей все получилось?

– Нет, увы. Персонаж мертв, в дело вмешалась полиция. И, сдается, не только она.

– Уже был мертв? – даже по голосу было слышно, что там подобрались. – Или?..

– Был, – поспешила она успокоить. – Я тут ни при чем.

– А полиция? У них к тебе претензий нет?

– Нет. – И тут же поправилась: – Не по этому поводу точно. Местным плащам сейчас вообще не до меня, они в полном составе ловят кошку.

– Какую кошку?!

– Полосатую. И доверху напичканную имплантами. Но знаешь, с учетом того, кто именно за это взялся, верю, что могут и поймать.

– И кто же? – с той стороны мигом выцепили главное.

– Представился Ларсом Юханном, но я бы сказала, что выглядит он гораздо более типичным Гансом. Но вот служит при этом и правда свейскому Королевскому концерну воздушных перевозок – колечко у него очень характерное. Из тех, что не подделывают ввиду крайне малой известности посторонним. Ну а полиция там уже явно во вторую очередь.

– Думаешь, немец? Опиши.

Она описала. Получив в ответ задумчивое:

– Поспрашиваю сейчас у наших безопасников, может кто в курсе, что за персонаж.

– Кстати, беру обратно свое возмущение по поводу гравировки на вашем носителе. Сегодня этот гимн пафосу мне не просто не помешал, а даже пригодился. Внезапно.

– Да не могла она помешать, – было слышно, как собеседник поморщился. – Сколько можно говорить: что она есть, что ее нет – разницы никакой. Все равно никто кроме нас такое делать не умеет, и это само по себе уже подпись. Ладно, что-то мы не о том…

– Точно, не о том, – спохватилась и она тоже. – Так вот, кажется, у меня появился реальный шанс ухватить след. И довольно горячий.

– Уверена, что след тот самый? – не то, чтобы на том конце сомневались, скорее боялись спугнуть удачу. – А не очередная обманка?

– Скажем так – очень на то похоже, – она ее спугнуть боялась не меньше. – Почерк, по крайней мере, тот же. С животными, прошитыми имплантами до состояния киберов.

– Для чего с ними опять работал сильный механик?

– Очень и очень талантливый механик.

– Да, это существенно, – охотно согласились с ее ремаркой.

– В общем, я сейчас перекину тебе информацию, которой сегодня разжилась, пусть ваши аналитики тоже над ней посидят.

– Погоди. То есть как это разжилась? Ты же сказала, там была полиция?

– Ну да. Пришлось извернуться.

– И они теперь в курсе твоих успехов?

– Ну как сказать, – задумалась Майя. – Что-то они определенно заподозрили, тут я не обольщаюсь. Этот господин Юханн младенцем не выглядит ни разу. Но точно там не знают ничего – вот за это поручусь. Я божилась как заведенная, что не успела даже вякнуть, а тамошняя система уже приказала долго жить. Тем более, внешне все выглядело именно так. Идеально я бы сказала выглядело. Так что за руку меня не прихватили и теперь уже не прихватят – вся наловленная там рыбка ушла к тебе, а носитель стерильно пустой. Поймал, кстати?

– Да, – откликнулся тот через пару секунд, во время которых фоном что-то щелкало и тихонько пиликало. – Все пришло, все открывается. Сама, как я понял, уже ознакомилась?

– Конечно.

– И какие в связи с этим планы?

– Пока думаю. – Все же иррациональные опасения что-то сглазить, въелись в нее слишком глубоко. Как говорится, не озвучивай своих желаний и боги не будут над тобой смеяться. Глупость, конечно, но до чего ж привязчивая.

А еще она столь же иррационально опасалась, что узнав подробности этих планов, ее попытаются остановить. Хотя если бы хотели, остановили давно. Вернее, просто не позволили ей сюда приехать…

– Дед, – выдохнула она решаясь. – Мне нужны все наши разработки по новым луддитам. Все, что за последнее время удалось нарыть по ним твоим службам и что дальше тех служб так и не пошло. Газетные статьи пересказывать, разумеется, не надо.

– Зачем тебе? – поинтересовались настолько ровным тоном, что откровенничать Майя все же передумала, подкинув другую, ничуть не менее правдивую причину:

– Будет для меня валютой в переговорах с господином не-Юханном. Они явно уже готовятся всерьез взяться за эту предприимчиво-радикальную молодежь. Или даже взялись уже.

– Был повод? Какие-то новые нападения или диверсии?

– Да в том-то и дело, что нет. Вроде бы. Но когда меня сейчас пытались вязать над трупом безвременно почившего системщика…

– Того, что взялся вывести нас на… объект?

– Слушай, Дед, – неожиданно разозлилась она, – а почему мы все время придумываем ему какие-то нейтральные прозвища? То объект, то мишень… Почему даже между собой не называем прямо – на того, кто непонятно с чего вдруг решил, будто обязан уничтожить твои верфи? И даже пару раз сумел доказать, что угрозы эти не пустышка? Мы боимся?

– Майя, – голос собеседника настолько привычно лязгнул металлом, что она опомнилась. – Лучше всего было бы называть его по имени – с любой точки зрения лучше. Но оно нам пока неизвестно, так что крутимся, как можем, извини.

– Это ты извини, – буркнула она.

– Легко. Так что там с луддитами?

– Когда меня сегодня вязали плащи, они были почти уверены – я или из них, или как-то с ними связана. Понимаешь?

– Не очень, если честно.

– Ну в общем я тут подумала – почему бы им и в самом деле не спеться? Нашему объекту и этой молодой поросли ненавистников механики? Даже странно, что они раньше этого не сделали – там ведь столько общего в плане методов.

– Проверяли. И эту версию, разумеется, проверяли тоже, сама ведь знаешь. Нет между ними связи. Наш объект одиночка. Стопроцентно.

– А если уже нет? То есть был одиночка, но теперь решил немного отойти от старых привычек? Резко менять методы вполне в его стиле, так ведь? Думаю, расспросить на эту тему господина Юханна было бы не лишним. Для чего мне и нужно что-то, что в свою очередь могло бы заинтересовать его самого.

На этот раз паузы с той стороны не было:

– Я распоряжусь подготовить все, что у нас есть важного на эту тему. И как только – сразу сброшу тебе. Но знаешь, если дело и впрямь приняло такой оборот, я бы предпочел, вернуть тебя домой.

– Ну ты ведь не забыл еще, почему я вообще в него вмешалась?

– Потому что лучше тебя в этом плане просто нет?

– Именно, Дед. Именно поэтому.

– Но, сдается, это если не считать нашу загадочную и неуловимую мишень. – Вряд ли ее собеседник и в самом деле так думал, скорее просто хотел немного поддеть… Но в любом случае это у него получилось.

– Не считай. Ему до меня далеко.

– Даже если он еще и сильный механик? В чем мы почти уже уверены?

– Вот именно потому я и лучше. Я системщик. Только и исключительно. Разрываться между двумя зайцами мне не приходится. Что угодно ставлю – на этом поле он мне проиграет.

И вдруг поняла, что… Нет, не врет себе. Но просто сейчас она уже не настолько уверена в этом, как была раньше.

А значит пришло время опять разложить все по полочкам и пересмотреть результаты в свете новых обстоятельств, так сказать.

Обменявшись с собеседником еще парой фраз, скорее технических, чем действительно важных, Майя закруглила разговор, в пару касаний снова превратила Второго в обычный с виду мофон и сунула в задний карман брюк. Тут же не без досады подумав, что без увесистого прибора там ощущает себя почти голой – хуже, чем без тех же штанов. Привычка, которая, возможно, однажды дорого ей обойдется, но отказаться от нее сил не было. Не сейчас.

Потом вернулась к окну – к успокаивающему зрелищу бегущих внизу светлячков автомобильных фар, и опять уперлась лбом в стекло. Задача перед ней сейчас стояла гораздо важнее избавления от неоднозначных пристрастий: попытаться глянуть на сложившуюся ситуацию под новым углом. Странно, что она не спохватилась сделать этого раньше, не дожидаясь, пока безымянный господин мишень удерет у нее из-под носа три раза подряд. Не хотела видеть очевидного? Боялась? Хотелось бы надеяться, что нет, но разобраться все равно надо.

Вопрос, с чего именно стоит начать, даже не стоял – сначала. С самого-самого начала, иначе и затеваться бессмысленно. То есть прямо с того дня, когда полгода назад Деда выдернули из дома посреди выходного – внезапно встала вторая Питерская верфь концерна. Нет, не то чтобы совсем встала, но основной конвейерный цех, где собирали маневровые двигатели для дирижаблей, оказался полностью обесточен из-за скачка напряжения и случившегося потом пожара в трансформаторной. Очень неудачно вышло – скачок совпал со сбоем в предохранительном блоке и последствия пришлось разгребать неделю, не меньше, пока верфь благополучно простаивала. Вернее, неблагополучно.

Именно тогда в обсуждении возможных причин впервые и мелькнуло слово «диверсия», от которого тут же досадливо отмахнулись. Но когда то же самое месяц спустя произошло в Новосибирске, отмахнуться не вышло – два почти идентичных случая на совпадения не тянули никак.

Первым делом под подозрение угодили новые луддиты. Эта версия просто-таки напрашивалась – что дело не обошлось без участия представителей движения, крайне жестко настроенного против излишнего, с их точки зрения, роста доли сильной механики в промышленном производстве. В концерне Зарвицкого она и вправду неуклонно росла, не поспоришь, что для подобных радикалов было хуже красной тряпки перед носом быка. Непонятных «колдунов», способных срастить живое с неживым в нечто совершенно новое, для многих немыслимое и оттого жуткое, те ненавидели патологически. Трудно сказать за что именно. Возможно из-за редкости подобного дара – людей с сильной искрой было не слишком много, и плату за свой талант они могли назначать такую, что это вызывало живейшую зависть. Возможно и по каким другим причинам (их, кстати, обычно приводили сразу целым списком, иначе все это выглядело несерьезно и смахивало на придирки по мелочам). Но факт остается фактом – ненависть к сильным механикам в определенных кругах была и угасать не собиралась.

Вот только Дед сейчас был абсолютно прав – никаких следов участия новых луддитов в диверсиях найти не удалось. Против этой идеи говорило еще одно: организаторы скорей всего и сами были не чужды сильной механики. Что выяснилось уже во время третьего случая – когда для отвлечения охраны использовали напичканного имплантами пса.

Вообще, служба безопасности в концерне Зарвицкого дело свое знала туго и мышей ловила. Отлично ловила, можно сказать. Сообразив, что именно происходит, они не только начали искать устроителей фатальных для производства воздушных двигателей чудес, но и приготовили пару-тройку ловушек – в местах наиболее перспективных для новых диверсий. Хотели взять этих загадочных персонажей прямо на горячем, но… Но вместо этого влегкую сделали их самих. Третий случай оказался категорически не похож на первые два и снова стал сюрпризом. Очень и очень неприятным.